Почему чувств на самом деле не пять? • Расшифровка эпизода • Arzamas
У вас отключено выполнение сценариев Javascript. Измените, пожалуйста, настройки браузера.
КурсАнтропология чувствАудиолекцииМатериалы
Стыд, температура, проприоцепция, ноцицепция и другие чувства, не входящие в классическую пятерку
Автор Мария Пироговская
Мы все знаем, что чувств у нас пять. Откуда мы это знаем? Из здравого смысла или из обыденного языка, который подсказывает нам выражение «шестое чувство» — то есть чувство, которого нет. Кто-то знает из похода в Эрмитаж с его малыми голландцами, на чьих картинах аллегорически изображаются зрение, слух, обоняние, осязание и вкус. А кто-то читал Аристотеля: в трактате «О душе» он рассуждал об ощущениях, которые отличают животных и людей от остального живого мира. Первое отличие заключается в чувстве осязания; еще одной, особой формой осязания является вкус; со вкусом сходно обоняние — оно опосредовано водой или воздухом; наконец, зрение и слух трактуются как возможность воспринимать цвета и звуки.
Для Аристотеля зрение — самое важное из чувств, поскольку оно делает возможной фантазию и тем самым отделяет ощущение от мышления, то есть животную душу от человеческой. Так пять чувств стали осмысляться иерархически: наверху — зрение и слух, то есть интеллектуальные высшие чувства; внизу — животные чувства: вкус, обоняние и осязание.
Еще вроде бы говорят о шестом чувстве. И еще есть чувство голода. А равновесие (его еще называют проприоцепцией) — это чувство или нет? А болевой порог? А ощущение температуры? Картина оказывается весьма запутанной. Получается, что, помимо канонических пяти чувств, о которых известно всем, есть еще какие-то, знания о которых принадлежат специалистам: медикам, неврологам и так далее.
Допустим, вы пришли в поликлинику к терапевту и начинаете ему рассказывать, чтó и где у вас болит, ноет, жжет и так далее. В какой-то момент врач понимает, что с вами происходит, и говорит: «Вот на это, пожалуйста, не обращайте внимания, эти ощущения вам и мне не важны, я не буду на них строить диагноз.
А вот на этих ощущениях, наоборот, давайте сосредоточимся». Получается, что мы можем направлять свое внимание на какие-то сигналы своего тела и потом полученное знание переводить в слова. А другие телесные ощущения мы, напротив, можем оставлять на периферии и жить с ними в фоновом режиме — так люди, например, привыкают к хронической боли.
У всех нас есть тела, и эти тела оснащены особым чувственным аппаратом, который передает в мозг данные о состоянии внешней среды и самого тела. Кажется, что это епархия нейрофизиологов, неврологов или когнитивных исследователей. Но так ли это? Помимо собственно нейрофизиологических сигналов, мы можем рассматривать чувственное восприятие еще и как некоторый культурный и социальный процесс. Социальные антропологи предлагают рассматривать процесс чувствования или процесс ощущения как социальное явление — подобно религии, родственным отношениям или покупкам в магазине. Сенсорные данные незаметно для нас самих окрашены социальными значениями.
То, что и как мы чувствуем, что выделяем как значимое, а что игнорируем, влияет на отношения между людьми.
Например, в нейрофизиологии существует понятие шестого чувства. Это вовсе не интуиция в бытовом смысле, а ощущение собственного тела, его внутренний отклик от суставов, мышц, конечностей, их положения и движения. Шестое чувство — проприоцепцию — в конце XIX века описал английский нейрофизиолог Чарлз Шеррингтон, но попытки как-то назвать, обозначить внутреннее ощущение тела возникали гораздо раньше, еще в ренессансной медицине. Это то, как мы ощущаем свое тело и его движения в пространстве, то есть суставно-мышечное чувство. Обычно мы не рефлексируем над этими ощущениями и замечаем их, только если что-то пошло не так, — только тогда наше внимание фокусируется на этих ощущениях. Например, если по просьбе невролога нам надо стоять на одной ноге или закрыть глаза и вытянуть руки. Или если мы занимаемся танцами или йогой и специально учимся фокусировать внимание на отклике тела (то, что в разных школах йоги называется «быть в теле»).
В других, менее удачных случаях внимание будут привлекать поломки соответствующей сенсорной системы. Например, невролог Оливер Сакс в книге «Человек, который принял жену за шляпу» описал случай полной утраты проприоцепции: у его пациентки Кристины из-за полиневрита пропало ощущение собственного тела от макушки до пяток. В качестве компенсации она должна была пользоваться зрением и выстраивать все свои движения заново, обдумывая их последовательность и следя за ними глазами. Из гиперправильных и оттого странных движений и поз Кристины окружающим казалось, что с ней что-то не так: то ли пьяная, то ли еще что-то. Но понять и назвать это «не так» они не могли. Оказывается, сидеть на стуле, стоять, заходить в автобус — это очень сложные операции, которые мы совершаем бессознательно благодаря беспроблемно работающей проприоцепции. Более того, мы совершаем их «как-то», то есть в соответствии с нормами телесного поведения, принятыми в нашем обществе.
