Читать онлайн «Когда сердце ошиблось»
Глава 1
Сердце колотилось, как сумасшедшее, когда я припарковала свой автомобиль
рядом с элитной многоэтажкой в самом центре города. Сейчас бы еще не испугаться
в самый ответственный момент, ведь я приехала сюда с одной целью — соблазнить
мужчину, которого любила с самого детства.
Антон Ильинский…Лучший друг моего старшего брата, который никогда не обращал
на меня никакого внимания, и, если подростком я еще могла понять, что нет и не
может быть у взрослого парня ко мне никакого интереса. То сейчас, в 23 года, я уже
устала ждать от него первого шага!
И ладно бы выглядела какой-то уродиной! Было бы не так обидно. Я на самом деле
была красива. Высокая, стройная, с длинными ногами и формами, которым
позавидовала бы любая худосочная манекенщица! И светло-голубые глаза на фоне
черных волос притягивали все взоры противоположного пола! И это было вовсе не
субъективное мнение, я устала отбиваться от мужских приставаний.
И девственница
я до сих пор только потому, что не представляю в своей постели никого, кроме
Антона!
Я делала все возможное с 18 лет, чтобы как можно чаще попадаться ему на глаза. Это
не вызывало сложностей, ведь он был лучшим другом моего брата Романа и часто
гостил в нашем доме, даже ночевал иногда. Производить впечатление я, может быть, и не умела, а вот раздражать Антона у меня получалось превосходно. Видимо, этого
было недостаточно…
А потом, почти два года назад, Рома съехал из нашего огромного семейного особняка, в котором можно было легко заблудиться, и вскоре женился. Нет, я вовсе ничего не
имела против, брат сейчас счастлив со своей Тасей до сумасшествия, даже смотреть
на него было противно! Или это зависть??? Мне тоже хотелось таких чувств!
И теперь, можно сказать, я почти не видела Антона.
Соблазнить его было просто отличной идеей, хотя мои подружки Тася и Вика, советовали не торопиться. Они не знали о том, что я сейчас здесь, сижу среди ночи у
подъезда его дома и решаюсь на самый важный поступок в своей жизни.
Если он
сейчас не устоит, то будет моим! С его чувством гипертрофированной
ответственности он предложит мне стать его женой сразу после секса, когда узнает,
что я еще невинна… Какой позор! Мне уже даже перед подругами и однокурсниками
стыдно! Если кто узнает — засмеют!
А тут еще живой пример перед глазами. Тасе — 21, а Вике вообще 18! И она тоже
замужем! За братом Таси, огромным, устрашающим медведем, который совсем
голову потерял от своей маленькой японской жены!
И я за всем этим должна наблюдать спокойно? Наверное, должна! Но не могу! Я ведь
тоже влюблена, сердце замирает, когда я вижу Антона, даже издалека, дыхание
перехватывает и начинают заплетаться ноги. Я теряю все свое красноречие, которым
всегда блистала. Я ведь душа любой компании, а с чувством юмора вообще родилась
и начала шутить еще в колыбели.
Я была абсолютно уверена — Антон сдерживается из-за того, что Роман мой брат.
Для него я — запретный плод! Что за чушь! Ведь если бы он был ко мне равнодушен, давно бы вступил в отношения, а девушки у него не было.
Я это точно знала. Значит, он просто боится реакции Романа. Я ему нравлюсь, но первый шаг он сделать не
решается.
Что ж, я не гордая… Вернее гордая, но тут уж совсем край. Еще чуть-чуть и морщины
появятся, и тогда я уже никому не буду нужна! Надо только немножко его
подтолкнуть. Вот увидит меня обнаженной, и назад дороги уже не будет. Упадет
передо мной на колени и будет молить о близости!
Я ведь знала, как парни в фитнес-центре реагируют на мою задницу в узких леггинсах
и грудь в коротком топе. А мой голый живот… Один вообще гантелю себе на ногу
уронил, когда я мимо прошла! А сколько фотографов ко мне на улице приставало с
предложениями звёздного будущего. Конечно, большая часть из них была пылью в
глаза, но парочку из них я видела по телевизору… Вот правда, придраться к моей
внешности было невозможно! Может, мои подруги на лицо и ничего, но фигурами
мне явно уступают!
И институт я в следующем году заканчиваю, так что не дура вроде.
Правда семья
думает, что я училась на психолога, но тут я немного схитрила. Что называется, сюрприз будет!
Антон, конечно, может меня считать избалованной богатой дочуркой, которой все
доставалось на блюдечке с золотой каемочкой, но это просто такой у меня имидж. И
почему я старалась его придерживаться — не знаю. А пару раз в неделю после лекций, переодевалась в старые рваные джинсы и ехала в собачий приют. Вычищать грязные
клетки и гулять с никому не нужными бедолагами, было моей тщательно охраняемой
тайной. Я никому об этом не говорила. Мама бы сошла с ума. Да это и не та
информация, которой хвастаются.
