Как говорили две матери о своих сыновьях: Как говорили две матери о своих сыновьях? Осеева. Сыновья Отметь ответ или запиши свой. с гордостью хвастливо с любовью

В маленькой больнице, на окраине города лежали две матери – Чернокосая и Белокосая. Они родили сыновей. Сыновья родились в один день. Обе матери были счастливы. Они мечтали о будущем своих сыновей.
 
— Я хочу, чтобы мой сын стал выдающимся человеком, — говорила Белокосая мать. – Музыкантом или писателем, известным всему миру. Или скульптором, создавшим произведение искусства , которое будет жить века. Или инженером, построившим космический корабль, который полетит к далёкой звезде… Вот для чего хочется жить.
 
— А я хочу, чтобы мой сын стал хорошим человеком, — сказала Чернокосая мать. – Чтобы никогда не забывал матери и родного дома, чтобы любил Родину и ненавидел врагов.
 
….Каждый день к молодым матерям приходили в гости отцы. Они долго смотрели на маленькие личики сыновей, в глазах у них сияло счастье, изумление и умиление. Потом они сидели у кроватей своих жён и долго – долго о чём-то шёпотом говорили с ними. У колыбели новорожденного мечтают о будущем, конечно, только о счастливом. Через неделю счастливые мужья, ставшие теперь отцами, увезли домой жён и сыновей.
 
…Прошло тридцать лет. В ту же маленькую больницу на окраине города пришли две женщины – Чернокосая и Белокосая. В их косах уже серебрилась седина, лица были изрезаны морщинами, но женщины были такими же красивыми, как и тридцать лет назад. Они узнали друг – друга. Их обеих положили лечиться в ту же палату, где тридцать лет назад они родили сыновей. Они рассказывали о своей жизни. У обеих было много радостей и ещё больше горя. Мужья их погибли на фронте, защищая Родину. Но почему-то, рассказывая о своей жизни, они молчали о сыновьях…
 
…Наконец, Чернокосая мать спросила:

— Кем же стал твой сын?
 
— Выдающимся музыкантом, — с гордостью ответила Белокосая мать. – Он сейчас дирижирует оркестром, который выступает в самом большом театре нашего города. Он пользуется огромным успехом. Неужели ты не знаешь моего сына? – и Белокосая мать назвала имя музыканта.
 
Да, конечно, Чернокосая мать хорошо знала это имя, оно было известно многим. Недавно она читала о большом успехе этого музыканта за рубежом.
 
— А твой сын кем стал? – спросила Белокосая.
 
— Хлеборобом. Ну, чтобы тебе было понятно – механизатором в колхозе, т. е. трактористом и комбайнёром, и на животноводческой ферме приходится работать. С ранней весны до поздней осени, пока снег укроет землю, сын мой пашет землю и сеет хлеб, убирает урожай и снова пашет землю, сеет и снова убирает… Живём мы в селе – километров сто отсюда. У сына двое детей – мальчик трёх лет и девочка недавно родилась…

— Всё-таки счастье тебя обошло, — сказала Белокосая. – Твой сын стал простым, никому не известным человеком.

Чернокосая мать ничего не ответила.
 
…И дня не прошло, а к Чернокосой матери приехал сын из села. В белом халате он сел на белую скамейку, долго-долго о чём-то шептался с матерью. В глазах Чернокосой матери светилась радость. Она, казалось, в эти мгновения забыла обо всём на свете. Она держала в своих руках сильную, загоревшую на солнце руку сына и улыбалась. Расставаясь с матерью, сын, как бы извиняясь, выложил из сумки на маленький столик виноградные гроздья, мёд, масло. «Поправляйся, мама», — сказал он на прощание и поцеловал её.
 
…А к Белокосой матери никто не пришёл. Вечером, когда в комнате воцарилась тишина и Чернокосая мать, лёжа в постели, тихо улыбалась своим мыслям, Белокосая сказала:
 
— У сына сейчас концерт… Если бы не концерт, он, конечно, пришёл бы…
 
На второй день перед вечером к Чернокосой матери снова приехал сын – хлебороб из дальнего села. Опять он долго сидел на белой скамейке и Белокосая мать услышала, что сейчас в поле горячая пора, работают и день и ночь… Расставаясь с матерью, сын выложил на маленький столик пчелиные соты, белую паляницу и яблоки. От счастья лицо у Чернокосой матери засветилось и морщины расправились.

К Белокосой матери никто не приходил.

Вечером женщины лежали молча. Чернокосая улыбалась, а Белокосая тихо вздыхала, боясь, чтобы её вздохи не услышала соседка.

На третий день, перед вечером, к Чернокосой матери снова приехал сын. Вместе с сыном приехал трёхлетний черноглазый внук. Сын и внук посидели у постели Чернокосой матери: в её глазах сияло счастье, она помолодела. Белокосая мать с болью в сердце услышала, как внук рассказывал бабушке, что вместе с папой он вчера полдня ездил на «капитанском мостике» комбайна.

— Я тоже буду комбайнёром, — сказал мальчик, и бабушка поцеловала его…

… Месяц лежали в больнице две матери, ежедневно приезжал к Чернокосой матери сын – хлебороб из далёкого села, привозил улыбку сыновнюю, и, казалось, мать только от улыбки выздоравливает. К Белокосой матери так никто и не пришёл.

Выздоровела Чернокосая мать через месяц, выписали её из больницы, а Белокосой сказали врачи: нужно ещё полежать.

За Чернокосой матерью приехал сын. Он привёз несколько букетов красных роз. Цветы подарили врачам и сёстрам. Все в больнице улыбались.

ДВЕ МАТЕРИ: a_lex_7 — LiveJournal

Сегодня в Украине – День Матери. С чем всех Вас и поздравляю.

В маленькой больнице на окраине большого города лежали две матери — Чернокосая и Белокосая. Они родили сыновей. Сыновья родились в один день: у Чернокосой матери — утром, у Белокосой — вечером. Обе матери были счастливы. Они мечтали о будущем своих сыновей.
— Я хочу, чтобы мой сын стал выдающимся человеком, — говорила Белокосая мать. — Музыкантом или писателем, известным всему миру. Или скульптором, создавшим произведение искусства, которое будет жить века. Или инженером, построившим космический корабль, который полетит к далекой звезде… Вот для чего хочется жить…
— А я хочу, чтобы мой сын стал добрым человеком, — сказала Чернокосая мать. — Чтобы никогда не забывал матери и родного дома. Чтобы любил Родину и ненавидел врагов.
Каждый день к молодым матерям приходили в гости отцы. Они долго смотрели на маленькие личики своих сыновей, в глазах у них сияло счастье, изумление и умиление. Потом они сидели у кроватей своих жен и долго-долго о чем-то шепотом говорили с ними. У колыбели новорожденного мечтают о будущем — конечно, только о счастливом. Через неделю счастливые мужья, ставшие теперь отцами, увезли домой жен и сыновей.
Прошло тридцать лет. В ту же маленькую больницу на окраине большого города пришли две женщины — Чернокосая и Белокосая. В их косах уже серебрилась седина, лица были изрезаны морщинами, но женщины были такими же красивыми, как и тридцать лет назад. Они узнали друг друга. Их обеих положили лечиться в ту же палату, где три десятилетия назад они родили сыновей. Они рассказывали о своей жизни. У обеих было много радостей и еще больше горя. Мужья их погибли на фронте, защищая Родину. Но почему-то, рассказывая о своей жизни, они молчали о сыновьях. Наконец, Чернокосая мать спросила:
— Кем же стал твой сын?
— Выдающимся музыкантом, — с гордостью ответила Белокосая мать.
— Он сейчас дирижирует оркестром, который выступает в самом большом театре нашего города. Он пользуется огромным успехом. Неужели ты не знаешь моего сына? — И Белокосая мать назвала имя музыканта. Да, конечно, Чернокосая мать хорошо знала это имя, оно было известно многим. Недавно она читала о большом успехе этого музыканта за рубежом.
— А твой сын кем стал? — спросила Белокосая.
— Хлеборобом. Ну, чтобы тебе понятнее было — механизатором в колхозе, то есть и трактористом, и комбайнером, и на животноводческой ферме приходится работать. С ранней весны до поздней осени, пока снег укроет землю, сын мой пашет землю и сеет хлеб, убирает урожай и снова пашет землю, сеет и снова убирает… Живем мы в селе — километров сто отсюда. У сына двое детей — мальчик трех лет и девочка недавно родилась…
— Все-таки счастье тебя обошло, — сказала Белокосая. — Твой сын стал простым, никому не известным человеком.
Чернокосая мать ничего не ответила.
И дня не прошло, а к Чернокосой матери приехал из села сын. В белом халате, он сел на белую скамейку, долго-долго о чем-то шептался с матерью. В глазах Чернокосой матери светилась радость. Она, казалось, в эти мгновения забыла обо всем на свете.
А к Белокосой матери никто не пришел. Вечером, когда в комнате воцарилась тишина, и Чернокосая мать, лежа в постели, тихо улыбалась своим мыслям, Белокосая сказала:
— У сына сейчас концерт… Если бы не концерт, он, конечно, пришел бы…
На второй день перед вечером к Чернокосой матери снова приехал сын-хлебороб из далекого села. Опять он долго сидел на белой скамейке, и Белокосая мать услышала, что в поле сейчас горячая пора, работают они день и ночь…
К Белокосой матери никто не приходил.
Вечером женщины лежали молча. Чернокосая улыбалась, а Белокосая тихо вздыхала, боясь, чтобы ее вздохи не услышала соседка.
В третий день, перед вечером, к Чернокосой матери снова приехал сын-хлебороб из далекого села — привез два больших арбуза, виноград, яблоки. Вместе с сыном приехал трехлетний черноглазый внук. Сын и внук долго сидели у постели Чернокосой матери; в ее глазах сияло счастье, она помолодела. Белокосая мать с болью в сердце услышала, как внук рассказывал бабушке: вместе с папой он вчера полдня ездил на «капитанском мостике» комбайна.
— Я тоже буду комбайнером, — сказал мальчик, и бабушка поцеловала его…
Белокосая мать в эти мгновения припомнила, что ее сын, выдающийся музыкант, отправляясь в длительные поездки, сдавал, как говорили в семье, сына в какой-то интернат.
Месяц лежали в больнице две матери, ежедневно приезжал к Чернокосой матери сын-хлебороб из далекого села, привозил улыбку сыновнюю, и, казалось, мать только от той улыбки выздоравливает. Казалось Белокосой матери, что, когда к ее соседке приезжал сын, даже больничным стенам хотелось, чтобы мать сына-хлебороба скорее выздоровела.
К Белокосой матери так никто и не пришел. Прошел месяц. Врачи сказали Чернокосой матери:
— Теперь вы совершенно здоровая женщина. В сердце нет ни шумов, ни перебоев.
А Белокосой матери врач сказал:
— Вам еще надо полежать. Конечно, вы тоже станете совершенно здоровым человеком.
Говоря это, врач смотрел почему-то в сторону.
За Чернокосой матерью приехал сын. Он привез несколько больших букетов красных роз. Цветы подарил врачам и сестрам. Все в больнице улыбались.
Прощаясь с Чернокосой матерью, Белокосая попросила ее остаться с ней на несколько минут наедине. Когда из палаты все вышли, Белокосая мать со слезами на глазах, спросила:
— Скажи, дорогая, как ты воспитала такого сына? Ведь мы родили их в один день. Ты счастлива, а я…- и она заплакала.
— Мы расстаемся и никогда больше не увидимся, — сказала Чернокосая, — потому, что не может быть в третий раз такого чудесного совпадения. Поэтому я скажу тебе всю правду. Сын, которого я родила в тот счастливый день, умер… Умер, когда ему и года не исполнилось. А это… не кровный сын мой, но родной! Я усыновила его трехлетним мальчиком. Он, конечно, смутно помнит это… Но я для него — родная мать. Ты это видела своими глазами. Я счастлива.

Источник: Видим великую цель // Вера и жизнь. – 1980. — №5 (32).

ДВЕ МАТЕРИ, ДВЕ ЛЕГЕНДЫ

Пять веков минуло с той поры, как в маленьком итальянском городке Урбино появился на свет художник, воспевший образ Матери. «Сикстинская мадонна» Рафаэля — это вечная песнь величию материнства. Только гений мог запечатлеть ни с чем, ни с каким другим чувством несравнимое чудо и гуманизм подвига Матери. Безгранично любя свое дитя, мать отдает его людям. Лицо ее задумчиво и печально: да ведь как бы не любила она младенца, он все равно покинет ее и будет принадлежать не ей, а миру. Пятьсот весен и лет человечество неустанно смотрит в глаза рафаэлевой Мадонны, овеянные светлой печалью и неизбежной разлукой, и думает о собственных судьбах, о своих матерях. И во веки веков да будет свято чувство каждого рожденного к родившей его, которая всей силой своей любви не только сохраняла нас в пору нашей беззащитности и слабости — она всегда, в любой день и час, готова подставить нам снова свое плечо и руки.

С тех пор, как мир облетела весть — русский в космосе! — два имени нерасторжимы: Королев и Гагарин. Один посвятил всю жизнь воплощению извечной мечты людей о прорыве во Вселенную, другой осуществил эту мечту. Их матери прошли с ними рядом весь земной путь. И обе намного пережили своих сыновей.

Велик их материнский подвиг. Полон мужества жизненный путь обеих.

Анна Тимофеевна Гагарина ушла из жизни через полгода после того, как вся страна отметила ее 80-летие. Мария Николаевна Баланина дожила до девяноста. Склоним головы перед тем, что сказали о них сыновья. «И сколько бы я ни жил, что бы ни совершил, чего бы ни достиг, всегда буду помнить, что всем я обязан тебе, Мама», — не раз говорил Юрий Гагарин.

Сдержанный в проявлении чувств, Сергей Павлович Королев почти все письма к матери, а писал он ей много, начинал не просто словом «мама» — неизменным было иное, ласковое обращение: «мамочка», «дорогая мамочка», «милая мама». Это она делала все возможное и невозможное, полезное и бесполезное, стучала во все двери, даже в те, которые перед ней вдруг закрылись, чтобы вызволить его из Колымы. Но об этом он узнал лишь в три последних дня своей жизни, когда случилось так, что мать и сын провели их вместе, под одной крышей. Мария Николаевна долечивала свое сердце в той же больнице, куда положили и Сергея Павловича. Даже палаты оказались почти рядом. Вот когда у них появилось время для воспоминаний.

В день 80-летия матери Гагарина Герман Титов скажет:

— Анна Тимофеевна, родная! Ведь не поверят потомки, что мать первого на Земле космонавта плуг на себе таскала! Какая жизнь прожита!.. Я помню, как на одном из ваших дней рождений Юра сказал: «Спасибо тебе, мама, что ты научила нас с детства трудиться. Это в жизни главное».

А она ответит просто и мудро:

— Не готовила я своего сына к подвигу, а учила любое дело делать без понуканий. Видел он, что у нас с отцом, особенно летом, ни единой свободной минутки не было. Потому и дети выросли работящими.

Я не могла не посетить одну из тихих улиц Житомира и тот дом, в котором в январе 1907 года родился Сергей Павлович Королев. Теперь здесь музей. Мария Николаевна вместе с Наташей, дочерью Королева и внуком Андреем были не только на его открытии. Приезжала мать и одна. Усаживалась в кресло в комнате, которая давным-давно была детской маленького Сережи. Что же вспоминала? Себя, молодую мать, переезд в Киев, чтобы стать студенткой высших женских курсов? Как сына растила и все же закончила германо-романское отделение филологического факультета. Потом и Сережу научила французскому языку. Дарила ему побольше книжек, красочных букварей. И однажды он удивил всю семью тем, что, раскладывая кубики стал читать по ним: «мама», «бабушка», «дядя Юра». А когда дед пригласил учительницу, чтобы она приготовила мальчика по арифметике для поступления в гимназию (Мария Николаевна жила тогда в Киеве, а Сережа остался на попечении деда), оказалось, что и задачи он решает на все четыре действия.

А как ждал ее приездов! Как встречал! Они усаживались вдвоем на крылечке этого самого дома и могли сидеть часами. Показывала ковш Большой Медведицы, алмазную цепь Ориона и царственно блистающее созвездие Пса. Может, это она пробудила в нем мечту познать необыкновенную жизнь неба.

В 1916 году вышла замуж за инженера Баланина, человека незаурядного, разносторонне образованного. Брак оказался вдвойне счастливым для нее и сына. Отчим был добрым, чутким. Семья переехала в Одессу. С книгами по фантастике сын уже не расставался. Но мать решила отдать Сережу учиться игре на скрипке. А из окон их дома на Платоновом молу видны были гидросамолеты. Скоро он попросил пятьдесят копеек, чтобы поступить в летное общество. И навсегда была заброшена скрипка. У гидросамолетов дневал и ночевал.

В пятнадцать лет никаких колебаний: кем быть? Часами выстаивал в лавочках букинистов, выписывал разную техническую литературу по авиации и планеризму. На его столе все больше появлялось книг, справочников, журналов, по которым мать определила, что увлечение планеризмом — уже не забава. Значит, ее долг его поддержать. Вначале он просил у нее денег на свои приобретения. Позже, особенно летом, подрабатывал, нанимался на кладку фундамента, на перекрытие крыш.

Ей первой сын открыл заветную мечту. Она была горда его доверием. И он высказался начистоту, что учиться дальше можно только в Москве, в Академии воздушного флота. Так тогда называлась академия имени Жуковского. Ей совсем не хотелось, чтобы сын связывал свое будущее с небом, она боялась опасности, которая бы всегда его подстерегала. Но необычайная для его лет целеустремленность убедила мать, что сейчас она должна помочь ему. Слушателем академии мог быть человек с командирским званием. А сыну только семнадцать лет — и никаких званий.

И она едет в Москву, везет справки о разработке Сергеем Королевым планера собственной конструкции. Его зачислили слушателем академии, когда он стал студентом КПИ. Судьба была решена раз и навсегда в
ГИРДе — Группе изучения реактивного движения. Сами его участники шутя расшифровывали ГИРД как «группу инженеров, работающих даром». Сколько раз выручала она их! Однажды понадобилось серебро для пайки каких-то важных деталей. Достать драгоценный металл было не на что и негде. Она безропотно отдала сыну пару серебряных ложек, свадебный подарок матери.

Нередко сын выпрашивал у нее деньги, как прежний мальчишка:

— Понимаешь, мамочка, надо заплатить чертежникам. Мы с тобой потом рассчитаемся.

Зато как любил он потом радовать мать подарками! Дарил много, порой вовсе ей ненужное, иногда шутил:

— Это тебе за серебряные ложки.

Она любила бывать в гостях у сына в его последнем доме. И разлюбила этот дом, когда он опустел. Я нашла этот дом. Мне необходимо было вдохнуть его воздух, чтобы приблизиться к тем, о ком думала, кого любила и о ком писала. А как он нужен был Королеву!

Все реже были их свидания. Одно было для него свято: в первых числах каждого месяца подъезжал на машине, давал деньги, мол, вот и моя добавка к вашей пенсии. Она приезжала сама к нему, узнав, что он в Москве. И видела, как гнула к столу его плечи усталость, как по-хозяйски она угнездилась в морщинах лба и у глаз. Ей каждый раз казалось, что в предыдущий приезд они не так резко бороздили лицо сына. Знала, что он недосыпал: три часа в сутки — разве при его нагрузке возможно такое. Но как, как ему теперь помочь? Где и как подставить свои руки и плечи? Больше всего Сергея изматывал Байконур. И она его невзлюбила.

…Попрощавшись со всеми на старте, Гагарин направился один к ракете. Следом за ним в длинном темном пальто, в черной шляпе шел только Королев. Он двадцать лет готовил этот старт. Он знал лучше всех, на что в этот день решился, потому что испытательных полетов было всего-то пять, из которых только три — с удачным приземлением. К тому же и при последней проверке на герметичность гагаринского корабля обнаружилась утечка. И он вместе со всеми лазал, ползал, вынюхивал, пока не нашли, что требовалось. Так укорачивалась его жизнь. Она пыталась подсказывать сыну, мол, почему у него нет хобби? Увлекся бы рыбалкой, охотой. Он отшучивался. Не зная, чем ему помочь, мать в одном из магазинов нашла, на ее взгляд, красивую картину. На ней был изображен зеленый луг, колокольчики, ромашки. Покупала с тайной надеждой: хоть так выманить сына в лес, на природу. Подарила ко дню рождения. И несколько раз по воскресным утрам заставала Сергея с чашкой крепкого чая, сидящим в своем любимом кресле перед ее картиной. Он приветливо поднимался навстречу, подтрунивая над ее очередной затеей:

— Вот и погулял в твоем лесу. Подышал свежим воздухом. Побродил по цветущему лугу.

…Но жить надо было и тогда, когда больше не звучал рядом единственный в мире, самый родной голос. Дом, в котором последние шесть лет жил сын, стал музеем. Мария Николаевна не смогла приехать на его открытие. Сердце не позволило. Ей нужно было побыть там одной. И все равно не рассчитала своих сил: к горлу подкатился спазм. Дом был без Сережи пуст, мертв. Лишь в его кабинете что-то еще напоминало ей сына: застекленные полки книг, фотографии. Книг очень много, на разных языках, техническая и художественная литература. А вот и ее подарок — Шекспир. Двадцатитомный Л.Толстой. Лермонтов, один из ее любимых поэтов, тоже перекочевал в этот кабинет из ее дома. Она его подарила в предновогоднюю ночь.

В тот день, когда Мария Николаевна впервые пришла в дом сына уже не к нему, а к памяти о нем, что-то в ней навсегда оборвалось, родственный ее душе звук дома тоже умер. И сын после торжеств никогда уже не приедет к ней домой даже глубокой ночью, но непременно с цветами, и не скажет:

— Знаешь, мамочка, я не мог к тебе не заехать. Ведь это и твой праздник. Вспомни, как мы вместе шли к нему…

…Только после смерти своих сыновей встретились их матери. Мать Сергея Павловича пригласила Анну Тимофеевну приехать к ней, когда та сможет. Очень волновалась перед поездкой Анна Тимофеевна: шибко чтила мать Королева. Долго выбирала платье. Сняла с плечиков Юрино любимое, коричневое в белую крапинку. Его же подарок к 8 Марта. Но волновалась напрасно. Как только увидела глаза Марии Николаевны, неподдающиеся горю, обняла, как бы родную сестру обнимала, поцеловала в щеку. Мария Николаевна вначале напоила ее с дороги чаем с вкусным печеньем, а потом достала большой старинный альбом с бронзовыми застежками, открыла его — и на первой же странице Анна Тимофеевна увидела карточку сына, а рядом любовно, по-отцовски смотрящий на него Сергей Павлович. И сразу разговор получился такой, будто две сестры или очень близкие люди наконец после долгой разлуки встретились и им нужно очень многое сказать друг другу:

— Здесь Сереженьке два годика, но видите, какие серьезные глаза. Он был всегда любознательный и смышленный мальчик. Но и набедокурить тоже умел. Когда ему в три года дедушка подарил детскую пилу, пилил ею все подряд: стулья, ножки у диванов, столы.

— Юра тоже хорошо учился. Был непоседлив. И бегал вприпрыжку. А ботинки всегда у него были старые, братовы донашивал. Но в них он только в школу ходил, а по улице да к дружкам до самых холодов босиком бегал…

Две матери отвели душу в воспоминаниях:

— Сережа рос один среди нас всех взрослых. Любил читать. Заберется куда-нибудь подальше с глаз, так что найти не можем и запоем глотает свои книжки. Потом мне рассказывает. Память у него была хорошая.

— Юра еще и в школу не ходил, а стихов много знал. От старших слышал, когда те напамять учили.

И чем дальше говорили, тем больше видно было матери Королева, что семья дала Гагарину многое. Видно от Анны Тимофеевны перешли к сыну лучшие черты его характера, ее жизненная стойкость, выдержка, мягкая деликатность, чувство собственного достоинства. С такой матерью дети должны были навсегда разминуться со злом, завистью, злобой, обманом. Вырасти трудолюбивыми и совестливыми. Она осталась позже лучшей советчицей и другом своего, ставшего знаменитым сына. Таких русских женщин воспел еще Некрасов.

Незаметно для себя Анна Тимофеевна тогда кое-что впервые и о себе поведала. Вначале невольно вырвалась горделивая фраза: «Родилась-то я в Питере. За Нарской заставой». Да — дочь путиловца. Четырнадцать братьев и сестер было. Ученье для нее закончилось на трех классах. В одиннадцать уже работала, шила из брезента патронные сумки для солдат первой мировой. Отца, старшего брата, мать, сестер в один год скосил тиф. Осталась Анна круглой сиротой с двумя младшими, братом и сестрой, на руках. Решила возвращаться на родину отца в восемнадцатом году. Пешком шла из Гжатска в деревню. По весенней распутице тащила на горбу маленьких. То одного, то другого. Ноги у всех распухли от голода. И сразу впряглась в деревенскую соху. Знала, что без хлеба и эти перемрут. Соседи роняли вслед: «Анютка-то шибко работящая. Справная хозяйка кому-то достанется». А она уж и приглянулась синеглазому гармонисту Алешке Гагарину из соседнего села Клушино. И скоро Анюта Матвеева стала Гагариной. Через три месяца после рождения сына Юрия встала затемно, наварила на день большой чугун щей, другой, с гречневой кашей, поставила в духовку и разбудила старшую Зою:

— Вставай, доченька, теперь ты для Юрика будешь и мамкой и нянькой. Я пойду на ферму.

После войны всем было тяжело. Юра ходил в школу в обносках, ел мороженую картошку. А потом услышал, что открылись такие ремесленные училища, где кормят, одевают и учат. С готовым решением пошел к матери. Она ночь не спала. А утром сказала:

— Ладно. Будем собирать тебя в Москву. Там дядя Савелий. Но на сердце было тревожно. Решила ехать к сыну. Сама нашла Люберцы. Вечером увидела Юру с румянцем во всю щеку, веселого, довольного своей новой жизнью. С тех пор передоверила сынову судьбу в его собственные руки. Но как только он ступал на новый перекресток, становилась рядом.

А он не забывал о ней. К матери приехал за советом и тогда, когда решил связать свою судьбу с небом. Ей первой поверял свои тревоги и сомнения:

— Примут ли? Ведь Оренбургское училище — одно из старейших в стране. Попасть туда трудно. Большой конкурс. Много разных комиссий нужно одолеть.

Она посмотрела на его ладную, крепко сбитую фигурку и сказала такие важные и нужные в эту минуту слова:

— Кого же тогда и принимать, если не таких, как ты? И здоровьем Бог не обидел, и головой не оплошал. А когда во все твои табели посмотрят — и за них тебе не стыдно, все — с отличием окончил. И школу, и ремесленное училище, и техникум, и аэроклуб. Езжай смело — тебя примут.

Степенный голос мамы, ее совет, когда тебе только пятнадцать, и ты не знаешь, куда повернуть реку судьбы. Ох, как нужен и важен…

…Уже стала собираться Анна Тимофеевна домой, но Мария Николаевна опять так посмотрела, что глаза ее будто коснулись души, и сказала:

— У нас с вами одно и то же самое красное число в календаре. Самое счастливое. Я не знала даты полета вашего сына. Но про другое знала. Знала, что этому запуску Сергей отдавал всего себя.

И опять две матери повели, словно заново, свой разговор. Оказалось, что тревога и радость у обеих в тот заветный апрельский день были схожими.

Приболела тогда Мария Николаевна, прилегла на диванчик, слушала концерт по радио. Вдруг — позывные. Почему-то у нее тревожно забилось сердце. И сразу: «Сообщение ТАСС… Гагарин». Откуда только взялись силы, будто и не болела, будто двадцать лет за несколько секунд сбросила, подошла вплотную к приемнику, чтоб ни слова не пропустить. Стояла до тех пор, пока этот еще неведомый ей Гагарин не приземлился. Как только сын прилетел в Москву, сразу заехал к ней. Обнял. Она невольно заплакала. От счастья за него.

— Что ты, мамочка!

— Поздравляю тебя, сынок.

Сын в тот день предстал перед ее глазами совсем необычным. Как он ни пытался сдержать свою радость, но выдавали глаза. Из них лилось счастье. И помолодел лет на двадцать. Двигался быстро, энергично, задорно смеялся. Позже его сподвижники на Байконуре рассказывали, что у «Железного Короля» дрожала рука, в которой он держал микрофон, давая последние команды перед запуском первого в мире космического корабля во Вселенную, первым открывая туда дорогу Его величеству Человеку. А когда поступило сообщение о благополучном завершении полета, сами собой полились слезы. И он, никого в ту минуту не стесняясь, смахнул их рукой.

В звездный час своего сына Анна Тимофеевна тоже мудро рассудила: Юре она ничем помочь не в силах. Нужно лететь, бежать к тем, кому она сейчас нужней: к Вале, у нее дитя грудное. С Белорусского вокзала ехала на метро, первый раз в жизни пошла к стоянке такси, пристроилась в хвост. А люди мимо нее куда-то бежали и радостно кричали: «Гагарин! Гагарин!». Стоять в длинной очереди ей стало невтерпеж. Она подошла к милиционеру, робко попросила: «Посади меня, коли можешь, поскорее, милок… К невестке тороплюсь, у нее малы дети. Гагарина я мать. ..». И он тотчас взял ее почтительно под руку. Никто не перечил: очень бледной, в плюшевой тужурке женщине явно нужна была помощь. А когда вдали мелькнули фары, парень не удержался и объявил всем: «Эх, вы! Это же мать Гагарина!». И вмиг расстроилась вся очередь, весь ее порядок, парня обступили, стали даже слегка журить:

— Что ж не сказал раньше-то!

