Каждая счастливая семья счастлива по своему каждая несчастливая семья несчастлива одинаково: Как сказал великий классик “Все счастливые семьи похожи друг на друга…”

«Анна Каренина» как зеркало русской революции

Есть мнение, что Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Я по-прежнему уверен, что не прав в данном случае Лев Николаевич, и вообще мысль семейную ему изложить толком не удалось, и Анна Каренина как личность мне по-прежнему непонятна и глубоко несимпатична, а все симпатии всецело на стороне Алексея Александровича – но с превеликим удовольствием посмотрел фильм! Хорош он, ох, как хорош!

Одно жалко – сняли его только сейчас. Эх, если бы лет 30-40-50 назад!..
Мысли такие посетили меня, наверно, в результате просмотра по телеканалу «Культура» сериала про адвоката Перри Мейсона, заставившего к тому же вспомнить «12 разгневанных мужчин».
Казалось бы, что общего? Но условная, театрализованная манера, в которой снята нынешняя «Анна Каренина» (вполне себя оправдавшая, на мой взгляд), отсылает нас именно к фильмам «золотой эпохи Голливуда», когда не спецэффекты, не саундтрек и не живописные пейзажи заставляли зрителя переживать, грустить, радоваться и размышлять.
И вот, общее ощущение, что, как ни стараются, не дотягивают нынешние голливудские звёзды до того уровня игры, который был естественным для актёров «золотого века».
И всё равно – смотреть было очень приятно!
Хорошая экранизация пробуждает желание обратиться к первоисточнику. Вот, никак не мог ожидать, что хоть когда-нибудь мне может захотеться перечитать «Анну Каренину» — а ведь, надо ж, создателям фильма это вполне удалось! Потому что они отыскали в романе Толстого, и внимание на этом заострили, такие грани, какие до сих пор я там никак не замечал!
Что касается пресловутой толстовской «мысли семейной», вот, всё время с первого прочтения романа мучаюсь вопросом – свою эту знаменитую первую фразу, насчёт того, что все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, — неужели он её и в самом деле всерьёз написал? Или просто хотел читателя эпатировать или просто поиздеваться над ним?
Ведь, по большому счету, в романе-то получается всё наоборот – все несчастливые семьи несчастливы совершенно одинаково!
А счастливая семья… счастливая ли она?
Похоже, Толстой всерьёз пленился своей формулой, раз нескольким несчастливым семьям, которые он, по-видимому, считал и в самом деле «по-разному» несчастными, противопоставил всего лишь одну-единственную «счастливую» — считая, судя по всему, что и все остальные счастливые семьи будут на неё похожи.
Для меня же эта модель была категорически неприемлема, по причине религиозной подоплёки нарисованного «счастья», по причине насмешливого «а жену себе вы разве разумом выбирали? » (да, в романе этих слов нет, только в фильме, но, мне кажется, они вполне соответствуют духу романа).
Что и побудило в течение 30 лет искать собственную «формулу семейного счастья» (см. «9 принципов успешной семейной жизни»), забыв, что если уж переворачивать формулу Толстого с головы на ноги, то результатом будет не что-то единственное и неповторимое, а множественность вариантов: «Все несчастливые семьи похожи друг на друга, каждая счастливая семья счастлива по-своему!
А ведь, быть может, успех человека как биологического вида как раз и кроется во множественности естественных для него моделей социальных взаимодействий, в том числе имоделей брачного поведения?
Впрочем, всё это лишь совсем свежие идеи (которые, впрочем, сейчас переживаются мною с большим энтузиазмом), которые ещё подлежат пережевыванию, упорядочиванию и изложению, а сейчас вернёмся к нашим баранам – то бишь, к фильму, породившему весь этот поток слов и мыслей.
И вспомним для начала слова, памятные всем советским школьникам, — заглавие одной из статей В.И. Ленина — «Лев Толстой, как зеркало русской революции».
Посмотрев фильм, я вдруг осознал, что относились-то эти слова, скорее всего, как раз к той картине русской жизни, которую дал Толстой в «Анне Карениной»!
И точно – придя домой, полез в Интернет и прочитал (правда, не в «зеркале», а в другой ленинской статье — « Л. Н. Толстой и его эпоха», датируемой 1911 годом:

Устами К. Левина в «Анне Карениной» Л. Толстой чрезвычайно ярко выразил, в чем состоял перевал русской истории за эти полвека. «У нас теперь все это переворотилось и только укладывается«, — трудно себе представить более меткую характеристику периода 1861-1905 годов. То, что «переворотилось«, хорошо известно, или, по крайней мере, вполне знакомо всякому русскому. Это — крепостное право и весь «старый порядок», ему соответствующий. То, что «только укладывается«, совершенно незнакомо, чуждо, непонятно самой широкой массе населения. Для Толстого этот «только укладывающийся» буржуазный строй рисуется смутно в виде пугала — Англии. Именно: пугала, ибо всякую попытку выяснить себе основные черты общественного строя в этой «Англии«, связь этого строя с господством капитала, с ролью денег, с появлением и развитием обмена, Толстой отвергает, так сказать, принципиально.

От меня этот социальный подтекст «Анны Карениной» до сих пор ускользал: пылая протестом против толстовской мысли семейной, против одержимости героев животными страстями и религиозными проповедями, я как-то и внимания на него не обращал.
А вот в фильме именно этот социальный аспект подчёркнут очень ярко, выпукло и убедительно.
За всеми этими «несчастливыми семьями», я бы сказал, failed семьями – по аналогии с модным и всё более актуальным термином failed state – встаёт эпический fail всего того общества – высшего российского общества конца XIX века, о жизни которого писал Толстой.
Это всё люди прошлого. Они следуют законам аристократии, а на дворе уже «строй буржуазный»! Оттого и несчастны они все: когнитивный диссонанс (пытаюсь употребить не очень к месту ещё одно модное слово).
Им бы жить по старинке, как Левину с Китти, и было бы им счастье — пытается убедить нас Толстой. Но вот беда, умерла уже эта «старинка»! Да и была ли она вообще хоть когда-нибудь? Идеалистическая картинка Левинского жития всегда казалась мне чем-то неестественным, не бывшим в реальности никогда; куда более правдоподобным представляется, что дела обстояли не в пример более печально и мрачно.
Историю не остановить. По старинной русской традиции Толстой пытается искать счастье не в настоящем и не в будущем – но в прошлом; но прошлое тоже оказывается иллюзией, наполненной страхом и насилием.
Анна и Вронский, по сути дела, люди нового времени, типичные буржуа, не скованные и не ограниченные никем и ничем, кроме одного – денег.
И в целом этот образ «перевороченной», гибнущей патриархальной России 1875 года если уж и отсылает нас к «пугалу-Англии», то, скорее, не к Англии, современной Толстому, а к Англии времён ломки патриархального строя, времён огораживаний, или Франции времён Людовика ХV.
И поневоле тогда память проводит параллели между Россией нынешней и Англией периода после падения диктатуры Кромвеля; или (вспомнил сериал «Борджиа»!) Флоренцией после диктатуры Савонаролы; или (ага, через неделю «Отверженных» будем смотреть!) Франции времён Реставрации.
И не случайно Анна под колёсами паровоза гибнет; весь фильм за спинами героев, за стенами театра, в котором они доигрывают свою жизнь, бурлит страшная тёмная людская масса — новые люди, которые через 40 лет сметут вся и всех, и следа не оставят от той жизни, которую расписал нам Толстой.
И паровоз, чудовищный и рычащий, как дракон, пожирающий всех – не только Анну, но и самих тёмных, приобретает в фильме отчётливое символическое значение.
Не прав был Толстой — не могло у такого сюжета быть оптимистического конца. Оттого и закончили фильм его авторы не Костей Левиным, а растерянным и, впервые за весь фильм, тоскующим Стивой Облонским. Кончилось его время.
Происходящее на протяжении фильма перерастание карнавала (бала) в трагедию — это не только и не столько о судьбе распутной Анны, сколько всего патриархального мира.