Я глубоко вздохнула и поняла, что сижу в машине и просто тяну время. Промедление
меня убивало, я волновалась все больше и больше. Вскоре начну потеть, а это уже
никуда не годится. Не для того я несколько часов умасливала свое тело разными
благовониями и терпела боль на шугаринге. Нужно, чтобы Антон голову потерял от
приятных ароматов, а не запаха пота!
А вот как раз и запоздавший жилец спешит домой! Не придется звонить в домофон, как я и хотела.
Быстро закрыла машину и проскочила в подъезд в самый последний
момент. Поднималась на лифте уже на последних крохах смелости, готовая сбежать в
любую секунду. Может все-таки не стоило этого делать? Поэтому даже не дала себе
времени отдышаться перед дверью, сразу нажала дверной звонок! Потому-что еще
чуть-чуть и я передумаю. Антон открыл дверь почти сразу, даже не спрашивая — кто!
И лицо его медленно вытянулось от удивления, когда он меня увидел.
—
Рита? — Я почти никогда не видела его растерянным, казалось, он всегда держит
свои чувства под контролем. Хоть какая-то живая реакция с его стороны, потому что
обычно от холодного и равнодушного взгляда его черных глаз мне становилось тошно
и обидно. — Что ты здесь делаешь так поздно?
Мне нужно с тобой поговорить! — Прошептала я пересохшими губами, рассматривая
его голый торс и низко сидящие на бедрах спортивные штаны. У него была просто
идеальная фигура, ни грамма лишнего веса с выпирающими тугими мускулами.
А
поросль черных волос на груди уходила узкой полоской за резинку штанов, не
скрывая… Он что, трусы под них не надел??? И я в панике перевела взгляд на его лицо, которое снова приняло свое обычное, чуть скучающее выражение. Немного
помедлив, Антон посторонился, пропуская меня внутрь! Ладно хоть не спросил, откуда я знаю его адрес! И я шагнула внутрь, отрезая себе все пути отступления и с
интересом рассматривая квартиру, в которой никогда не была раньше.
И была удивлена! Зачем он снес все стены? Разве ему не нужно…. Ну… Личное
пространство? А на кухонном столе горели мониторы сразу трех компьютеров!
Никогда не видела сразу столько гаджетов у одного человека. Оно и понятно. Антон
— частный детектив и у него охранное агентство. Лучшее! И, видимо, он даже ночью
работает.
—
Будешь кофе? — Спросил он меня, видимо решив не торопить и дать мне немного
времени, пока я оглядывалась по сторонам. Я только кивнула ему, и Антон
повернулся ко мне спиной.
А мои руки свело от желания прикоснутся к широким
плечам, узкой талии и тугим ягодицам, которые почти просвечивали… Неужели
нельзя было выбрать у штанов ткань поплотнее! Тонкий трикотаж ну вообще ничего
не скрывал!
И почему я снова молчу? При виде Антона все мои мыслительные способности
пропадали! Я становилась полной дурой. Может быть, поэтому он не обращал на меня
никакого внимания? Считал идиоткой?
—
Ты живешь один? — Спросила я его и тут же захотелось стукнуть себя кулаком по
лбу, а Антон с веселой улыбкой ко мне повернулся.
—
Не думаешь, что надо было раньше это узнать? Как бы я сейчас объяснял своей
подруге твое присутствие! — И увидев мое вытянувшееся лицо, добавил. — Я живу
один, Рита. Но о таких визитах следует предупреждать заранее…
—
Согласна! — Проворчала я в ответ, подходя к нему ближе. Антон стоял у стола, чуть облокотившись на него задницей, сложив руки на груди. — Но то, что хочу
Страницы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Ну, что, Ксю? Как ты там? Ещё немного, и я сгрызу свой маникюр! – Не надо, Алик. – Ой, не каркай, дурочка! – завопил Алик. – Ты так громко верещишь, что сейчас всех своих клиенток распугаешь… – Какие клиентки, Ксю? Я даже щёлкнуть не могу ножницами спокойно, так волнуюсь. Надо было с тобой идти! – Нет, Алик. Так бы я ещё больше переживала. Марков тем временем соизволил подойти к автомобилю и привычным движением сунул руку в дверную ручку. – Есть! – крикнула я. – Боже! Я жалею, что меня нет рядом. Подробности! Какие подробности? Я с удовольствием наблюдала, как выражение красивого лица Маркова меняется сначала на недоумённое, а потом на брезгливое. Он машинально вытащил руку и вытер её об своё пальтишко! Да! Монтажную пену я купила из разряда самых дерьмовых. Этот суррогат не высыхал даже спустя четыре часа и висел мокрой склизкой каплей. В которую сейчас вляпался Марков. Он сбросил вызов, ругнулся и обошёл автомобиль. Он оглядел себя зверским взглядом: пальцы были испачканы, кремовое пальтишко кое-где заляпано остатками монтажной пены. А в офисе