— Мы бы ее на руках в машину посадили!

Уже совсем прощались, когда Мария Николаевна сказала:

— Сережа не раз рассказывал о вашем Юре. Говорил, что он и для науки нужный человек. А я его увидела первый раз по телевидению, когда показывали встречу вашего сына на Внуковском аэродроме и Красной площади. Потом встретились у Сережи дома. Очень он мне понравился… Помню, совсем оделась. И не могла сразу застегнуть ботики. Сергея рядом не было. И тут Юра подскочил, помог обуться. Очень понравился этот рассказ Анне Тимофеевне.

— Он такой, — закивала довольно, — добрый, услужливый. — И после паузы: — Был…

И от этого «был» опять больно сжались два материнских сердца.

Анна Тимофеевна часто вспоминала в последние годы слова Марии Николаевны, сказанные при прощанье: «Мы должны крепиться. На нас смотрят, на нас равняются другие матери. Мы должны быть достойны сыновей наших — Сережи и Юры». Обе до конца своей земной жизни с достоинством прошли испытание горем и нашли в себе силы остаться нужными и полезными не только своим внукам. Ради сына, во имя его памяти Анна Тимофеевна ездила по всей стране, стараясь побывать всюду, куда ее приглашали воины, студенты, школьники. Она сохранила и свою неисчерпаемую доброту, и спокойную мудрость, и приветливое внимание к людям. Но туда, где он погиб, поехала, не сразу. Лишь через полгода решилась. В воронке была вода. Вокруг нее — искалеченный лес. Стояла золотая осень, а ей казалось, что все вокруг черным-черно. Даже ветер казался черным. И этот черный ветер высвистывал над головой черную печаль.

Сказала: «Не дай Бог матерям переживать своих детей». «Мне-то зачем теперь эта жизнь».

В день, когда матери Юрия Гагарина исполнилось 80 лет, было много гостей. Приехали люди из Джезказгана, с Дальнего Востока, из Сибири, Украины. Из Байконура ей привезли самый дорогой подарок-альбом, где собраны фотографии сына за все годы пребывания на космодроме. Из Звездного городка людей приехало больше всего. Она всех помнила молодыми, с густыми чубами. Теперь они поредели, обвились сединой, да и плечи ссутулились. Были лейтенантами и капитанами. А сейчас на многих генеральские погоны. Шибко уважала Анна Тимофеевна Алексея Леонова, ему и шепнула лишь одному: «Был бы жив сынок, поди б тоже ходил генералом». Он ответил ей также тихо: «Он и был им. Погиб в конце марта, а 12 апреля генеральское звание должны были ему присвоить. Уже и парадный мундир сшили».

Хорошие слова сказал в тот день Герман Титов:

— Родная, Анна Тимофеевна! Вы такая же бессмертная, как и ваш сын. В вас в одной собрана вся грандиозная наша эпоха. Жить в Руси царской — и обнять сына в Кремле. Мы все кланяемся вам в ноги за такого сына. В вашей судьбе мы не раз черпали силы и мужество. С добрым сердцем и напутствием вы отпустили в мир, к людям своего сына, а теперь его именем названы город и корабли, парки и площади, улицы и заводы. И на это имя никогда и никто не посягнет. Это и про него в Библии сказано: «Да святится имя твое».

А поздним вечером, усталая, уединилась в свою комнату и вынула конверт, в нем переписанное рукой дочери Сергея Павловича Королева по просьбе его матери стихотворение:

Две матери живут
на белом свете,

Двух сыновей на белом свете нет.

Для матерей они
как были дети,

Так и остались ими
с детских лет.

Одна Мария,
а другая Анна,

Две матери,
избранницы Земли.

Нет сыновей,
но славой осиянны

Related video

Два имени
в космической дали.

…Чьи сыновья уходят в бой. Подробности встречи Владимира Путина с матерями участников специальной военной операции

Разговор продолжался несколько часов, и президент в своей резиденции в Ново-Огареве за чаепитием выслушал каждую участницу встречи. Все они приехали из разных регионов, у многих на передовой служат и сыновья, и мужья. Говорили о том, чего не хватает на фронте, как можно поддержать семьи военнослужащих, и просто делились рассказами о своих мальчиках.

Президент рассказал, что он захотел провести эту встречу, чтобы услышать из первых уст о том, что волнует военнослужащих, их семьи. «Ко мне много информации стекается из разных источников, но совсем другое дело — это ваши оценки, ваше мнение, идеи, предложения», — пояснил он. Президент пообещал учесть все вопросы, которые будут подняты на встрече.

День матери наполнен особым, добрым содержанием и подчеркивает присущее всем народам России отношение к маме — уважение и почитание, отметил Путин в начале беседы. «Но прекрасно понимаю, что для вас, так же как для очень многих других женщин России, чьи сыновья находятся в зоне боевых действий, конечно, отношение к этому событию более — не то что бы праздничное, а, скорее всего, связано с чувством тревоги и заботы, в мыслях о том, что с вашими мальчиками», — сказал президент. Путин также обратился к тем матерям, которые потеряли своих сыновей, и сказал, что все руководство страны и лично он сам разделяют эту боль. «И, конечно, будем делать все для того, чтобы вы не чувствовали себя забытыми, сделаем все, что от нас зависит, для того чтобы чувствовали плечо рядом с собой», — сказал он.

То, что сыновья выбирают путь защитников Отечества — это заслуга их родителей. «Большинство из них выбрали такую судьбу, как служение Отечеству, защита Отечества, защита Родины, России, защита наших людей, в данном случае в Новороссии, на Донбассе, — это тоже результат вашей работы», — сказал Путин, обращаясь к матерям. Участники специальной военной операции на Украине — это герои, заявил президент. «Ваши ребята ведут себя так, именно героически», — заявил Путин. Президент также рассказал, что иногда напрямую говорит с участниками СВО по телефону. «Это дает мне полное основание говорить о том, что они герои. Это правда», — сказал Путин, отметив, что те, с кем он разговаривал удивлял его своим настроением, своим отношением к делу.

Мама Героя России танкиста Энвера Набиева Суна Набиева из Дагестана рассказала президенту о своем сыне, его военном образовании, участии в специальной военной операции, о двух ранениях и возвращении после выздоровления в свою часть. Она также отметила, что жителей Дагестана очень впечатлила речь Путина, в которой он говорил, что «я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин» (совещание с участием членов Совбеза 3 марта 2022 г. — Прим. «РГ»). «Эту вашу речь у нас в Дагестане все слышали и все видели эту речь, и это очень правильно», — сказала Суна Набиева. Президент в ответ заявил, что Россия — уникальная цивилизация, где бок о бок проживают люди разных национальностей, этносов и разных религий. Он отметил, что участники спецоперации также не делят себя на отдельные касты и национальности. «Все равны, все друг другу помогают и понимают, что от этой взаимопомощи и поддержки зависит их жизнь, — вот что очень важно. И они очень достойно несут эту службу», — подчеркнул он.

Учитель русского языка и литературы Нина Пшеничкина из Кировска в ЛНР рассказала президенту о проблемах с бюрократией, с которыми сталкиваются раненые, а также подняла тему системы льгот для жителей Донбасса, участвовавших в обороне с 2014 года.

Президент и все руководство страны разделяют боль матерей от потери сыновей в спецоперации. Власти РФ будут делать все, чтобы они не чувствовали себя забытыми

Путин ответил, что уже принят закон, согласно которому все российские льготы распространены на жителей Луганской, Донецкой народных республик и двух других территорий. «Можно это распространить, что называется, задним числом, начиная с 2014 года», — сказал он. Путин также вспомнил и о самих событиях 2014 года. Он отметил, что операцию в Донбассе надо было начинать раньше — тогда было бы меньше жертв. «Мы же не чувствовали до конца настроение людей, до конца невозможно было понять, что там происходит. Но теперь, наверное, стало очевидным, что это воссоединение должно было бы произойти раньше. Может быть, и не было бы столько потерь и среди мирных граждан, не было бы столько погибших детей под обстрелами», — сказал глава государства, отметив, что изначально действительно была надежда на Минские договоренности, в результате которых ЛНР и ДНР смогли бы как-то воссоединиться с Украиной.

В 2019 году — еще до начала СВО — сын у Пшеничкиной погиб в бою под Первомайском, награжден медалью «За отвагу» ЛНР. «Пшеничкин Константин в одном из утренних боев, защищая город, погиб. Так сложилась ситуация, что враг подошел близко к их позициям. Он выскочил из окопа, вызвал огонь на себя, и последние его слова были: «Пойдем, братва, рубить укропов!» — вспоминает его мать. «Конечно, это огромная трагедия, это пустота, которую ничем не заполнить», — отреагировал Путин и заметил, что все когда-нибудь из этого мира уйдут, но важно, как ты прожил эту жизнь. По его словам, некоторые уходят из-за злоупотребления алкоголем или внезапно в результате ДТП. «А ваш сын жил, понимаете? Его цель достигнута. Это значит, что он и из жизни не зря ушел», — сказал он, обращаясь к матери погибшего.

У Ирины Сумыниной из Краснодара четверо сыновей, и двое из них участвуют в СВО. На передовой находится и ее муж. По ее словам, все пошли добровольцами от войска как казаки.

«Сейчас младшему 17, я с ужасом думаю — исполнится 18, и этот пойдет туда», — поделилась Сумынина своими тревогами с президентом. «Не надо, хватит», — отреагировал Путин и добавил, что одному из сыновей тоже надо бы вернуться. «Они уже повоевали, дай бог, конечно», — заметил президент.

Она также рассказала, что не у всех бойцов есть необходимая по сезону форма, родственникам приходится покупать ее за свой счет. Путин заявил, что каждый день обсуждает с минобороны вопросы поставки обмундирования и амуниции участникам спецоперации.

Президент РФ призвал «сдирать корку безразличия» с чиновников, включая сотрудников военкоматов

Жительница Чечни Жарадат Агуева рассказала, что в зоне боевых действий у нее находятся двое сыновей, двое внуков, племянники, двоюродный брат и родственники мужа. «У меня еще один сын дома. Если надо будет поехать, и третьего отправлю», — сказала она. Путин в ответ приказал, чтобы третий сын оставался дома. «Вы третьему сыну скажите, что приказ Верховного Главнокомандующего — оставаться дома. Пусть он контролирует ситуацию в семье», — сказал президент.

На встрече также поднимался вопрос о нехватке квадрокоптеров. Елена Никульникова из Тульской области, мама гвардии ефрейтора разведывательного подразделения, считает, что они должны стоять на балансе не только в подразделениях специального назначения, но и во всех других подразделениях, которые выходят на передовую. Путин в ответ заявил, что промышленность над этим работает. Кроме того, президент отметил, что России приходится воевать фактически не с ВСУ, а с теми, кто им все поставляет и платит. «Использует их как пушечное мясо на самом деле», — сказал Путин. «А тех, кто ведет себя неправильно, как они считают, расстреливают перед строем», — рассказал он. «Там другая моральная атмосфера совсем. Лишний раз подтверждает, что мы имеем дело с неонацистским движением. Без всякого преувеличения», — подчеркнул глава государства. Россия же делает правое дело, защищая людей, которые проживают на территориях, вошедших в состав РФ, заявил Путин.

Зампред правительства Еврейской автономной области Мария Костюк рассказала, что ее сын Андрей был в зоне боевых действий с самого начала спецоперации и погиб, спасая сослуживцев. «Он реальный герой, парень ваш. Он сознательно делал то, ради чего он ушел из жизни, посвятил свою жизнь», — заявил Путин. Костюк отметила, что она тот самый чиновник, про которых сегодня везде говорят, что они прячут своих близких от СВО. «Я не знаю, где они таких видят чиновников. Я знаю совершенно другие примеры», — сказала она. Путин в ответ заявил, что среди чиновников есть разные люди. «Есть такие, как вы с вашей семьей, а есть такие, которые в некоторых структурах и в военкоматах относятся к семьям наших военнослужащих свысока или по-бюрократически, небрежно и с холодком», — сказал он. Путин заявил, что задача — избавиться и от таких людей, и от такой манеры общения с людьми. «Очень важно эту корку безразличия с чиновников различного уровня из каких-то государственных структур сдирать. Надо это делать», — призвал он. Костюк также пожаловалась на многочисленные фейки в интернете, создание чатов, призванных демобилизовать моральное состояние матерей военнослужащих. Президент отметил, что российские военнослужащие в зоне СВО сражаются напрямую с противником, но в информационной сфере — тоже противник. «Они побуждают к деструктивным действиям, которые обнуляют, дискредитируют то, ради чего ушел из жизни ваш сын», — сказал Путин и отметил, что они делают это все для того, чтобы скомпрометировать и в конечном счете добиться своих целей. «А мы, как вы правильно сказали, как здесь все говорят, должны добиваться своих, и мы их добьемся, вне всяких сомнений», — пообещал президент.

На встрече также говорили про необходимость реабилитации раненых. Путин заявил, что надо подумать о создании такой системы. Он также считает, что одного восстановления здоровья недостаточно. «Конечно, нужна отдельная программа реабилитации в широком смысле — в том числе с дополнительным обучением и трудоустройством. Дополнительное обучение точно востребовано. Обязательно мы продумаем», — заявил президент. Поднимался вопрос и о льготах, которые близкие мобилизованных из разных городов и регионов получают в разном объеме. Путин подчеркнул важность единообразия в предоставлении таких льгот. «Для этого не нужно даже каких-то сложных решений в рамках бюджетного проекта, надо просто заранее все предусмотреть — и это делается автоматом», — сказал президент и добавил, что пометил для себя этот вопрос.

Жизнь «как в Париже», «родитель № 1» и «родитель № 2», десятки гендеров — совсем не наша культура

Режиссер из Москвы Олеся Шигина, мать сына, который, будучи срочником, добровольно записался в участники СВО, пожаловалась президенту на засилье фильмов, снятых о нелюбви к России, на то, что патриотическому кино сложно прорваться на рынок. «За предыдущие годы все определенным образом сложилось, расчищать поляну для вас достаточно сложно, поверьте мне, даже с моего уровня», — отреагировал Путин. По словам президента, многие после распада СССР хотели жить как в Париже, но там другой культурный код. Он отметил, что на Западе вряд ли вот так отмечают День матери и говорят о роли женщины и матери. «Во многих местах там же не знают, что такое «мама», правда, там просто «родитель № 1» и «родитель № 2» и гендеров там десятками измеряют, какие-то там «трансформаторы» — я даже не понимаю, о чем они говорят», — сказал президент. По его словам, это совсем не наша культура.

Путин добавил, что сегодняшние события — это путь к внутреннему очищению и обновлению. Президент вспомнил, как на рубеже 2000-х, 90-х казалось, что все будет хорошо, но все оказалось не так. «Больше того, мы начали как бы жить и играть на какой-то чужой поляне и с восторгом предавались тому, что нами пытаются управлять», — отметил он. В итоге, по его словам, благодаря усилиям тех, кто пытался управлять Россией, страна оказалась в зоне специальной военной операции. Президент снова напомнил, что, если бы на Украине в 2014 году не произошло государственного переворота, не было бы и военных действий сейчас. По его словам, после 2014 года бандеровцы и неонацисты фактически взяли под контроль все органы власти и управления на Украине. Вот с чем сегодня борются российские военные в зоне специальной военной операции, отметил Путин. «А те, кто им противостоит, многие даже не понимают, что они делают, не понимают, что их используют просто как пешек в чьей-то чужой игре. Они играют в чьей-то чужой игре, но мы-то должны бороться за свои интересы, за своих людей, за свою страну. Мы это и делаем», — подчеркнул Путин.

Завершая встречу, президент снова отметил, что воспитание детей матерями и их позиция являются основой, на которой стоит Россия. Путин также отметил, что самый главный залог успеха — это единство. «Все из всех регионов, из казачьих наших регионов, из новых регионов, из тех, которые всегда считали, что они являются самым сердцем и основой Российского государства. Все это вместе: и так называемая периферия, и центр, и юг, север, восток, запад — это все наша огромная страна Россия», — заключил президент.

Мойнетакой. О матерях, сыновьях, ответственности и отрицании: frau_zapka — LiveJournal

Переведя отрывок из Сони Джонсон, я случайно наткнулась на пост, вдохновленный этим же текстом. Не скажу, что я подпишусь под каждым словом, но в целом мнение и история авторки мне показались достойными внимания.

После прочтения фрагмента под названием «Воспитание хороших сыновей не изменит мир» Сони Джонсон, опубликованного в 1989, я начала задумываться о матерях, сыновьях, мужских привилегиях и о том, что касается защиты «нетаких». В статье Джонсон подчеркивает, что в то время как мы поэтически преувеличиваем роль матерей в этом мире, они сравнительно беспомощны в смысле возможности что-то изменить на системном уровне, поэтому имеют мало влияния на то, станут ли их сыновья полноценными мизогинами или нет.
Она пишет:

«Патриархат вкрадчиво внушает нам, что мы очень важны и влиятельны, однако это всего лишь слова. Среди всех прочих членов патриархального общества матери наименее значимы».

Мой собственный опыт подтверждает, что отвратительное поведение некоторых сыновей прогрессивных женщин, которых я знаю, демонстрирует, что каковы бы ни были их убеждения, патриархат все равно сильнее.

Я точно знаю, что есть множество прекрасных сыновей, ибо я знаю мужчин с феминистскими взглядами, а они должны были откуда-то взяться. Я также знаю множество мужчин, чье поведение даже близко не отражает их воспитание или убеждения их матерей. Мужчин, которые, несмотря на то, что воспитывались прогрессивными женщинами, не могут жить без порнографии, покупают женщин, отпускают расистские и сексистские шуточки, либо просто принижают, подавляют или используют другие, более мягкие тактики угнетения (газлайтинг, обесценивание женских занятий и т.п.).

Джонсон напоминает, что, несмотря на все усилия женщин, их сыновья – все-таки мужчины, и быть мужчиной в патриархальном мире означает, что определенный уровень привилегий появляется, как только ребенок рождается, и человек мало что может сделать в одиночку, чтоб изменить институционализированные власть и преимущества. По существу, она утверждает, что нет такого количества людей с феминистским воспитанием, чтоб изменить мир.

Я совершенно точно не собираюсь обвинять матерей в том, что они вырастили сексистов, так как ясно, что матери не могут контролировать, каким образом их сыновья решат использовать данные им при рождении привилегии. Меня интересует, до какой степени матери считают своих сыновей ответственными за свое диктаторское поведение, и когда женщины освободятся от отчаянного (и повсеместного) оправдания «мойнетакой».

Некоторое время назад я написала пост после общения с предположительно «хорошим парнем» с «широкими взглядами», который занялся старым добрым газлайтингом, едва я среагировала на его сексистские комментарии. «Расслабься, дорогая», — сказал он, «не будь такой зашоренной». Пост, анализирующий сексистское поведение мужчин, которые считаются «продвинутыми ребятами» — карикатура, которую я создала, основываясь на опыте общения с мужчинами, носящими маску «хорошего парня» и одновременно объективирующими и/или подавляющими женщин.

После того как я написала тот пост, мать мужчины, который и побудил меня высказаться, перестала разговаривать со мной (она была другом семьи или типа того). Она была в ярости. Она говорила людям, что я неуравновешенная, злая, не умею держать себя в руках и т.д. (вы все знакомы с этим явлением – женщинами, которые разозлились и вышли из себя!) Ее сын, сказала она, «отдаст последнюю рубашку». Она рассказывала за моей спиной, как гнусно было с моей стороны посметь критиковать ее сына. Он остался «милым» несмотря ни на что. Я же, конечно, оказалась злобной ведьмой.

Я не знаю, что было бы, если бы эта женщина отказалась оправдывать мизогиничное поведение ее сына. Может, это и повлияло бы на него. Я знаю многих матерей с прогрессивными взглядами, которые по сей день остаются на стороне своих сыновей, посещающих стрип-клубы, покупающих проституток и порнографию, как и этот «хороший парень». Очевидно, что это не вина и не ответственность матерей — в конце концов, мужчины сами отвечают за свои поступки. Однако если матери собираются продолжать оправдывать такое поведение просто потому что это их сыновья, стремиться отрицать все, когда дело доходит до соучастия в сексизме, и постоянно атаковать женщин, которые берут на себя риск (призывая мужчин к ответу за свое поведение, особенно близких мужчин, что крайне рискованно, поскольку вероятнее всего реакция будет резкой, и такие женщины скорее останутся в одиночестве, чем найдут поддержку у окружающих), я не могу не склоняться к мысли, что в этом некоторая доля ответственности матерей есть.*

«Но он хороший парень» — одно из самых распространенных оправданий насильников и преступников, как отмечает Бен Атертон-Зeман в своем посте в блоге журнала Ms. «Хорошие парни. Вклад в культуру изнасилования». Конечно, не только матери используют такие оправдания для сыновей – это исходит и от мужчин, и от женщин.

Атертон-Зeман продолжает, говоря, что «мужчин, обвиненных в жестокости или изнасиловании, часто усиленно защищают» и мы должны усвоить, что иногда и эти «хорошие парни» тоже насилуют. Как это делали и феминистки в течение многих лет, он отмечает: «Насильники и драчуны часто предстают довольно милыми на публике, будучи жестокими в частной жизни».

Невозможно и дальше соглашаться с представлением о том, что сексисты, мужчины, которые используют свое привилегированное положение в этом мире, чтобы вредить женщинам, — явные злодеи, которых можно распознать в лицо. Нет. Это просто обычные парни. Ваши профессора, боссы, мужья, одноклассники, доктора и да, ваши сыновья.

Моя хорошая подруга подверглась сексуальному насилию со стороны своего мануального терапевта. Она выступила против него в числе других женщин, и насильник в результате был обвинен. Но так как это случилось в небольшом городке, многие люди были знакомы с этим терапевтом лично и/или виделись с ним периодически и доверяли ему. Даже после обвинения многие отказывались верить в рассказы пострадавших; одна женщина сказала, когда я подняла этот вопрос: «Не МОЙ Питер!» — подразумевая, что нет, конечно, он бы никогда не совершил такого. Он остался ее другом, несмотря ни на что! Этот мануальный терапевт был «хорошим парнем».  Почему же мы, будучи женщинами, так неохотно верим или признаем, что близкие нам мужчины могут быть частью проблемы?

Другая подруга, женщина, непоколебимая в своем феминизме, недавно оказалась в растерянности из-за растущего интереса ее сына к движению за права мужчин, устрашающе женоненавистнической мужской группе, которая, по всей видимости, верит, что феминизм поклялся уничтожить мужчин. Подруга не знает что делать, и беспокоится, что больше не сможет поддерживать отношения с сыном, если он будет продолжать следовать этой идеологии, и, конечно, она хотела бы знать, как ее сын мог докатиться до такого.

Хотя я могу понять, каким трудным может быть для матери (вообще-то, возможно, я не могу осознать этого полностью, так как никогда не была матерью) признать тот факт, что ее сын не самый лучший, я хочу знать, действительно ли мы оказываем мужчинам (и себе самим) добрую услугу, оберегая их.

Ваш сын может относиться к вам прекрасно, с любовью и добротой. Он может быть благородным и сочувствующим. Он может помогать вам по дому, может любить свою собаку, может соглашаться со всеми вашими прогрессивными взглядами (за исключением, конечно, женской ерунды, потому что мы все знаем, как важны женщины в мировой системе ценностей). Но ни один из этих поступков не гарантирует, что он с уважением относится ко всем остальным женщинам, и, зная, каким образом мужественность встроена в нашу культуру, какие идеи и посылы воздействуют на мальчиков и мужчин в течение всей их жизни, нет ничего удивительного, что ваш сын может вырасти с чувством превосходства и отсутствием уважения к женщинам.

Я не виню матерей, сестер или подруг в том, что они не хотят верить в правду о мужчинах, которых знают и любят. Я понимаю что, особенно для матерей, было бы так трудно, так болезненно, так невыносимо узнать, что сын, который вышел из тебя, которого ты растила, сейчас, будучи взрослым мужчиной, использует свои привилегии, несмотря на твои огромные усилия. Однако конечный результат этого отрицания – в том, что мы толкаем других женщин под автобус. Защищая своих мужчин от злобных стерв, которые заставляют их отвечать за свой сексизм (даже если эти мужчины ведут себя как «хорошие мальчики» во всех других сферах жизни), мы никому не помогаем, зато затыкаем рты женщинам.

Я не говорю, что матерям следует отречься от своих сыновей, обнаружив, что они завсегдатаи стрип-клубов или платят женщинам за минет. Я понимаю, что это было бы невозможно и принесло бы немалые страдания (черт, у меня самой есть друзья-мужчины, которые все еще смотрят порно, хотя они кажутся более заинтересованными в том, чтоб победить эту зависимость, чем оправдывать ее),  хотя кто знает, может быть это и изменило бы что-то. Однако когда матери не верят в плохое, защищают и извиняют сыновей или набрасываются на женщин, их разоблачающих – в этом случае матери работают и против женщин, и против сыновей, которые продолжают верить, что объективация или использование женщин совершенно нормальны и безобидны.

Мою подругу, пережившую насилие, столько раз атаковали «нетакизмом» в ее городке, что она теперь чувствует себя совершенно одинокой и отверженной. Мать мужчины, который сказал мне «расслабься, дорогая», отказывается разговаривать со мной и прилагает все усилия, чтобы сделать отверженной и меня, настраивая против меня семью и друзей. Многие женщины перестали общаться со мной, после того как я разоблачила одного агрессора в небольшом городе. Я думаю, что многих из нас отвергали, подвергали остракизму и нападкам за попытки обратить внимание на подобные поступки.

Да, это не ваша вина, что ваш сын родился мужчиной в патриархальном мире. Не ваша вина, что он не уважает женщин или женское мнение, что он рано познакомился с порнографией (мальчики часто впервые сталкиваются с порнографией в подростковом возрасте, а то и раньше), не ваша вина, что проституция нормализована и мужчины усвоили, что их мужественность дает им доступ к женскому телу, а женщины существуют, чтобы удовлетворять мужские желания; и не всегда по вашей вине сын становится агрессивным. И хотя женщины вовсе не должны прекращать попытки вырастить сыновей-феминистов, грустная правда в том, что вашим принципам не всегда следуют. То, что вы против сексизма, не означает, что ваш сын не станет сексистом.

Я думаю, что «моихнетакие», исходящие от матерей – следствие того, что они винят себя или боятся быть обвиненными. Это частое явление в нашей культуре. Нам нравится обвинять матерей во всех грехах, одновременно принижая их.

Кейта Поллитт напомнила нам об этом в своей статье о естественном родительстве, написав:
«Женщины просто жаждут обвинить себя и друг друга за что угодно – за вес, имидж, одежду, сексуальное поведение (вы, считай, не жили, если не слышали как одна семиклассница называет другую шлюхой), брак, и конечно, детей; любой изъян в их поведении тут же приписывается их матерям, совершившим маленькую, но фатальную ошибку»

Я, как и Поллитт, не хочу попасть в ловушку постоянного обвинения женщин за их собственное угнетенное положение, я хочу заставить мужчин нести ответственность. Но я также хочу, чтобы женщины поддерживали подруга подругу.

Я знаю, что люди любят своих родных, без разницы, какие они. Но я думаю, что вы можете любить кого-то и признавать правду одновременно. Фактически, я считаю, что если мы собираемся любить мужчин в нашей жизни, у нас нет другого выбора, кроме как встретиться лицом к лицу с реальностью, где эти самые мужчины являются проблемой.

* Мои наблюдения из детства и взрослости. Если матери сообщают, что ребенок (неважно сын или дочь) тырит жвачки в магазине, курит за школой, бьет стекла или торгует наркотой, мать, конечно, чаще всего припишет это влиянию «дружков» или «дурной компании», но не преминет свое дорогое чадо призвать к ответу и надавать по шапке.
Если же мать сына получает жалобу на то, что сын обидел девочку или что конфликт случился при участии девочек, то в этом случае сына скорее  всего не то что не накажут, но и виноваты будут девочки либо их матери — «воспитывать лучше надо, чтоб с мальчишками не связывалась».
В дальнейшем почти то же самое — если сын алкаш, вор или бездельник, мать не перестает его любить, но при этом ругает-пилит и вообще три шкуры с него спускает. Однако если сын издевается над женой или подругой — за это с него даже не подумают спросить.

У меня сыновей никаких нет, поэтому сие явление для меня странно. Получается, мать может открыто выражать сыну свое неодобрение, ругать за все подряд и воспитывать его до пенсии, при этом ей не нужно вычеркивать его из завещания и объявлять «несыном». А вот обозначить свою феминистскую позицию и прищучить за сексизм — это все равно что отречься от своей кровинушки. Нипанятна.

Встреча с матерями военнослужащих – участников СВО • Президент России

Встреча с матерями военнослужащих – участников СВО

В.Путин:
Ещё
раз добрый день.