Другое незамечаемое и редко проблематизируемое чувство — ощущение тепла и холода.
Его еще называют термоцепцией. С осязанием из «большой пятерки чувств» оно не связано: за ощущение тепла и холода отвечают особые рецепторы в коже. Например, в разных культурах существуют разные наборы терминов, которыми выражаются градации температуры, и у нас есть представления о приемлемой или неприемлемой температуре тела или дома. Скажем, мы умиляемся скандинавской культуре хюгге, но не отдаем себе отчет в том, что люди ходят дома в красивых вязаных свитерах с оленями потому, что в квартире приемлемой температурой считается 16–18 градусов, а не привычные нам 20–24 (зато мы сразу заметим, если с привычной нам температурой что-то случится: поздно подключат паровое отопление или в середине октября внезапно можно будет ходить без куртки).
Какие-то следы иначе осмысленной термоцепции можно обнаружить в языковых метафорах. Мы говорим о горячих и холодных людях — для нас эти метафоры стерты, но когда-то они имели реальный медицинский смысл: в античной медицине температура была присуща каждому из четырех темпераментов и считалась рабочей и постоянной характеристикой человеческого тела.
Сообразно температуре, горячим сангвиникам рекомендовались одни лекарства и продукты, а холодным меланхоликам — другие. Если же обращаться к более далекой от нас культуре, можно увидеть еще более затейливые способы включения термоцепции в социальные отношения. Например, у индейцев цоциль, которые живут в мексиканском штате Чьяпас, время и пространство обладают температурными характеристиками. Согласно космологии цоциль, солнце создавало мир четыре раза и три раза разрушало с помощью кипящего дождя; солнце и солнечное тепло служат референтными точками для называния времени суток, месяца и года, а разные точки пространства имеют разную температуру; стороны света называются по силе жары и так далее.
Если вернуться к примеру с терапевтом, то можно сказать, что даже такое несомненное чувство, как боль, может иметь совершенно разные социальные смыслы. Ощущение боли (ноцицепция) есть у всех. На индивидуальном уровне это ощущение может довольно сильно варьировать: это называют болевым порогом — у кого-то он высокий, у кого-то — низкий.
На уровне социума разнообразия не меньше: одни виды боли могут не замечаться, другие положено терпеть, к третьим относятся с большим вниманием. На ситуацию влияет и то, кто испытывает боль и кому на нее жалуются. Представьте себе ребенка в диалоге с родителями, или молодого солдата в диалоге со старшими по званию, или пожилую женщину на приеме у терапевта: представления о том, что такое боль, в каждой из этих ситуаций будут разными. А если перейти на уровень сравнения культур между собой, то контраст будет еще более сильным. Например, американские медицинские антропологи обнаружили, что довольно сложно измерить уровень боли. Инструмент, который используется для измерения, — визуально-аналоговая шкала, которая состоит из условных гримас и цифр от 1 до 10: чем сильнее гримаса, тем больше цифра и тем большую боль человек испытывает. Визуально-аналоговая шкала предполагает универсальный характер боли — однако выясняется, что на оценку сильно влияют социальные характеристики пациента и сама коммуникативная ситуация (разговор с врачом или парамедиками).
В одном исследовании сравнивали восприятие боли у рожениц из Бельгии и Нидерландов. У этих стран общий язык, похожие политические системы и среда обитания. Однако отношение к родовой боли и обезболиванию оказалось разным — до такой степени, что исследователи говорят о двух разных «культурах боли». Что различается, какие факторы могли повлиять на формирование этих разных культур боли? С одной стороны, в этих странах разные религиозные ландшафты. С другой — медицинская помощь устроена по-разному. В Бельгии преобладает медицинская модель больничных родов: весь процесс происходит под контролем врачей, и боль кажется ненужным осложнением и без того непростой ситуации. В Голландии популярны домашние роды, и боль считается подспорьем для акушерки и самой роженицы — тем самым она нормализуется, женщины в большей степени готовы ее терпеть. То есть социальные и культурные различия дают себя знать и на уровне ощущения боли и коммуникации о ней.
Столкновение разных культур боли и разных языков ощущений можно наблюдать и внутри одного общества.