ему надо быть с самого раннего утра! Как-никак было нехорошо опаздывать на «конференц-связь» с крупными партнёрами из другого часового пояса нашей необъятной родины. А Маркову это было очень и очень нужно. Карьера спортсмена закатилась, бизнесмен он начинающий, каждая сделка – на вес золота. Марков ругался. Скорее всего, матом. Я хихикнула: а не натянет ли он от злости на голову свою рубашку? Ой, нет… Кажется, футболисты натягивают на голову футболку, когда забьют гол. Я от спорта далека, но мемы из интернета пестрят именно такими изображениями. – Ой, Алик… Всё! Он двинулся пешком! – Боже! Идеально! Всё просто идеально! Я знал… – Подожди, нужно его ещё обляпать грязью с головы до ног. – Я в тебя верю. Выжидаешь минутку, потом медленно-медленно едешь за ним… И эффектно давишь сначала по газам, а потом по тормозам. – Да ну тебя! Я же не совсем идиотка. И даже не блондинка. Я отключила вызов. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Марков тем временем стянул с себя пальто и, повесив, его на руку, шагал по направлению в офис. Высокий, статный. Красивый, гадёныш. Глаз не оторвать… Уф, Ксения, соберись. Я использовала экстренный способ для успокоения: быстренько перемножила в уме сорок семь на шестьдесят три и стала ждать. Прошло две минуты. Я завела автомобиль и медленно поехала к офису. Ничего не предвещало беды. Всё шло по плану. Но вдруг выезд мне перегородила красный Nissan «жук». Девушка за рулём усердно таращила глаза и никак не могла плавно выехать с парковочного места. Вот же курица! Таких точно нельзя пускать за руль. Я нещадно сигналила. Девица начала дёргаться ещё сильнее, но всё же смогла сделать это. Но время уже было упущено! Чёрт! Я опаздываю. Поэтому мне даже не пришлось ничего изображать из себя. Я помчалась к офису, выруливая в тесном потоке автомобилей. Я лихо остановила автомобиль у офисного здания и вихрем влетела в приёмную. Носком туфли тыкнула на кнопку включения компьютера, клацнула ногтём по кофеварке и приготовилась ждать. Что-то долго босса нет. Может, выйти в коридор и посмотреть? Окна как раз выходят туда. Я подскочила и поспешила на выход. Дверь распахнулась так резко, что я едва успела отпрянуть, испуганно пискнув. И не удержалась бы на каблуках, шлёпнувшись на пол, если бы Марков не схватил меня своими ручищами. – Фу-у-у! – непроизвольно вырвалось у меня. Грязи на Маркове было много. Глава 4. Ксения Марков, конечно, кое-как отёр свою красивую физиономию, но выглядел как житель придорожной канавы, напяливший на себя модные дизайнерские шмотки. – Сколько времени? – рявкнул он, отодвигая меня в сторону. – Девять пятнадцать, – с готовностью ответила я. Марков виртуозно выматерился и сгрузил мне на руки своё пальто. Потом оглядел себя и ещё раз выматерился. – Компьютер уже включен, скайп загружен. Ждём видеозвонка от деловых партнёров, – тараторила я. – Как теперь в таком виде вести переговоры? Марков расстроено махнул рукой и зашагал в свой кабинет. Я засеменила следом. – Отменить встречу? – предложила я. – Отменить? Тогда сделки в ближайшие полгода можно тоже… отменить! Давайте не стойте, сделайте что-нибудь! Вот блин… А я надеялась, этот пижон всё отменит. – Вы такой грязный… – начала я. – Сам знаю! Найду – закопаю живьём! Чья машина возле офиса припаркована? Я торопливо выбежала из кабинета и вернулась с пачкой влажных салфеток. Подтолкнула Маркова к креслу: – Садитесь, Давид Антонович! – Да у меня брюки насквозь мокрые! В них только в лужу садиться. – А вы снимите! – Вы в своём уме? Я что, по-вашему, в трусах сидеть буду? – А что такого? Да вы не переживайте! Вас по скайпу и не видно будет… почти! В кадр попадёт только голова, плечи и грудь. Можете хоть с голой зад… Я вовремя осеклась. – Никто ничего не увидит. Марков выругался и принялся расстёгивать ремень. Я повернула голову в сторону окна, чтобы не смущать босса, но боковым зрением всё видела: натренированные жилистые мужские ноги. Длинные и ровные. Белые боксеры. Так, Ксю, не пялиться, а то ещё оценишь размер спящего достоинства. «Ну-у-у, вообще-то уже оценила», – захихикал внутренний голос. Ткань боксеров всё шикарно облепила. Есть, есть на что посмотреть и пощупать. Тьфу! Не о том ты думаешь, Ксения. Я подтолкнула Маркова к креслу. Он машинально потрогал волосы и поморщился, увидев на ладони капли грязи. – Можно голову помыть. Но под сушилкой за пять минут не высохнет. Так что вы просто не наклоняйте голову. Волосы