В заключение хочу поделиться ссылками на другие встретившиеся во френд-ленте интересные рецензии на фильм (часто увиденный под иным углом зрения, чем получилось у меня):
koriolans …В фильме, посмотренном сегодня, эта трагедия — путаница между любовью и болезненной страстью — выписана просто филигранно;
purple_files …Фильм сделан визуально просто шикарно, как упоительный двухчасовой клип. Если бы пытались делать «достоверно» — вышел бы лубок в духе «Доктора Живаго» с Омаром Шарифом. А здесь — никто и не пытался — и вышло красиво, в меру китчево, однако со вкусом (китч со вкусом — парадокс, но тем не менее:)) … В общем — фильм стоит того, чтобы его посмотреть.;
big_ulitka Получили истинное удовольствие, вообще-то. Это фильм, который интересно смотреть. Он сделан интересно. Продуман до мелочей, напичкан множеством фишек, множеством ярких образов и картин. … отказавшись от правдоподобности и превратив действо в шоу, местами практически в фарс, режиссеру внезапно удалось таки ухватить и передать нечто очень важное, не букву — но дух. И я даже допускаю, что Толстой ничего подобного туда не вкладывал, но ведь вложилось же; в конце концов …;
dana_lana …АННА КАРЕНИНА — ОТЛИЧНЫЙ ФИЛЬМ!! Это при том, что я:
— не люблю режиссёра Джо Райта;
— не люблю Киру Найтли и Джуда Лоу;
— пришла в ужас, разглядывая фотографии каста;
— не переношу западного лубочного представления об «Имперской России».
В новой «Анне» всего этого есть с избытком. И всё же, всё же….

Tags: Анна Каренина, Кино, Мысль семейная

Семьи в романе Анна Каренина Толстого сочинение

Лучшие сочинения и пересказы

• Сочинения
• По литературе
• Толстой Лев
• Семьи в романе Анна Каренина

«Все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» — именно так начинается знаменитый роман Льва Толстого. Какие же семьи действуют в «Анне Карениной»?

Действия произведения начинаются с семьи Облонских. Степан Аркадьевич, глава семейства, не отличается супружеской верностью. Он в очередной раз изменил жене, причем с гувернанткой своих детей. Дарья Александровна привыкла терпеть проделки мужа из-за детей. Однако, эта ситуация выбивает ее из колеи. Помощь оказывает ей Анна Каренина, сестра ее мужа.

Семья Анны Карениной также не отличается счастливостью. Ее муж, Алексей Александрович — высокопоставленный чиновник. Он мало времени уделяет жене. Он сух и безэмоционален. Все действия Каренина пропитаны формальностью. Он не понимает свою супругу. Анна находит отдушину в своем сыне, Сереже. Женщина проводит с ним очень много времени, читает ему и обучает его.

Далее в романе появляется семья Щербацких. Младшая сестра Дарьи Александровны, Екатерина, должна выйти замуж в этом году. Родители любят ее больше всех и надеются, что Кити найдет себе достойного жениха. Мать семейства, княгиня Щербацкая, тяжело переносит беду Долли, средней дочери.

На роль мужа Екатерины Александровны претендуют два молодых человека. Константин Левин и Алексей Вронский. С первым ей удастся построить крепкую и надежную семью, обрести любовь. Однако, поддавшись обаянию второго, Кити сперва откажет Левину.

Левин имеет двух единоутробные братьев. С первым, Николаем, у него сложные отношения. Николай — социалист. Он ведет агитационную работу, подпольную жизнь. Николай сожительствует с женщиной, однако, его никто не понимает. Сергей Кознышев, второй брат Константина, является настоящим педантом. Он избегает общения с Николаем и презирает его.

Алексей Вронский покорил сердце Анны Карениной. Именно с ним женщина обретет несчастье и придет к своей гибели. Отношения с семьей у Алексея напряженные, чисто формальные. Он не близок к своей матери и соблюдает лишь нормы приличий, а на самом деле не любит ее. Это касается и его брата. Алексей Вронский не способен искренне кого-то любить.

Таким образом, Лев Толстой создаёт в своем романе одну счастливую семью, окруженную несчастливыми семьями. Автор подробно разъясняет в чем проблема каждой семьи, что привело к бедам и разногласиям, как они могут исправить ошибки.