Самый очевидный пример — этнические меньшинства внутри большого общества. Менее очевидный — периоды активного культурного импорта, когда старая, привычная культура боли сталкивается с новой. В качестве примера можно привести Россию конца XVII века (новая прививка западной гуморальной медицины на фоне устоявшегося подхода к телу и болезням, который определялся религиозными воззрениями и верой в колдовство). Здоровьем царя и его ближайшего окружения занимался Аптекарский приказ — это тогдашний аналог Министерства здравоохранения. Он занимался наймом иностранных докторов, комплектованием московских аптек, покупкой импортных лекарств и заготовкой трав. Там же хранились «дохтурские сказки» — своего рода медицинские карточки. Они были составлены во время большой кремлевской диспансеризации 1673 года, когда царь Алексей Михайлович, боявшийся заразы, велел всем ближним боярам подробно описать свои недомогания иностранным докторам. Так один способ описания боли столкнулся с другим: бояре говорили о своих ощущениях, а врачи переводили услышанное на более привычный им язык гуморальной медицины.
Результаты получались выразительные: «хипохондрика и оморок», «по сказке больного тараканы в голове, от того глух и оморок», «гортанью и низом лягушки малые шли». Получается, что в XVII веке одни люди мыслили свою телесность в терминах лягушек, сглаза и порчи, а другие — в терминах ипохондрии и других понятий западной медицины.
Ощущением тела, ощущением температуры и боли сенсорные системы человеческого тела не исчерпываются. У нас есть чувство времени (хроноцепция), ощущения голода и жажды, ощущение высоты, разные физиологические рефлексы (например, зуд). К этому примешиваются разнообразные социальные чувства, такие как стыд. Но все эти чувства в разных культурах играют разные когнитивные и символические роли. Этнографические исследования разных культур показывают, что различение основных чувств универсально. Но осмысление чувств, а также их ассоциация (то есть связь друг с другом) в разных обществах разная. И в разные исторические периоды одни чувства как бы усиливаются и выходят на передний план — то есть выдвигаются в социальное пространство.
Общество начинает о них думать и уделять им больше внимания, чем остальным. А другие чувства как будто уходят в тень, их статус и возможности не обсуждаются. Все эти различия носят культурный, а не физиологический характер: нельзя сказать, что индейцы амазонской сельвы физиологически обладают более развитым слухом или обонянием, чем обитатели Стокгольма или Москвы. Важно другое: в обществе индейцев и в шведском обществе слух и обоняние будут наделяться разным статусом, будут иметь разный социальный смысл и будут работать в разных сферах. Такие специфические сочетания, когда одни чувства оказываются почему-то значимее других, когда поломка одной сенсорной системы может компенсироваться, а поломка другой воспринимается как трагедия, в антропологии называют чувственными конфигурациями.
Если попытаться описать, чем одна конфигурация чувств может отличаться от другой, то получится три варианта. Во-первых, одно и то же чувство может занимать разные места в культурном универсуме.
Что это значит? Грубо говоря, в одной культуре рефлексия по поводу сенсорных данных будет большой, а в другой — маленькой. Например, в одной культуре будут много думать о слухе или температуре, а где-то это не будет вообще никак обсуждаться. Во-вторых, могут различаться значения чувств: в одном обществе на ощущении температуры будут держаться базовые категории, а в другом термоцепция будет актуализироваться лишь в очень специальных случаях. В-третьих, чувственным данным может приписываться разная степень надежности. Например, юридическую силу может иметь лишь то, что человек увидел своими собственными глазами: это значит, что зрению приписывается очень высокая степень надежности, оно дает «окончательное свидетельство». Но это не константа, иначе мы бы не сталкивались с таким важным социальным регулятором, как слухи и пересказы, где услышанное своими ушами считается вполне надежным источником информации.
Все это должно привести нас к мысли, что человек вместе с присущими ему сенсорными системами — существо не постоянное.
Наоборот, он меняется во времени и пространстве, и вместе с эпохой изменяются его мировоззрение, его эмоциональный язык, его чувствительность, а также социальный смысл его ощущений. Первыми об этом стали задумываться историки французской школы «Анналов» еще в 1930-е годы, а сейчас в социальных и гуманитарных дисциплинах мысль о подвижности ощущений представляет собой некоторый консенсус, из которого исходят и историки, и антропологи.
Я уже упоминала важность внимания для тех или иных ощущений. Для описания общества некоторые исследователи даже прибегают к такой метафоре, как нервная система. Нервная система не существует отдельно от человека: она пронизывает его тело, она определяет его чувствительность, его болевые точки, его реакции на раздражители. В каком-то смысле именно она диктует, что будет для нас приятным или отталкивающим. Мы можем представить ощущения как часть такой социальной нервной системы: общество говорит нам, что в телесных сигналах важно, а что нет, на что нужно обратить особое внимание, а чем пренебречь.