Вы знаете, что послезавтра мы в России отмечаем День
матери. Это не какой-то пафосный шумный праздник, но всё-таки день, который
наполнен особым, очень добрым содержанием и подчёркивает присущее всем народам
нашей страны отношение к маме – уважение, почитание, преклонение.

В этой связи, конечно, хотел бы вспомнить об этом. Но прекрасно понимаю, что для вас, так же как для очень многих других женщин
России, чьи сыновья находятся в зоне боевых действий, конечно, отношение к этому событию более – не то что бы праздничное, а, скорее всего, связано с чувством тревоги и заботы, в мыслях о том, что с вашими мальчиками. Потому что
для мамы, в каком бы возрасте ни был её сын, [он] всегда мальчик, всегда
ребёнок. А для тех, в том числе тех из вас, кто присутствует здесь и кто
потерял своего сына, конечно, это связано и с мыслями об этой трагедии.

Смотрите также

Участники встречи с матерями военнослужащих – участников специальной военной операции

25 ноября 2022 года

В этой связи хочу сказать, что… Знаете, язык не поворачивается говорить каких-то формальных стандартных вещей, связанных с выражением соболезнования. Но хочу, чтобы вы знали: и я лично, всё руководство
страны – мы разделяем эту боль. Понимаем, что ничего не может заменить утраты
сына, ребёнка. Особенно для мамы, которой мы все обязаны появлением на свет,
которая вынашивала, выкармливала.

Хочу, чтобы вы знали: мы эту боль с вами разделяем
и, конечно, будем делать всё, для того чтобы не чувствовали себя забытыми,
сделаем всё, что от нас зависит, для того чтобы чувствовали плечо рядом с собой.

Ясно, что жизнь сложнее и многообразнее, чем то, что
показывают на экранах телевизоров либо даже в Интернете – там вообще ничему
нельзя доверять, там куча всяких фейков, обмана, лжи. Там очень много
информационных атак, потому что в современном мире – всегда было так, но с учётом современных технологий это стало особенно актуальным и эффективным,
информация – это тоже оружие борьбы, и информационные атаки – это один из видов, достаточно эффективных видов борьбы.

Мы для этого с вами и собрались, я поэтому и предложил эту встречу, потому что хотел послушать вас, из первых уст, что
называется, услышать ваши оценки – у вас информация же и оттуда поступает. Ко мне много информации стекается из разных источников, но совсем другое дело –
это ваши оценки, ваше мнение, идеи, предложения. Постараюсь сделать так, чтобы
по максимуму всё из того, о чём мы сегодня будем говорить, было учтено и было
использовано в реальной жизни.

Это то, что хотелось бы сказать в начале.

А завершая своё краткое вступительное слово, хотел бы сказать то, о чём говорю постоянно, а именно о том, что, во-первых, всё идёт
из семьи. То, что ваши ребята – большинство из них – выбрали такую судьбу, как
служение Отечеству, защита Отечества, защита Родины, России, защита наших
людей, в данном случае в Новороссии, на Донбассе, – это тоже результат вашей
работы, без всякого сомнения. Это не результат каких-то наставлений и нравоучений – это результат личного примера. Это всегда так.

Потому что что там и как бы ни говорили в школе, что
очень важно, конечно, но всё-таки основа самосознания любого человека, основа
его ценностных ориентиров закладывается в семье личным примером родителей. Это
самый основной, важнейший и самый фундаментальный метод воспитания – личный
пример.

Судя по тому, что ваши ребята ведут себя так, именно
героически, именно об этом я хотел сказать, это, конечно, огромный ваш вклад –
ваш и ваших мужчин, ваших мужей, безусловно, это в семье с обеих сторон всегда
происходит. Но только они, сами ребята, знают, что они герои по-настоящему.

Почему? Потому что никто, кроме них и их ближайших
командиров, которые рядом с ними стоят, не знают, какой это тяжёлый труд и насколько это сопряжено с реальной опасностью для жизни и здоровья. Только они
сами это чувствуют и понимают.

Я с ними иногда говорю – по телефону с некоторыми
говорил напрямую, с ребятами. Во всяком случае, я говорил с теми, кто меня даже
удивлял своим настроением, своим отношением к делу. Они не ожидали этих звонков
от меня, тоже через мам, кстати говоря, эти звонки были. Это даёт мне полное
основание говорить о том, что они герои. Это правда.

Это всё, что я хотел сказать в начале. Давайте в свободном режиме поговорим. Как я сказал, я обязательно постараюсь всё учесть,
что вы будете сегодня говорить.

Пожалуйста.

С.Набиева: Я Набиева Суна Нейфеловна из Дагестана.

Мой сын, Энвер, окончил Казанское высшее военное танковое училище, служит в Бурятии. На СВО с первых дней, был
дважды ранен, лежал в госпитале. После
восстановления вернулся в свою часть.

Мы с ним иногда созваниваемся. И когда он узнал, что я еду на встречу с Вами,
просил передать привет от всех своих ребят и сказать, что всё, что от них требуется, они выполнят. Он говорит: «Дед и два прадеда
служили в Великую Отечественную, я тоже
должен не подвести». И его бойцы на передовой тоже часто вспоминают своих дедов. Они у него со всей страны, республик. Как-то недавно Вы говорили, как-то раз сказали: «Я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин», – и эту Вашу речь у нас в Дагестане все слышали и все видели эту речь, и это очень
правильно.

Наша семья родом из высокогорного
села Джаба Ахтынского района. У нас дружная
большая семья, многонациональная. Моя свекровь – мать-героиня, у неё 12 детей. Хотела бы
сказать Вам большое спасибо за то, что это
высокое звание «Мать-героиня», – в наше время
Вы ввели, – для матерей Дагестана, России это
очень важно.

В.Путин: Суна Нейфеловна, во-первых, спасибо Вам большое
за слова, переданные от сына. Я с самого
начала просил, чтобы была информация у ребят по максимуму достоверная и объективная по поводу того, как страна
относится к их ратному делу, к исполнению их
долга.

Надеюсь, что и наша сегодняшняя
встреча тоже до них дойдёт, они увидят это,
современные средства позволяют это делать. Хотя, конечно, радийная связь представляет определённую
опасность, поэтому определённые ограничения
есть, но в конечном итоге они, безусловно,
это увидят. Поэтому я хочу, чтобы они, когда будут смотреть, видели, что мама просьбу сына исполнила и этот привет с благодарностью принят.

Я со своей стороны желаю всего самого доброго Вашему сыну и его
сослуживцам.

С.Набиева: Спасибо большое.

В.Путин: Он в каком году окончил
училище?

С.Набиева: В 2010-м.

В.Путин: Уверен, что он выполняет свой долг достойно – так, как присуще вообще
российским войнам, а тем более воинам с Кавказа и из Дагестана. Там народ особой
закалки, мы это все хорошо знаем. Я это очень хорошо знаю ещё по 1999 году и никогда не забуду этих дней и месяцев, которые были связаны с известными событиями для Дагестана.

Дагестан – многонациональная
республика, а Россия
в целом – уникальная цивилизация, где бок о бок тысячу лет живут люди разных
национальностей, этносов, разных религий. И уникальность заключается в том, что за эти столетия совместного проживания люди друг с другом не просто нашли общий язык, а научились уважать
обычаи, религию друг друга, вместе друг с другом праздновать и, если приходят какие-то тяжёлые времена,
вместе преодолевать эти тяжёлые времена.

Поэтому я когда говорил те слова,
о которых Вы сейчас вспомнили, конечно, этого
не напишешь, – это я просто говорил от сердца.
И знаю, что так и есть, знаю, что ребята там не делят себя на какие-то отдельные касты и национальности: все равны, все друг
другу помогают и понимают, что от этой
взаимопомощи и поддержки зависит их жизнь, –
вот что очень важно. И они очень достойно несут эту службу, как я уже говорил.

Так что Вам спасибо большое, спасибо за сына. И ему в свою очередь передавайте
самые наилучшие пожелания, ему и его
сослуживцам, всем его подчинённым.

С.Набиева: Спасибо.

Н.Пшеничкина: Владимир Владимирович, я из Луганской Народной Республики, из небольшого города Кировска.

Город
стоит на линии фронта. Мы и воюем, и восстанавливаемся благодаря Российской Федерации.
У нас шефы – Иркутская область,
и восстанавливают сейчас 55 объектов. Недавно был губернатор у нас, в моей
библиотеке, в школе, а я здесь была.

Но 30 сентября, как все уже знают,
мои здесь девочки, произошло у нас великое,
радостное для нас, долгожданное событие: мы стали субъектом Российской Федерации, о чём и мечтали ополченцы первой волны.

Когда мой сын в 2014 году ушёл в ополчение, он сказал:
«Мама, я иду воевать за Россию, я иду воевать
за русский мир, я иду воевать за русское слово, за русскую память». Мой папа прошёл всю войну с 1941-го по 1945-й, пришёл с Победой. Мы
очень долго ждали этого события, трудным путём
шли, теряли дорогих нам людей, но не теряли надежды, что мы будем в России, мы придём домой. И это радостное
для нас событие сбылось.

Но мой
сын, Пшеничкин Константин, в одном из утренних боёв защищая город, погиб. Так сложилась ситуация, что враг подошёл близко
к их позициям. Он выскочил из окопа, вызвал
огонь на себя, и последние его слова были: «Пойдём, братва,
рубить «укропов». Посмертно он был награждён медалью
«За отвагу».

Кровью
сердце обливается, леденеет душа, мрачные воспоминания застилают разум, слёзы, слёзы,
и вдруг сын просит меня: «Мама, не грусти,
увидимся – дождаться только надо. Ты эту
жизнь и за меня пройди, а в жизни той мы снова будем рядом».

Я подняла голову, расправила плечи
и стала активно помогать семьям погибших
ополченцев. Я добивалась льгот, была членом
общественной палаты. Я первые два референдума
была организатором, а второй референдум –
членом общественной комиссии. Знаете, такой активности
никто ещё не видел: с флагами, с песнями шли старушки
с палочками. «Мы подъедем к вам». – «Нет, мы сами хотим. А Путину передайте привет». Они верят, что мы посланники Владимира Владимировича, так сказать. Так что
знаю всё это не понаслышке.

Позвольте, Владимир Владимирович,
уважаемый наш Президент, несколько вопросов всё-таки
осветить.

В.Путин: Конечно.

Н.Пшеничкина: Мы молодые субъекты, только встраиваемся в законодательное поле Российской
Федерации, так же и медицина. Но у нас проблема с освидетельствованием раненых. Им нужно столько пройти, справок
собрать, что и здоровый-то не соберёт. А проехать из Кировска в Алчевск, из Алчевска в Белое, где госпиталь, из Белого опять назад, потом в Луганск, а в Луганске
работает ВВК – военно-врачебная комиссия –
всего один раз в неделю. Из 20 городов и районов можно пройти за один день? А нанимать надо? А если
безногий? Как ехать? Вы уж, пожалуйста,
как-то поручение дайте, чтобы это было в режиме «одного окна» или выезжали эти
комиссии.

И потом ещё: командиры не всегда внимательно оформляют
записи в журналах. Отбыл в госпиталь, по какому ранению – не пишут. А потом ребятам приходится
доказывать очевидное, а ведь они отдали
здоровье за Родину, инвалидами стали. Я это
знаю, потому что ко мне обращаются.

И ещё один вопрос, он витает и в Донецкой Народной Республике прямо в воздухе,
и в нашей республике. Те льготы, которые сейчас имеют российские военнослужащие
или семьи погибших, распространятся ли на семьи погибших до 30 сентября?

Уважаемый Владимир Владимирович!

Хочется передать от всех жителей
Донбасса, от женщин Донбасса, от Союза женщин Донбасса, от тех матерей, которые
проводили сыновей на фронт, слова
благодарности Вам, поддержки, уверенности, –
мы верим в победу, она будет за нами, –
пожелать Вам крепчайшего здоровья.

А коли мы сегодня здесь собрались – это самые лучшие мамы, мамы с большой буквы. От женщин Донбасса вам боевой привет – от терпеливых женщин Донбасса. И, девочки,
знаете что, гордитесь своими сыновьями, вы
воспитали настоящих героев! Все, кто там сейчас, они герои!

Желаю Вам крепчайшего здоровья,
дождаться всех живыми и с победой.

С праздником, дорогие!

В.Путин: Спасибо.

Нина Петровна, во-первых, что
касается 2014 года. Задним числом мы все
умные, конечно, но исходили из того, что,
может быть, удастся договориться и Луганск,
Донецк как-то в рамках договорённостей – Минских договорённостей, о которых Вы
наверняка знаете, всё-таки смогут как-то воссоединиться с Украиной. Мы искренне к этому шли. Но мы же не чувствовали до конца настроение
людей, до конца невозможно было понять, что
там происходит. Но теперь, наверное, стало
очевидным, что это воссоединение должно было бы произойти раньше. Может быть, и не было бы столько
потерь и среди мирных граждан, не было бы
столько погибших детей под обстрелами и так далее.

Хорошо, что это вообще произошло. И происходит это благодаря и Вашему сыну,
которого сегодня нет с нами, и благодаря сыновьям тех женщин, которые здесь находятся, и благодаря нашим
ребятам, которые там сейчас воюют, находятся
на переднем крае, ну и на второй, на третьей
линии – неважно, но находятся в зоне специальной военной операции, имею в виду
всех наших бойцов, в том числе и тех, кто
пришли в ряды Вооружённых Сил по мобилизации.
Это первое.

Второе. Конечно, это огромная трагедия, это пустота, которую
ничем не заполнить, Вы сейчас об этом так
очень убедительно и ярко сказали, когда нет близкого человека, тем более сына.

Но знаете, что мне в голову
приходит, я уже как-то упоминал об этом. У нас в ДТП погибает примерно 30 тысяч
человек, от алкоголя – примерно столько же. И вот бывает, к сожалению, так жизнь складывается, жизнь сложна и многообразна,
сложнее, чем где-то в бумажках написано, мы же все под Господом, под Аллахом, под
Христом, я не знаю, все, кто верит в высшие силы, это неважно, какой религии он придерживается, важно то,
что мы все смертны, мы все под Господом. И мы
когда-нибудь из этого мира все уйдём, это
неизбежно.

Вопрос в том, как мы жили.
Некоторые ведь живут или не живут – непонятно,
и как уходят – от водки или ещё от чего-то –
непонятно, а потом ушли. Жили или не жили – тоже
незаметно пролистнулось как-то: то ли жил человек, то ли нет. А Ваш сын жил, понимаете? Его цель достигнута. Это значит, что он и из жизни не зря ушёл. Понимаете? В этом смысле, конечно, его жизнь оказалась значимой, с результатом прожита, причём с таким, к которому стремился. Это первое, что хотел бы сказать.

Очень важный вопрос Нина Петровна затронула – это организация
работы социальных служб. Конечно, Вы правы. Если там
возникает столько много проблем, о которых Вы
сейчас сказали: с поездками, с этими
бесконечными документами. У нас в России
работает эта система «одного окна» в гражданской сфере.

Н.Пшеничкина: Да, мы общались.

В.Путин: И работает очень эффективно.

Здесь, наверное, это сделать сложнее, потому что это на стыке нескольких
ведомств, в том числе военных. Военные всегда
что-то закрывают, даже там, где не нужно ничего закрывать. Военные люди здесь сидят – тоже знают, наверное. Где и секретов нет никаких, всё равно там что-то про секреты какие-то рассказывают.

Но то, что социальные службы должны работать эффективнее, должны работать так, чтобы не создавать никаких проблем, необременительно
для людей, особенно для ребят, которые пострадали, ранены, вот эту службу «одного окна», даже если это на стыке находится гражданских ведомств и военных, безусловно,
нужно организовать. Я не просто так дам
какую-то команду и забуду. Мы доведём это до конца.

Н.Пшеничкина: Спасибо.

В.Путин: Это, может быть, не сразу получится, потому что на стыке этих ведомств непросто это
делать, но мы сделаем это обязательно. Это
первое.

Теперь – льготы. Сейчас у нас принят закон, согласно
которому все льготы российские распространены
на жителей Луганска, Донецка и двух других территорий.
Можно это распространить, что называется,
задним числом, начиная с 2014 года. Там, где
один или два юриста, там минимум три-четыре мнения, но поработаем над этим и какую-то систему соответствующего льготирования мы сделаем.

Н.Пшеничкина: Для тех, кто имеет этот статус.

В.Путин: Да, надо посмотреть.

Не буду скрывать, перед тем как
сюда войти, я разговаривал с Министром обороны, с Татьяной Алексеевной Голиковой разговаривал, я же понимал, куда я иду и какие вопросы могут
быть поставлены. Поэтому в принципе я уже с ними проговорил в общих чертах, теперь я записал, и это будут
более конкретные поручения. Мы поработаем над
этим. Хорошо?

Н.Пшеничкина: Спасибо, огромное спасибо.

В.Путин: Вы знаете, конечно, спасибо Вам за то, что Вы уделяете внимание этой теме, имею в виду, что заботитесь о других ребятах, которые находятся в зоне специальной операции,
об их семьях думаете. Это лишний раз подчёркивает [то] особое, я
думаю, что присущее именно людям из России – многонационального, но всё-таки единого
народа, который живёт одними ценностями. Вот
это нам присуще очень.

Спасибо большое.

Пожалуйста.

И.Сумынина: Здравствуйте!

Сумынина Ирина Викторовна, город Краснодар.

Перво-наперво хочу выразить слова
благодарности вообще за то, что я нахожусь
сегодня здесь. Хотя моей заслуги никакой нет,
это меня отправило сюда наше Кубанское
казачье войско.

В.Путин: Вы –
казачка?

И.Сумынина: Да. У нас семья казачья, у нас четыре сына. Муж и двое из сыновей сейчас находятся на боевом дежурстве, так сказать. Они пошли добровольцами, не мобилизованные. Опять же, пошли от войска как казаки.

Муж и старший сын вместе находятся, служат в БАРСе, а младший ребёнок – в спецвойсках, в разведке. Очень у них слаженные группы, они очень друг друга
поддерживают, вообще бойцы – не именно мои
мужчины, а в отрядах.

В.Путин: Я знаю, БАРСы хорошо
воюют.

И.Сумынина: Они друг за друга горой, они друг другу помогают,
поддерживают и физически, и морально, никогда
не бросят бойцов – ни раненых, ни убитых. Даже приходится сбрасывать с себя обмундирование, те же пояса тактические, бронежилеты,
только для того, чтобы облегчить себя и могли бы вынести товарищей, товарищей и оружие, конечно.

Вот в связи с этим существует большая проблема докомплектовки, особенно в спецвойсках. Министерство обороны одело, обуло, но существует… За младшего сына скажу. Он в разведке, и ему
нужна отдельная форма, чтобы она была лёгкая,
тёплая, по сезону, по цвету даже полосы. Нет
у них ни маскхалатов… Вот старший сын – снайпер, у него тоже, например, нет маскхалата, какая форма есть, такая и есть. Форма вообще очень быстро приходит в негодность, потому что в окопах, там, знаете,
грязь, мокрые, холодные, костёр разводить
нельзя. Очень много, конечно, болеет ребят.
Но смысл в чём? В том, что форма должна быть
как можно ближе, и чтобы можно было проще и быстрее заменить форму старую на новую, потому что очень быстро приходит в негодность. Даже те же тактические пояса. Вот муж – пулемётчик, и буквально несколько месяцев – всё, его
подсумки уже негодные, таскать цинки.

Ещё большой вопрос. В зоне боевых
действий, когда освобождаются новые территории, очень много детей-беспризорников, очень много. Хорошая новость – у наших ребят
очень хорошее пропитание, то есть с продовольствием проблем нет. И они
постоянно подкармливают местных, особенно
детишек. Они так радуются этим печенькам, конфеткам и так далее.

Я знаю, что проводится, конечно,
работа по поиску этих детишек, по оказанию помощи
им, семьям, и это, конечно, нельзя бросать. Нужно усиливать,
наверное, помощь этим деткам. Тем более что в Краснодарском крае сейчас, наверное, санатории будут свободны – хоть сюда их вывезти, потому что там очень холодно, очень
мокро, нет ни света, ни воды, ни еды. Это
большая проблема.

Ребята очень сплочённые,
позитивные, не унывают. Каждый понимает, что
он на своём месте, – такие они. Говорят, мы любим даже посмеяться – разрядка такая.

В.Путин: Ирина Викторовна,
конечно, казаки –
это особая каста у нас.

И.Сумынина: Казаки – да, конечно. Забыла сказать – постоянно наши атаманы собирают машины,
хотя бы раз в месяц стараются отвезти гумпомощь.
Мы во всём этом, конечно, принимаем участие – собираем, отправляем те же даже коробки с конфетами, с пряниками, чтобы детям это
раздавали. Потому что нашим бойцам это уже не очень [нужно], а деткам – да, это им пропитание.

В.Путин: Казаки с коней пересели
на автомобили, но пользуются этим успешно.

И.Сумынина: Да.

В.Путин: Но это, повторяю ещё раз, конечно, особая каста. То, что в истории России они занимают особое
место, всегда были служивыми людьми, всегда
были на боевом посту и всегда были впереди, – это совершенно очевидная вещь. Так было всегда
в истории России. Были впереди, потому что всё
началось с того, что их главная задача была – охрана рубежей. Ну а потом, по мере развития страны, рубежи
уходили дальше, а их служба Родине продолжалась в разном качестве.

То, что сегодня они выполняют свой долг перед Родиной, перед
Отечеством, – это, конечно, с одной стороны вроде как в традиции, а с другой стороны, подчёркивает, что ничего
никуда не исчезает.

И.Сумынина: Это говорит о том, что кубанские казаки принимают активное участие в специальной военной операции.

Ещё хотела сказать про семью. Мы личным примером должны показывать, воспитывать детей. Не просто так
где-то что-то говорить, а личным примером. У меня
муж 13 лет занимается с детьми в школе, он
казачий наставник. Дети в этом же воспитывались,
отец им прививал военное дело – это и походы, и стрельбы постоянно с казаками в воинской части у нас.

Переживаю, нервничаю, конечно, тут
всё позабываешь.

О.Шигина: Не росли в «золотых» пелёнках.

И.Сумынина: Да, не росли.

Муж был в 2014 году и в Крыму, и в Новороссии был, награды имеет. Весной и летом
был на Донбассе, тоже награды имеет. Глядя на отца, конечно, сыны не смогли сидеть дома.
Это личный пример моего мужа.

В.Путин: Да, именно так. Вот я же как раз с этого и начал, всё от семьи.

И.Сумынина: Да, я подтверждаю это.

В.Путин: Во-первых, там несколько
подразделений казачьих, не только БАРС.

И.Сумынина: Да, там «Кубань» есть.

В.Путин: И то, что возглавляет верховный атаман, – это тоже имеет значение. Я знаю об этом, и, конечно,
всячески будем поддерживать.

Двое
сыновей у Вас, одному пора уже вернуться, в отпуск хотя бы приехать.

И.Сумынина: Ему предлагали сейчас в отпуск идти, он говорит: «Я
не пойду, потому что мои ребята все там». А он – командир группы. Он говорит: «Я не оставлю, я остаюсь там». Дай бог,
в январе, может быть, отпустят. А так – нет.

Сейчас младшему 17, я с ужасом думаю – исполнится 18, и этот пойдёт туда.

В.Путин: Не надо, хватит.

И.Сумынина: А ему все говорят: «Тебя оставили тут на мать, вот
сторожи».

В.Путин: Да, конечно.

И.Сумынина: Но его не остановишь.

В.Путин: Да. Но мне кажется, что одному из сыновей тоже надо бы вернуться, они уже повоевали дай
бог, конечно.

Смотрите,
то, что Вы казачка, это видно, потому что такие
тонкости тактические: и бронежилеты, и разгрузки, подсумки, цинки. Это специальная
терминология. Это всё от них, от Ваших мужчин.

По поводу одежды. Мне было приятно
услышать, что наладилась ситуация со снабжением, с питанием. Это свежая информация с одеждой?

И.Сумынина: Да. Просто я почему знаю? Когда у сына это случается, когда они всё бросают, и он просто пишет мне: мама, мне нужно
вот это, вот это, вот это. У нас, хорошо, в Краснодаре есть хорошие магазины, где всё это можно приобрести.

В.Путин: Понятно. Министерство
[обороны] старается наладить эту работу так эффективно, как это возможно, с учётом и времени года. Можете мне поверить, говорю Вам совершенно искренне, прямо глядя в глаза: каждый раз на встречах с руководством
Министерства обороны, а они происходят каждый
день, я практически каждый день об этом
говорю. Каждый день. Посмотрим, что там будет
происходить у нас в ближайшие дни, но я пометил
это для себя.

И.Сумынина: Спасибо.

В.Путин: Вторая важная вещь – Вы сказали о беспризорных детях. Сейчас на этих территориях разворачивается
только работа российских социальных служб, их же не было раньше там.

И.Сумынина: Да, конечно.

В.Путин: Там вообще мало
чего было, насколько я понимаю, но сейчас эта работа разворачивается. Но я сейчас, когда Вас послушал, подумал вот о чём – о том, что просто развернуть работу социальных служб
недостаточно, там нужно принимать какие-то особые меры, связанные с поиском этих детей и с их
поддержкой. Мы обязательно этим займёмся.

И.Сумынина: Спасибо.

В.Путин: Спасибо, что Вы обратили на это внимание. Так же, как
и экипировкой.

И.Сумынина: Ну и, конечно же, казаки Кубанского казачьего войска Вам передают: «Любо!»

В.Путин: И им спасибо большое за всё, за их службу, за их верность Родине.

И.Сумынина: Спасибо. Я передам.

Е.Никульникова: Уважаемый Владимир Владимирович!

Никульникова Елена Викторовна. Я к Вам приехала с Тульской
земли и привезла Вам от туляков, особенно от женщин, мам, крепкие объятия, от мужчин – рукопожатия. И просили передать Вам, что
народ с Вами и народ за Вас.

Я – мама гвардии ефрейтора разведывательного
подразделения, который в момент начала специальной операции находился в другой командировке и очень
сожалел, что в этот момент отсутствовал на Родине.
Но с первых дней он мне объявил, что, как только вернётся домой, после нескольких
суток отдыха он сразу отправится на фронт. И в его словах не было ни грамма сомнения, и это
правильно. Потому что долг каждого мужчины – защищать свою Родину.
Точно так же, как когда-то делал его отец, которого уже нет с нами, но он
25 лет положил служению Родине. Он тоже
участвовал в горячих точках, являлся
ветераном боевых действий. Точно так же, как и его прадед, который в годы Великой Отечественной войны, с 1940-го по 1944-й, защищал нашу Родину, и в 1944 году в сентябре лично возглавляя батальон, шёл в наступление, был ранен в этом бою и впоследствии
скончался от ран и был похоронен на территории Украины. Был награждён орденом
Отечественной войны I степени, орденом
Александра Невского. Он был чуть старше моего
сына, ему было 26 лет.

Наши сыновья защищают нашу Родину
в эпицентре, а мы стараемся их поддерживать в тылу. Наш губернатор Алексей Геннадьевич Дюмин, Вы
знаете, он принял мобилизацию даже не как
глава региона, а как отец, который лично контролирует все процессы обеспечения обмундированием, все процессы
обучения мобилизованных солдат, за что ему
все очень благодарны. Так и мы, простой народ,
не остаёмся в стороне. У нас в каждом городе, практически в каждом посёлке открыты пункты сбора поддержки мобилизованным
солдатам. Лично я наблюдаю, как каждый
человек хочет участвовать, поддержать наших
солдат. И даже из нашего маленького, небольшого городка уже отправлено девять грузов в разные
направления.

И я согласна с предыдущей мамой,
Ириной Викторовной, которая сказала об утерянных вещах, что именно бумажная волокита не даёт быстро
восполнить потерянные вещи. Точно так же и устарел порядок списания как уничтоженной
техники, так и этих же вещей.

Плюс хочется добавить – сейчас немножко другая, конечно, ситуация – про квадрокоптеры. Они должны
стоять на балансе не только в подразделениях специального назначения, но и во всех других подразделениях, которые выходят
на передовую.

В заключение своей речи хочется ещё
раз сказать Вам спасибо от матерей, любящих нашу страну, и от женщин –
за заботу о женщинах, воспитавших сыновей, защитников нашей Родины.

В.Путин: Всё от мамы – это правда.

Что касается беспилотников, квадрокоптеров и так далее. Мы об этом знаем, мы над этим работаем, и промышленность над
этим работает.

В отличие от тех, с кем нам приходится иметь дело, а в этом
смысле нам приходится воевать не с ними, а с теми, кто им всё поставляет и платит, – использует их как пушечное мясо на самом
деле. Это, без всякого преувеличения, там с потерями не считаются, вообще не считаются. А тех, кто ведёт себя
неправильно, как они считают, расстреливают
перед строем – наши ребята своими глазами
наблюдали, – и тела валяются, даже не собирают расстрелянных.