Также читают:

← Проблематика романа Война и мир
← Война и мир (к 150-летию великой книги)↑ Толстой ЛевАнализ рассказа После бала →
Семья Болконских в романе Война и мир →

Картинка к сочинению Семьи в романе Анна Каренина

Популярные сегодня темы

• Сочинение на тему Родная литература

  Родившись и получив воспитание в своем поселке или городе, каждый человек вбирает в себя его местные привычки, обычаи своей страны, касающиеся быта, образования и т.д. Поэтому, когда речь идет о родной литературе

• В чем опасность хлестаковщины сочинение 8 класс

  Что такое хлестаковщина? Что в это понятие хотел вложить сам автор и в чем ее опасность. Именно на эти вопросы предстоит ответить в данном сочинении.

• Булгаков

  Родился Михаил Булгаков в 1891 году. Многие биографы пишут , что Булгаков начал свое активное творчество в тридцатилетнем возрасте.

• Художественная деталь и ее роль в создании образа Плюшкина сочинение

  При анализе произведений русской классической литературы особое внимание всегда уделяется деталям, оговоркам; любой образ, независимо от роли в повествовании, является «собирательным»

• Анализ рассказа Распутина Последний срок

  Повесть Распутина «Последний срок» эмоциональна и правдива. Здесь очень тонко изображены нравственные проблемы поколений, отношение к семейным ценностям, темы совести и чести, милосердия и долга. Эта повесть о жизни и смерти.

Лев Толстой Цитата Анна Каренина Все счастливые семьи

• ЭТОТ ПРИНТ: Оригинальный дизайн с культовой цитатой из романа Льва Толстого «Анна Каренина». Цитата гласит: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

• ЕЩЁ ТО, ЧТО ЭТО ТАКОЕ: пожалуйста, ознакомьтесь с нашим полным набором знаковых цитат: https://etsy. me/2YrK2pD

• ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ: все наши репродукции поставляются БЕЗ РАМЫ, и любая рамка на изображениях выше предназначена для демонстрации только для того, чтобы вы могли почувствовать, как это может выглядеть на вашей стене.

• ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ЗАПРОСЫ: Мы часто можем персонализировать наши проекты. Свяжитесь с нами в любое время, чтобы обсудить варианты.

• БУМАГА: Все наши отпечатки производятся на художественной бумаге высочайшего качества и производятся с использованием полного спектра 12 пигментных чернил, поэтому они сохранят свои яркие цвета на десятилетия вперед. Ниже приводится краткое описание различных сортов бумаги: Глянцевая отделка похожа на то, что вы получили бы с фотографией. Очень светоотражающие и очень яркие цвета. Блеск — это красивая отделка, которая находится где-то между матовой и глянцевой. Если вы не знаете, что выбрать, Lustre отлично смотрится на всех принтах в нашем магазине. Если вы хотите, чтобы ваш предмет был напечатан на плотной бумаге в стиле акварели с более шероховатой текстурированной поверхностью, выберите вариант «текстурированная». Наконец, у нас есть бумага из 100% хлопка, которая очень прочная, красиво отображает цвета и, вероятно, является лучшим вариантом, если вы хотите классическую матовую (неотражающую) поверхность.

• РАЗМЕР: Наши репродукции представлены в различных размерах, поэтому, пожалуйста, сверяйтесь с размерами и тщательно выбирайте из выпадающего списка выше. Если вам нужны нестандартные размеры, которых нет в списке, свяжитесь с нами, так как мы можем сделать нестандартный размер.

• ВОЗВРАТ: Все наши отпечатки гарантированы на 100%. Если вы не в восторге от своего отпечатка, когда он будет доставлен, просто свяжитесь с нами, и мы примем возврат в течение ГОДА после покупки! Ознакомьтесь с нашими отзывами, чтобы понять, почему никто никогда не хочет возвращать свои отпечатки!

• СРОКИ ДОСТАВКИ: Обратите внимание, что мы находимся в Великобритании. Если вы заказываете из США, то доставка обычно занимает 2 недели или меньше, но имейте в виду, что это НЕ гарантируется, и иногда доставка может занять до 4 недель из-за нарушений международного транзита, поэтому перед заказом, пожалуйста, оголите это. в уме. Если вы находитесь в Европе, доставка обычно занимает 1-2 недели, но иногда и до 3 недель. Если вы, как и мы, находитесь в Великобритании, то обычно время доставки составляет 2-3 дня после заказа.