Для совместного существования людям нужна договоренность по поводу того, что и как они ощущают, — общие правила. Согласованность представлений о плохом и хорошем, здоровом и опасном, прекрасном и отвратительном распространяется и на сенсорные впечатления, на то, как телесный опыт оформляется в соответствии с культурными нормами. Поэтому можно сказать, что любое общество в буквальном смысле слова основано на консенсусе: мы договариваемся мыслить и чувствовать в унисон (разумеется, до некоторой степени). Интересно, что эти значения заключены уже в самих терминах: русское слово «чувство» может означать и нейрофизиологическое ощущение, и эмоцию, и некоторую социальную норму (например, мы говорим о чувстве стыда или чувстве справедливости). В английском языке слово «sense» тоже многозначно: это не только канал восприятия окружающего мира, но и здравый смысл, своего рода общественный разум. Самое интересное для историка и антрополога — когда консенсус нарушается, ощущения и чувства, вызванные каким-то поводом, вдруг рассогласовываются и возникают конфликты.
Например, когда кто-то трогает руками скульптуру в музее, или выставляет кондиционер на температуру, некомфортную для большинства окружающих, или называет ужасным запах чьих-то духов. Через конфликты можно получить доступ к тем социальным кодам, которые определяют, что представляет собой приемлемое сенсорное поведение, и указывают, что же значит чувственный опыт разного рода.
У разных социальных групп это приемлемое сенсорное поведение будет разным: какие-то различия окажутся вопиющими, какие-то будут тонкими, почти незаметными. Можно сказать, что одни правила сенсорного поведения будут одинаковыми для всего общества: их должны выполнять все, а их несоблюдение приведет к исключению. Например, мы различаем приемлемые и неприемлемые запахи, разрешенные и запрещенные прикосновения, температурные режимы — желанные в одних ситуациях и вызывающие тревогу в других. Это различение, которое отделяет приемлемое от неприемлемого, приятное от пугающего, упорядоченное от хаотичного, управляется «здравым смыслом».
В антропологию это понятие ввел американский антрополог Клиффорд Гирц: так Гирц обозначил существующую в культуре систему готовых решений и объяснений, которая позволяет носителям этой культуры быстро справляться с огромным спектром жизненных ситуаций. Другие правила — более нюансированные — будут обязательны для одной группы и немыслимы для другой: они будут сигнализировать о социальных барьерах и границах, которые создаются возрастом, гендером, уровнем доходов или образования. Собственно, всеми этими правилами, а также их нарушениями и конфликтами и занимается антропология чувств, или сенсорная антропология, а также дружественные ей дисциплины — теория коммуникации и микроистория.
Как вообще возникает мысль изучать ощущения в перспективе социальных и гуманитарных наук? Во-первых, до какой-то степени эта проблематика унаследована от ранней антропологии, с того времени, когда между социальной и физической антропологией еще не было жесткого водораздела. В попытках докопаться до предыстории цивилизаций антропологи пытались построить прогрессивную шкалу.
Обществам приписывались разные уровни развития, и в зависимости от уровня развития эти общества располагались на той или иной эволюционной ступени. Для определения уровня развития использовались разные параметры, от форм брака до наличия или отсутствия письменности. Одним из таких параметров были ощущения. Антропологи предполагали, что восприятие туземца и восприятие современного европейца качественно различны: папуас воспринимает цвета или запахи не так, как англичанин. Это «не так» отчасти исходило из уже упоминавшейся аристотелевской иерархии чувств — или, по крайней мере, апеллировало к ней: туземцам как существам более близким к природе приписывалось более виртуозное владение «животными» чувствами осязания и обоняния. С европейскими культурами, в свою очередь, ассоциировалось изощренное зрение — высшее интеллектуальное чувство. Вопросы о физиологии восприятия входили в исследовательские планы первых антропологических экспедиций. Любопытно, как интерпретировались результаты: несмотря на то что обнаруженные различия (в названиях цветов) оказывались или ничтожными, или могли быть побочным шумом экспериментов, европейцы начала XX века считали, что нашли подтверждение иной сенсорной природы аборигенов, а вовсе не культурные различия.
Так европейцы конструировали себя в качестве обладателей рационального и цивилизованного зрения — и конструировали туземцев как первобытных и интуитивных носителей низших чувств.
Объяснение разной чувствительности разных обществ отсылками к природе было характерно и для ранних биологических теорий. В качестве примера можно привести одну эксцентричную классификацию живых существ. Ее придумал в начале XIX века немецкий натуралист Лоренц Окен. Он предлагал делить все живое на пять классов в зависимости от приоритетного обладания тем или иным органом чувств: осязающие беспозвоночные; рыбы — у которых впервые появляется язык и, соответственно, вкус; рептилии, у которых ноздри соединяются с ротовой полостью, — это обоняние; птицы, получающие внешнее ухо, — это слух; и млекопитающие, вооруженные всеми этими чувствами в их полноте и особенно подвижным глазом. Не останавливаясь на этом, Окен делал следующий шаг и предлагал распространить этот принцип и на человеческие расы: в зависимости от ведущего чувства он выстраивал их от «осязающего» африканца к «созерцающему» европейцу.