тёмные, грязь тоже тёмная… – приговаривала я, оттирая лицо босса. Он даже глаза прикрыл, чтобы не мешать процессу. А мне пришлось тереть ту грязь, в которой я его искупала с головой. Гора грязных салфеток быстро росла. Осталось только на шее немного. Я вздохнула. Ресницы у Маркова длинные-длинные, пушистые, кверху загибаются. Подкручивает он их, что ли? И брови красивые – ровные, чёрные. Мда, природа не обделила его лицом, наоборот, прилепила с любовью ровный прямой нос, волевой подбородок и потрясающе красивые скулы. Колкая короткая щетина немного цеплялась за ткань салфеток. – Вы мне сейчас кадык до дыр протрёте, – прохрипел Марков. Я отстранилась, оглядывая дело рук своих: выглядит вполне прилично. – Рубашка в пятнах, – недовольно заявил Марков, ткнув пальцем. – Модный крап, – отозвалась я, – никто не заметит. Вы только головой сильно не трясите, чтобы грязью не сыпать. И всё пройдёт как по маслу. Марков раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел: раздался звук входящего видеозвонка. Я потихоньку удалилась из кабинета, прикрыв за собой дверь. – В кабинет зайдите. Немедленно. Я вошла. Марков стоял и избавлялся от последней части гардероба. Небрежно швырнул на пол рубашку и галстук, оставшись в одних трусах. Я застыла на месте. Марков был великолепно сложен. Широкие плечи, крепкая мускулистая грудь, покрытая завитками тёмных волос. Мужчина нагнулся, снимая носки. Кажется, на спине какая-то татуировка. Надо ещё раз в интернете посмотреть… Не помню, чтобы видела на его фотографиях в сети что-то подобное. Марков подобрал все свои грязные шмотки и шагнул ко мне, сгрузив всё в руки. |
Босс идёт к автомобилю. Застыл. Чёрт! Ему кто-то позвонил. Как бы он раньше времени не заметил сюрприз, – забеспокоилась я.
И… двойное попадание! Болван, смотреть надо, куда лезешь пальцами. Я давилась смехом. Вот так тебе, Марков!
Только не перепутай, умоляю!
Пришлось прижаться к правой стороне дороги. Я нажала на газ, торопясь успеть окатить Маркова водой из лужи на парковке у самого офиса. Но вышло даже лучше. Когда я надавила на газ, он, оказывается, всё ещё вразвалочку шёл по тротуару. И как его облило… Мама дорогая! Феерично! С головы до ног! Отплёвываться ему теперь не один десяток минут! А до офиса осталось всего метров пятьсот, не больше.
Села на рабочее место и принялась изображать секретаря. Ерунда, а не работа, прямо скажу… По крайней мере, пока Марков не раскрутился… Но он очень хочет. Так хочет, что готов сидеть в трусах… Где-то через час раздался входящий вызов по внутренней связи.219 ударов в минуту: день, когда у меня случилось короткое замыкание в сердце
Хотите увидеть панику медсестры скорой помощи? Подъезжайте в больницу на своем велосипеде, выглядя профессионалом в своей командной форме, и скажите им, что у вас «проблема» с сердцем.
Через десять секунд меня окружили три медсестры, которые измеряли мои жизненные показатели. Я продолжал уговаривать их сделать ЭКГ до того, как приступ пройдет, потому что это было не в первый раз.
Да, и, наконец, у меня были данные, необходимые для диагноза: наджелудочковая тахикардия (СВТ).
Давайте немного отмотаем назад.
28 марта 2015 г. Сан-Франциско. Это была суббота, которая началась, как и многие другие: я поехал на велосипеде к мосту Золотые Ворота, встретился с несколькими друзьями и направился на север, в Марин. План, который часто бывает по субботам, заключался в том, чтобы поехать на север и присоединиться к местной групповой поездке. Мы проезжали 35-мильную петлю до Пойнт-Рейес и обратно, время от времени преодолевая городские знаки и вершины холмов, зарабатывая славу и незначительные улучшения в физической форме, которые они давали. Это был теплый солнечный день в разгар гоночного сезона NorCal; достаточно сказать, что я был взволнован, чтобы выйти и тренироваться с моими друзьями.
Первый час этой поездки был легким. Мы пробирались на север через местные городки Марин, легко катаясь с обычным подшучиванием, оживляющим поездку: шутки про членов, Питер Саган снова финишировал вторым (помните, это был 2015 год), чья-то отвратительная комбинация комплекта одежды и носков, снова шутки про членов. Приближаясь к месту встречи для групповой поездки, мы свернули и перевалили через небольшой холм в город Сан-Ансельмо.
И тут это случилось.
Я спускался по склону, когда заметил легкую дрожь в груди. Я посмотрел на свой компьютер и увидел, что мой пульс составляет 180 ударов в минуту.