Недавно опять случай – пять человек расстреляли перед строем – тех,
кто отказывался идти или ушёл с позиций. Там совсем другая моральная атмосфера. Это лишний раз подтверждает, что мы
имеем дело с неонацистским режимом – без
всякого преувеличения. Не для того, чтобы
поругаться на кого-то, а по факту их поведения. Они так себя не ведут. Но не важно. А важно другое, что мы ощущаем себя
людьми и ощущаем, что мы делаем правое дело,
защищая тех наших людей, которые сейчас
проживают на территориях, вошедших в состав
Российской Федерации, что давно надо было сделать, судя по тому, что сказала Нина Петровна. Они давно этого
ждали.

По поводу порядка списания имущества и так далее – я пометил для себя,
посмотрим. Но это прежде всего должно быть связано с порядком обновления.
Это всё посмотрим. А Дюмину я передам то, что Вы сказали. Я его сегодня как раз увижу, у нас рабочая
встреча.

Спасибо большое.

Е.Никульникова: Спасибо.

В.Путин: Вам спасибо большое.

Пожалуйста.

М.Костюк: Я Костюк Мария, мама
офицера, старшего лейтенанта Ковтуна Андрея, который с самого начала СВО
находился в зоне боевых действий. Как он
сказал, уходил воевать и защищать нас от фашистских нелюдей, но дальше, когда он
вернулся в своё время, он продолжил, сказал: «Пока я там, они сюда не придут». «Потому
что, – говорит, – если бы ты (я как-то так,
как мать, попыталась сказать, что всякое бывает в жизни, я могу принять любое твоё решение, за что
очень быстро получила, жёстко) знала, что там
они творят с женщинами и детьми, ты бы даже подумать не могла. Пока я там, их здесь не будет. А здесь вы, моя
жена, мой сын, поэтому мы с пацанами там».

Вначале он был командиром роты в составе 40-го
инженерно-сапёрного полка. Это та самая
переправа через Северский Донец, которую они несколько раз наводили, знаменитая. Вернулся домой, 29 июля ему исполнилось 26 лет. Был в восторге,
что за 10 лет впервые отмечает день рождения дома, 4 августа вновь убыл в зону боевых действий уже как
командир роты в составе 74-й мотострелковой
бригады, и 10 августа близ села Спорное
Донецкой Народной Республики разведгруппа попала в засаду, и, получив сигнал о помощи, Андрей со свойственной ему самостоятельностью и уверенностью
рванул помогать ребятам, прикрыл направление
огня своим БМП и собой.

Сапёров он спас, сам же Андрей
погиб, но благодаря ему живы ребята. И Вы знаете, когда после его гибели неделю в американских СМИ крутили видеоролик, что они
нейтрализовали старшего лейтенанта Ковтуна Андрея, я окончательно, наверное, приняла его решение, что
он не мог поступить иначе. И внутри
укоренилась вера в его дело, которое он делал
ради жизни, для жизни, ну и –
наш случай – ценой собственной жизни.

И сегодня как мать – и говорю я всем нашим девочкам, нашим матерям
о том, что мы сегодня первые, кто должен
показать пример, как ценить подвиг наших сыновей, не обнулять его и в первую
очередь жить. Жить, как бы ни больно было,
горько. Открывать глаза каждый день и жить.
Жить самим, помогать жить другим и учить жить
и ценить эту жизнь, ради которой наши ребята там сражались и сейчас сражаются.

Боль не выбирает же,
предприниматель ты, педагог или чиновник, она бьёт по человеку. Вот я – мама офицера, но я – заместитель
председателя Правительства Еврейской автономной области. Я тот самый чиновник,
про которых сегодня везде и кругом пишут, что
мы прячем своих близких от СВО, что мы пытаемся саботировать мобилизацию. Я не знаю, где они их видят, где они таких
видят чиновников, я знаю совершенно другие
примеры.

Ребята сегодня там выполняют свой
военный долг, и мы здесь в тылу,
действительно в тылу, мы должны сегодня все вместе выполнять гражданский. Потому что мой сын защищал свою большую
Родину, но у каждого из них в душе есть
малая. И мальчишки, которые там сегодня находятся, у них у всех есть малая
родина: у них есть свой двор, свой подъезд, у них есть та дорога, по которой они ходили в школу. И когда они вернутся оттуда, что они увидят?

Я считаю, что они должны увидеть
новую страну. Они должны увидеть ту страну,
за жизнь в которой они сейчас там воюют, сражаются.
Они должны её увидеть обустроенную, благоустроенную,
чистую. И, наверное, мы всё должны для этого с вами сделать. Может быть, кратно увеличить финансирование
программ, может быть, объединиться всем вместе, местными
сообществами, но мы должны изменять для них.

Если позволите, буквально два
примера. Кругом писали – опять-таки соцсети,
СМИ, – что Москва опустела, большие города опустели, как только объявили мобилизацию. У нас очереди стояли. Маленький
посёлок Теплоозёрск Еврейской автономной области – в начале рабочего
дня очередь в военкомат. Полбригады пришло с цементного завода и говорят: «Возьмите нас вместе с ним (с призывником), он маленький, щупленький, он один не справится, мы с ним пойдём». Это не показатель? Не для них ли надо стараться?

Или, уже когда проходило боевое
слаживание в селе Биджан, к губернатору Ростиславу Эрнстовичу [Гольдштейну]
подходит мобилизованный, Михаил, и говорит: «Поговорите
с моей женой». Все напряглись: что он может спросить, о чём поговорить? Он говорит: «Она бегает, справки собирает
о том, что я негоден к военной службе. Она никого
не слушает, поговорите Вы. Я не вернусь, я не пойду, я пойду с ребятами. Я
потом оттуда вернусь вместе с ними». И вот
ради них нам сегодня нужно сделать всё.

Вы знаете, СВО сегодня нас всех объединила, она
действительно объединила. Сегодня такой
всплеск гражданской активности, волонтёрства – большая благодарность, что это
поддерживается сегодня, и дай бог, чтобы это
и дальше поддерживалось. Потому что мы с вами сменили железный занавес на железные двери, мы закрылись в своих
квартирах и потеряли друг друга. А сегодня это такой настоящий, большой, мощный призыв, мощное объединение.

И в первую очередь хотелось бы обратиться к Вам с такой
просьбой, если позволите. Сегодня нужно
организовывать памятные места, какие-то скверы памяти, места памяти, называть арт-объекты в честь
наших героев, разбивать парки и не слушать тех, кто
сегодня везде пишет и говорит: когда всё закончится –
тогда. Почему? Мы что, стесняемся своих героев?
Или мы сомневаемся в нашей победе? Кто
сомневается? Вот мы здесь, матери, за нами ещё столько же, миллионы, мы можем
убедить любого жителя и нашей страны, и других в том, что за победа, какой ценой даётся, и что она будет наша, она наша. Дайте нам этих людей, которые
сомневаются.

И знаете, хотелось бы сюда
ещё добавить, что… Конечно, я бы, наверное,
как в Великую Отечественную войну звёзды вешала на двери этим героям в знак
уважения от общества. А вот ветераны, которые
приходят оттуда, ребята, вот ими нужно сегодня наполнять военкоматы. Почему?
Потому что они сегодня знают цену жизни, и они знают, что за каждой боевой единицей
стоит судьба человека настоящая. Чтобы не было случаев, когда приходит 25-летняя вдова в военкомат, потерянная, которая не знает, что и как делать, а ей говорят: «Таких,
как ты, знаешь сколько? Через месяц приходи». И девочка теряется. А потом они
сбиваются, извините за фразу, во вдовьи
царства, их там три-четыре человека, 24–25 лет, а они уже потерянные. Они нанимают каких-то военных адвокатов. Для чего? Мы им, наоборот, должны показать, что их муж –
герой, что сегодня мы ценим его подвиг и поддерживаем
эту семью.

Хорошо, мальчишки там есть – они им помогают: и холодильник
наполняют, и помогают дальше как-то удержаться, и детками занимаются. Но они же потом уезжают за ленту, они же дальше работают, они же дальше выполняют
свой долг. Кому эти девочки?

Они не могут получить пенсию, потому что минимум три месяца, я даже говорю
на своём примере, невозможно получить справку. Наш областной
военкомат уже подключился, но мы не можем элементарно получить справку о том,
что девушка не получает там пособие. Но у неё
есть я. А те девочки, которые одинокие, они на что живут сейчас? Они как себя внутри чувствуют? Их муж отдал свою жизнь за нашу страну.

Я вообще считаю, что нужно сделать
так, чтобы наши ветераны СВО – ребята, которые сейчас оттуда
возвращаются, – каждый день были в школах. Потому
что именно они, которые сегодня понимают смысл жизни, могут в открытую,
по-настоящему рассказать, кто такой герой.
Они могут сформировать настоящий образ
сегодняшнего героя, Вы знаете, может быть, героя нашего времени. У них
получится – не у всех, а у этих получится.

Если позволите, ещё есть одна
просьба. Сегодня в моём понимании очень
страшная ситуация, когда в социальных сетях
распространены чаты, где украинский ЦИПсО [Центр информационно-психологических
операций] и наши иноагенты – «наши», при чём здесь «наши», господи, сказала-то – вводят в заблуждение наших мамочек. Они убеждают их, играя
на их тревожности, бьют их в самую болевую, в жизненную точку, в том, что они должны разговаривать
со своими сыновьями, чтобы те сдавались в плен, оставляли место службы, уходили с военных действий. Они их убеждают таким образом, чтобы они приезжали туда, обещая
отдать сына из плена или обещая отдать тело.
Они пишут мамочкам в чатах, общаясь с ними как мамочки. Что делают наши
мамочки? Они пишут действующий телефон сына,
когда он там находится, а потом туда прилёт. Они,
переписываясь в этих чатах, пишут, где конкретно дислоцируется та часть или рота, в которой находится их
сын. А потом туда прилёт. Гибнет её сын и ещё
сыновья, чьи-то мужья, братья, отцы. Это страшно,
я понимаю, что с мамочками надо работать. Мы готовы помогать в этой ситуации.
Но здесь, мне кажется, без такого очень
важного ведомства, как Министерство обороны, не обойтись. Потому что здесь нужно пресекать на корню, здесь нужно проводить
большую разъяснительную работу с родственниками и здесь нужно спасать мамочек, помогать им, поддерживать их в том,
что на самом деле всё не так, совершенно всё
по-другому.

Вы знаете, у меня коллеги, которые
сегодня во всех регионах, я думаю, что они
меня все поддерживают. Мы все готовы 24 на 7 работать на эту историю, потому что очень важная. Я здесь говорю сегодня,
конечно, и как мама, и как человек, который
работает во власти, потому что помощь, забота и поддержка, безусловно, будет и есть. И мы готовы сегодня её оказывать.

Я остановилась, я могу много
говорить. Это моя больная тема.

В.Путин: Во-первых, Мария Фёдоровна, что хотел бы отметить. Вы сказали про героев нашего времени. У Лермонтова был другой герой. У него сплин вечный был, чего-то ему не хватало, он сомневался. Ему было жалко, в конце концов, что он
вмешался в жизнь честных контрабандистов и так далее и так далее.

У Вас другой сын, и здесь мамы сидят тех ребят, тех наших парней, которые
действительно являются героями в прямом
смысле этого слова. Это первое.

Второе – по поводу того, что произошло. Видите, он
реальный герой, парень Ваш. Он сознательно
делал то, ради чего он ушёл из жизни, посвятил свою жизнь.

Я как-то говорил: «За други своя». Это, знаете, и в Библии, и в Торе, и в Коране – везде есть
вещи подобного рода, понимаете? Действительно, человек только с таким воспитанием
и с таким отношением к ближним и к делу,
которому он служит, мог поступить так, как поступил
Ваш Андрей, судя по тому, что Вы рассказали.

М.Костюк: Ребята рассказали мне.

В.Путин: Ребята рассказали, тем
более. Они не обманут, это Вам не фейки из Интернета.

По поводу того, что Вы сказали о семьях и про военкоматы.
Всё-таки все мы – и какие-то большие начальники, и чиновники пониже, и рядовые граждане – один народ, какую бы мы
должность или позицию ни занимали. И всегда
разные люди есть, и среди чиновников разные есть:
есть такие, как Вы с Вашей семьёй, а есть такие, которые в некоторых структурах, – а Вы сейчас о них
говорили с возмущением, – и в военкоматах
относятся к семьям наших военнослужащих свысока или по-бюрократически, небрежно и с холодком. Поэтому наша задача, конечно,
избавиться и от таких людей, и от такой
манеры общения с людьми.

В этой связи, конечно, то, что Вы
делаете, то, что делает Нина Петровна, да и многие здесь присутствующие, очень важно. Очень важно вот эту «корку
безразличия» с чиновников различного уровня, с каких-то государственных структур сдирать. Надо это делать.

Откровенно говоря, ведь я и попросил вас сегодня собраться
для того, чтобы и мне было тоже пояснее,
попонятнее, где проблемы. Конечно, многое из того, что вы говорите, я знаю – практически
всё. Но одно дело, когда знаешь из бумажных докладов, даже из устных докладов коллег, а другое дело, когда прямо
от вас, из жизни, напрямую, всё живое,
понимаете. Это имеет значение.

Поэтому то, что вы
говорите об этом, это очень правильно и хорошо, и ещё лучше то, что вы этим
занимаетесь. Вот за это вам спасибо. Я знаю,
что есть там различные инициативы, различные группы общественные создаются. Они нужны именно для того, чтобы мы
действовали эффективнее. В конечном итоге,
если мы будем делать так, как Вы предлагаете,
это дорога к более эффективной нашей работе и к достижению результата, о котором Вы тоже сказали, чтобы страна была
другой. Мы в этом направлении должны действовать
все вместе.

А что касается, прямо
скажем, действий противника, а ребята ваши
сражаются напрямую с противником, он напротив
прямо, а в информационной сфере тоже противник. Когда
вы говорите, что пытаются кого-то убедить в чём-то, вкинуть какую-то там ложную информацию, побудить к каким-то действиям. Они побуждают к каким действиям?
Они побуждают к деструктивным действиям, которые обнуляют
то, дискредитируют то, ради чего ушёл из жизни ваш сын.

Вот для чего это делается: обесценить то, что делают наши ребята, и обесценить, на мой взгляд, наш очень благородный порыв –
защитить наших людей в Донбассе, в Запорожье,
в Херсоне. Вот что они делают: обесценить все
наши усилия и то, что делается нашими
ребятами, обесценить, скомпрометировать и в конечном счёте добиться их целей. А мы, как
Вы правильно сказали, как здесь все говорят,
должны добиваться своих, и мы их добьёмся, вне всяких сомнений.

По поводу того, чтобы внимательно относиться к ребятам, в том числе и пострадавшим, имеющим ранения, чтобы они в тех же военкоматах работали, эта команда есть уже. Минобороны это делает и будет делать дальше, но этого недостаточно. Я
думаю, надо делать отдельную программу для
ребят, которые нуждаются в дополнительной
поддержке, связанной с будущим трудоустройством. Нужно делать отдельную
программу, и мы это сделаем.

М.Костюк: Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо Вам.

Пожалуйста.

И.Тас-оол: Здравствуйте.

В.Путин: Добрый день.

И.Тас-оол: Уважаемый Владимир
Владимирович!

В первую очередь хочется Вас
поблагодарить за Ваше чуткое внимание и поддержку наших ребят.

Меня зовут Ирина Игоревна. Я
представляю Республику Тыва. У меня старший
сын служит в 57-й мотострелковой бригаде
Хабаровского края. 7 марта он начал принимать участие в специальной военной
операции. 30 апреля, как потом я узнала, он
получил тяжёлое ранение. Я сама узнала об этом
7 мая. Он мне изначально говорил, что у него проблемы, что он простыл просто. Я, конечно, его понимаю, он не хотел
огорчать меня. Но потом, конечно, через
несколько дней я всё-таки связалась с нашим
депутатом Республики Тыва, попросила его
помощи – понять всю суть его болезни.

Потом
мой сын получал больше шести месяцев лечение
в госпиталях: пять месяцев он лежал в госпитале имени Вишневского в Москве и более
месяца лежал в госпитале города Хабаровска. В настоящее время он находится у нас дома, в Республике Тыва. Получил помощь в виде реабилитации в санатории «Серебрянка», который у нас
находится в городе Кызыл.

Меня, как мать раненого бойца,
которому нужно продолжительное лечение, волнует вопрос о развитии системы реабилитации и поддержки их семей,
когда они уже получают ранения. Хочется,
чтобы была разработана какая-то точечная программа, где помощь получали бы не только раненые солдаты и бойцы, но и их семьи, потому что вот эти матери, жёны, дети тоже сталкиваются с этим впервые, и не каждый понимает, знает, куда обращаться, к кому
обращаться. И вот эту проблему некоторые семьи решают долго, скажем так.

Также у нас в Республике Тыва, по Вашему поручению, в 2020 году был построен
медико-диагностический центр, главным уклоном которого была защита населения
от коронавирусной инфекции, и данный центр сыграл огромную помощь, поддержку во время
вспышки данной пандемии. Но сейчас данный [вирус] минимизировалcя,
и хотелось бы, чтобы данный центр имел статус
военного госпиталя, чтобы ребята, после того как прибывают на родину, в данном случае в Тыву,
знали, что есть место, где они получат лечение, реабилитацию.

Также хорошо,
Вы только что отметили, что нужна помощь по трудоустройству данных граждан. Потому что
мой сын, когда он только подписывал, заключал
контракт, он думал, что он будет военным, у него вся жизнь будет связана с этим. А когда 25 октября данного года военная комиссия
признала его негодным к службе в воинских
частях, тут уже идёт переосмысление: куда, как, дальнейшее трудоустройство. Поэтому
надо тоже привлекать этих парней на работу в военкоматы, также в образовательную сферу, где они будут объяснять, как
быть патриотом своей страны. В военкоматах
они будут давать советы, потому что они знают, потому что они прошли это всё.

Также
хотелось бы поблагодарить правительство Республики Тыва.
Они тоже, в свою очередь, предоставили помощь семьям мобилизованных граждан, чему мы, простой
народ, очень рады и признательны.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Хорошо.

Ирина Игоревна, мы,
во-первых, посмотрим, как Вам помочь. И в целом:
здесь уже говорила Мария Фёдоровна по поводу военкоматов, что можно ребят
привлекать, особенно после ранений,
привлекать к этой работе. Мы так и сделаем. Это первое.

Второе. Вы подняли
проблему шире. В целом надо подумать и создать систему не просто реабилитации. Мне Министр говорит, что военные госпитали заполнены только на 38 процентов, но сама система
здравоохранения готова работать с нашими ребятами,
гражданская система здравоохранения, в том числе это касается реабилитации. Мы
обязательно к этому вернёмся, с тем чтобы
реабилитация проходила не только в медицинских учреждениях Минобороны, а с учётом готовности и желания гражданской системы здравоохранения работать с ребятами с нашими, тем более получившими ранения.
Но надо между ведомствами разобраться. Мы сделаем это и будем шире использовать возможности отечественного
здравоохранения. Это касается и областных, это
касается и республиканских, и федеральных центров.

И конечно, нужна отдельная программа реабилитации в широком
смысле этого слова, в том числе с дополнительным обучением и трудоустройством. Дополнительное
обучение, точно совершенно, востребовано.
Обязательно это надо продумать. Я пометил, и мы это сделаем.

И.Тас-оол: Спасибо.

Ю.Белехова: Владимир Владимирович, меня зовут Юлия
Белехова. Возглавляю региональное отделение
Народного фронта в Подмосковье. Многодетная мама. Старший сын в октябре ушёл по мобилизации.

Как раз тему поддержки семей наших воинов мы обсуждали 2 ноября на площадке
форума «Сообщество», который проводит
Общественная палата Российской Федерации. Кстати, в месте таком знаковом – Музее Победы на Поклонной горе, где собрались
общественные организации, волонтёры. Сегодня
очень много говорили про помощь волонтёров, которая необходима, про проект «Мы вместе», который помогал
всегда и помогает.

Мы говорили о поддержке сегодня семей
наших воинов. Разговор был непростой, потому
что там были практически все, у кого родные или
близкие сегодня находятся или в зоне специальной военной операции, или в местах
слаживания и обучения. Но все пришли к одному
мнению: точка входа информации сегодня от бойцов – семья. Кому позвонит боец? Конечно, маме или жене. Разумеется, что фактически семья первой узнаёт о том, чего не хватает, что сегодня беспокоит и волнует бойцов там, на передовой.

С другой стороны, мы понимаем
сегодня, с какими трудностями сталкиваются
здесь семьи. Это вопросы, конечно, психологической, материальной, хозяйственной, организационной, информационной
помощи. Правильно Мария Фёдоровна говорит про
информационную помощь, потому что мы не должны никому сегодня давать наши семьи
в обиду. Мы должны их сохранить, мы должны им
помогать.

Как раз
на этой площадке все пришли к единому мнению о том, что нужно работать сообща, нужно организовываться
для того, чтобы улучшить эту помощь – и семьям, и бойцам. Решили создать комитет семей воинов Отечества, и организаторами выступили как раз ведущие наши российские
организации – это «Женщины России», «Союз
семей военнослужащих», «Союз женщин России», «Матери России». Понятно, что непросто,
потому что здесь достаточно много тех
вопросов, которые нужно решать, и решать уже сегодня.

Мы уже выстроили взаимоотношения с Татьяной Николаевной Москальковой –
Уполномоченным по правам человека, но, Владимир Владимирович, нам очень
необходима помощь в выстраивании диалога сегодня с Министерством обороны,
потому что много вопросов от семей именно к этому ведомству. Конечно, это
вопросы и обеспечения, которые сегодня как
раз обсуждались, это вопросы пропавших без
вести, это и вопросы, когда они выходят на связь. Это не вопрос трёх дней или
недели, когда это уже не просто беспокойство
и тревога в семье, и здесь, конечно, есть
вопросы, на которые нужно отвечать. Это вопрос сегодня взаимодействия с Министерством здравоохранения, это вопрос
сегодня взаимодействия с социальным блоком. То есть всё то, что сегодня
беспокоит и семьи, и бойцов.

Конечно, здесь мы со своей стороны уже начали работу, и наши мамы
подключились к горячей линии Народного фронта,
потому что мы как никто понимаем друг друга, мы понимаем, о чём мы говорим.

Конечно, мы сейчас сделаем новогодние праздники для детей из семей, кто участвует в специальной
военной операции. В наших планах организовать комитеты в регионах, потому что очень много вопросов,
которые могут решаться на региональном
уровне. И мы только-только объявили о том, что будем создавать комитет, к нам уже пошли обращения.

Одно из них было из Хакасии, где,
к большому сожалению, – как раз здесь Надежда Узунова присутствует, – скажем так, не совсем правильное отношение было к семьям и к разъяснению тех вопросов мер региональной поддержки,
которая есть. Говорить надо честно и прямо и давать в том числе инструменты – куда обращаться и как, если эта
помощь не получена по каким-то причинам. Поэтому, конечно, вопросы есть, и здесь, самое главное, мы хотим стать частью
решения, а не частью проблемы, мы хотим
помогать. И здесь, Владимир Владимирович, очень большая просьба поддержать нас
в нашей работе.

И ещё, не менее важное: нам
обязательно нужно, чтобы от каждого из министерств и ведомств за нами были закреплены конкретные люди, некоторые способны и отвечать на вопросы, и принимать решения.
Сегодня нужно делать всё оперативно, без
волокиты, без проволочек. Поэтому вот такая просьба.

И конечно, спасибо большое за доверие, потому что сегодня я вхожу в состав СПЧ, Совета по правам человека,
и я думаю, что это поможет сегодня в реализации тех планов, которые у нас сегодня есть, именно в помощи и семьям, и бойцам.

В.Путин: Юлия Александровна, Вы так и назвались – «Комитет семей воинов Отечества»?

Ю.Белехова: Да.

В.Путин: Вы его как-то формализовали? Это уже какое-то создано
юрлицо?

Ю.Белехова: Да, мы уже создались. Вы знаете, мы здесь
достаточно открыты, потому что очень много организаций, которые как-то стихийно и непонятно образовываются.
Мы говорим о том, что мы есть, мы имеем
официальный юридический статус, мы завтра не исчезнем с просторов, как, знаете, когда группы открывают в соцсетях, а потом они исчезают куда-то, а семьи так и остаются без ответов на вопросы, их просто вверстали в непонятную
информационную определённую войну. А здесь мы
есть, у нас официальный юридический статус, мы зарегистрировались. И уже
сегодня наши мамы помогают, отвечают на вопросы и обмениваются тем опытом и информацией, которые есть.

В.Путин: Вы знаете, я дам поручение Администрации и Правительству, как Вы и просили, чтобы
напрямую с Вами установили какой-то контакт с целью поддержки. Это мы сделаем обязательно.

Ю.Белехова: Спасибо.

В.Путин: А в ходе работы там будут выясняться какие-то вопросы,
которые требуют особого внимания, требуют
помощи со стороны административных органов. Сейчас мне трудно просто сказать – понятно примерно, какие вопросы возникают,
но в каждом конкретном случае, наверное,
нужно по-особому подходить.

Вообще эта работа должна быть индивидуальной. Она всегда становится самой
эффективной, когда она не в общем и целом ведётся, а индивидуально с каждым конкретным человеком и с каждой конкретной семьёй. Но каждый случай всё-таки
уникальный, имею в виду состав семьи, проблемы семьи, социальный статус семьи, жилищные вопросы, получение всех положенных по закону, а иногда
даже и не положенных, но нужных форм
поддержки, особенно на региональном уровне.

Я не знаю, замечали ли Вы, звучит ли это в эфире, когда у меня какие-то мероприятия проходят
публичные, – у меня нет времени смотреть, что и как происходит, – но всегда на встречах с руководителями регионов или
начинаю с этого, или заканчиваю этим: всегда
требую от своих коллег в регионах, от руководителей регионов внимательного, неформального, личного
участия в жизни семей наших ребят, которые
воюют. Всегда. Но в подавляющем большинстве
случаев я знаю: работа выстраивается, не только в столицах, но и в других городах, практически во всех субъектах.

То, что Вы мне сказали, что в Хакасии как-то к этому относятся не так, как
нужно, это для меня, честно говоря, странно, но мы проверим, что там происходит на самом деле. Работа эта,
безусловно, востребованная.

Вы правильно сказали, я даже
записал, что точка входа всей информации –
семья. Туда люди пишут, туда звонят, когда есть возможность, и там появляется самая объективная информация
о том, что происходит, и о том, какая нужна
помощь и поддержка.

Конечно, будем помогать вам, без
всяких сомнений.

Ю.Белехова: Спасибо.

В.Путин: Только нужны данные Ваши какие-то, но я уверен, это будет, мы возьмём. Телефоны и так далее.

Пожалуйста.

Ж.Агуева: Я приехала из Чечни, Агуева Жарадат Хожаевна. Мать двоих бойцов, которые в данный момент на передовой. Один – Агуев Исмаил, [батальон]
«Запад», комбат, а второй – начальник РОВД
Курчалоевского района.

Наши сыновья добровольно поехали туда первый раз, сейчас
второй раз тоже со своей командой, отрядом. Исмаил
раненый, ещё не поправивший свою ногу, на костылях, на трости ходит, воюет на Донбассе. Марьинка, где они находятся. Я горжусь, что у меня сыновья свободно, добровольно поехали первый раз. Ничуть не жалею, что они там находятся.

Наш президент Рамзан Кадыров всем – всё, что им надо: одеть, обуть, – полностью предоставляет. Не то что им – даже дома жёнам, детям – всем
предоставляет Рамзан Кадыров, помогает всем и там ребятам тоже, продукты, продовольствие. Не то что военным несёт – даже украинским людям
гуманитарную помощь везёт постоянно. Наш президент
очень гордится нашими ребятами, всё смотрит, всё
необходимое делает. Он не оставляет сыновей,
мужей, которые находятся в зоне специальной
военной операции, помогает всем их семьям. У нас в Чечне нет никаких беспризорников, голодающих,
нуждающихся нет. Наш президент предоставляет
всем матерям всё, что надо, всё предоставляет. У наших ребят всё нормально.

Я горжусь.
У меня ещё один сын дома. Если надо будет поехать, и третьего отправлю. Уже второй раз они поехали. Наши ребята, которые уехали из Чечни, ни в чём
не нуждаются и ничего им не требуется. В принципе, всё у них есть. Наш президент лучше
всех, мне кажется. Общий – мы не говорим.
Свой – особенно. Я благодарна Путину, что в 2000 году, благодаря ему и покойному Ахмату-Хаджи, всё сделали, чтобы война на нашей стороне
закончилась.

Мы
уже дважды войну пережили, я знаю. Один у меня без вести пропал в ту войну, сейчас в данный момент трое у меня. Я горжусь своей нацией и своим народом – всеми. У нас голодающих, нуждающихся, с протянутыми руками никого нет в Чечне. Всем
постоянно предоставляет всё, что им надо,
всем ребятам, всем матерям, их не оставляет он, всем предоставляет, что надо. Я
горжусь им.

Спасибо Вам тоже, Путин,
что в то время с Ахмат-Хаджи Кадыровым Вы
тоже помогли нашему народу очень, чтобы этой войны не было.

Больше мне сказать нечего.

В.Путин: Жарадат Хожаевна, Вам спасибо за добрые слова. То, что произошло на чеченской земле, и та нормализация, которая произошла, это
прежде всего заслуга самого чеченского народа
и Ахмата-Хаджи, который отдал жизнь за свой
народ.

Ж.Агуева: Да,
свой народ.