Сейчас нам такие построения кажутся курьезными, но они в какой-то форме работали вплоть до начала XX века и даже повлияли на расовые теории в евгенике.
Интересно, что в какой-то форме связка «европейская цивилизация — зрение» могла направлять и научные интересы в гуманитарных и социальных дисциплинах. Например, изучение вернакулярных чувственных классификаций началось именно с цвета: в 1960-е годы лингвистика стала искать универсальные цветовые номинации и пыталась построить эволюционную траекторию их освоения. Здесь возникает вопрос: почему так? Значит ли это, что зрение и особенности его применения заинтересовали исследователей в первую очередь потому, что они разделяли европейскую культурную иерархию чувств, где зрению исторически отводилось первое место?
О самом зрении и его борьбе со слухом за первое место в конфигурации чувств пойдет речь в следующей лекции.
Франциско Инфанте: «Быть живым — это самое главное»
Продолжение документального сериала «Художник говорит»! Шестая серия — о том, как найти визуальную метафору бесконечности.
А также материал о 10 главных работах Инфанте
Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Все курсы
Спецпроекты
Аудиолекции
25 минут
1/4
Почему чувств на самом деле не пять?
Стыд, температура, проприоцепция, ноцицепция и другие чувства, не входящие в классическую пятерку
Читает Мария Пироговская
Стыд, температура, проприоцепция, ноцицепция и другие чувства, не входящие в классическую пятерку
18 минут
2/4
Зрение и слух: что важнее?
Правда ли, что в Средневековье люди все узнавали с помощью слуха и только мы начали видеть по-настоящему
Читает Мария Пироговская
Правда ли, что в Средневековье люди все узнавали с помощью слуха и только мы начали видеть по-настоящему
17 минут
3/4
Обоняние: запах между естественным и безобразным
Почему раньше люди жили среди вони, а мы не можем без дезодорантов
Читает Мария Пироговская
Почему раньше люди жили среди вони, а мы не можем без дезодорантов
18 минут
4/4
Осязание: что можно трогать, а что нельзя?
Правда ли, что мужчины — холодные и сухие, а женщины — теплые и влажные, а также откуда взялась идея, что перила трогать опасно
Читает Мария Пироговская
Правда ли, что мужчины — холодные и сухие, а женщины — теплые и влажные, а также откуда взялась идея, что перила трогать опасно
Материалы
Пять лучших книг о пяти чувствах
Зрение, слух, вкус, обоняние и осязание в рассказах и исследованиях
История чувств, рассказанная через искусство
От средневековой фрески до современных инсталляций
Собаки лают — к дождю? Тест про слух в фольклоре
Что значат звуки в русских приметах
Льдистый глаз, волосы дыбом, одна ноздря: страх в фольклоре
Что пугает в фольклоре и как тело реагирует на испуг
Русский дух и кожаная пушка: запахи в фольклоре
Чем пахнут иностранцы, грешники, покойники и дьявол
О проектеЛекторыКомандаЛицензияПолитика конфиденциальностиОбратная связь
Радио ArzamasГусьгусьСтикеры Arzamas
ОдноклассникиVKYouTubeПодкастыTwitterTelegramRSS
История, литература, искусство в лекциях, шпаргалках, играх и ответах экспертов: новые знания каждый день
© Arzamas 2022.
Все права защищены
До повышения стоимости подписки осталось
.
Успейте купить сейчас
.
Шестое чувство: когда стоит довериться интуиции — Психология
Личность
Почему многие важные решения нужно принимать в постели
Людмила Савкина
14 апреля 2018 13:30
Как развить свою интуицию?
Фото: Pixabay.com/ru
Для того чтобы найти единственно правильный выход из сложного положения, порой бывает недостаточно аналитических способностей. Успешные люди признаются, что зачастую принять верное решение им помогает шестое чувство — интуиция. Психологи добавляют: «Но осторожно! Не всякое ощущение следует принимать за интуицию».
Мозг человека находится в постоянной работе — даже если человек спит. При этом информацию, которую мы получаем ежесекундно, наше сознание может даже не замечать. Однако это перманентное поступление информации и влияет на многочисленные решения, которые мы принимаем в ежедневной жизни.
Именно здесь кроется ключ к тому, что называется интуицией. И к тому, как правильно ее использовать.
Работу мозга лучше сравнивать с работой компьютера, который, решая одну задачу, игнорирует десятки других. Интуиция — это и есть плод той невидимой работы, которую производит мозг. Чтобы извлечь из него максимум, необходимо максимально его загрузить. Самой разнообразной информацией, а не только той, которая касается определенной проблемы: в совокупности такая загруженность может дать фантастический результат.