Для контекста: во время такого тяжелого дня я ожидаю, что мой сердечный ритм достигнет максимума около 185–190, когда темп станет действительно тяжелым, но не в этот момент, не раньше, чем начнется тяжелая часть поездки. . У меня учащалось сердцебиение, а я даже не крутил педали. На мгновение я попытался убедить себя, что мой компьютер дает мне плохие показания, но я чувствовал это в своей груди.
Это было реально.
Я знал, что что-то не так, но надеялся, что это прекратится. Я продолжал кататься. Я мягко крутил педали, пока мое сердце танцевало. Мы прибыли на стоянку Java Hut в Фэрфаксе, и я слез с велосипеда, надеясь, что все успокоится. Я пропустил быстрый эспрессо. Мой пульс оставался высоким, около 160, пока я просто стоял. Я сказал своим друзьям, что что-то случилось и что мне, возможно, придется уйти. Но как передать нечто настолько неестественное? Что-то, что вы и они никогда не чувствовали? Я не мог, правда.
Вот один из самых странных моментов во всем этом испытании: во время этого и последующих эпизодов я выглядел совершенно нормально для окружающих. Во всяком случае, кто-то мог заметить признаки беспокойства, но помимо этого я ходил, легко дыша. У меня не было головокружения, и я никогда не падал в обморок — все (как я узнаю позже) общие симптомы сердечной аритмии.
Первый подъем мы начали в умеренном темпе — по джентльменскому соглашению не атаковать до второго подъема, но я еле держался.
Мы спустились и повернули направо, в гору к городу Никасио, и, как всегда, сильные всадники бросили молот, а все остальные последовали за ними. Я пытался не отставать, но не мог. В конце концов я признал, что мне нужно остановиться: мой пульс только что достиг 219 ударов в минуту.ударов в минуту. Это почти 4 удара в секунду, число, которое я никогда раньше не видел.
Мой друг Мэтт остался со мной, когда я остановился и сел на обочину, немного успокоившись, пока я не почувствовал, что могу вернуться в Фэрфакс (хотя и с повышенным пульсом). Мы пошли в кафе, где я еще немного посидела, поела, и минут через 15–20 приступ прошел. Мы с Мэттом поехали обратно в Сан-Франциско. По всем физическим параметрам все снова было совершенно нормально.
Сигнал душераздирающей тревоги.
Я умру? Наверное, нет, сказал я себе, но тогда у меня просто сердце лопнуло, так что не исключай этого. Что-то серьезно не так с моим сердцем? Хм, да — трудно подобрать контекст «серьезного», но это определенно не было нормальным.
Как насчет моей жизни? Моя страсть к велоспорту? Должен ли я остановиться? Неясно. Но это явно повод для пессимизма.
Я был у кардиолога в Сан-Франциско, и он провел полное обследование. Анализы крови: в норме. Эхокардиограмма (сонограмма моего сердца): в норме. Нагрузочный тест ЭКГ (бег на беговой дорожке с проводами, как русский в «Рокки IV»): в норме. Вывод, к которому пришел мой врач, заключался в том, что со мной все в порядке и волноваться не о чем. Событие произошло, оно не нанесло вреда моему здоровью, и было неясно, произойдет ли это снова. Единственный способ узнать наверняка, что это было, — снять ЭКГ во время эпизода; в отсутствие этого любое дополнительное тестирование было бы либо неэффективным, либо слишком инвазивным. Первый эпизод прошел сам по себе, и у меня не закружилась голова и я не упал, поэтому было принято решение просто продолжить, но вернуться, если что-то изменится или станет хуже.
Я вернулся к тренировкам и гонкам, как будто ничего не произошло, за исключением осознания и беспокойства, что что-то действительно произошло, и это было действительно страшно.
Что делать? Бросить велогонки и другие виды спорта на выносливость? Нормальному человеку это может показаться разумным, но от этого было так трудно отказаться. Было невозможно представить, что я живу счастливой жизнью, не выходя на улицу и не раздвигая свои физические и умственные границы, катаясь на велосипеде или иным образом. Кроме того, врач сказал мне, чтобы я пошел на это.
Чтобы справиться с ситуацией, нужно знать, и я не мог по-настоящему оценить серьезность или отсутствие таковой моего состояния. Люди постоянно получают ноющие травмы во время занятий спортом: вывихнутые колени, боли в спине и т. д. Они тренируются и соревнуются, справляясь с этими травмами, и отступают, когда того требуют условия. Но это было мое сердце. Это было намного серьезнее, даже если врачи говорили мне, что я могу тренироваться и участвовать в гонках. Результатом было много беспокойства, я всегда смотрел на свой сердечный ритм, отображаемый на моем велокомпьютере, задаваясь вопросом, было ли все нормально или нет, и не будет ли у меня еще одного эпизода.
У меня был еще один эпизод. Еще пять раз в течение следующих двух лет, с возрастающей частотой. Последующие эпизоды были менее интенсивными и довольно быстро прошли сами по себе, но их частота указывала на ухудшение ситуации даже при отсутствии более серьезных симптомов. Тем не менее, я знал, что не смогу получить больше ответов, если не смогу снять ЭКГ во время эпизода. Трудно передать словами, насколько это было неприятно.