В.Путин: За чеченцев. Он
отдал жизнь за это.

С Рамзаном Ахматовичем мы сейчас
увидимся, у меня с ним рабочая встреча, я передам ему Ваши слова.

Ж.Агуева: Он очень за свой народ. Что он сказал – наши ребята все, мои, я считаю, хоть сейчас жизнь отдадут за него, за его слово. Они уже второй раз у меня там, на передовой.

В.Путин: То, что у Вас двое
сыновей там воюют, – это молодцы.

Ж.Агуева: У меня два внука тоже там находятся. И ещё с нашей фамилией мужа родственники, племянники, двоюродный брат, ещё четыре наших однофамильца, Агуевы, там их много.

В.Путин: Жарадат Хожаевна, Вы третьему сыну скажите, что приказ Верховного Главнокомандующего –
оставаться дома. Пусть он контролирует
ситуацию в семье.

Ж.Агуева: Я сказала тем двоим: третьего оставьте пока, третий нам нужен тут, дома.

В.Путин: Я и Рамзану скажу сейчас, чтобы третий был дома, контролировал ситуацию.

Ж.Агуева: А так благодарим Вас, спасибо
большое.

А своему президенту, своему
народу, своей нации очень благодарна я, что
нас не оставляет, всем помогает. Даже не бывает, чтобы он где-то не помог, чтобы у нас
чего-то не доставалось. Это можно в любое время
приехать в Чечню, узнать: мои слова верные или нет.

В. Путин: Я знаю разницу между
сегодняшним Грозным и тем Грозным, который я видел с борта боевого вертолёта, когда летел над городом в 1999 году и в 2001-м.

Ж.Агуева: Да, расцвёл, очень красивый
город, достопримечательности очень красивые.
Это благодаря нашему народу, президенту.

В.Путин: Площадь Минутку я помню – полные развалины, как в Сталинграде было.

Ж.Агуева: Да, там ловить нечего было. Даже не думали, что оно так
восстановится.

В.Путин: Больше думали о том, чтобы перенести столицу Чечни, потому что некоторые считали, что восстановить
невозможно, всё в руинах. Сейчас процветающий
город, шикарный.

Ж.Агуева: У меня тоже внук в суворовском учится. «Бабушка, –
говорит, – 18 лет будет мне, я тоже уеду с дядьками на войну». Я говорю: «Подожди, может, закончится, до тебя, наверное, не дойдёт». «Нет, – говорит, – если будет, я поеду».
Учится отлично в суворовском училище, уже 16
лет внуку.

В.Путин: Передавайте всем вашим близким, всем чеченцам передавайте слова благодарности за тот вклад в общую борьбу
и победу.

Ж.Агуева: Я горжусь своей нацией и своим
народом.

Спасибо Вам.

В.Путин: Спасибо Вам за то, что Вы
сказали, и за то, что Вы сделали, воспитывая
таких мужчин.

Спасибо.

Пожалуйста.

М.Бахилина: Я Бахилина Марина, Республика Саха. Тоже мама
троих сыновей.

Средний
сын у меня кадровый военный, как призвали в 18 лет, так и остался. Служит в ВДВ,
разведрота. В СВО он с первых дней.

В.Путин: ВДВ, да?

М.Бахилина: ВДВ, 83-я бригада.

Когда
началась спецоперация, он с первых дней там. В апреле был награждён орденом Мужества.

В.Путин: Орден Мужества просто так не дают.

М.Бахилина: Да. По телевизору
показывали.

Он был
очень тяжело ранен. Но собрал, как говорится,
силу воли, восстановился. В данный момент он
находится в госпитале, реабилитацию проходит и планирует уже в январе отправиться обратно.

Старший
сын был мобилизован в сентябре.

Но что
я хочу сказать, буду коротко, не умею много говорить.

Одним
словом, я сыновей воспитала в патриотизме. Как
говорится, партия сказала, Родина сказала – вперёд! Никто у меня от армии не отлынивал, все пришли в армию физически, морально
подготовленные. За мамину юбку не прячутся.
Сыну пришла повестка, он сразу быстренько собрался – и на сборный пункт. Сейчас он находится
недалеко от фронта в СВО. Единственное (ну так, редко, конечно, переписываемся), на что он жалуется, – питание, нету горячего питания. Понимаете, в чём дело? Если наши не могут
обеспечить наших солдат горячим питанием, я
как мастер спорта и КМС по стрельбе с удовольствием бы пошла туда, на передовую готовить. А что смешного, на самом
деле.

У нас, извините, пожалуйста, в Якутске очень
многие матери желают пойти помогать – кто-то санитаркой, кто-то поваром. Ничего такого зазорного
нет. У нас некоторая молодёжь бежит, прячется… Чем мы хуже своих сыновей, как говорится?

Ещё
один вопрос я хотела – то, что я с удовольствием пошла бы служить, денег
мне не надо, пенсия позволяет.

Последнее. Хочу от матерей, от жён военнослужащих –
от них лично – передать огромное
спасибо Вам, Владимир Владимирович, нашему
Айсену Сергеевичу [Николаеву] и Маганскому
поссовету за оказание материальной, моральной поддержки военнослужащим.

Знаете, это так оперативно, быстро
и качественно было всё сделано. Не знаю, как
в городе, но вроде бы я хожу, тоже посылки
собираю – вроде бы все у нас получили компенсацию по 200–300 тысяч,
овощные наборы. В Магане, например, вообще очень хорошо
администрация Магана сориентировалась: кому-то воды, кому-то двор почистить,
кому-то дрова привезти – в таком духе. Так что многие у нас
обеспечены очень хорошо. Насчёт этого большое,
конечно, Вам спасибо.

Да, и пожелание такое некоторым
мамочкам, которые прячут своих детей: не надо
за них решать, дети сами должны, а не бежать,
откупаться и тому подобное.

Всё, Владимир Владимирович. Спасибо большое.

В.Путин: Марина Константиновна, Вы
сказали, что не умеете говорить. Вы умеете и говорите так, что дай бог каждому, содержательно и по форме, очень доходчиво. Но самое главное
даже не в том, что Вы говорите, а в том, что Вы делаете, а результаты Вашей работы – в Ваших
сыновьях. Эта работа высшего качества и высшей пробы, если у Вас такие дети. Я Вас с этим поздравляю и благодарю.

Что касается
Айсена Сергеевича, то он опытный руководитель, очень чуткий человек, он настойчивый, умеющий добиваться
результатов. Республика у вас шикарная. Она
не только огромная по территории, она очень талантливым
народом населена, разные люди, разных
национальностей, народ очень певучий, интересный, красивый. Богатая республика.

То, что Вы сказали по поводу горячего питания на передовой. Казалось бы, что уже вопросы в основном решены – здесь как
раз говорили о том, что вроде бы с этим
нормально, но тем не менее, значит, не всё нормально. Посмотрим, что нужно и где нужно сделать что
дополнительно. Первое.

Второе. Спасибо Вам за готовность принять участие в боевой работе ваших ребят. Но мне кажется, что сначала соответствующие
ведомства в Министерстве [обороны] должны
навести там порядок. С Вашей подачи этим и займёмся
и усилим эту работу, безусловно. Я не в первый раз это слышу, в том числе и в самое последнее время. Поэтому то, что я услышал и от Вас это, это очень
важно.

Я так понял, что в республике у вас налажено всё, вопросов к местным и региональным
властям нет.

М.Бахилина: Да,
у нас очень хорошо наладили, молодцы.

В.Путин: (обращаясь к Ю.Белеховой.) Юлия
Александровна, имейте в виду, что есть хорошие примеры работы региональных
властей.

Ю.Белехова: Владимир Владимирович, есть…

В.Путин: И надо это тиражировать.

Ю.Белехова: И тиражировать надо, и будем, и показывать, потому что примеры
действительно есть хорошей региональной работы и заботы о семьях. Почему хотим как раз таки создать комитет
региональный на местах – потому что по части
вопросов, может быть, даже власти где-то нужно
подсказать, как это делается, как это реализовывается. Потому что всё-таки здесь забота о семьях сегодня и помощь им
в разных ситуациях, с которыми они
сталкиваются.

В.Путин: Где-то нужно и подсказать. И положительные примеры. Просто их нужно тиражировать, показывать,
как можно и как нужно работать здесь.

О.Шигина: Как
раз я об этом.

В.Путин (обращаясь к О.Шигиной): Да,
пожалуйста, Олеся Николаевна.

О.Шигина: Здравствуйте
ещё раз. Я с Вами тут рядышком сижу.

Я –
режиссёр-документалист, поэт, мама сына,
который был просто на срочной службе. Но когда началось всё это, он сразу сказал: «Мама,
кто, если не я?» – и записался в ряды тех, кто готов служить Родине.

Когда я узнала о решении
сына – конечно, и стихи, и всё прочее полились рекой. Но главное, я поняла, что я поеду на Донбасс,
чтобы понять, что там происходит, сама лично
поеду, сама должна всё увидеть и понять, кто же эти ребята – такие же, как мой, или, может быть, то, что говорят
в СМИ…

В.Путин: Не так.

О.Шигина: Всё-таки, правда, на тот момент как раз это было всё
очень остро: «нет войне» и так далее.

И, Вы знаете, в итоге я сняла
фильм. Поехала сама, даже без бронежилета.
Фильм называется «Отважные».

В.Путин: Фильм сняли?

О.Шигина: Да.

В.Путин: А на какой технике, как Вы снимали?

О.Шигина: Я в принципе режиссёр-документалист,
техника у меня есть. Не самая мудреная,
потому что операторы со мной не поехали.

В.Путин: Вы профессиональный режиссёр?

О.Шигина: Да. У меня около 20 фильмов.

И когда я приехала туда, Вы знаете, как мама, как режиссёр,
как человек, который всё всё-таки через душу [пропускает],
я, конечно, увидела, что там святые ребята. Я
увидела этот взгляд предстояния перед смертью, перед Богом в первую очередь. То есть они все понимают,
что они там за Россию. Там нет Чечни,
Дагестана – они за всех нас, за всех вместе.

Я сегодня женщинам рассказывала
(отклоняюсь чуть-чуть от того, что хотела сказать),
как трое молились в одном окопе. Мне рассказал дагестанец, как они втроем раненые в окопе молились на трёх языках – чеченец, дагестанец и русский. Дагестанец держал Спас
Нерукотворный –
флаг, который я ему подарила, – и говорит: «Я буду под самым сердцем носить». И он мне прочитал «Отче наш» на русском языке.

Понимаете, и Чечню мы поднимаем
вместе, мы все вместе, и Донбасс мы сейчас вместе поднимаем. И первый фильм у меня сложился об ополченцах, об этих людях,
которые восемь
лет уже там стоят на рубежах. (Обращаясь
к Н.Пшеничкиной.) О Вашем сыне. Конечно, это герои, это наши святые.

У меня есть такое стихотворение: «Время времён разворотом вех скроет былую мощь, //
Снова грехом назовётся грех, русским – полтавский борщ. // С каждой минутой растут полки воинов и святых. // Время времён и его сыны – зрение для слепых».

Вот этим зрением [станет] сейчас
для «слепых», для многих ослеплённых, которым затуманили мозги эти фейки, эти бесконечные страшные информационные
атаки. Чтобы их отбить, нужно призвать полки людей, готовых служить
Родине так же, как наши сыновья служат.

Мы, патриоты – документалисты,
поэты, литераторы, актёры, –именно настоящие
патриоты, мы готовы встать в ряды тех, кто
создаст то кино, которого ждёт зритель, а он его ждёт.

Большая просьба. Например, 20 моих фильмов. Невозможно пробиться
на телевидение, невозможно пробиться в кинотеатры, понимаете. Зритель говорит:
где ваши фильмы, почему мы их не видим? Мы
хотим их видеть. Эту стену нужно пробить.

Кстати, когда я поехала снимать, у меня даже не было операторов, фильм
называется «Абсолютная жизнь». То есть камера
дрожит в моих руках, я не военкор, но я теперь
всё понимаю, я понимаю, как там снимать надо.

Благодаря
Фонду культурных инициатив я, уезжая туда [в Донбасс], уже второй раз когда поехала, я подала заявку перед этим – вот это социальный лифт. Потому что
Министерство культуры очень трудно пробить. А здесь я почувствовала, что социальный лифт существует. То есть Президентский
фонд культурных инициатив подхватил мой проект,
мне уже помогли, и я почувствовала, что я
вместе с государством, что я работаю не одна, понимаете? Так же, как сыновья
наши сейчас должны там почувствовать, что они
уже не одни, что им и обмундирование [обеспечено], что здесь их ждут. Раненые
они, искалеченные – мы дадим им «дорожную карту»,
как дальше жить. И вот этот первый мой фильм
об ополченцах скоро выходит. Я надеюсь, что он будет показан.

Сейчас я задумала ещё три фильма,
они уже выстраданы, я уже понимаю, как их сделать. Это
как раз отважная регулярная армия, о наших доблестных полках, в одном из которых служит мой сын. Просто нужно знать – сейчас очень много критики на армию есть, и она часто имеет право быть, но эти доблестные
полки существуют, которые есть честь и совесть нашей
армии. Они есть, мы их знаем. Я знаю, что Вы знаете этих командиров, комбригов,
которые все израненные, с искорёженным лицом,
но они жизнь свою положат за ребят, они их не оставят. И там, где комбриг не умеет этого делать, там у ребят проблемы, а если комбриг такой, как у наших ребят, всё там
нормально. И до Вас дойдут, и всё получат.
Таких бы нам комбригов побольше, и о них
очень хочется мне снять фильм.

Второй фильм я задумала про
казаков. Казаки не только у нас на Дону, у нас казаки от Владивостока до юга. И это тоже очень важно, что мы перестали
делить: казак донской, казак уральский, казак владивостокский. Я хочу сделать фильм, где казаки с их песнями, с их
удалью, с их желанием служить «вере, царю и Отечеству» будут представлены с той любовью материнской, понимаете, которая во мне, когда я снимаю.

Третий фильм я бы хотела сделать о наших мобилизованных ребятах. Вы знаете, мне на линии фронта ополченцы
говорят: «Не боятся только дураки». И этот
несколько растерянный взгляд при проводах – Вы не представляете, как через два
месяца он превратится во взгляд воина, уверенного в том, что он служит Родине.

Как один герой фильма говорит: «Здесь какая-то у нас заединищина. Потому что дух. За Русь, за Россию».

В.Путин: Единение.

О.Шигина: За полное единение, да.

Действительно,
патриотических творческих людей легко
вычислить, потому что они последние 20 лет не меняли своего патриотического отношения к стране. Очень легко нас
найти – мы здесь, мы готовы
служить Отечеству. Как написано в моих
фильмах: «Кино на службе Отечеству». Это последний кадр всегда после всех фильмов.

О многодетных матерях я снимаю, о наших солдатах или о людях, которые действительно
созидают в России, – у меня такие фильмы про героев. Я бы очень
хотела, чтобы появился мощный фестиваль… Простите, я, конечно, волнуюсь всё равно,
потому что столько всего есть сказать внутри.

В.Путин: Нет, Вы очень содержательно говорите, очень
интересно.

О.Шигина: Но волнение, понимаете,
оно присутствует. Так вот.

Сколько лет такие фестивали, как «Артдокфест», «Кинотавр», мучили наших людей
непотребным контентом, фильмами, снятыми с нелюбовью, – даже есть такой
одноимённый фильм, «Нелюбовь» называется, – именно фильмами, снятыми о нелюбви к России. Мы сейчас должны позвать тех, – а там гвардия стоит и ждёт: позовите нас, мы готовы снимать о любви к России,
снимать о наших героях, писать о них, жить
там, на Донбассе, и писать книги. Я лично готова просто сидеть в этом окопе и про них писать.

И я надеюсь, что этот институт – как нам туда проходить – появится, что Министерство культуры начнёт нас слышать. Потому что такие институты, как Институт
развития Интернета, общество «Знание» – это,
я так понимаю, ты напрямую попадаешь к людям, которые тебя слышат. Это такая редкость, понимаете. И это такое счастье,
что нас, патриотических писателей, поэтов и киношников, начали слышать. Что мы теперь не «ой, как-то у вас всё слишком там». Нас начали слышать.

Владимир Владимирович, то,
что я здесь, это тоже говорит о том, что этот
социальный лифт… Я думаю, что Президентский фонд культурных инициатив – это всё-таки Ваша
инициатива. И вот если Жарадат [Агуева] очень
благодарна чеченскому лидеру, то я, во-первых, считаю, что всё-таки всё, что в России строится и происходит, это наш Президент этим управляет,
действует в согласовании с людьми на местах. Если
там [в регионе] грамотный руководитель – тоже такая с фронта, знаете, фраза: не важно, что рота ничего не соображает, только бы командир не был дураком. Вот
если на местах не дурак – всё, все Ваши распоряжения слышат, и там всё совершается. Точно
так же, как в социальных органах. Вот эта
лесенка должна появиться.

Поэтому у меня большая
просьба (формулирую много, как творческий человек много говорю).

Первое – хочу снять эти фильмы с материнской любовью, понимаете, через
любовь. Мне нужно содействие Министерства
обороны для этого, потому что пробиться в такие части практически невозможно. Я готова снимать на линии фронта,
это я уже делала, опыт у меня теперь есть. Я
не боюсь, насколько это возможно.

Очень бы хотелось, чтобы другие документалисты, поэты, литераторы, имели доступ в кинотеатры, на телевидение, на ведущие телеканалы, чтобы ведущие телеканалы
не увлекались только своим контентом развлекательным, а наконец начали нас
видеть.

Очень бы хотелось создать
фестиваль кино «На службе Отечеству». Это не обязательно должно быть кино только про героев СВО.

У меня герои фильма самолёты
строят в деревне, в заброшенной деревне строят самолёты, и они взлетают с ромашковых полей. Разве это
не герой? Или другой герой фильма – изобретатель, который
создаёт в России сложнейшие технологии, которые входят в пятёрку лидеров. Разве
это не герой? Герой.

Поэтому прошу Вас. Я сейчас говорю за всю творческую
интеллигенцию. Я знаю, что всем очень хочется
сказать. Владимир Владимирович, очень на Вас рассчитываем.

Спасибо.

В.Путин: Хорошо. Спасибо.

В этой связи знаете какие мысли
мне прямо сейчас в голову пришли, когда Вы говорили
о людях творческих профессий, которые
настроены патриотически, и сказали слова о том, что некоторые из мероприятий в культурной сфере мучили наших
людей.

Почему так происходило? Я могу
сказать, всё очень просто. Потому что мы
находились в состоянии после распада Советского Союза,
и нам – многим – казалось, что сейчас начнётся сладкая жизнь, и завтра мы будем жить, как в Париже или ещё
где-то. Хотя сейчас выясняется, что так, как
в Париже, многим жить не хочется.

О.Шигина: Абсолютно, да.

В. Путин: А думалось, что там будет хорошо. На самом деле это совсем не так, там культурный
код другой. Наверное, всё возможно, но так, как мы отмечаем День матери, так, как мы сейчас с вами собрались и говорим о роли женщины, о роли матери, – во многих местах там уже и не знают, что
такое «мама». Правда? Там просто «родитель
номер один» и «родитель номер два». И гендеров там десятками измеряют, какие-то там «трансформаторы» – я даже не понимаю, о чём они говорят. Это совсем не наша культура, это совсем другой
код какой-то.

То, о чём Олеся Николаевна
сказала, о том, что там ребята из Дагестана…

О.Шигина: Да, это смешение культур, и война, конечно, идёт за духовность, за нашу духовность.

В.Путин: Да, конечно. Уникальная цивилизация у нас – объединение людей разных этносов, разных культур и разных
вероисповеданий в одно единое целое. Это
первое.

Второе. На рубеже 2000-х, 90-х годов нам казалось, что всё будет хорошо, а оказалось, что это совсем не так.
Больше того, мы начали как бы жить и играть на какой-то чужой поляне и с восторгом предавались тому, что нами пытаются управлять. И в конечном итоге те, кто
пытался нами управлять, – в общем и целом
благодаря их усилиям мы оказались в этой ситуации, в том числе и в зоне специальной военной операции. Ведь это же они до этого довели.

Я понимаю, сейчас не для серьёзных
разговоров мы собрались по политическим
вопросам, но всё-таки, если бы не было государственного переворота на Украине в 2014 году, ничего бы не было, просто не было бы ничего. И так они имели большое влияние над этой
страной, а после 2014 года фактически взяли под контроль все органы власти и управления фактически.

А кто они такие? Бандеровцы по сути своей. А что такое
бандеровцы? Неонацисты. Бандера был
приспешником Гитлера, расстреливал и русских,
и, кстати, поляков, евреев, всех подряд по указанию Гитлера. И они сегодня возвели таких людей в ранг национальных героев, вот с чем борются ребята
наши сегодня в зоне специальной военной
операции, вот с кем. А те, кто им противостоит, многие даже не понимают, что они делают, не понимают, что их используют
просто как пешек в чьей-то чужой игре. Они
играют в чьей-то чужой игре, но мы-то должны
бороться за свои интересы, за своих людей, за свою страну. Мы это и делаем.

А то, что происходило в предыдущие годы, в значительной
степени было связано с тем, что мы играли,
как бы всегда жили на чужой поляне. А сегодняшние события – это путь к какому-то даже внутреннему
очищению и обновлению. И конечно, такие люди,
как Вы, люди творческих профессий, которые
думают так, как Вы, конечно, они востребованы были всегда, а в такие сложные моменты для жизни страны в особенности.

Но поскольку за предыдущие
годы всё определённым образом сложилось, расчищать поляну для вас достаточно
сложно, поверьте мне, даже с моего уровня.
Потому что это же достаточно глубоко там всё сидит.
Но мы будем это делать обязательно.

О.Шигина: Спасибо.

В.Путин: Да, будем. И конечно, что касается содействия Министерства обороны, помощь Вам будет обеспечена. Здесь я даже
нисколько не сомневаюсь. Как организовать эту
работу так, чтобы она была с хорошим результатом и максимально безопасной, – это мы подумаем и попробуем это сделать. Хорошо?

О.Шигина: Спасибо.

В.Путин: Что касается
проката и так далее. Вы сказали, что по линии Министерства культуры это сложно
сделать. Наверное, там тоже существует своя бюрократия. Но Министерство культуры тоже подключится. Министр
[культуры Ольга Любимова] – женщина тоже патриотических убеждений, взглядов, очень деятельная молодая
женщина, опытная уже. Я с ней тоже поговорю, подключим.

О.Шигина: Да, сейчас время документального
кино. Кстати, русские документалисты считаются одними из лучших в мире, потому
что уровень проникновения в проблему очень высокий у документалистов.

В.Путин: Да.

И то, что Вы сказали о ребятах, которых Вы видели там, практически на передовой,
это, конечно, дорогого стоит. И мне это
полезно было сейчас услышать.

О.Шигина: Я Вам могу показать.

Н.Пшеничкина: Мы посмотрели этот
фильм. Она нам присылала.

В.Путин: Я попрошу Вас тоже [прислать],
пожалуйста.

Будем заканчивать, всё? Или ещё что-то?

Пожалуйста, прошу Вас.

Л.Рубаник: Уважаемый Владимир Владимирович!

Я мама семерых детей из Санкт-Петербурга, Рубаник Любовь
Сергеевна.

В.Путин: У нас в Петербурге
есть семьи такие – приятно это слышать. Не только в Чечне, не только в Дагестане, но и в Петербурге.

Л.Рубаник: Шесть сыновей и приёмная дочка у нас.

В.Путин: Здорово.

Л.Рубаник: Старшие два сына – Дмитрий и Даниил – уже отслужили в армии, сейчас готовы
идти по мобилизации. Средний сын, Пантелей, у нас в июне сам поехал в военкомат, ушёл в армию. В октябре подписал договор, сейчас
находится на подготовке. Владислав у нас тоже
сейчас, в декабре, идёт к своему брату на службу.
Двое младших детей – 11 и 12 лет.

Хотела бы рассказать о патриотическом воспитании, так как у нас
дедушка с бабушкой прошли всю блокаду.
Дедушка был инвалид по слуху, но с 14 лет работал на Балтийском заводе, потом дошёл до Берлина, хотя
был глухой, воевал. И вот несколько лет назад, ему уже было 92 года, ушёл из жизни папа наш. Посвятил тоже
всю жизнь Военно-Морскому Флоту, служил в Мурманске. Это, получается, дедушка моих
детей, поэтому у нас воспитание такое,
изначально все дети патриоты, все знают, что такое наша Родина.

Когда мы в наше время учились в школе, у нас была начальная военная
подготовка, мы гордились, что были октябрятами, потом
пионерами, и, конечно, все радовались и стремились к тому, чтобы быть в комсомоле.

Хотела бы немножко рассказать о нашей организации. Это
благотворительный фонд «Прилив» города
Санкт-Петербурга, который входит во Всероссийское движение «Матери России», санкт-петербургское отделение.

В связи с последними событиями в стране, конечно, мы тоже не могли
оставаться в стороне. Мы посильно помогаем
вынужденным переселенцам, которые приезжают в Санкт-Петербург, помогаем беременным
женщинам, также поддерживаем семьи [участников]
СВО, которые оказались в трудной жизненной
ситуации.

Как раз на днях одна мама обратилась. Должна на днях родить ребёночка, а другие – малыши, говорит: «Меня некому теперь – папа воюет – встретить из роддома». И наши
волонтёры, соответственно, поедут проводить,
встретить. Такая у нас организационная работа.
Старшие детки, пока им не пришлось сейчас на мобилизацию, они также волонтёрами у нас посильно помогают – работают по адресной помощи, поддерживаем семьи.

Что хотела бы сказать, конечно, о «Комитете
матерей Отечества» совместно с Общероссийским
народным фронтом. Хотелось бы разработать с Министерством здравоохранения и с Министерством обороны
именно пошаговую поддержку военнослужащих –
посттравматическое сопровождение тех ребят, которые возвращаются с военных
действий.

Чтобы для каждого могли
разработать поддержку, пока идёт оформление
инвалидности, и психологическую помощь семье,
о чём как раз говорили, и помощь этим
ребятам, потому что многие, конечно, впадают в депрессию. У нас также на площадке фонда есть психолог,
который работает и с семьями вынужденных
переселенцев. Очень многие мамы и даже
подростки находятся в таком сложном
состоянии, и семьи мобилизованных также
рассказывают про их нервное состояние, и нужна эта помощь.

В.Путин: Эта проблема реабилитации, о которой мы уже говорили,
она многоплановая, многогранная. Это не только чисто такая медицинская, но и психологическая помощь должна быть, социальная. Я
уже говорил, очень важно, мне кажется, помочь
людям получить дополнительные навыки, знания, образование какое-то дополнительное, помочь с трудоустройством. Это целый комплекс работ.

И я
уже пометил, безусловно, это нужно делать. И конечно, Любовь Сергеевна, с помощью ваших структур,
общественных организаций, Вашей, как Юлия
Александровна сказала, всех будем всячески
поддерживать.

Л.Рубаник: Да. Только сообща мы сможем победить.

В.Путин: Да, абсолютно с Вами согласен.

Л.Рубаник: Хотела сказать ещё буквально
пару слов, что только матери России рожают лучших
сыновей и дочерей нашей Родины.

В.Путин: Так и есть, конечно.
Так оно и есть, это правда.

Н.Узунова: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Республика Хакасия, меня зовут
Надежда. И как сказала уже Нина Петровна, как
мы все считаем, что 30 сентября действительно произошло важнейшее событие для
всей нашей страны, и мне посчастливилось быть на Красной площади, принимать
участие и быть в этом едином порыве со всей нашей страной. В нашей стране прибавилось детей,
прибавилось большое количество семей. А что
это такое? Это значит ответственность, огромная ответственность за этих людей.

Донбасс
мне знаком не понаслышке, он мне знаком с 2017 года. В составе своей любимой организации «Боевое братство», членом
которой я являюсь, под руководством Александра Векшина, руководителя Хакасского
отделения, мы эвакуировали тяжелобольных и раненых детей с территории Донбасса. И тогда своими глазами я первый раз увидела эту боль Шахтёрска, Донецка,
Горловки, когда ты вытаскиваешь детей из подвалов, когда тебе мальчики, девочки…

Вот Олеся снимает фильм про
отважных, а у меня тогда были работы
короткометражки, небольшие, которые мы сейчас показываем в школах, потому что
ровесники понимают лучше ровесников – эту
систему мы выработали. И когда эти
короткометражки мы снимали, снимали одноимённо: как зовут ребёнка, так и называется
фильм.

Мой первый фильм – «Вовка».
Мальчишке десять лет, он берёт, заводит меня
в подвал и говорит: вы знаете, я умею лежать, я умею сидеть, я умею стоять по приказу, как мне нужно, как солдат, но я
боюсь не пережить этого момента. Артём, у которого погибла на глазах сестра. Как можно это простить, как можно это
забыть? И кто-то же нажал эту кнопку, когда она взорвалась. Вадим. Я знаю каждого по именам.

И я мама многодетная, здесь никого этим не удивишь, мы все молодцы, воспитываю ещё и приёмных
детей сама, одна. Поэтому, конечно, чужих
детей не бывает, однозначно. И с этого момента я решила помогать, я решила идти вперёд.