• УПАКОВКА: Отпечатки размером 12×8 дюймов и меньше будут упакованы в плоские конверты с картонной подложкой. Отпечатки большего размера доставляются в прочных картонных тубах. вышлем замену немедленно.

• ДРУГИЕ ВОПРОСЫ: Просто свяжитесь с нами с помощью кнопки «Задать вопрос» в верхней части списка. Не стесняйтесь спрашивать о чем угодно. Мы стараемся отвечать как можно быстрее с понедельника по пятницу.

• НАШ МАГАЗИН: Посетите наш магазин, чтобы увидеть множество других принтов, объединенных общей темой исключительного качества! https://etsy.me/2JMU0HM

Мы продаем искусство, фотографии, плакаты, гравюры, настенное искусство, декор, цитаты, мотивацию, вдохновение, мудрость, вдохновляющие плакаты надежды, математику, экономику, философию, спорт, BJJ, MMA , стихи над картинами, картами, улицами, произведениями искусства, графическим дизайном и многим другим. Там, где мы сами создали отпечаток, мы используем различные техники: диффузию, масляные краски, пастель, рисование от руки, Photoshop, фотографию и иллюстратор.

Анна Каренина: Главы 1 и 2

Примечание : Эта статья была взята из более крупной работы, находящейся в общественном достоянии, и опубликована здесь из-за ее исторической ценности. Он может содержать устаревшие идеи и формулировки, не отражающие мнения и убеждения TOTA.

Из Анна Каренина Льва Толстого в переводе Констанс Блэк Гарнетт, 1919. каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

В доме Облонских все смешалось. Жена узнала, что муж заводит интрижку с француженкой, бывшей гувернанткой в ​​их семье, и объявила мужу, что не может больше жить с ним в одном доме. Это положение дел длилось теперь три дня, и не только сами муж и жена, но и все члены их семьи и домочадцев болезненно сознавали это. Каждый человек в доме чувствовал, что нет никакого смысла в их совместном проживании и что заблудшие люди, случайно собранные в каком-нибудь постоялом дворе, имеют между собой больше общего, чем они, члены семьи и домочадцев Облонских. Жена не выходила из своей комнаты, мужа не было дома три дня. Дети бегали по всему дому; английская гувернантка поссорилась с экономкой и написала подруге, прося присмотреть для нее новое положение; повар ушел накануне как раз к обеду; судомойка и кучер предупредили.

Через три дня после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский — Стива, как его звали в светском свете, — проснулся в свой обычный час, то есть в восемь часов утра, не в спальне жены, а на кожаном диване в своем кабинете. Он перевернул свою толстую, холеную фигуру на пружинящем диване, как будто хотел снова погрузиться в долгий сон; он энергично обхватил подушку с другой стороны и уткнулся в нее лицом; но вдруг он вскочил, сел на диван и открыл глаза.

«Да-да, как сейчас?» — подумал он, перебирая свой сон. «Как это было? Быть уверенным! Алабин давал обед в Дармштадте; нет, не Дармштадт, а что-то американское. Да, но тогда Дармштадт был в Америке. Да, Алабин обедал на стеклянных столах, и столы пели, II mio tesoro, не Il mio tesoro, правда, не Il mio tesoro, а что-то получше, и на столе стояли какие-то графинчики, и тоже были женщины. он помнил.

Глаза Степана Аркадьича весело заблестели, и он задумался с улыбкой. — Да, это было хорошо, очень хорошо. Много было еще восхитительного, только этого не передать словами и даже мысленно наяву не выразить. И, заметив отблеск света, пробивающийся из-за одной из саржевых портьер, он весело спустил ноги с края дивана и стал шарить ими в поисках своих тапочек, подаренных ему на последний день рождения, сделанных ему женой на сафьян золотистого цвета. И, как делал каждый день в течение последних девяти лет, он протянул руку, не вставая, к тому месту, где в спальне всегда висел его халат. И тут он вдруг вспомнил, что спит он не в комнате жены, а в своем кабинете, и почему: улыбка исчезла с его лица, он нахмурил брови.