Ситуация наконец достигла апогея 18 февраля 2017 года. С тех пор я переехал в Боулдер, штат Колорадо, и присоединился к местной гоночной команде. Я был на тренировке со своими товарищами по команде. Тот же сценарий, что и в прошлом, но на этот раз все было немного хуже. Я взобрался на вершину холма на полном газу и сел, пока спускался по инерции, когда тот безошибочный скачок в моем сердцебиении повторился. Я откатился к месту встречи позади остальных, сел и рассказал товарищам по команде, что происходит. Они немного растерялись, как реагировать. Они планировали продолжить поездку, и я сказал, что мне нужно вернуться к своей машине.
Они спросили, нужна ли мне помощь, и я сказал, что нет. Я сказал им продолжать, думая, что эпизод прекратится, но через несколько минут этого не произошло. Тогда мне пришло в голову, что я должен ехать в отделение неотложной помощи. Я был искренне обеспокоен тем, что на этот раз все было по-другому, но, что более важно, я знал, что могу снять ЭКГ, и тогда я узнаю, что происходит на самом деле. Снова на велосипеде, на этот раз в больницу Святого Антония.
Я видел панику медсестры скорой помощи. Или, по крайней мере, двигаться очень быстро.
Если не вдаваться в подробности, суправентрикулярная тахикардия (СВТ) возникает, когда определенные кардиостимуляторы в сердце активируются не так, как должны. Это был мой диагноз. Эти клетки вызывают короткое замыкание и аномальный ритм. В моем случае очень быстро. Врач сказал мне, что это не опасно для жизни и что я не должен возвращаться в отделение неотложной помощи, если это повторится, если только это не продлится несколько часов и все еще не пройдет.
После дополнительных анализов и рентгенографии грудной клетки меня выписали. Опять же, полностью вернулся к нормальной жизни. Я выехал из больницы точно так же, как и приехал, на своем велосипеде, по-дружески попрощавшись с медсестрой, которая взбесилась всего несколько часов назад. Скажу, что ушел с чувством облегчения. Впервые за два года я понял, что происходит.
Во всех моих исследованиях я не встречал СВТ как возможный диагноз моего состояния. В значительной степени это связано с тем, что я, вероятно, родился с этим «аберрантным путем» в нормальной электрической схеме моего сердца. Все мои исследования сердечных аритмий были сосредоточены на аритмиях, вызванных физическими нагрузками, которых существует множество, и они хорошо описаны в книге Леннарда Зинна «Ненормальное сердце ». Зинн был велогонщиком на протяжении десятилетий, пока сам не столкнулся с другими и более серьезными аритмиями.
Ясно, что упражнения запускали мой СВТ, но не создавали его. Я могу вспомнить некоторых друзей, которые описывали подобные события сейчас, не имея никакого отношения к спорту на выносливость.
Мой друг связался с Зинном, и тот направил меня к электрофизиологу в Боулдере по имени доктор Самир Оза. Учитывая источник направления и город, в котором я находился, я был уверен в способности доктора Озы понять мою ситуацию, особенно в том, что касается спорта на выносливость. Он подтвердил диагноз врача скорой помощи и изложил его очень четко.
Это меня не убьет, сказал он. Верно, я знал эту часть к тому времени. Это было «доброкачественно», сказал он. Хорошее слово от доктора! Однако он также сказал, что это никуда не исчезнет. Блядь. На самом деле, скорее всего, дальше будет только хуже. Двойной трах, и я видел, что это уже происходит.
Хорошая новость заключается в том, что, в отличие от многих других аритмий, СВТ излечима. Процесс называется абляцией. Звучит просто и холодно, правда? Ну, до тех пор, пока вы действительно не начнете задумываться о том, что влечет за собой процедура абляции.
Они вводят катетеры в крупные вены через пах, добираются до сердца, накачивают его адреналином, воссоздают аритмию, обнаруживают проблемные клетки и убивают их теплом или холодом.
Конечно, доктор Оза не предлагал вскрыть мне грудную клетку и провести операцию на открытом сердце, но вряд ли это нормальный поход к врачу, чтобы повернуть голову и покашлять. И это не без риска. Меня должны были подвергнуть общей анестезии, что не всегда делается в этих процедурах, которые имеют свои особенности. Еще большее беспокойство вызывал очень низкий, но не нулевой риск того, что мне в конечном итоге наденут кардиостимулятор. Все ради чего-то, что, по их словам, не убьет меня.
Что делать?
Я думал об этом дней пять и решил продолжить аблацию, и сделать это в ближайшее время. Риски действительно беспокоили меня, но рациональное мышление и советы других врачей убедили меня в том, что риски были намного, намного ниже, чем другие риски в моей жизни. Я много думал о том, чтобы бросить велогонки, а может быть, и вообще покататься на велосипеде. Но было так трудно представить себя счастливым без него. Я думал о том, чтобы вернуться к другим видам спорта, таким как скалолазание, которым я занимался с таким же фанатизмом, как и езда на велосипеде.