Недавно я была в Санкт-Петербурге,
но отдыхать уже морально не получается,
потому что ты перестроен, ты перестроен совершенно на другую задачу. И мы посещали госпитали наших бойцов – 442-й, ВМА. И конечно, посещали мы с нашей братской
республикой, Республика Тыва, потому что Хакасия и Тыва – это родные республики, мы очень близко,
тесно связаны.

В.Путин: Рядышком.

Н.Узунова: И с женщинами из землячества Республики Тыва санкт-петербургского
мы, конечно, посещали наших ребят. Вы знаете, даже здесь проявляется наше
единство. В чём? Как порадовать бойцов, чем
их удивить? Мы решили приготовить национальное блюдо. И конечно, с этими ведрами пирогов, когда ты
заходишь в эти палаты, общаешься с бойцами,
где-то слышишь, знаете, такое: «Как вкусно, как дома». Ну что же тебе больше надо? Когда ты понимаешь, что ты
являешься проводником любви этих мам, которые сегодня не могут быть с нашими ребятами.

Когда началась мобилизация, конечно,
все женщины нашей страны испытали огромное чувство тревоги, это однозначно, это сто процентов. Но вместе с тем, буквально
пережив какие-то пару часов, я встала и записала обращение, и оно – об объединении в нашей республике сил, консолидации, в женской энергии женская сила, о том, что
нам нельзя сдаваться, и самое последнее дело – это упасть духом, нельзя
этого делать.

И мы начали собирать сыновей Хакасии. Я уверена, что так же поступали женщины
в других регионах. Мы собирали от рюкзачков до места их назначения, до места их дислокации с молитвами, с провиантом, с продуктами. Все женщины
объединились, действительно. Это такая сила, это такая мощь, это такой заряд. И ты понимаешь, что ты становишься настолько
сильным.

Когда ребята уходили, ты каждого
провожаешь, а у нас ушло 1400 человек. Дальше
я последовала за ними на учения, на полигоны, сопровождая их в чаяниях, потому что всё же происходило
быстро, и какие-то вопросы и проблемы оставались.
Конечно, ты на местах решаешь эти моменты.

Мы пойдём и дальше, Владимир
Владимирович, не сомневайтесь, мы знаем уже,
это точно.

Конечно,
есть сложности, как в любой проблеме, деле, новое дело,
сложное. Безусловно, я Вам скажу так, что в Хакасии всё равно все работают 24 на 7: и региональная
власть, и муниципальная власть, и жители Республики Хакасия – те, которые
сегодня действительно объединились. Нет
неравнодушного человека.

Какие есть сложности, сейчас,
наверное, я о них расскажу немножко и очень
кратко.

Например, как мне кажется, исходя
из опыта, потому что ты всё время работаешь,
бойцы всегда на связи. Если раньше я спрашивала, как прошёл день, только у своих детей, сыновей, сейчас я
понимаю, что у меня вечер увеличивается. Они звонят, говорят, докладывают, грубо говоря, как проходит, что
нужно, чем помочь, что нужно уже доставить на передовую, потому что перечень меняется: обмундирование закончилось, есть средства
спецсвязи, другие моменты.

Что происходит на местах с региональной поддержкой и помощью, почему Юля
сделала акцент. Я Вам поясню: нужно слышать каждую семью, безусловно.
Сегодня общая задача и наша задача – людей, которые как раз работают
непосредственно с семьями, – мы понимаем и обращаем внимание на каждую семью. Здесь забывать это нельзя, нельзя упускать
эти моменты.

На сегодняшний момент, как мне
кажется, слушания перед принятием бюджета,
они же открытые, и нельзя принимать региональный бюджет без чаяний, без пожеланий и без проблем
мобилизованных семей. Они могут, они должны
принимать участие, и тогда не будет проблем.

А какие проблемы получаются?
Получаются проблемы следующие: у нас вносятся
поправки. Что такое поправка? Поправка – это десять дней. Значит, десять дней какая-то семья не получит
определённых выплат.

На сегодняшний момент я Вам скажу,
что у нас всё урегулировано. Как раз Юля делала акцент, уже в ближайший
вторник 29 этих семей получат региональную
выплату, то есть всё хорошо. Потому что это была бюрократическая проволочка,
опять же прописка – такие моменты. Ещё раз
подчеркну, что тема новая, тема сложная.

Ещё
один момент, на который мне хотелось бы обратить
внимание, – это, конечно, льготы. Правительством Республики Хакасия разработан большой, серьёзный пакет
дополнительных мер, помимо финансовой
выплаты. Но когда разрабатывается любая льгота, её механизм должен быть проработан. Опять же, например, уголь. Понятно,
что у нас в республике с углём проблем нет, я
имею в виду с его количеством, но механизм
проработки был не до конца завершён. Получается
следующим образом: уголь начинает по этой региональной системе выдаваться
только буквально сейчас, а у нас в Сибири уже
холодно.

Но, опять же, Вам скажу, что ни одна семья без него не осталась, потому что у нас есть партнёры, спонсоры, работа глав муниципальных
образований, которые сегодня на местах очень быстро решают вопросы. Естественно, Хакасия – маленькая семья, и,
конечно, вопросы решаются в достаточно быстром режиме.

И ещё один момент, на который тоже мне хотелось бы обратить внимание. Понятно, что все стараются, все муниципалитеты. У нас 12 муниципалитетов,
которых затронула мобилизация, и каждый глава
муниципалитета, естественно, старается для своего муниципалитета, и получается разница льгот. А если есть разница,
значит, где-то меньше. Конечно, на следующей неделе мы проговорим эти моменты, потому что главы всегда в контакте
и на прямой связи. Конечно, мы считаем, что
разницы быть не должно. Это очень важные
моменты.

И знаете, Владимир Владимирович,
здесь сегодня собрались очень сильные
женщины. Женщины, которые действительно могут и своим примером показать, как нужно жить, как нужно воспитывать, потому что мы ориентируемся, конечно, на примеры, наверное, своих бабушек, дедушек, которые ковали Победу в тылу,
однозначно. То есть у нас есть хорошая школа,
хороший пример.

Но какими бы мы сильными ни были,
нам нужно крепкое мужское плечо – Ваше плечо,
Ваша поддержка, поддержка нашему комитету. Большое
Вам спасибо за то, что Вы нас сегодня приняли, от нас, от матерей. Мы идём вперёд, мы идём вперёд с нашими семьями, потому что
семьи – это все семьи наших мобилизованных
ребят, добровольцы, которых у нас, кстати,
очень много. Действительно, очень много, и мы ими гордимся.

Ну и, конечно, я также не могу от наших бойцов не передать Вам привет, потому что они об этом говорят, они знают,
что я сегодня здесь. От всех бойцов, от всех
ребят и добровольцев Республики Хакасия огромный Вам привет. Примите, пожалуйста.

В.Путин: Спасибо большое.

Вопрос,
казалось бы, такой бытовой, но он и существенный – это льготы и единообразное их применение, механизмы и скорость принятия решений. Для этого не нужно
даже какие-то сложные решения в рамках бюджетного процесса, нужно просто заранее
всё предусмотреть,
и это будет делаться автоматом, здесь нет никаких проблем. Но тем не менее я это всё-таки пометил, обращу на это
внимание.

Н.Узунова: Спасибо большое.

В.Путин: А что касается объединений – таких, которые создаются
по зову сердца, что называется, здесь уже мы
говорили, несколько таких объединений здесь я
уже вижу, представители этих объединений присутствуют. И Ваше, конечно, тоже.

Н.Узунова: Я говорю про наш комитет, это уже наш.

В.Путин: А, это общий?

Н.Узунова: Конечно, это наше общее дело. Мы же горим общим делом нашим.

В.Путин: Хорошо, прошу прощения.

Н.Узунова: Комитет, о котором Юля говорила, я прошу его поддержать. Мы уже действующие, мы
уже на местах работаем, у нас есть опыт.

В.Путин: Всё понятно.

Будем заканчивать?

Что хотел бы сказать в завершение.
Надежда Александровна сказала, что нужна поддержка, с одной стороны. С другой
стороны, поддержка, я уже говорил, безусловно,
будет.

Но вы знаете, что я вам хочу
сказать: что самая главная поддержка – это ваша позиция и то, как – я не буду бояться здесь никаких громких
слов – вы жили до сих пор, и то, как вы
воспитали своих ребят. Это главная основа и фундамент существования России.

Я говорю не только о вас, о присутствующих, а вообще о наших мамах, о наших
матерях. Это главная основа, на которой стоит
страна. В этом всё – в этом наша история,
наша культура, наши традиции, в этом
уверенность в будущем страны, уверенность в наших победах в самом широком смысле этого слова, не только в рамках этой военной операции.

Как Мария Фёдоровна говорила, а я так понимаю, Вы говорили
о будущем страны, что она должна быть другой. В этом, если вы обратили внимание, несмотря на все вопросы, связанные со специальной военной
операцией, мы же не меняем своих планов по развитию государства, по развитию
страны, по развитию экономики, её социальной
сферы, по национальным проектам. У нас
огромные, большие планы, но они могут быть
реализованы, если мы будем так же вместе
решать все проблемы, все вопросы, которые перед страной стоят, – и в рамках этой специальной
операции, и в рамках, как говорили раньше,
трудовых наших будней.

Самый главный залог наших успехов – единство. Единство, о котором
здесь Олеся Николаевна говорила, о котором Жарадат Хожаевна говорила, говорила
Суна Нейфеловна, все из всех регионов, из казачьих наших регионов, из новых регионов,
из тех, которые всегда считали, что они
являются самым сердцем и основой Российского государства. Всё это вместе: и так называемая
периферия, и центр, и юг, север, восток,
запад – это всё наша огромная страна Россия.

Но это не только территория и не столько территория – это прежде всего люди, их
традиции, их культура, их история, которая передаётся из поколения в поколение
и впитывается всеми нами с молоком матери.

Всё благодаря вам.

Спасибо вам большое.

Темы

• Вооружённые Силы

Статус материала

Опубликован в разделах: Новости, Выступления и стенограммы

Дата публикации: 25 ноября 2022 года, 17:30

Ссылка на материал: kremlin. ru/d/69935

Текстовая версия

Две Матери – Creo en Dios!

10 ноября 2009 г. Сьюзан Стабайл

В ходе одного из моих поисков в гугле я случайно на днях наткнулся на это стихотворение неизвестного автора. Я подозреваю, что то, что я стала матерью, было частью того, что сделало это таким поразительным для меня, но мне не обязательно быть матерью, чтобы оценить силу этой встречи.

Две матери

Давным-давно, как мне сказали,
Два ангела однажды встретились на улицах, вымощенных золотом.
— Клянусь звездами в твоей короне, — сказал один другому
— Я вижу, что на земле ты тоже была матерью.

И клянусь синеватым ореолом, который ты носишь
«Ты тоже познал печаль и глубочайшее отчаяние…»
«Ах да, — ответила она, — у меня был сын,
Милый мальчишка, полный смеха и веселье.»

«Но расскажи о своем ребенке». «О, я знал, что я был благословлен
С того момента, как я впервые прижал его к своей груди,
И мое сердце почти разорвалось от радости того дня».
«Ах, да, — сказал другой, — я чувствовал то же самое».

Первый продолжал: «Первые шаги он сделал-
Так рьяно и затаив дыхание;
сладкий испуганный взгляд, промелькнувший на его лице, — он так доверял мне.
«Ах да, — сказал другой, — насколько хорошо я знаю»

«Но скоро он вырос в высокого красивого мальчика,
Такой рослый и добрый — и это доставляло мне столько радости
Что он просто идет со мной по улице»
«Ах да,» сказала другая мать,
«Я чувствовал ту же гордость».

«Как часто я ограждал и щадил его от боли
И когда он за других был так жестоко убит.
Когда его распинали – и плевали ему в лицо
Как бы я хотел повиснуть там на его месте!»

Минута молчания – «О, тогда ты она –
Матерь Христова»; и она упала на одно колено.
Но Благословенный поднял ее, приблизив,
И поцеловал из щеки жены слезу.

«Скажи мне имя сына, которого ты так любишь,
Чтобы разделить с тобой твое горе и горе.
Она подняла глаза, глядя прямо на другого,
«Он был Иуда Искариот: я его мать».
Автор неизвестен

Нравится:

Нравится Загрузка…

Эта запись была размещена в Поэзия с метками Иисус, Иуда, Мария, матери, Поэзия. Добавьте постоянную ссылку в закладки.

У меня есть веб-сайт, где вы можете найти в одном месте информацию о моих книгах и других сочинениях, ретритах и ​​беседах, подкастах, видео и многом другом. Проверьте это здесь.

Возрастание в любви и мудрости: тибетские буддийские источники для христианской медитации можно приобрести на Amazon здесь. Или вы можете заказать его прямо в издательстве Оксфордского университета здесь.

Вы можете найти список предстоящих ретритов и других программ, которые я буду предлагать на моем веб-сайте здесь .

facebook.com/SusanJStabile»> Сьюзен Дж. Стабил

Подпишитесь на Creo en Dios! по электронной почте

• Искушение хороших людей susanjoan.wordpress.com/2023/03/02/the… 2 days ago
• Обращаем ли мы столько же внимания на позитивные жесты, сколько и на негативные ? susanjoan.wordpress.com/2023/02/28/do-… 3 дня назад
• Вот-вот начнется Великий пост! susanjoan.wordpress.com/2023/02/17/len… 2 недели назад
• Яд Вашем susanjoan.wordpress.com/2023/01/27/yad… 1 месяц назад
• «Святая земля» не всегда кажется такой святой susanjoan.wordpress.com/2023/01/19/the… 1 месяц назад

Подписаться на @SusanStabileCategoriesВыбрать категориюОбзор книги  (114)Главная  (2 955)Подкаст  (211)Поэзия  (86)
Архивы
Выберите месяц март 2023 г. (1) февраль 2023 г. (2) январь 2023 г. (4) декабрь 2022 г. (5) ноябрь 2022 г. (3) октябрь 2022 г. (1) сентябрь 2022 г. (1) август 2022 г. (3) июль 2022 г. (6) июнь 2022 г. ( 1) май 2022 (3) апрель 2022 (7) март 2022 (14) февраль 2022 (15) декабрь 2021 (5) ноябрь 2021 (3) октябрь 2021 (2) сентябрь 2021 (3) август 2021 (9) июль 2021 ( 16) июнь 2021 г. (15) май 2021 г. (8) апрель 2021 г. (3) март 2021 г. (2) февраль 2021 г. (3) январь 2021 г. (8) декабрь 2020 г. (8) ноябрь 2020 г. (12) август 2020 г. (2) июль 2020 г. ( 3) июнь 2020 г. (3) май 2020 г. (3) апрель 2020 г. (9) март 2020 (9) февраль 2020 (6) январь 2020 (2) декабрь 2019 (10) ноябрь 2019 (3) октябрь 2019 (4) сентябрь 2019 (8) июль 2019 (3) июнь 2019 (1) май 2019 (4) ) Апрель 2019 г. (5) Март 2019 г. (5) Февраль 2019 г. (4) Январь 2019 г. (4) Декабрь 2018 г. (9) Ноябрь 2018 г. (9) Октябрь 2018 г. (7) Сентябрь 2018 г. (4) Август 2018 г. (6) Июль 2018 г. (6) ) Июнь 2018 г. (8) Май 2018 г. (9) Апрель 2018 г. (7) Март 2018 г. (6) Февраль 2018 г. (7) Январь 2018 г. (5) Декабрь 2017 г. (9) Ноябрь 2017 г. (6) Октябрь 2017 г. (8) Сентябрь 2017 г. (10) ) август 2017 (11) июль 2017 (8) июнь 2017 (13) май 2017 (14) апрель 2017 (13) март 2017 (24) февраль 2017 (9)) Январь 2017 (12) Декабрь 2016 (16) Ноябрь 2016 (16) Октябрь 2016 (20) Сентябрь 2016 (14) Август 2016 (9) Июль 2016 (12) Июнь 2016 (7) Май 2016 (9) Апрель 2016 (12) ) Март 2016 г. (15) Февраль 2016 г. (14) Январь 2016 г. (9) Декабрь 2015 г. (21) Ноябрь 2015 г. (16) Октябрь 2015 г. (24) Сентябрь 2015 г. (19) Август 2015 г. (11) Июль 2015 г. (17) Июнь 2015 г. (22) ) май 2015 г. (23) апрель 2015 г. (25) март 2015 г. (32) февраль 2015 г. (22) январь 2015 г. (13) декабрь 2014 г. (19) ноябрь 2014 г. (17) октябрь 2014 г. (21) сентябрь 2014 г. (21) август 2014 г. (22) ) июль 2014 г. (24) июнь 2014 г. (30) май 2014 г. (31) апрель 2014 г. (30) март 2014 г. (31) февраль 2014 г. (29)) Январь 2014 г. (27) Декабрь 2013 г. (28) Ноябрь 2013 г. (20) Октябрь 2013 г. (17) Сентябрь 2013 г. (28) Август 2013 г. (31) Июль 2013 г. (31) Июнь 2013 г. (30) Май 2013 г. (32) Апрель 2013 г. (31) ) март 2013 г. (31) февраль 2013 г. (28) январь 2013 г. (31) декабрь 2012 г. (32) ноябрь 2012 г. (30) октябрь 2012 г. (31) сентябрь 2012 г. (31) август 2012 г. (31) июль 2012 г. (31) июнь 2012 г. (30) ) май 2012 (31) апрель 2012 (30) март 2012 (31) февраль 2012 (29) январь 2012 (31) декабрь 2011 (33) ноябрь 2011 (31) октябрь 2011 (31) сентябрь 2011 (30) август 2011 (31) ) июль 2011 г. (31) июнь 2011 г. (30) май 2011 г. (31) апрель 2011 г. (30) март 2011 г. (31) февраль 2011 г. (28) январь 2011 г. (31) декабрь 2010 г. (31) ноябрь 2010 г. (30) октябрь 2010 г. (31) ) сентябрь 2010 г. (30) август 2010 г. (31) июль 2010 г. (31) июнь 2010 г. (30) май 2010 г. (31) апрель 2010 г. (30) март 2010 г. (31) февраль 2010 г. (28) январь 2010 г. (31) декабрь 2009 г.(31) ноябрь 2009 г. (30) октябрь 2009 г. (31) сентябрь 2009 г. (30) август 2009 г. (31) июль 2009 г. (31) июнь 2009 г. (30) май 2009 г. (31) апрель 2009 г. (31) март 2009 г. (31) февраль 2009 г. (28) январь 2009 г. (32) декабрь 2008 г. (31) ноябрь 2008 г. (30) октябрь 2008 г. (31) сентябрь 2008 г. (31) август 2008 г. (33) июль 2008 г. (32) июнь 2008 г. (30) май 2008 г. (32) апрель 2008 г. (31) март 2008 г. (24)

• Регистрация
• Вход в систему
• Лента записей
• Лента комментариев
• WordPress.com

Поиск

• Обо мне
• Подкасты
• Недавно прочитано
• Ретриты, которые я проводил

Две матери, смерть сына и борьба за прощение

Это был женский голос, который Джолин Хопсон услышала в новостях в тот четверг в июле. Вопль, пронзительный укол боли, какой может издать, может быть, только мать в первые или последние мгновения жизни.

Сын мой! Мой сын! Он ушел из-за какой-то подлой грязной собаки!

Мисс Хопсон впервые услышала голос утром. В тот день она осталась дома с работы и собирала кухню, когда крик по телевизору заставил ее тело внезапно замереть. Она вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть. Это был отчет о преступлении. Женщина потеряла единственного сына, застреленного накануне в их доме.

Обезумевшая, вызывающая женщина смотрела прямо в камеру, обращаясь к молодым людям, которых она видела убегающими, прежде чем они были арестованы полицией.

Я бежал за тобой и гнался за тобой. Ты что-то сделал с моим сыном, который был невиновен, так что теперь тебе придется преследовать меня. И дай вам Бог!

От «Йеллоустоуна» до «Избранных», времена бума для небольших техасских городков

«Вау. Я видел, как ей больно. Я видел ее гнев», — говорит Хопсон, бюджетный аналитик Службы охраны рыбных ресурсов и дикой природы США, проживающий в Арлингтоне, штат Вирджиния. «И я был похож на себя? Как мать? Вы просто естественно ставите себя в такую ​​ситуацию. Как бы я отреагировал? Что бы я сделал?»

Энн Гермес/Персонал

Жизель Мёрх с портретом убитого сына.

Второй из двух ее сыновей был того же возраста, что и сын женщины из телевизора.

Женский голос оставался с ней весь день, — говорит Хопсон. Затем, примерно через шесть часов, позвонила подруга, которую она собиралась навестить. Он не мог добраться до дома Хопсон, сказал он: полиция перекрыла ее улицу.

Хопсон вышла посмотреть на улицу, все еще держа телефон у уха. Открыв дверь, она увидела свой дом в окружении вооруженной группы спецназа. «Поднимите руки! Поднимите руки!» — крикнул кто-то.

«Я даже не мог понять команды. Я была в шоке», — говорит она. «Я слышал, как кто-то сказал: «Мэм, мы не хотим стрелять в вас». Подняв оружие, полицейские приказали ей медленно идти к ним. Они надели на нее наручники и поместили на заднее сиденье патрульной машины.

Они сказали ей, что у них есть ордер на обыск дома. Ее сын уже находился под стражей, и вскоре ему будет предъявлено обвинение в убийстве.

Хопсон понял почти сразу.

Это был сын женщины, о которой она слышала по телевизору.

***

Жизель Мёрх едет примерно час, чтобы добраться от своего дома в Сильвер-Спринг, штат Мэриленд, до пятидесятнической церкви Св. Иоанна Альфа и Омега в Западном Балтиморе, одном из самых жестоких районов США. Состояния.

Старая каменная церковь находится всего в нескольких кварталах от того места, где впервые вспыхнули искры, вызвавшие беспорядки 2015 года. Смерть Фредди Грея, 25-летнего темнокожего мужчины, который скончался от травм, полученных во время содержания под стражей полицейскими Балтимора, до сих пор висит здесь тяжелым бременем.

С тех пор в городе было только больше насилия: три года подряд было совершено более 300 убийств, включая прошлый год, который закончился самым высоким уровнем убийств в истории Балтимора.

Тем не менее, из всех мест, где можно было найти утешение и цель, г-жа Мёрх чувствовала себя обязанной поехать в Западный Балтимор. По ее словам, после того, как в июле прошлого года был убит ее сын, она не интересовалась стандартным консультированием по поводу горя или чем-то подобным. Как кто-то мог понять, действительно понять, через что она проходила? Она поняла, что Мёрх, проработавшая в Национальном союзе почтовых служащих 20 лет, искала общения с такими матерями, как она.

Подруга рассказала ей о ежегодном мероприятии в честь Дня матери в Бостоне, где семьи, потерявшие детей в результате насилия, маршируют, чтобы сохранить память о них. Поэтому она полезла в интернет искать что-то похожее. Удивившись такому совпадению, она заметила, что подруга поставила «лайк» странице в Facebook организации под названием «Объединение матерей убитых сыновей и дочерей» (MOMS) в Балтиморе.

Энн Гермес/Сотрудники

Члены Объединения матерей убитых сыновей и дочерей, группы, которая пытается остановить насилие и способствовать исцелению семей, пострадавших от него, встречаются в Западном Балтиморе.

Первая встреча в офисе группы рядом с церковью была прекрасным опытом, говорит она. У матерей была тесная связь, коренящаяся в этом единственном и почти неописуемом недомогании от горя.

«У нас одинаковые эмоции, — говорит она о матерях, которых встречала. «Мы ищем одни и те же вещи. Мы ищем справедливости и хотим, чтобы наших сыновей и дочерей помнили».

Она поделилась своей историей и выслушала рассказы других матерей. Она плакала вместе с ними. Она рассказала о том, как сохранить память о сыне.

Но создание пространства для этих интимных связей, как она вскоре обнаружила, было не единственной миссией этого сообщества МАМОЧЕК. Группа также является активной частью широкой и взаимосвязанной сети низовых организаций. Они занимаются вопросами предупреждения преступности и борьбы с рецидивами, сотрудничают с социальными службами и другими группами защиты интересов жертв, а также тесно сотрудничают с полицейским управлением Балтимора. Они также связаны с политическими правозащитными организациями, особенно с теми, кто борется за легкий доступ к оружию.

Но основное внимание MOMS на этих ранних собраниях было уделено тому, что беспокоило Мёрх, хотя это всегда было в центре ее собственной христианской веры: сила прощения.

«Без прощения не может быть исцеления», — говорит Дафна Алстон, президент и основатель MOMS. «Я думаю, важно, чтобы мы двигались вперед вместе, потому что единственный способ вылечиться, единственный способ примириться — это [собрать] всех вместе — убийц, преступников, жертв, сообщество. Вот как мы будем лечиться».

Прощение. Мёрх осознала, насколько эта концепция всегда была для нее абстракцией, а не чем-то столь болезненным и радикальным. Прости, как тебя простили. Это религиозный катехизис. Даже обязанность. Но теперь, столкнувшись с призывом простить так, как она никогда не могла себе представить, это стало чем-то более мучительным и бурным, говорит она.

Полиция сообщила, что двое подозреваемых вошли в ее дом в Сильвер-Спринг в июле прошлого года, чтобы увидеть ее 20-летнего сына Джейси. Она была там вместе с другими членами семьи. Власти говорят, что продажа марихуаны обернулась смертельным исходом. Раздались выстрелы, ранив и убив ее сына.

Хотя Мёрх не может сейчас обсуждать это дело, в тот день Мёрх рассказала тележурналистам, как она выгнала подозреваемых из дома. Она видела, как один забрался в машину, где другой молодой человек ждал, чтобы уехать. Позже тем же вечером, когда она встретилась с друзьями своего сына на бдении при свечах, освещенном местными новостями, она оплакивала. Сын мой! Мой сын!

«Если вы родитель, вы всегда в защитном режиме», — говорит она об этом моменте. «Вы защищаете своих близких, и когда это происходит, вы раздавлены. Это случилось на моих часах? Нет! Ты должен быть защитником. И это то, что я все еще чувствую».

«Мой сын не был на улице, — говорит она. «Он находился под защитой святилища. Ваше жилище — это ваше убежище, и когда оно нарушается, когда , нарушается, где тогда вы можете чувствовать себя в безопасности? Где? Если вы не можете чувствовать себя в безопасности и защищены в своем собственном доме, где вы можете?»

Нет. Она не была уверена, что найдет в себе силы простить тех, кто убил ее сына. Не сейчас. Может быть, никогда.

***

Хопсон знала, что ей скоро понадобится помощь.

Она потеряла более 50 фунтов после того, как ее сын был арестован. Она взяла отпуск с работы, чтобы остаться с семьей в Южной Каролине, не зная, чем еще заняться. Она написала молитву о силе и каждое утро вставала в 6, чтобы читать ее и, возможно, найти способ исцелиться.

Ее семья волновалась. «Малыш, тебе так больно», — вспоминает она, как говорила ей тетя. — Я знаю, — ответил Хопсон. «Я знаю, что мой мальчик в тюрьме, но есть женщина, которая потеряла своего ребенка, и мне трудно с этим справиться».

У ее сестры есть предложение. — Знаешь что, Джо? У вас уже есть та молитва, которую вы записали. Почему бы вам не написать еще одну молитву за их семью? Прочтите свою молитву, а затем прочтите молитву [за них]». Хопсон так и сделала, сделав это частью своей утренней рутины.

Вернувшись из Южной Каролины, она поехала в Нью-Йорк, чтобы остаться с другими членами семьи. Она все еще чувствовала тихое отчаяние.

Энн Гермес/Сотрудники

На пустом здании в Западном Балтиморе есть табличка, призывающая положить конец насилию, охватившему город. С 343 убийствами в прошлом году Балтимор установил рекорд по убийствам на душу населения.

На протяжении всей своей карьеры она сталкивалась со многими различными аспектами криминального и социального поведения и, конечно же, видела людей в их лучших и худших проявлениях. В течение 10 лет она служила в армии, в том числе офицером военной полиции, сотрудником исправительного учреждения в Форт-Ливенворте в Канзасе и следователем по уголовным делам в Форт-Майере в Вирджинии. Позже она работала офицером по условно-досрочному освобождению в Вашингтоне, округ Колумбия, прежде чем получить степень магистра делового администрирования в рамках программы для ветеранов, которая привела к работе в Службе рыболовства и дикой природы.

Но ничто из этого, ничто не подготовило ее к пронзительному испытанию собственного сына в тюрьме, обвиненного в убийстве.

Поэтому она решила поискать группы матерей, которые, возможно, переживают подобные потрясения в своей жизни. На самом деле она основала организацию под названием «Общество матерей заключенных сыновей». Но она также наткнулась на группу под названием MOMS. Она решила нажать на одно из его видео.

Она увидела мисс Алстон, основательницу, говорящую о ежегодной теме организации прощения. Но затем некоторые матери заговорили на видео, выразив свою боль и гнев, которые они все еще испытывали по отношению к тем, кто убил их детей.

«О, это не для меня», — вспоминает Хопсон.

Затем другая женщина поделилась некоторыми мыслями о видео. Это была Мёрх, женщина, за которую она молилась.