Когда мозг работает над различными темами, он устанавливает совершенно неожиданные связи между ними — это и развивает интуицию. Поэтому психологи, работающие с шестым чувством своих вечно сомневающихся клиентов, первым делом советуют им стать открытым всему новому — интересоваться вещами, которые, может быть, никогда не пригодятся в повседневной жизни. Зато в один прекрасный день они позволят быстро найти эффективное решение.
Не путайте собственные желания с шестым чувством
Фото: Pixabay.
com/ru
Но осторожно — не спутайте собственные желания с шестым чувством. Многие опытные «охотники за головами» говорят, что полное впечатление о человеке они получают в момент пожатия его руки, а собеседование с ним проводят только лишь для того, чтобы подтвердить первоначальное мнение. Чтобы понять человека с первой секунды, люди этой профессии полагаются на интуицию — они бессознательно погружаются в мир ощущений, эмоций и прошлого опыта и моментально вытаскивают оттуда правильный ответ на свой вопрос. Так что стоит прислушаться к совету этих профессионалов: «Если вы, приняв решение, все еще чувствуете сомнение и неуверенность — значит, вы приняли неправильное решение. Устройте собеседование сами себе и ищите новый ответ».
Чувство сомнения при принятии решения говорит о том, что вы не руководствовались интуицией, а ошибочно приняли ее за ваше подсознательное желание: вы это сделали не потому, что так было правильно, а потому, что это лично вам так захотелось сделать.
Для того чтобы подобной подмены не происходило, учитесь устраивать себе собеседования.
Для неопытных новичков собеседования лучше проводить в… постели. Утро вечера мудренее ведь только потому, что между ними — ночь. Сколько великих открытий сделали ученые во сне! Решения, идеи приходят к сонному человеку совершенно случайно. Но для этого человек должен соблюсти два условия. Первое: перед тем как отправиться в кровать, нужно правильно сформулировать вопрос — кратко и понятно, так, чтобы он был ясен даже восьмилетнему ребенку. Например: «Могу ли я иметь дело с Ириной?» или «Соглашаться ли на предложение начальника?» Второе условие: состояние полузабытья, предшествующее сну. Это состояние полусознания очень близко к гипнотическому, когда мозг мешает между собой разнообразнейшие картинки, фразы и информацию, полученные за последнее время. В таком состоянии человек и получает ответ на поставленный вопрос.
Почему многие решения нужно принимать в постели?
Фото: Pixabay.com/ru
А если впасть в сон не представляется возможным, если ответ необходимо получить немедленно, можно потренироваться с помощью релаксации.
Сконцентрируйтесь на любимом вашем цвете — представьте, что он проходит через все ваше тело. Затем вообразите ситуацию, в которой вы чувствуете себя комфортно. Именно здесь вы можете неожиданно получить правильный ответ.
И самое главное — интуиции никогда не бывает мало. Ее нужно постоянно развивать, тренировать, лелеять и холить. Для этого специалисты придумывают целые комплексы упражнений — наподобие гимнастики, которая укрепляет шестое чувство.
Вот самые простые:
Упражнение 1: если вы привыкли сначала чистить зубы, а потом умывать лицо, сделайте завтра утром наоборот.
Упражнение 2: во время приема пищи закройте глаза — попробуйте угадать, что лежит в тарелке и какого это цвета.
Упражнение 3: откройте журнал, где всегда присутствует много звезд шоу-бизнеса, кино, политики. Выберете ту знаменитость, что вам больше по душе. А теперь представьте, что сделала бы эта личность на вашем месте.
Упражнение 4: сформулируйте вопрос, а теперь попытайтесь ответить на него письменно — левой рукой на непривычном формате бумаги.
Упражнение 5: когда раздается телефонный звонок, попробуйте угадать, кто вам звонит.
Подписывайтесь на наш канал в Телеграм
психология, советы психолога, подсознание, интуиция
Как научиться плакать по команде
Если вы ищете советы и техники, как это осуществить, актер театр и кино Семен Якубов готов поделиться профессиональными секретами
Галкин* пожаловался на мошенничество: «Деньги не попросим»
А некоторые пользователи Сети заявили, что артист постарел и похудел
Анна Калашникова выставила напоказ впечатляющую грудь в «голом» наряде
Звезда поделилась бэкстейджем со съемок
На голове не укладывается: как правильно выбирать лак для волос
Это стайлинг-средство — одно из самых используемых, но мало кто задумывается о его составе
Молодая жена Петросяна обнажила сочную грудь на пляже
Татьяна Брухунова надела купальник со смелым декольте
5 рекомендаций от психолога по избавлению от низкой самооценки
Своими лайфхаками делится психолог, астролог, независимый эксперт Анна Гусева
Как провести весело новогоднюю ночь всей семьей
Актуальные советы специально для WomanHit.