Я думал, что смогу уйти без эпизодов, пока не подумал, что стою на стене, сталкиваюсь с опасным падением, и тогда происходит эпизод. Мой близкий друг действительно был свидетелем такого сценария, к счастью, без серьезных последствий. Главный вывод, к которому я пришел, заключается в том, что мое счастье в жизни неразрывно связано с выходом на улицу и интенсивными физическими упражнениями; пока это правда, SVT будет проблемой. Никогда не будет подходящего времени, чтобы сделать это, поэтому лучше просто сделать это сейчас.
Я молод, я силен, давай сделаем это.
https://www.instagram.com/p/BjlL13GgxTX/?taken-by=owen
13 марта 2017 г.: Время операции. Моя дорогая матушка, благослови ее сердце, приехала в Боулдер, чтобы присматривать за мной. В 11:00 я пошел в медицинский центр Боулдера, чтобы подготовиться к операции. Процедура должна была длиться от двух до четырех часов, и я должен был провести ночь под наблюдением в больнице. Я был под общей анестезией, поэтому больше всего, что я помню из всей процедуры, — это различные приготовления с множеством медсестер, одна из которых сказала, что собирается «подлить мне мартини», прежде чем отвезти меня в операционную.
Я вышел, и вскоре после этого появился доктор Оза, объяснив, что все идет по плану, что он четко определил местонахождение аритмии, сжег клетки, а затем потратил 30 минут, пытаясь воссоздать аритмию, но безрезультатно, предполагая, что ему это удалось. Он сказал, что у меня есть 95% шанс, что SVT никогда не вернется.
Я хотел бы сказать, что с тех пор это было долго и счастливо, но было что-то вроде ряби. В 9 часов вечера в мою палату вошла медсестра и спросила, не хочу ли я встать и пройтись. После операции мне пришлось лежать, чтобы места проколов в паху зажили и не было кровотечения. Естественно, я сказал да. Однако далеко я не продвинулся. Не вдаваясь в подробности, я пережил вазовагальный эпизод, когда частота сердечных сокращений резко упала, в результате чего я потерял сознание. Это вряд ли редкое явление, особенно с учетом обстоятельств, и я не из тех, кто драматизирует, но это был действительно ужасающий опыт. Я пришел в себя, когда меня окружили медсестры и врачи, и включилась сигнализация.
Вскоре после этого я узнал, что испытал пару пауз в частоте пульса почти на пять секунд, прежде чем вернуться самостоятельно.
На следующее утро доктор Оза пришел навестить меня, просмотрев записи ЭКГ, и — как это обычно бывает в ходе этих двухлетних испытаний — сказал, что со мной все в порядке и мне не о чем беспокоиться. Как бы это ни было мучительно, я был убежден.
Мне также интересно, как обстановка в больнице и естественная реакция всех врачей повлияли на мое восприятие серьезности события. Тем не менее, пять секунд — это очень много для того, чтобы ваше сердце не билось. Это событие, как и большую часть всего этого опыта, по-прежнему трудно переварить — ужасающее и серьезное по объективным критериям, но в остальном не очень серьезное, по мнению врачей и специалистов.
Я выписался из больницы и пошел домой в 11 утра следующего дня, всего через 24 часа после прибытия. Слава современной медицине.
Восстановление после абляции было относительно коротким и простым.
Мне не разрешали заниматься спортом в течение 10 дней, за исключением легкой ходьбы, которая фактически поощрялась для предотвращения образования тромбов. Я не чувствовал ничего странного в своей груди, и период отдыха был предназначен для того, чтобы места проколов в паху, где они входили в мои вены, полностью зажили до нагрузки. Я скажу, что недооценил, насколько я буду уставшим, и как осторожно я отнесусь к повторным тренировкам (бро, у тебя же была операция на сердце). Я предполагал, что «легкая прогулка» будет означать непринужденную и приятную прогулку по моему району, но на самом деле в первые несколько дней после процедуры мне захотелось развернуться через два квартала. Большую часть той первой недели я провел на диване. У меня была некоторая боль и много нежности в области паха. К выходным я прогрессировал намного быстрее, и к следующему вторнику я проснулся, чувствуя себя почти нормально.
Через полторы недели после выписки из больницы и почти два года с момента первого эпизода я встретился с друзьями на нашем обычном месте, в обычное время, для нашей утренней прогулки по Боулдеру.
Темп был небрежный, взгляды на пульс довольно частые, но я чувствовал себя нормально. Я неуклонно увеличивал объем и интенсивность своих поездок и вернулся к гонкам через пару недель, зная, что, скорее всего (95%), я никогда больше не испытаю SVT. Доктор Оза сказал, что если бы у меня не было ни одного эпизода в течение шести месяцев, у меня почти наверняка никогда не было бы другого.