— Ах, ах, ах! У-у!.. — пробормотал он, припоминая все, что было. во всем виноват сам.

«Да она меня не простит и не может простить. И самое ужасное в этом то, что я во всем виноват, во всем виноват, хотя я не виноват. В том-то и весь смысл дела, — размышлял он. — О, о, о! — повторял он в отчаянии, вспоминая остро болезненные ощущения, которые причиняла ему эта ссора.0003

Неприятнее всего была первая минута, когда, придя, счастливый и веселый, из театра, с огромной грушей в руке для жены, он не застал жены в гостиной, к своему удивление не застало ее и в кабинете и увидело ее наконец в спальне с несчастным письмом, которое все раскрыло, в руке.

Она, его Долли, вечно суетящаяся и заботящаяся о бытовых подробностях и ограниченная в своих мыслях, как он считал, сидела совершенно неподвижно с письмом в руке и смотрела на него с выражением ужаса, отчаяния и негодования.

«Что это? Это?» — спросила она, указывая на письмо.

И при этом воспоминании Степан Аркадьич, как это часто бывает, не столько досадовал на самый факт, сколько на то, как он встретил слова жены.

С ним в тот миг случилось то, что случается с людьми, когда они неожиданно уличены в чем-то очень постыдном. Ему не удалось приспособить свое лицо к тому положению, в котором он оказался по отношению к жене, обнаружив свою вину. Вместо того, чтобы обижаться, отрицать, защищаться, просить прощения, вместо того, чтобы оставаться равнодушным даже — все было бы лучше, чем то, что он сделал, — лицо его совершенно невольно (рефлекторное движение позвоночника, размышлял Степан Аркадьич, увлекавшийся физиологией) — совершенно невольно принял свою обычную, добродушную и потому идиотскую улыбку.

Эту идиотскую улыбку он не мог себе простить. Увидев эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, с характерным для нее жаром разразилась потоком жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она отказывалась видеться с мужем.

«Вот эта идиотская улыбка во всем виновата», — подумал Степан Аркадьич.

«Но что же делать? Что делать?» — сказал он себе в отчаянии и не нашел ответа.

Глава II

Степан Аркадьич был правдивым человеком в отношениях с самим собой. Он был неспособен обмануть себя и убедить себя, что раскаивается в своем поступке. Он не мог в это время раскаяться в том, что он, красивый, восприимчивый мужчина лет тридцати четырех, не влюблен в свою жену, мать пятерых живых и двух мертвых детей, и всего на год моложе себя. Он каялся только в том, что не сумел лучше скрыть это от жены. Но он чувствовал всю тяжесть своего положения и жалел жену, детей и себя. Может быть, ему удалось бы лучше скрыть свои грехи от жены, если бы он предвидел, что знание о них так подействует на нее. Он никогда ясно не думал об этом предмете, но смутно представлял себе, что его жена, должно быть, давно уже заподозрила его в измене ей и закрыла на это глаза. Он даже полагал, что она, измученная женщина, уже не молодая и некрасивая, ничем не замечательная и не интересная, а только хорошая мать, должна из чувства справедливости смотреть на него снисходительно. Вышло совсем по-другому.

«О, это ужасно! о дорогой, о дорогой! ужасный!» Степан Аркадьич твердил про себя и ничего не мог придумать. — А как хорошо дела шли до сих пор! Как хорошо мы ладили! Она была довольна и счастлива в своих детях; я никогда ни в чем ей не мешала; плохо, что она была гувернанткой в ​​нашем доме. Это плохо! Есть что-то обычное, пошлое в том, чтобы флиртовать с гувернанткой. Но какая гувернантка!» (Он живо вспомнил плутовские черные глаза Мили. Ролан и ее улыбку. ) «Но ведь, пока она была в доме, я держал себя в руках. И хуже всего то, что она уже… кажется, на несчастье так! О, о! что, что делать?»