ru от певца и композитора Алекса Анохина
Корсеты, бахрома и спорт-шик: что будем носить нынешней зимой
Известный дизайнер Маша Цигаль рассказала о главных трендах сезона (многое неожиданно, но креативно)
«Девушка на миллион»: как я снималась в кино
Главный редактор сайта WomanHit.ru Ольга Сапрыкина поучаствовала в одном из эпизодов новой картины с участием Марии Ефремовой, Игоря Лифанова, Андрея Урганта. И готова поделиться своими впечатлениями
Уходим от абъюзера: 5 важных правил
О том, что важно учесть при планировании спасательной операции, рассказывает ведущая популярных блогов по теме абьюза и автор трилогии «Бойся, я с тобой» Таня Танк
ПМС: что делать, если хочешь убивать и тортик
Психолог-расстановщик Юлия Хадарцева рассказала, почему каждый месяц женщины превращаются в монстров и как пережить этот период
Летучая прикрыла на пляже огромную грудь двумя «сердцами»
Звезда отметила на Мальдивах свой день рождения
Григория Лепса могут посадить на несколько лет за драку
Исполнитель сломал мужчине нос
Кадры недели: дочь Пескова показала обручальное кольцо, а Собчак изменила внешность
Самые интересные события из мира шоу-бизнеса — в новом видеоотчете WomanHit.
ru
Катя Жужа выставила напоказ огромную грудь, перетянув ее узким топом
Звезда отправилась в таком виде на прогулку
Если решились на эмиграцию: полезные советы для быстрой адаптации
Все больше людей или по собственной воле, или благодаря сложившимся обстоятельствам покидают старое место и отправляются в неизвестное плавание. Как сделать это путешествие максимально безболезненным?
Как понять, что вы влюбились в робота
Психиатр, психотерапевт Юлия Зубкова решила поразмышлять на неожиданную, но очень актуальную тему
Как можно похудеть, если вечером приходит жрун. Советы о способах эффективного похудения от эксперта
Синдром ночного питания и способы борьбы с ним, в том числе лучшие таблетки и диеты для похудения
У вас есть шестое чувство, которым вы, вероятно, еще не пользуетесь
8 июля 2021 г. — У людей есть шестое чувство, которое большинство из нас не использует, но может научиться.
Некоторые слепые люди уже поняли, как использовать это, примерно так же, как дельфины ориентируются под водой, а летучие мыши находят дорогу в кромешной тьме.
И это только вопрос времени, когда другие тоже поймут, как это сделать, говорят ученые.
Наши пять чувств — зрение, слух, обоняние, вкус и осязание — помогают нам понимать и воспринимать окружающий мир. Но, согласно двум недавним исследованиям, люди могут подключиться к так называемому шестому чувству и научиться ориентироваться в темноте, когда наше зрение не может пробиться сквозь нее.
Дельфины и некоторые другие животные используют биологический гидролокатор, называемый эхолокацией, чтобы передвигаться, даже когда тусклая мутная вода мешает им видеть. Летучие мыши, кажется, чувствуют звук, когда он отражается от препятствий, когда они беспрепятственно летят через темные пространства.
«Люди пассивно используют эхолокацию все время», — говорит Лор Талер, доктор философии, адъюнкт-профессор психологии Даремского университета в Соединенном Королевстве.
Когда человек входит в комнату и интуитивно понимает, мала она или велика и есть ли в ней мебель, он, вероятно, основывает свою интуицию на эхо и реверберациях, объясняет Талер.
Слепые люди иногда постукивают тростью или слегка топают ногой, чтобы лучше ориентироваться в окружающем пространстве. Люди также могут эхолокировать, щелкая пальцами или издавая щелкающие звуки ртом, говорят ученые, потому что создаваемые им звуковые волны отражаются от близлежащих объектов.
Люди с небольшой подготовкой или без нее могут научиться использовать эти эхо-сигналы для определения формы, размера или текстуры объекта.
Это не какая-то надуманная сверхспособность. Многие люди уже освоили активное сенсорное восприятие, говорит Дэниел Киш, основатель и президент World Access for the Blind. Калифорнийская некоммерческая организация помогает обучать людей, которые не могут видеть, использовать эхолокацию, среди прочего, для навигации по окружающему миру.
В новом исследовании Талер и ее коллеги проверили, могут ли люди научиться эхолокации.
Участники посетили 20 учебных занятий — по два в неделю в течение 10 недель — а затем попытались использовать эхолокацию для определения размера объекта и его ориентации в лаборатории.
Кроме того, они выполнили компьютерную навигационную задачу, в которой слушали звуки и перемещались по объектам.
«У нас был огромный возрастной диапазон — от 21 до 79 лет — и среди них были как зрячие, так и слепые, и все они учились», — говорит Талер.
Для людей, которые не могли видеть, развитие способности к активному восприятию увеличило их способность самостоятельно передвигаться и улучшило их самочувствие.