***

Когда судья, ведущий дело , вошел в зал суда в декабре прошлого года, Мёрх и Хопсон сидели традиционно по разные стороны зала. Все поднялись.

Судья повернулся, чтобы поговорить несколько секунд с одним из охранников. Затем, глядя на зал суда, Хопсон вспоминает, как он язвительно заметил: «В этом зале суда слишком много людей».

«Ну, вы так и не сказали нам сесть», — еле слышно пошутил в ответ старший сын Хопсона, Эрик. По залу суда прокатился хохот, и Хопсон нервно огляделся.

Ее глаза встретились с Мёрх. Мать покойного не совсем улыбалась, но Хопсону показалось, что она заметила искорку веселья.

Хопсон сложила ладони у сердца и одними губами произнесла: «Мне очень жаль». Мёрх выглядел сбитым с толку; она не могла понять. Хопсон повторил этот жест и снова произнес слова губами. Мёрх махнул ей рукой, чтобы она вышла в холл, и они нашли пустую комнату.

«Я всегда хотел сказать тебе это, но я очень сожалею о твоей утрате. Я действительно такой», — вспоминает Хопсон, говоря Мёрх, что она была матерью одного из обвиняемых, молодого человека Рекуана, который, по словам полиции, вел машину для побега. (Все трое были обвинены в убийстве.) «И я хотел, чтобы вы знали, что я молюсь за вас и вашу семью».

Мерх был ошеломлен. Оба начали плакать. Они обнялись.

Энн Гермес/Сотрудники

Жизель Мёрх (слева) обнимает Джолин Хопсон на объединенном собрании матерей убитых сыновей и дочерей в Западном Балтиморе.

«Моей непосредственной реакцией на нее была просто боль», — вспоминает Мёрх. «Мы матери, и мы матери в боли. Это была просто одна мать другой матери. Мы оба потеряли наших сыновей. Единственная разница в том, что ее сын все еще жив». (Он также не был осужден за преступление, за которое предстанет перед судом этим летом.) 

Они вернулись в зал суда и заняли свои места по разные стороны. Но Мёрх говорит, что ее мысли гонялись за этим опытом. Почти сразу же она начала ощущать волны противоречивых эмоций.

«Сначала, знаете ли, во мне была борьба за молитвенную часть», — вспоминает она. «Сначала это было похоже на то, что я благодарю вас за то, что вы молились за меня. Но тогда это было похоже на то, что ваш сын сделал с моим сыном. Какое право вы имеете молиться? А потом я вернулся, ну, Бог хочет, чтобы мы простили, чтобы мы могли исцелиться».

Она не могла избавиться от своей двойственности по поводу призыва к прощению. «Вы не хотите слышать слова «О, извините». Потому что слово «извините» просто брошено, чтобы скрыть что-то», — говорит Мёрх. «Тебе действительно жаль? Или ты извиняешься, потому что тебя поймали, и, извиняясь, это может уменьшить твою вину или уменьшить наказание, которое тебе грозит?»

Но после судебного заседания она решила дождаться Хопсона снаружи. Она дала ей рукописное приглашение с адресом в Балтиморе. Она была частью группы матерей, которые собирались устроить «пир прощения» на следующий вечер. Придет ли она?

Хопсон сказала, что попытается, но знала, что, скорее всего, не сможет. В тот день она планировала навестить своего сына, который находился в окружной тюрьме.

«Мой сын в заключении, и я его мать, и я буду рядом на каждом этапе пути», — говорит она о своих мыслях в то время.

***

Хопсон не пришла на банкет , но Мёрх была там, и то, что она услышала той ночью, было очень личным, чего она не ожидала.

Основным докладчиком был Дэррил Грин, который описал момент, когда человек навсегда перевернул жизнь своей семьи, момент, который Мёрх теперь слишком хорошо знает. В 1988 году 14-летний Кинём Маршалл зарезал младшего брата мистера Грина в споре из-за кроссовок. Грин, который имел степень магистра в области уголовного правосудия и хотел в то время стать агентом ФБР, чуть не вышел из-под контроля.

«Я долго злился, — говорит Грин. «Я не бежал от беды, я бежал к ней… И я был так зол, зол каждую минуту дня. Я просто молился и говорил: «Снимите с меня это как-нибудь и дайте мне что-нибудь другое». К 2012 году Грин уже думал о «глубоком прощении» — психическом состоянии, для достижения которого, по его мнению, может потребоваться целая жизнь, но оно необходимо для исцеления.

Вместе со своим отцом он принял сознательное решение простить мистера Маршалла, а затем дать показания в суде в поддержку его освобождения. Маршалл отбывал пожизненное заключение без права досрочного освобождения, но отчасти из-за показаний Грина и его отца судья повторно приговорил Маршалла к 30-летнему сроку, что дало ему право на условно-досрочное освобождение.

«В зале суда там был [Грин] и его семья, прежде чем я даже понял, что возвращаюсь домой», — говорит Маршалл. «Они высказались за меня».

«Чтобы он сказал, что прощает меня? Я имею в виду, это что-то большое», — говорит Маршалл, который сейчас работает водителем погрузчика в Балтиморе. «Вы говорите о жизни. Вы не говорите о чем-то материальном, что можно заменить. Вы не о деньгах. Вы говорите о жизни».

С тех пор Грин основал организацию под названием «Глубокое прощение», которая способствует примирению и исцелению
, и Маршалл часто появляется на переговорах с ним. Грин признает, что работать в тесном контакте с убийцей его брата по-прежнему непросто.

«Я всего лишь человек, — говорит он. «Не каждый день хорош. Я думаю о том, что, эй, мой брат никогда не увидит своих племянниц. У него никогда не будет шанса жениться и стать отцом. И все те другие вещи, о которых вы думаете, которые приводят вас в не очень хорошее место».

Маршалл не присутствовал на банкете MOMS, но Грин рассказал их историю и в своей закаленной манере рассказал о предмете, который ученые называют «восстановительным правосудием»: усилиях на уровне сообществ, направленных на устранение глубоких разрывов, порожденных преступлением. и насилие может вызвать. Восстановительное правосудие связано не столько с властью государства и системы уголовного правосудия, сколько с людьми, стремящимися вместе восстановить свою жизнь.

«Сколько из вас чувствует, что умирает внутри?» Грин вспоминает, как спрашивал группу. «Сколько из вас несут этот огромный вес?»

«Прощение — это не другой человек», — говорит Грин, который стремился решить проблемы преступности в Балтиморе, работая в основном с мужчинами, освобожденными из тюрьмы, или с теми, кто борется с бездомностью или злоупотреблением психоактивными веществами. «Речь идет о том, чтобы вести трудные разговоры, просто рассказывать свои истории и быть готовыми слушать. Иногда это дух непрощение которое убьет тебя».

В ту ночь Мёрх внимательно слушал. «Вау, только тем, как он вовлек человека, убившего собственного брата, в свое собственное путешествие прощения? Это было потрясающе», — говорит она. «Для меня, хорошо, ты убил моего брата? Ты убил моего сына? Что касается меня, я не хочу иметь с тобой ничего общего. Для меня ты не существуешь».

После этого она спрашивала Грина, сколько времени ему понадобилось, чтобы достичь этой точки прощения.

«Это не происходит за одну ночь», — вспоминает ответ Грин. «Мне потребовалось около двух десятилетий, чтобы достичь этого. Вы доходите до точки, когда все в порядке, а затем я возвращаюсь назад. Но больные люди ранят людей. На пути к исцелению вы можете даже не получить прощения, но вам не нужно устанавливать какие-либо параметры относительно того, сколько времени это должно занять».

***

Алстон, основатель MOMS, начал январское ежемесячное собрание в пятидесятнической церкви с признания того, что многие члены все еще борются с прошлогодней темой.

«В конце прошлого года мы сосредоточились на прощении», — сказал Алстон, чей сын был убит в 2008 году, убийство до сих пор не раскрыто. «Со многими дела обстоят не очень хорошо, потому что в городе столько травм, столько убийств. Люди не готовы простить человека, убившего их ребенка».

Она пригласила людей выступить, отметив, что этим вечером предстоит многое обсудить. Такие группы, как «Мамы требуют действий» и «Жители Мэриленда за предотвращение насилия с применением огнестрельного оружия», информировали матерей о мерах по контролю над огнестрельным оружием, предстоящих в законодательном собрании штата.

Два адвоката из полицейского управления Балтимора, Джеймс Диксон и Фалема Грэм, также были там. Департамент нанял их обоих в прошлом году в рамках новой программы, призванной помочь семьям жертв сориентироваться в безличных и суровых условиях системы уголовного правосудия.

Энн Гермес/Персонал

Натаниэль Пауэлл в доме своей семьи в Балтиморе. Пауэлл, отсидевший 21 год в тюрьме за стрельбу в полицейского, снимает документальный фильм, чтобы рассказать молодым людям о последствиях преступления.

Мужчина по имени Натаниэль Пауэлл тоже хотел обратиться к матерям. Когда ему было 17 лет, он застрелил полицейского из Балтимора и отсидел 21 год в тюрьме. Сейчас ему 39 лет, и всего несколько месяцев назад он вышел на свободу. Он снимает документальный фильм, чтобы показать молодым людям последствия преступного поведения, в том числе пожизненные последствия для жертв.

«Я сижу здесь, сдерживая слезы, слушаю вас», — говорит он позже. «Я чувствую эмоции, потому что я действительно ничего не сделал, чтобы заслужить это».

Но, как всегда, Алстон сначала спросила, не хочет ли кто-нибудь из матерей поделиться своими мыслями. Элис Оукс встала.

«Я потеряла обоих своих сыновей в результате убийства, двух моих единственных детей», — сказала она группе из 35 человек, собравшейся в меньшем церковном святилище. «Мы говорили о прощении — в 2008 году я потеряла своего первого сына. Я молила Бога вложить в мое сердце прощение для человека, который убил моего сына, и я не хочу, чтобы этот человек крепко держал меня. Поэтому я простил его».

«Но в марте мне нужно идти в суд, чтобы снова пройти через травму», — сказала г-жа Оукс о смертельном ранении своего второго сына в 2015 году. «Еще один двойной удар. Так что я сейчас как непостоянный человек. Я его простила и до сих пор прощаю, и я до сих пор… но это второе убийство — я просто продолжаю молить Бога, чтобы он продолжал укреплять меня, чтобы идти вперед».

Поднялась незнакомая членам женщина. Она представилась как Джолин Хопсон. «Мой сын не был убит. Он в заключении», — сказала она группе. — Он в тюрьме за инцидент с сыном мисс Жизель.

В комнате стало тихо. Мёрх сидел за столом, глядя вниз, в нескольких футах от себя.

Хопсон рассказала о своем недомогании, о том, как искала помощи и как нашла МАМА. «Я видел, как мисс Дафна говорила о прощении и о том, что мы не можем показывать виноватыми, но чтобы решить эту проблему, мы все должны собраться вместе». Она осмотрелась. — Так что спасибо, мисс Жизель, за прощение.

«Сразу после того, как я впервые увидел мисс Жизель, и я увидел ее боль, ее боль — и мы, конечно, в судебном споре — поэтому, когда я был в суде и я посмотрел на нее, я должен был сказать ей, что у меня болит сердце», — сказала она матерям.

Сидя за столом, все еще глядя вниз, Мёрх начала тихонько всхлипывать.

Комната замерла. Мёрх встал, и они с Хопсоном во второй раз обнялись. Другие в комнате начали плакать.

«Я мать убитой дочери», — сказала одна женщина. «Это собрание, которого я никогда раньше не видел. Это непросто. Я называю вас мужеством, мисс, — добавила она, глядя на Хопсона.

«Это так много для меня», — сказал Алстон. «Потому что каждый раз, когда я говорю: «Я ухожу. Я не буду этого делать», — продолжает взорвать меня Бог. Он отвечает на наши молитвы, а это значит, что у Него есть ответ и на убийство. Мы на пути к большим переменам. Это то, что помогает объединить всех нас».

***

Однако для Mörch момент был более сложным. «Это был опыт обучения — это был потрясающий опыт», — говорит она позже, добавляя, что это было даже «умопомрачительно». «Но у меня были смешанные чувства. Я не собираюсь лгать».

«Я была немного шокирована тем, что она была там, и часть меня была просто раздражена тем, что она была там», — продолжает она. «Это было похоже на то, что я здесь из-за того, что сделал ваш сын. Я пригласил тебя на банкет прощения, но не знал, что ты собираешься прийти на собрание сообщества». Ей даже пришло в голову, что Хопсон может захотеть собрать информацию и использовать ее в суде. «Возможно, я эгоистичен, но это форма того, что вы на самом деле не являетесь частью сообщества».

Хопсон говорит, что одна из причин, по которой она пришла, заключалась в том, чтобы отдать дань уважения Мёрх после того, как она пропустила банкет. «Я не хотела, чтобы она думала, что я просто отшила ее после того момента, как мы поделились в суде», — говорит она.

После этого Хопсон позвонила директору MOMS, выразив свое желание внести свой вклад, возможно, организовав мемориальный баскетбольный турнир с футболками, украшенными именами жертв убийств.

В конце концов, однако, большинство членов MOMS решили, что будет лучше, если она не вернется.

«Я даже не осознавал, что эта стена, эта граница воздвигнуты, — говорит Хопсон. «Но я вижу за этим боль, боль. Поэтому я бы никогда не стал сидеть сложа руки и судить ситуацию».

Тем не менее, Хопсон чувствует, что ее привели к MOMS каким-то образом, которого она не могла понять. По ее словам, голос Мёрх только что ворвался в ее жизнь.

«Была ли воля Бога, чтобы я был там? Я не знаю, — говорит она. Оукс, женщина, которая потеряла обоих своих сыновей в результате насилия, предложила помочь Хопсон найти другую группу, где она могла бы попытаться исцелиться. После этого к ней подходило несколько человек, говоря, что они восхищаются ее мужеством.

Для Мёрха и других присутствие Хопсона разрушило бы тесные связи, которые они сформировали благодаря общему опыту. Кроме того, скоро должен начаться суд над тремя мужчинами, обвиняемыми в смертельном убийстве сына Мёрха, и они остаются на противоположных сторонах карательной стороны правосудия.

«Я скажу, что уважаю ее и надеюсь, что мы с ней сможем работать вместе и сможем что-то сделать для молодежи», — говорит Мёрх. «Я не против собраться с ней, выпить чаю, сесть и поговорить — я не против. Она ничего мне не сделала. Это был ее сын.

Но этот опыт заставил ее пройти трудный путь к прощению и справедливости. И, по правде говоря, она больше надеется на возмездие, чем на восстановление за смерть сына.

Ежедневно получайте истории о том, что
расширяет возможности и вдохновляет .

Регистрируясь, вы соглашаетесь с нашей Политикой конфиденциальности.

Уже являетесь подписчиком? Войдите, чтобы скрыть рекламу.

«Для меня простить одного человека, да, это тяжело, это борьба, но это ничего», — говорит Мёрх о своих встречах с Хопсоном. «Я имею в виду, если бы я простил всех [обвиняемых в стрельбе], то это было бы здорово. Вау, им всем прощен. » 

«Сейчас я только один раз сделала маленький шаг, чтобы простить», — говорит она. «Я не сделал больших шагов, чтобы простить других. Вы знаете, я все еще хочу справедливости для своего сына, и получу ли я ее здесь, на этой земле, или нет, мне придется с этим жить, и им тоже, поскольку Бог — окончательный судья».

Взросление с двумя мамами: невыразимый взгляд детей

Между 1973 и 1990 годами, когда моя любимая мама скончалась, она и ее романтическая партнерша воспитывали меня. У них были отдельные дома, но почти все выходные они проводили вместе, со мной, в трейлере, незаметно спрятанном в стоянке для автофургонов в 50 минутах езды от города, где мы жили. Будучи младшим из биологических детей моей матери, я был единственным ребенком, пережившим детство без отца.

После того, как дети партнера моей матери уехали в колледж, она переехала в наш дом в городе. Я жил с ними обоими в течение короткого времени, прежде чем моя мать умерла в возрасте 53 лет. Мне было 19 лет. Другими словами, я был единственным ребенком, который испытал жизнь под «гей-родительством», как этот термин понимается сегодня.

Проще говоря, расти с родителями-геями было очень трудно, и не из-за предубеждений со стороны соседей. Люди в нашем сообществе действительно не знали, что происходит в доме. Для большинства сторонних наблюдателей я был хорошо воспитанным, успешным ребенком, окончившим среднюю школу с пятерками.

Однако внутри я был в замешательстве. Когда ваша домашняя жизнь так резко отличается от всех вокруг вас, фундаментальным образом затрагивая основные физические отношения, вы вырастаете странным. У меня нет психических расстройств или биологических заболеваний. Я просто вырос в доме настолько необычном, что мне суждено было существовать как изгой общества.

Мои сверстники усвоили все неписаные правила приличия и языка тела у себя дома; они понимали, что уместно говорить в определенных условиях, а что нет; они изучили как традиционно мужские, так и традиционно женские социальные механизмы.

Даже если родители моих сверстников развелись, а многие из них были разведены, они все равно выросли, видя мужские и женские социальные модели. Как правило, они учились тому, как быть смелым и непоколебимым у мужчин и как писать благодарственные открытки и быть чувствительными у женщин. Это, конечно, стереотипы, но стереотипы пригодятся, когда вы неизбежно покидаете безопасный трейлер своей мамы-лесбиянки и должны работать и выживать в мире, где все думают стереотипными категориями, даже геи.

У меня вообще не было мужской фигуры, за которой можно было бы следовать, и моя мать, и ее партнер не были похожи ни на традиционных отцов, ни на традиционных матерей. В результате у меня было очень мало узнаваемых социальных сигналов, чтобы предложить потенциальным друзьям мужского или женского пола, поскольку я не был ни уверенным, ни чувствительным к другим. Таким образом, я редко дружил с людьми и легко отталкивал других. Геи, выросшие в семьях гетеросексуальных родителей, возможно, боролись со своей сексуальной ориентацией; но когда дело доходило до обширной социальной вселенной адаптаций, не связанных с сексуальностью — как действовать, как говорить, как себя вести, — у них было преимущество учиться дома. Многие геи не осознают, каким благословением было вырасти в традиционной семье.

Моя домашняя жизнь не была ни традиционной, ни обычной. Я страдал из-за этого способами, которые социологам трудно проиндексировать. Нервный и в то же время прямолинейный, позже я казался странным даже в глазах взрослых геев и бисексуалов, у которых было мало терпения по отношению к таким, как я. Я был таким же странным для них, как и для натуралов.

Жизнь тяжела, когда ты странный. Даже сейчас у меня очень мало друзей, и мне часто кажется, что я не понимаю людей из-за невысказанных гендерных сигналов, которые все вокруг меня, даже геи, выросшие в традиционных домах, принимают как должное. Хотя я трудолюбивый и быстро учусь, у меня возникают проблемы в профессиональной среде, потому что коллеги считают меня странным.

С точки зрения сексуальности, геи, выросшие в традиционных семьях, выиграли, по крайней мере, от того, что увидели вокруг себя какие-то функциональные ритуалы ухаживания. Я понятия не имел, как сделать себя привлекательным для девушек. Когда я вышла из маминого трейлера, меня тут же пометили изгоем из-за моих девичьих манер, смешной одежды, шепелявости и диковинности. Неудивительно, что я бросил школу девственником, у меня никогда не было девушки, вместо этого я побывал на четырех выпускных балах в качестве остроумного приятеля к девушкам, которые просто хотели, чтобы кто-то скинулся на лимузин.

Когда я поступил в колледж, я запустил всеобщий «гайдар», и ЛГБТ-группа кампуса быстро набросилась на меня, чтобы сказать, что я на 100% уверен, что я гомосексуалист. Когда я объявил себя бисексуалом, они сказали всем, что я лгу и просто еще не готов раскрыться как гей. Напуганный и травмированный смертью моей матери, я бросил колледж в 1990 году и попал в то, что можно назвать иначе как преступным миром геев. Там со мной происходили ужасные вещи.

Только в двадцать восемь лет я вдруг оказался в отношениях с женщиной, благодаря совпадениям, которые потрясли всех, кто меня знал, и удивили даже меня самого. Я называю себя бисексуалом, потому что потребовалось бы несколько романов, чтобы объяснить, как я стал «натуралом» после почти тридцати лет гомосексуальности. Мне не хочется иметь дело с гей-активистами, набрасывающимися на меня, как они проводят миссии по поиску и уничтожению бывших геев, «тайных дел» или «гомоконов».

Хотя у меня есть биография, особенно связанная с проблемами геев, первым человеком, который связался со мной, чтобы поблагодарить за то, что я поделился своей точкой зрения на проблемы ЛГБТ, был Марк Регнерус в электронном письме от 17 июля 2012 года. Я не участвовал в его массовом опросе. , но он заметил комментарий, который я оставил на веб-сайте по этому поводу, и взял на себя инициативу начать переписку по электронной почте.

Я прожил сорок один год, и никто — меньше всех гей-активистов — не хотел, чтобы я честно говорил о сложных нитях моей гей-жизни. Хотя бы по этой причине, Марк Регнерус заслуживает огромной похвалы — и гей-сообщество должно доверять ему, а не пытаться заставить его замолчать.

Исследование Регнеруса выявило 248 взрослых детей родителей, у которых были однополые романтические отношения. Получив возможность дать откровенные ответы, оглядываясь назад на взрослую жизнь, они представили отчеты, неблагоприятные для повестки дня равноправия однополых браков. Тем не менее результаты подкрепляются важной вещью в жизни, называемой здравым смыслом: расти непохожим на других людей трудно, а трудности повышают риск того, что у детей разовьется неприспособленность или они будут заниматься самолечением с помощью алкоголя и других опасных привычек. Каждая из этих 248 — это человеческая история, несомненно, со многими сложностями.

Как и моя история, истории этих 248 человек заслуживают того, чтобы их рассказали. Гей-движение делает все возможное, чтобы их никто не услышал. Но меня больше интересуют истории, чем цифры (особенно как профессора английского языка), и Регнерус невольно наткнулся на сундук с сокровищами повествования.

Так почему кодекс молчания от ЛГБТ-лидеров? Я могу только догадываться с того места, где сижу. Я дорожу памятью о своей матери, но не стесняюсь говорить о том, как тяжело было расти в семье геев. В более ранних исследованиях изучались дети, все еще живущие со своими родителями-геями, поэтому дети не могли свободно говорить, руководствуясь, как и все дети, сыновней почтительностью, чувством вины и страхом потерять свои пособия. За то, что я пытался говорить честно, меня буквально душили десятилетиями.

Последняя попытка заставить замолчать истории (и данные), такие как моя, исходит от Даррена Э. Шерката, профессора социологии Университета Южного Иллинойса в Карбондейле, который дал интервью Тому Бартлетту из Chronicle of Higher Education , в котором он сказал — и я цитирую — что исследование Марка Регнеруса было «чушью». Статья Бартлетта продолжается:

Среди проблем, выявленных Шеркатом, — данное в статье определение «матерей-лесбиянок» и «отцов-геев» — аспект, который был в центре внимания широкой общественности. Женщина могла быть идентифицирована в исследовании как «мать-лесбиянка», если у нее были отношения с другой женщиной в любой момент после рождения ребенка, независимо от краткости этих отношений и от того, воспитывали ли эти две женщины ребенка как родственницу или нет. пара.

Шеркат сказал, что один этот факт в газете должен был «немедленно лишить ее права» рассматриваться для публикации.

Проблема с дисквалификацией Шеркатом работы Регнеруса — это многообразная головоломка с курицей и яйцом. Хотя Шеркат использует термин «ЛГБТ» в том же интервью с Бартлеттом, он отдает предпочтение L и G и жестко дискриминирует бисексуалов категории B.

Откуда берутся дети ЛГБТ-родителей? Если родители на 100 процентов геи или лесбиянки, то велика вероятность, что дети были зачаты в результате суррогатного материнства или осеменения или же усыновлены. Однако эти случаи составляют такой крошечный процент ЛГБТ-родителей, что было бы практически невозможно найти более полудюжины в случайной выборке из десятков тысяч взрослых.

Большинство ЛГБТ-родителей, как и я, и технически как моя мать, «бисексуальны» — забытое Б. Мы зачали наших детей, потому что занимались гетеросексуальными отношениями. Социальные сложности естественным образом возникают, если вы зачали ребенка от противоположного пола, но по-прежнему испытываете влечение к своему полу. Шеркат называет эти осложнения дисквалифицирующими, поскольку они развращают чистоту гомосексуальной модели воспитания.

Я бы сказал, что дети, воспитанные однополыми парами, естественным образом проявляют больше любопытства и экспериментируют с гомосексуализмом, не обязательно испытывая чистое влечение к противоположному полу. Следовательно, они, скорее всего, попадут в категорию бисексуалов, как и я, — это означает, что дети ЛГБТ-родителей, когда они станут молодыми взрослыми, вероятно, будут первыми, кто будет дисквалифицирован социологами, которые теперь утверждают, что защищают своих родителей.

Стопроцентные геи могут смотреть на бисексуалов со смесью отвращения и зависти. Бисексуальные родители угрожают самой сути ЛГБТ-родительского нарратива: у нас do есть выбор жить как геи или гетеросексуалы, и мы делаем должны решать гендерную конфигурацию семьи, в которой будут расти наши дети. В то время как некоторые геи рассматривают бисексуальность как более легкое положение, факт заключается в том, что бисексуальные родители несут более болезненный груз на своих плечах. В отличие от гомосексуалистов, мы не можем списать наши решения на то, что навязано нам природой. У нас нет другого выбора, кроме как взять на себя ответственность за то, что мы делаем как родители, и вечно жить с чувством вины, сожаления и самокритики.

Наши дети не обладают чистой юридической неприкосновенностью. Как мужчина, хотя я и бисексуален, я не могу выбросить мать своего ребенка, как использованный инкубатор. Мне пришлось помочь жене преодолеть трудности беременности и послеродовую депрессию. Когда она борется с дискриминацией матерей или женщин на сексистском рабочем месте, я должен быть терпеливым и слушать. Я должен удовлетворять ее сексуальные потребности. Став отцом, я отбросил в сторону свое гомосексуальное прошлое и поклялся никогда не разводиться с женой и не встречаться с другим человеком, мужчиной или женщиной, до своей смерти. Я выбрал это обязательство, чтобы защитить своих детей от пагубных драм, даже когда они вырастут и станут взрослыми. Когда вы являетесь родителем, этические вопросы вращаются вокруг ваших детей, и вы отбрасываете свои личные интересы. . . навсегда.

Оценка Шеркатом работы Регнеруса показывает полное игнорирование эмоционального и сексуального труда, который бисексуальные родители вкладывают в своих детей. Бисексуальные родители должны бороться со своими родительскими обязанностями, все еще борясь с искушением вступить в однополые отношения. Турбулентность, задокументированная в исследовании Марка Регнеруса, является свидетельством того, насколько это тяжело. Это не угроза, а напоминание о бремени, которое я несу, и побуждение заботиться в первую очередь о потребностях моих детей, а не о моих сексуальных желаниях.

Другая проблема курицы и яйца, связанная с увольнением Шерката, связана с консервативной идеологией. Многие отмахнулись от моей истории четырьмя простыми словами: «Но вы же консерватор». Да, я. Как я дошел до этого? Я перешел к правому крылу, потому что жил именно в той антинормативной, маргинализированной и угнетенной среде идентичности, которую прославляют левые: я бисексуальный латиноамериканский интеллектуал, воспитанный лесбиянкой, который в молодости испытал бедность в Бронксе. взрослый. Я достаточно проницателен, чтобы заметить, что либеральная социальная политика на самом деле не помогает людям в таких условиях. Особенно губительно либеральное отношение к сексу, согласно которому мы не должны осуждать его. В гей-мире Бронкса я обчистил достаточно квартир мужчин, умерших от СПИДа, чтобы понять, что сопротивление сексуальным искушениям занимает центральное место в любом гуманном обществе. Секс может быть вреден не только из-за инфекционных заболеваний, но и потому, что он делает нас уязвимыми и с большей вероятностью будет цепляться за людей, которые нас не любят, оплакивать тех, кто нас покидает, и не знать, как убежать от тех, кто нуждается в нас, но от кого мы не люблю. Левые ничего этого не понимают. Поэтому я консерватор.

Так что да, я консерватор и поддерживаю выводы Регнеруса. Или выводы Регнеруса пересматривают то, что изначально сделало меня консервативным? Шеркат должен это понять.

Прожив сорок один год странным человеком, я считаю трагически уместным, что первый порыв экспертов и гей-активистов состоит в том, чтобы исключить мой жизненный профиль как непригодный для какой-либо «выборки данных», или, как называет доктор Шеркат это «чушь собачья». Так что игре уже как минимум двадцать пять лет. Несмотря на все разговоры об альянсах ЛГБТ, бисексуальность отходит на второй план благодаря таким ученым, как Шеркат. Несмотря на всю болтовню о «квир-движении», квир-активисты с такой же вероятностью ограничат свой круг общения профессиональными, нормальными людьми, которые знают, как устраивать очаровательные вечеринки, вести светские беседы и сливаться с мебелью в стиле ар-деко.