Это было полтора года назад. Сегодня я чувствую себя прекрасно; Я много катаюсь и гоняю. Прошло шесть месяцев, а мое сердце танцует только то, что должно. Во всяком случае, последние полтора года показали мне, насколько это распространено. Недавно велогонщику Джереми Пауэрсу был поставлен диагноз SVT. Друг, которого я знаю из местной критической сцены, обратился к нам с почти идентичными симптомами, и новый парень на работе, который сидит рядом со мной, только что перенес ту же операцию. В то же время я стал свидетелем того, как профессиональный гонщик умер от сердечного приступа в парижском Рубе, что напомнило нам, насколько хрупки и сложны наши тела.
Кажется несправедливым, что такие вещи часто сводятся к удаче, но это правда.
Как и многие, я дорожу этим прекрасным, захватывающим и болезненным видом спорта. Я ожидал, что мое здоровье выдержит эту безумную страсть на десятилетия вперед. Я все еще ожидаю этого. Этот опыт научил меня ничего не принимать как должное, наслаждаться каждой милей и ценить собственную уязвимость.
Преодоление страха вождения
Политика содержания блога ADAA и комментариев в блоге
ADAA предоставляет блоги на этом веб-сайте в интересах своих участников и общественности. Контент, взгляды и мнения, опубликованные в блогах, написанных нашими сотрудниками или участниками, или по ссылкам или сообщениям на Веб-сайте из других источников, принадлежат исключительно их соответствующим авторам и не обязательно отражают взгляды ADAA, ее членов, руководства или сотрудников. . Любые высказанные комментарии или мнения принадлежат только их авторам. Пожалуйста, помните, что открытый и оперативный характер комментариев, публикуемых на этих площадках, делает невозможным для ADAA подтвердить достоверность любого опубликованного контента, и хотя мы оставляем за собой право просматривать, редактировать или удалять любые такие комментарии, мы не гарантирует, что мы будем контролировать или проверять его.
Таким образом, мы не несем ответственности за любые опубликованные сообщения или последствия следования любым советам, предлагаемым в таких сообщениях. Если вы считаете какие-либо сообщения в этих сообщениях/комментариях оскорбительными, неточными или нежелательными, свяжитесь с нами по электронной почте [email protected]rg и укажите соответствующий контент. Если мы решим, что удаление сообщения или сообщений необходимо, мы приложим разумные усилия, чтобы сделать это своевременно.
ADAA прямо отказывается от ответственности и обязательств, вытекающих из любой информации или сообщений от пользователей функций комментирования сообщений в блогах ADAA и между ними. Пользователи признают и соглашаются с тем, что они могут нести личную ответственность за все, что они сообщают с помощью блогов ADAA, включая, помимо прочего, клеветническую, дискриминационную, ложную или несанкционированную информацию. Пользователей предупреждают, что они несут ответственность за соблюдение требований применимых законов и положений об авторском праве и товарных знаках.
Отправляя ответ, комментарий или контент, вы соглашаетесь с тем, что такая отправка не является конфиденциальной для всех целей. Любая заявка на этот веб-сайт будет считаться и останется собственностью ADAA.
Блоги ADAA — это форумы, на которых люди могут поделиться своим мнением, опытом и мыслями о психических заболеваниях. ADAA хочет обеспечить целостность этой услуги, и поэтому использование этой услуги ограничено участниками, которые соглашаются придерживаться следующих правил:
1. Воздержитесь от передачи любых сообщений, информации, данных или текста, которые являются незаконными, угрожающими. , оскорбительные, беспокоящие, клеветнические, вульгарные, непристойные, которые могут нарушать частную жизнь другого человека, ненавистнические или оскорбительные сообщения, особенно те, которые направлены на пол, расу, цвет кожи, сексуальную ориентацию, национальное происхождение, религиозные взгляды или инвалидность.
Обратите внимание, что существует процесс проверки, при котором все комментарии, размещенные в блогах и на вебинарах, проверяются сотрудниками ADAA, чтобы определить уместность, прежде чем комментарии будут опубликованы.
ADAA оставляет за собой право удалять или редактировать сообщения, содержащие оскорбительные материалы, как это определено ADAA.
ADAA оставляет за собой право удалять или редактировать сообщения, содержащие явные, непристойные, оскорбительные или вульгарные выражения. Точно так же сообщения, содержащие любые графические файлы, будут немедленно удалены после уведомления.
2. Воздержитесь от публикации или передачи нежелательных рекламных материалов, «нежелательной почты», «спама», «кольчуги», «пирамидных схем» или любой другой формы навязывания. ADAA оставляет за собой право удалять эти сообщения сразу после уведомления.
3. ADAA приглашает и поощряет здоровый обмен мнениями. Если вы не согласны с сообщением или мнением участника и хотите оспорить его, сделайте это с уважением. Настоящая цель функции комментирования сообщений в блоге ADAA — способствовать обсуждению и пониманию, а не убеждать других в том, что ваше мнение «правильное». Обзывание, оскорбления и личные нападки неуместны и недопустимы.