Во втором исследовании Мива Сумия, доктор философии, которая с тех пор присоединилась к лаборатории Талера, и ее коллеги попросили 15 участников, не обученных эхолокации, посылать звуковые волны с компьютерных планшетов, которые были похожи на шумы, которые издают летучие мыши, когда они летают. темнота. Затем их спросили, движется или неподвижен цилиндр в комнате, которую они не видят.
Даже без подготовки большинство участников знали ответ. По словам Сумии и ее коллег, людям, вероятно, нетрудно понять эту технику и использовать ее при взаимодействии с окружающей средой.
Тем не менее, говорят, что у некоторых участников это получалось намного лучше, чем у других.
Это то, что Киш говорит, что его некоммерческая организация видела в реальном мире, за пределами лаборатории. «Слепые люди улавливают это гораздо быстрее», — отмечает он.
Человеческий мозг предрасположен к использованию зрения, и люди, которые могут видеть, в значительной степени полагаются на свое зрение, чтобы ориентироваться в окружающем мире. Но слепые люди должны полагаться на свои другие чувства, отмечает Киш.
«Я считаю, что ранние люди обладали хорошим слухом и, вероятно, использовали эхолокацию, — говорит он. «Большая часть человеческого существования проходила без искусственного освещения, поэтому мы проводили много времени в темноте. Мы проводили время в пещерах, и нам нужно было знать, что нас окружает, чтобы избежать угроз и хищников. чем вы можете видеть вокруг них, и вы можете слышать сквозь листву гораздо легче, чем видеть сквозь нее».
На самом деле есть доказательства того, что еще в 1700-х годах слепые люди использовали эхолокацию для маневрирования в обществе, говорит Эндрю Коларик, доктор философии из Университета Англии Раскин в Соединенном Королевстве.
И исследования уже показали, что при отсутствии зрения мозг компенсирует это другими чувствами.
«В случае слепоты мозг как бы перестраивается, — объясняет Коларик.
Этот ремейк усиливает слуховую систему, чтобы улучшить способность человека слышать и использовать другие чувства новыми и мощными способами.
Шестое чувство? Это в ваших генах
Когда вы совершаете покупку по ссылкам на нашем сайте, мы можем получать партнерскую комиссию. Вот как это работает.
(Изображение предоставлено Джейсоном Сэлмоном | Shutterstock.com)
Вкус, обоняние, зрение, слух, осязание и… осознание своего тела в пространстве? Да, у людей есть как минимум шесть чувств, и новое исследование предполагает, что последнее из них, называемое проприоцепцией, может иметь генетическую основу.
Проприоцепция относится к тому, как ваш мозг понимает, где находится ваше тело в пространстве. Когда полицейские просят пьяного человека дотронуться пальцем до кончика носа, они проверяют чувство проприоцепции.
Предыдущее исследование на мышах показало, что ген под названием PIEZO2 может играть роль в этом смысле. Ген PIEZO2 сообщает клеткам производить «механочувствительные» белки. Механоощущение — это способность ощущать силу, например, способность чувствовать, когда кто-то давит на вашу кожу. Согласно исследованию, он также играет роль в проприоцепции. [7 странных фактов о балансе]
Чтобы понять влияние гена на человека, исследователи из Национального института здоровья (NIH) определили двух молодых пациентов, у которых были очень редкие мутации в гене, согласно исследованию, опубликованному в среду (21 сентября) в Новой Англии. Журнал медицины. Исследователи отметили, что у пациентов также были проблемы с суставами и сколиоз.
Согласно исследованию, пациентов попросили выполнить несколько тестов, связанных с движением и равновесием. В ходе одного теста, например, исследователи обнаружили, что пациентам с завязанными глазами было очень трудно ходить.
В другом тесте пациентов просили дотянуться до объекта перед ними, сначала с открытыми глазами, а затем с завязанными глазами.
Исследователи обнаружили, что по сравнению с людьми, у которых не было мутации гена, пациентам было гораздо труднее дотянуться до объекта с завязанными глазами.
Другие тесты показали, что у пациентов с генной мутацией с завязанными глазами было больше проблем с угадыванием направления движения их рук и ног, когда исследователи двигали их. У них также было больше проблем с ощущением вибрации от жужжащего камертона, приложенного к их коже, по сравнению с участниками контрольной группы.
В другом эксперименте один пациент сказал, что ощущение того, что кто-то осторожно касается кожи предплечья, было покалыванием, в отличие от приятного ощущения, о котором обычно сообщают.
Полученные данные свидетельствуют о том, что пациенты, несущие мутации в гене PIEZO2, «слепы к прикосновениям», заявил Александр Чеслер, главный исследователь Национального центра комплементарного и интегративного здоровья и ведущий автор исследования. .
«Вариант [гена] PIEZO2 пациента может не работать, поэтому их нейроны не могут обнаруживать прикосновения или движения конечностей», — сказал Чеслер.