Не было решения, кроме того универсального решения, которое дает жизнь всем вопросам, даже самым сложным и неразрешимым. Этот ответ таков: надо жить потребностями дня, то есть забыть себя. Забыть себя во сне теперь было невозможно, по крайней мере, до ночи; он не мог теперь вернуться к музыке, которую пели графинщицы; поэтому он должен забыть себя во сне повседневной жизни.

«Тогда посмотрим», — сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на подкладке из голубого шелка, завязал кисточки узлом и, глубоко вдохнув воздух в свои широкие, с обнаженной грудью, он подошел к окну своим обычным уверенным шагом, выворачивая ноги, которые так легко несли его полное телосложение. Он поднял штору и громко позвонил. Ему тотчас же ответило появление старого друга, камердинера его Матвея, несущего его платье, сапоги и телеграмму. За Матвеем следовал парикмахер со всем необходимым для бритья.

«Есть документы из офиса?» — спросил Степан Аркадьич, взяв телеграмму и усаживаясь у зеркала.

— На столе, — ответил Матвей, вопросительно и сочувственно взглянув на барина, и, помолчав немного, прибавил с лукавой улыбкой: — От маклеров прислали.

Степан Аркадьич ничего не ответил, только взглянул в зеркало на Матвея. По взгляду, в котором их глаза встретились в зеркале, было ясно, что они поняли друг друга. Глаза Степана Аркадьича спрашивали: «Зачем ты мне это говоришь? Разве ты не знаешь?»

Матвей засунул руки в карманы куртки, выставил одну ногу и молча, добродушно, с легкой улыбкой посмотрел на своего барина.

«Я велел им прийти в воскресенье, а до тех пор не беспокоить ни вас, ни себя по пустякам», — сказал он. Он, очевидно, подготовил предложение заранее.

Степан Аркадьич видел, что Матвей хотел пошутить и привлечь к себе внимание. Разорвав телеграмму, он прочел ее, угадывая слова, написанные с ошибками, как это всегда бывает в телеграммах, и лицо его просветлело.

— Матвей, моя сестра Анна Аркадьевна будет завтра, — сказал он, проверяя на минуту гладкую, пухлую руку парикмахера, прорезавшую розовую дорожку сквозь его длинные курчавые бакенбарды.

— Слава богу! — сказал он. Матвей, показывая этим ответом, что он, как и барин, понял значение этого приезда, то есть, что Анна Аркадьевна, сестра, которую он так любил, может привести к примирению между мужем и женой. или с мужем?» — спросил Матвей.

Степан Аркадьич не мог ответить, так как парикмахер работал над его верхней губой, и он поднял один палец. Матвей кивнул в зеркало.

«Один. Комнату нужно приготовить наверху?

«Сообщите Дарье Александровне, куда она приказывает».

«Дарья Александровна?» — повторил Матвей как бы с сомнением.

«Да, сообщите ей. Вот, возьми телеграмму; отдай ей, а потом делай, что она тебе скажет.

— Вы хотите примерить, — понял Матвей, но сказал только: — Да-с.

Степан Аркадьич был уже вымыт, причесан и готов одеваться, когда Матвей, неторопливо ступая своими скрипучими сапогами, вернулся в комнату с телеграммой в руке. Парикмахер ушел.

— Дарья Александровна велела сообщить вам, что она уезжает. Пусть делает — то есть вы — что хочет, — сказал он, смеясь одними глазами и, засунув руки в карманы, следил за своим барином. головой набок. Степан Аркадьич помолчал с минуту. Потом на его красивом лице появилась добродушная и несколько жалкая улыбка.

— А, Матвей? — сказал он, качая головой.

— Ничего-с; она очнется, — сказал Матвей.

— Опомнится?

— Да-с. — спросил Степан Аркадьич, услыхав у двери шорох женского платья.—

— Это я, — сказал твердый, приятный женский голос, и строгое, рябое лицо Матроны Филимоновны, няни, просунулось в дверях.

«Ну что, Матрона?» — осведомился Степан Аркадьич, подходя к ней в дверь.0003

Хотя Степан Аркадьич был совершенно не прав насчет жены и сам это сознавал, почти все в доме (даже няня, главная соратница Дарьи Александровны) были на его стороне

«Ну, что теперь? ” — безутешно спросил он.

«Идите к ней-с; снова признай свою вину.