Благодарю Марка Регнеруса. Далеко не «чушь собачья», его работа подтверждает мое мнение, потому что она признает то, что движение гей-активистов старательно пыталось стереть или, по крайней мере, проигнорировать. Является ли гомосексуальность избранным или врожденным, легализованы однополые браки или нет, быть странным трудно; это наносит психологический урон, затрудняет поиск друзей, мешает профессиональному росту, а иногда ведет человека по тернистому пути к самолечению в виде алкоголизма, наркотиков, азартных игр, антиобщественного поведения и безответственного секса. Детям однополых пар предстоит трудная дорога — я знаю, потому что я был там. Последнее, что мы должны делать, — это заставлять их чувствовать себя виноватыми, если напряжение доходит до них и они чувствуют себя странно. Мы обязаны им, по крайней мере, долей честности. Спасибо, Марк Регнерус, что нашли время послушать.

Две матери Моисея | Д-р Клод Мариоттини – профессор Ветхого Завета

В этот День Матери я хочу поразмышлять о жизни благословенного сына, у которого были две особенные матери, нежно любившие его. История этого благословенного сына находится в главах 1 и 2 книги Исход. В этих главах рассказывается история рождения мальчика, который вырос, чтобы стать лидером своего народа, и который в конце концов избавил их от угнетающего положения в Египте.

Моисей, спасенный из воды
Orazio Gentileschi (1633)

Женщины Исхода

Книга Исход в еврейской Библии называется shemot , «имена». И все же для книги, в которой особое внимание уделяется именам, имена двух матерей Моисея не упоминаются в этих двух главах, как если бы автор книги скрывал имена людей, причастных к рождению Моисея, чтобы сохранить безопасность ребенка. Имя Иохаведы, родной матери Моисея, упоминается в книге только позже, когда приводится генеалогия ее мужа.

Моисей родился в то время, когда «восстал новый царь над Египтом, который не знал Иосифа» (Исход 1:8). Этот фараон боялся евреев, потому что их стало много в Египте, и он боялся, что евреи присоединятся к врагам Египта и овладеют их землей. Итак, фараон приказал, чтобы все мальчики, рожденные еврейскими женщинами, были брошены в Нил, чтобы они могли умереть (Исход 1:22).

Целью убийства младенцев-мальчиков была попытка убить нацию, ибо, как писал Зиберт-Оммес, «без сыновей история нации не имеет будущего» (2011: 29).8). Когда будущее Израиля оказалось под угрозой из-за убийства всех младенцев-мальчиков, несколько женщин действовали, чтобы обеспечить будущее Израиля, спасая жизнь одного мальчика.

Несколько женщин участвовали в спасении младенца Моисея. Это все женщины, которые работали, чтобы спасти ребенка: две повивальные бабки, его сестра Мариам, мать Моисея и дочь фараона. Эти пять женщин стояли за событиями, которые спасли жизнь ребенку, который в конечном итоге стал лидером, избавившим Израиль от угнетающего положения в Египте. Дж. Шерил Эксум (1994:52), обсуждая роль этих женщин в сохранении жизни Моисея, писал: «без Моисея не было бы истории, но без инициативы этих женщин не было бы Моисея».

Шифра и Фуа, повивальные бабки

Двух повивальных бабок, которые помогали еврейским женщинам, звали Шифра и Фуа (Исход 1:15). Эти две женщины были вызваны к фараону, который отдал им приказ убить всех еврейских младенцев мужского пола, бросив их в реку Нил (Исход 1:22). Поскольку повивальные бабки, вероятно, были еврейскими женщинами, они боялись Бога и не слушались повелений фараона: «Но повивальные бабки боялись Бога; они не сделали так, как повелел им царь Египетский, но оставили отроков в живых» (Исход 1:17).

Хотя фараон приказал акушеркам убить всех детей мужского пола, они не подчинились приказу фараона и позволили некоторым детям мужского пола выжить. Не подчинившись приказу фараона, две повивальные бабки спасли жизни сотням, если не тысячам младенцев мужского пола, включая жизнь самого Моисея. Моисей родился после того, как новый фараон приказал убить всех еврейских мальчиков. Благодаря работе повивальных бабок народ Израиля умножился и стал очень сильным.

Мириам, сестра Моисея

Мириам была старшей сестрой Моисея. Согласно Исходу 7:7, Моисей был на три года моложе своего брата Аарона. Возможно, Аарон родился до того, как фараон издал указ о том, что всех мальчиков-евреев следует бросить в реку Нил. Имя Мариам не упоминается в истории рождения Моисея. На самом деле ее имя не фигурирует в книге Исход до тех пор, пока она не спела песню, посвященную исходу Израиля из Египта (Исход 15:20).

После рождения Моисея Мириам помогала своей матери в сохранении жизни своего брата Моисея. Именно Мариам вела переговоры с дочерью фараона от имени его матери. После того, как слуги дочери фараона нашли корзину с мальчиком внутри, Мариам подошла к дочери фараона и спросила ее: «Мне пойти и взять тебе кормилицу из еврейских женщин, чтобы она вскормила для тебя ребенка?» (Исход 2:7). Предполагая, что она могла бы найти няню «для вас», Мириам почти намекает, что дочь фараона должна стать законной опекуном ребенка.

Иохаведа, родимая мать Моисея

Когда было объявлено о рождении Моисея, автор не назвал имя его матери: «Мужчина из дома Левия пошел и женился на левитке. Женщина зачала и родила сына; и когда она увидела, что он славный младенец, то прятала его три месяца» (Исход 2:1-2).

Имя Иохаведы встречается только дважды в родословных, связанных с ее мужем Амрамом. «Амрам женился на Иохаведе, сестре отца своего, и она родила ему Аарона и Моисея, и продолжительность жизни Амрама была сто тридцать семь лет» (Исход 6:20). «Имя жены Амрама было Иохаведа, дочь Левия, которая родилась у Левия в Египте; и она родила Амраму: Аарона, Моисея и Мариам, сестру их» (Числа 26:59).).

Из этих двух генеалогических заметок мы узнаем несколько вещей об Иохаведе. Во-первых, она была дочерью Левия и родилась в Египте. Во-вторых, поскольку Аарон родился раньше Моисея, возможно, царский приказ убить младенца поступил после рождения Аарона, но до рождения Моисея.

В-третьих, Иохаведа была тетей своего мужа Амрама. Позже в истории Израиля левитские законы провозгласили брак между тетей и ее племянником кровосмесительными отношениями: «Не открывай наготы сестры твоего отца; она плоть отца твоего» (Левит 18:12). Левитские законы запрещали такие браки.

После рождения ребенка Иохаведа увидела, что ее ребенок прекрасен. Она прятала его три месяца; однако это действие поставило ребенка под угрозу быть найденным и убитым. Когда мальчик подрос, она поняла, что больше не сможет его скрывать. Из любви к своему новорожденному сыну Иохаведа решила бросить вызов приказу царя. Иохаведа взяла на себя инициативу спасти своего сына.

Иохаведа разработала план спасения своего ребенка. «Когда она больше не могла его прятать, она достала для него корзину из папируса и обмазала ее битумом и смолой; она положила в него младенца и поставила его в тростнике на берегу реки» (Исход 2:3). Эти действия матери ребенка показывают, насколько она беспокоилась о выживании своего ребенка. То, что она сделала, было работой матери, которая любила своего ребенка, но боялась за его безопасность. Она взяла корзину и поставила ее в реку Нил не для того, чтобы убить его, а чтобы дать ему жизнь. Эти действия показывают любовь матери к своему ребенку и ее заботу о том, чтобы он выжил.

Знала ли Иохаведа, что дочь фараона будет купаться на этом участке Нила? Текст не дает ответа на этот вопрос. Иохаведа и ее дочь Мариам использовали обман, чтобы спасти жизнь своего новорожденного сына. С помощью обмана она смогла не только спасти ему жизнь, но и провести несколько лет, ухаживая за ним и предоставив некоторые ранние наставления относительно еврейских традиций. Прежде чем отдать его дочери фараона, Иохаведа смогла дать ребенку некоторые основные наставления относительно веры своего народа. Во всем этом мытарстве видны находчивые действия матери, которая все делает сама. Советовалась ли она с мужем, в тексте умалчивается.

Иохаведа не назвала имя своему сыну. Имя ребенку дала его приемная мать, дочь фараона. Однако немыслимо, чтобы Иохаведа, потратив три года на уход и заботу о своем сыне, не дала своему сыну еврейского имени. Если да, то никаких записей о еврейском имени Моисея не сохранилось.

Дочь фараона, приемная мать Моисея

Однажды, когда дочь фараона пришла на Нил, чтобы принять ванну, она увидела корзину среди растений папируса и послала за ней свою рабыню. Дочь фараона открыла корзину, заглянула внутрь и увидела младенца. Это был мальчик, и он плакал. Когда дочь фараона увидела, что младенец в корзине плачет, она сжалилась над ним, потому что поняла, что это еврейский ребенок. Будучи мальчиком-евреем, он был одним из многих младенцев, приговоренных ее отцом к смерти при рождении.

Дочь фараона столкнулась с дилеммой. Ее отец приказал, чтобы все еврейские мальчики были убиты при рождении. Если она решит спасти жизнь этому мальчику-еврею, она пойдет против воли своего отца и поставит под угрозу свою собственную жизнь. В тексте не говорится, была ли она согласна или не согласна с решением отца убить мальчиков-евреев. Она увидела плачущего младенца и сжалилась над ним. Она пожалела его и решила спасти от указа отца.

Когда к ней подошла молодая еврейская девушка и предложила найти «одну из еврейских женщин для кормления младенца» (Исход 2:7), она согласилась, потому что боялась, что египетская кормилица расскажет египетским властям о мальчике и ребенок будет убит. Чайлдс (1965: 112) сказал, что «на Древнем Ближнем Востоке младенцев обычно кормили их собственные матери. Однако в некоторых случаях среди аристократических семей нанимали кормилицу. Эта практика также была распространена, когда мать не могла кормить своего ребенка или когда мать была неизвестна. Няня взяла на себя ответственность за воспитание ребенка, а также за его кормление грудью в течение установленного периода».

Дочь фараона приняла предложение молодой девушки и наняла еврейку для ухода за ребенком. Однако она не знала, что отдает ребенка на попечение его биологической матери, которая будет кормилицей ребенка. «Женщина взяла младенца и вскормила его» (Исход 2:9). ). Иохаведа взяла сына к себе домой, где она кормила своего сына, пока его не отняли от груди.

Согласно Ziesel (2017: 145), мать будет кормить своего ребенка грудью не менее двух лет, «сознавая, что кормление дольше, вероятно, является нормой». В еврейском обществе мать обычно отлучала своего ребенка от груди через три года после рождения ребенка (Gruber 1989: 63). Это период времени, когда мать-еврейка вскармливала сына: «Но, наклонившись к нему, она говорила на их родном языке так, насмехаясь над жестоким тираном: «Сын мой, пожалей меня. Я носил тебя во чреве моем девять месяцев, и три года вскормил тебя, и воспитал тебя, и довел тебя до сего времени жизни твоей, и позаботился о тебе» (2 Маккавеев 7:27). Ziesel (2017: 146) сказал, что «качество как материнского вскармливания, так и вскармливания грудью заключалось в том, что считалось, что дети перенимают психические и эмоциональные характеристики женщин, чье молоко они пили». Отсюда можно предположить, что личность Моисея выросла под влиянием матери, чья преданность Богу была сильна.

«Когда дитя выросло, она привела его к дочери фараоновой, и она взяла его себе как сына» (Исход 2:10). Эти слова указывают на то, что дочь фараона усыновила ребенка как собственного сына. Таким образом, фараон, намеревавшийся убить ребенка при рождении, из-за действий своей дочери стал приемным дедом Моисея.

Дочь фараона дала ребенку египетское имя, отражающее ее царскую родословную. Давая имя ребенку, дочь фараона выступала в роли матери ребенка. В Ветхом Завете именно отец (Бытие 16:15) или мать (Бытие 35:18) дает ребенку имя. Однако в тексте не говорится, что ни Амрам, ни Иохаведа не назвали своего сына. Возможно, у них было еврейское имя для сына, так как они держали его два или три года. Однако, если они давали имя своему сыну, еврейское имя ребенка не сохранилось, потому что имя ребенку давала приемная мать.

Дочь фараона назвала своего сына Моисеем. Имя Моисей — египетское имя, означающее «сын», как у Рамсеса, Тутмоса и Яхмоса. Еврейская традиция придала этому имени еврейское значение, переведя его как «вытягивать». Хотя имя Моисей — египетское имя, автор книги Исход пытается придать этому имени еврейское значение. Транслитерация имени Моисея — это попытка понять это имя с точки зрения иврита.

Заключение

Моисей был удачливым и благословенным человеком. У него было две матери, которые любили его, две матери, которые сделали все возможное, чтобы спасти его от верной смерти.

Иохаведа, его биологическая мать, любила своего сына и содержала его так долго, как только могла после его рождения. Когда она больше не могла его удерживать, она отдала его, чтобы спасти ему жизнь. Отдав его и лишив себя благословения видеть, как он взрослеет, она спасла его жизнь и жизни тысяч людей, которые были освобождены от рабства через сына, которого она любила.

Библия никогда не раскрывает имя дочери фараона. Согласно еврейской традиции, ее звали Вифия, дочь фараона, упомянутая в 1 Паралипоменон 4:17, хотя это отождествление весьма сомнительно (Japhet 1993: 115). Дочь фараона, приемная мать Моисея, полюбила его с первого взгляда. Она также сделала все возможное, чтобы спасти его жизнь. Идя против воли отца, она спасла его и нашла еврейку, которая согласилась бы кормить его грудью в первые годы его жизни, а затем усыновила его как собственного сына, позволив ему расти во дворце. и сделав его приемным внуком человека, который приказал убить всех еврейских мальчиков.

Будучи усыновленным ребенком, Моисей был благословлен, узнав, что у него есть две любящие его матери. Иохаведа, его родная мать, не оставила его. Она отдала его, чтобы он мог жить. Дочь фараона могла позволить ему умереть, поскольку ее отец приказал убить всех еврейских мальчиков, и все же она выбрала для него жизнь. Моисей был благословенным ребенком, потому что приемная мать выбрала его своим сыном, хотя он и не был египтянином. Обе матери любили своего сына. Обе матери пошли на жертвы ради этого маленького мальчика, и этот маленький мальчик вырос и стал благословением для многих людей.

Поздравляю всех матерей с Днем матери.

Поздравляю всех приемных матерей с Днем матери.

Узнайте больше о ветхозаветных матерях, посетив «Исследования ветхозаветных матерей».

ПРИМЕЧАНИЕ: Другие исследования Моисея читайте в моем посте «Исследования Моисея».

Клод Мариоттини
Почетный профессор Ветхого Завета
Северная баптистская семинария

КУПИТЕ МОИ КНИГИ НА AMAZON (Нажмите здесь).

ПРИМЕЧАНИЕ: Вам понравился этот пост? Как вы думаете, другие люди хотели бы прочитать этот пост? Не забудьте поделиться этим постом на Facebook и поделиться ссылкой на Twitter или Tumblr, чтобы другим тоже было интересно его прочитать!

Буду рад услышать от вас! Дайте мне знать, что вы думаете об этом посте, оставив комментарий ниже. Не забудьте поставить лайк моей странице на Facebook, подписаться на меня в Twitter, подписаться на меня в Tumblr, Facebook и подписаться на мой блог, чтобы получать каждое сообщение по электронной почте.

Если вы ищете другие серии исследований по Ветхому Завету, посетите раздел «Архив», и вы найдете множество исследований по различным темам.

БИБЛИОГРАФИЯ

Чайлдс, Бревард С., «Рождение Моисея, Журнал библейской литературы 84 (1965): 109-122.

Экзам, Дж. Шерил, «Каждая дочь будет жить»: исследование Исхода 1.8–2:10, в A Feminist Companion to Exodus to Deuteronomy . Страницы 37-61. Под редакцией Аталии Бреннер. Шеффилд: Sheffield Academic Press, 1994.

Гриффитс, Дж. Гвин, «Египетское происхождение имени Моисей», Журнал ближневосточных исследований 12 (1953): 225-231.

Грубер, Майер И. «Практика грудного вскармливания в библейском Израиле и в древневавилонской Месопотамии», стр. Журнал ближневосточных исследований 19 (1989): 61-83.

Иафет, Сара, I и II Паралипоменон . Луисвилл: Westminster/John Knox Press, 1993.

Зиберт-Хоммес, Джопи, «Женщины-спасители освободителя Израиля: двенадцать «дочерей» в Исходе 1 и 2», в Тора . Страницы 295-311. Под редакцией Ирмтрауд Фишер и Мерседес Наварро Пуэрто. Атланта: Общество библейской литературы, 2011.

Зизель, Лаура Роджерс, «Как отнятый от груди ребенок»: практика грудного вскармливания в библейский период», стр. 9.0014 Wesleyan Theological Journal 52 (2017): 141–150.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Эта запись была опубликована в Книга Исход, Моисей, Мать с пометками Еврейская Библия, Иохаведа, Моисей, День Матери, Матери, Ветхий Завет, Дочь фараона. Добавьте постоянную ссылку в закладки.

Притча о трех мамах | Блог о возрождении наших сердец

Жили-были три женщины, которых Создатель благословил материнством. Он доверил первой матери пятерых детей, второй матери двоих детей и третьей матери одного ребенка. Женщины понимали, что эти дети не принадлежат им или их мужьям. Они были доверены им, как родителям, на время. Матери также знали, что однажды Создатель призовет их к ответу за их родительские вложения.

Мать пятерых детей

Первая мать посвятила себя воспитанию своих пятерых детей. Пока они были маленькими, она добросовестно использовала (приблизительно) семьдесят два обучающих момента, которые предоставлялись ей каждый день, поощряя своих детей любить Бога и ходить Его путями.

Вместе женщина и ее муж научили своих детей вкладывать средства в Божье Царство. Всей семьей они служили в миссионерских поездках, проявляли гостеприимство к соседям и друзьям и помогали в проведении просветительских программ через свою церковь. Дети поняли, что лучшее в жизни приходит к тем, кто служит Богу и ходит Его путями.

Когда пришло время, каждый из пятерых детей вступил во взрослую жизнь, готовый представлять Бога и распространять Его Царство. Они следовали за Ним, куда бы их ни вел Бог, часто довольно далеко от дома. Но их мать улыбалась сквозь слезы и призывала своих детей тратить жизнь, а не сохранять ее. У нее не было большей радости, чем слышать о том, что ее дети ходят в истине и ведут других поступать так же.

Мать двоих детей

Вторая мать тоже была довольно трудолюбивой. Она научила своих мальчиков-близнецов любить Слово Божье и прятать его в своих сердцах. Она учила их жить так, как жил Иисус, — быть смиренными и служить другим, будь то в автобусе, на спортивной площадке или на заднем дворе. Когда их отец потребовал от мальчиков больше, чем она могла бы, она придержала язык и доверилась Богу. А когда мальчиков ложно обвиняли или высмеивали их сверстники, она тихонько учила их подставлять другую щеку и отвечать благословением на проклятие. Она помогла своим мальчикам поднять глаза к невидимому Богу, который видит и вознаграждает тех, кто ищет Его.

Двое мальчиков вскоре стали мужчинами и вместе занялись бизнесом. Все они были известны как честные, трудолюбивые и честные люди. Эти два брата жили бок о бок в приятном единстве, воспитывая собственные семьи, чтобы следовать за Богом, и тихо распространяя благодать и истину как среди своих детей, так и в обществе.

Мать Одного

Третья Мать очень защищала. Создатель дал ей только одного сына, и она не хотела подвергать его какому-либо риску, опасаясь потерять его. Она дополняла его жизнь частными уроками, репетиторами и преимуществами. Не пожалел денег. Она быстро потакала ему и медленно поправляла его (и еще медленнее позволяла своему мужу поправлять его). Мальчика учили верить, что он может быть кем угодно и заслужил все.

Однажды, после того как мать неохотно отпустила своего мальчика в лагерь, он вернулся домой с горящими глазами и грандиозными идеями об изменении мира — возможно, даже в качестве иностранного миссионера, как человек, выступавший в лагере. Но мать быстро напомнила сыну об их плане, чтобы он оставался рядом, оставался в безопасности и жил комфортно. Мальчик стал мужчиной и занялся делом отца. Все знали, что он эгоистичен, властен, требователен и очень несчастен.

Звонили для предоставления счета

В конце концов первые две матери были вознаграждены похвалой и почетом. Создатель отметил, как они вложили себя в обучение своих детей служению Ему. Он также отметил, как Его Царство распространялось и умножалось благодаря жизням, затронутым детьми этих двух матерей. Каждому из них Он сказал: «Хорошо, добрый и верный раб. Вы были верны в малом; Я поставлю тебя над многим. Войди в радость своего господина».

Но третья мать не была вознаграждена или почитаема Создателем. Когда ее призвали отчитаться за свое воспитание, она сказала: «Вы из тех, кто берет на себя ответственность за то, чего вы не делали, и требуете того, что вам не принадлежит. Я боялся тебя. Я не доверял тебе. Я чувствовал, что в моих силах обеспечить безопасность моего сына и дать ему хорошую жизнь».

Создатель разозлился. Неужели эта женщина забыла, что именно Он вдохнул жизнь в ее сына? Неужели она забыла, что Он был Создателем? Он сказал: «Злая женщина!» и вырвала из ее рук своего драгоценного сына, который никогда не принадлежал ей.

Об истории

Узнали ли вы части этой истории? Это должно повторить притчу о талантах, рассказанную Иисусом в Евангелии от Матфея 25: 14–30. История Иисуса была о человеке, который дал «таланты» своим слугам. Талант (согласно Учебной Библии ESV) был денежной единицей, эквивалентной двадцатилетней заработной плате обычного рабочего.

Когда я недавно читал эту историю, меня поразило, что обычный труд по воспитанию ребенка выполняется примерно в одно и то же время — двадцать лет. И точно так же, как слугам, которым доверен талант, нам, матерям, доверены дети. Они не принадлежат нам; они принадлежат своему Создателю. И, как слуги в этой истории, мы дадим отчет.

Довольно отрезвляюще. Где-то между приучением к горшку и обучением вождению легко упустить из виду, насколько важно это учение Иисуса. Итак, для таких мам, как я, которые хотят хорошо потратить свои родительские инвестиции, вот несколько выводов.

Уроки для мам

• Мы дадим отчет Богу за свое воспитание, а не наоборот.
  Когда третья женщина сказала Создателю: «Ты из тех, кто приписывает себе то, чего не делал, и требует то, что тебе не принадлежит», это звучало как обвинение. Тем не менее, мы выдвигаем такое же тонкое обвинение Богу, когда пытаемся воспитывать детей независимо от Него или когда обижаемся, потому что Он предъявляет права на жизнь наших детей. Истина в том, что Бог считает наших детей Своими, и мы несем ответственность перед Ним за наши родительские вложения.
• Боязливое воспитание — плохое воспитание.
  Третья мать боялась Создателя, но не совсем правильно. В притче Иисуса слуга, который зарыл талант, а не вложил его, не получил вознаграждения. Этот же принцип применим и к воспитанию детей. Богу не нравится, когда мы так боязливо защищаем, что удерживаем наших детей от служения Ему и расширения Его Царства. Хорошее воспитание включает в себя обучение наших детей идти на риск ради Бога и тратить свои силы ради расширения Его Царства.
• Неверная оценка характера Бога имеет катастрофические последствия для нашего воспитания.
  Третья мать не доверяла Создателю и боялась того, что может случиться, если она снова доверит Ему своего сына. Подобно этой матери, наше плохое воспитание коренится в недооценке Бога. Мы думаем, что Он не так заботится о наших детях, как мы. Мы думаем, что Он их не замечает или не может защитить. Однако благочестивые родители, напротив, знают, что их дети принадлежат Богу, Который гораздо более благой, могущественный и надежный, чем они когда-либо могли быть.

Какая ты мать в сказке? Хорошо ли вы инвестируете в детей, которых Бог доверил вам? Или вы воспитываете из страха и недоверия к Богу? На какой риск Бог хочет, чтобы вы пошли в этот период воспитания?

Об авторе

Шеннон Попкин

Шеннон Попкин счастлива, что живет вместе со своим мужем Кеном, и вместе они радуются, наблюдая, как их трое взрослых детей становятся удивительными людьми, которыми их создал Бог. С платформы, страницы и микрофона подкаста… читать дальше…

Присоединяйтесь к обсуждению

Включите JavaScript, чтобы просматривать комментарии с помощью Disqus.

Предыдущий пост
Мы не домашняя команда: христиане и культура в 2017 году

Следующий пост
Шесть вопросов для диагностики тонких сплетен

Две матери противостоят невообразимому в Увальде

В пятницу днем ​​Кристал Кирос, официантка в ресторане Bad Boyz Smoked BBQ в Увальде, штат Техас, уставилась в свой мобильный телефон и наблюдала, как полицейские проводят пресс-конференцию, по крайней мере пятую за последние четыре дня. Они снова описывали свою реакцию на бойню с применением огнестрельного оружия, которая подвергла опасности ее девятилетнего сына и убила девятнадцать его одноклассников. Кирос, которой 34 года, начала делать заметки в блокноте для официантки, где она обычно записывала заказы на тако и кесадилью с грудинкой. Прежде всего, ее интересовал график времени, когда и как полицейское управление Увальде отреагировало на то, что ее сын съежился в начальной школе Робба.

«11:31 Начало стрельбы», — написала она.

«11:33 получил 111 112 ринггитов».

«11:35 UPD поступило»

«11:50»

Кирос перестала писать и покачала головой. Годы недовольства местной полицией и школьными властями переросли в ярость. По ее словам, употребление метамфетамина, скудная заработная плата и расовая напряженность беспокоили Увальде годами. Теперь случилось невообразимое. Заявления полицейского управления о стрельбе не совпадали с версией событий ее сына. Это также не соответствовало тому, что Кирос, ее сестра Каролина и их двоюродный брат видели своими глазами. У их детей не было причин лгать. Чего нельзя было сказать о полиции.

В течение нескольких дней после стрельбы власти меняли свою версию событий каждый раз, когда выступали публично. Сначала они заявили, что восемнадцатилетний боевик в бронежилете вступил в перестрелку с охранником и ранил его. Позже выяснилось, что такой охраны не существовало, на убийце не было бронежилета, и он свободно вошел в школу. Затем власти заявили, что офицеры «прижали» стрелявшего в классе, пока не ворвалась тактическая группа.

Пока Кирос смотрела пресс-конференцию на своем телефоне, Стивен Маккроу, директор Департамента общественной безопасности Техаса, признал, что девятнадцать полицейских фактически стояли перед классной комнатой почти час, в то время как дети, оказавшиеся внутри, неоднократно звонили в службу 911, умоляя для помощи. По словам представителей федеральных правоохранительных органов, когда прибыла хорошо вооруженная тактическая группа пограничной службы, начальник полиции на месте происшествия приказал им подождать. И только после того, как уборщик принес ключ от двери класса, они наконец вошли. Маккроу признал то, чего опасался Кирос: полиция слишком долго ждала. «Это было неправильное решение, — сказал он о задержке. Казалось, несколько правительственных учреждений одновременно потерпели неудачу в начальной школе Робба.

Когда Кирос впервые услышала, что школа ее сына закрыта, она подумала, что это из-за скоростной погони агентов пограничного патруля, преследующих контрабандистов — обычное дело в Увалде, который находится в шестидесяти милях от южной границы. Затем в ресторан позвонил давний клиент. «Мы узнали об этом от одного из учителей, — вспоминает Кирос. «Она приходит сюда каждый день на завтрак тако, так что она знает, что мы здесь работаем». Учитель отчаянно прошептал Киросу по телефону: «Я просто хотел, чтобы вы знали, что у нас в кампусе есть стрелок».

Кирос и ее сестра Каролина, которой тоже за тридцать и она работает официанткой в ​​ресторане, немедленно ушли. Учительница рассказала им, что выстрелы раздались возле комнаты 105, где учился десятилетний сын ее сестры в четвертом классе. Их мать, Консепсьон, позвонила и сказала, что уже в школе. Полиция не пускала родителей в начальную школу Робба, и Консепсьон призвала их пойти в городской общественный центр, куда везли эвакуированных детей. «Мне казалось, что я никогда не доберусь туда», — сказал Кирос.

В школе матери и отцы умоляли полицию действовать. — Ты же знаешь, что они дети, верно? — пренебрежительно сказал один отец в видео, которое он записал. «Там шестилетние дети, они не умеют защищаться от стрелка!» По мере того как толпа становилась все громче, напряженность в отношениях с полицией усиливалась. «Чувак, вы все не можете быть такими», — сказал отец, когда полицейский оттолкнул другого родителя. На некоторых родителей надели наручники и даже распылили перцовый баллончик. «Иди драться с тем, у кого здесь винтовка!» — закричала мать, искавшая сына. «Родителям обязательно туда идти? Я готов!»

Когда Кирос добралась до административного центра, ее ждал сын Рубен. Родители вокруг них были в бешенстве. «Все были на тротуаре, смотрели на других детей, надеясь, что это их ребенок», — сказала она. На доске волонтеры записали имена учителей, чьи классы были спасены. Группа детей, которые выпрыгнули из окна своего класса и скрылись в ближайшем похоронном бюро, прибыла на фургонах пограничного патруля. Подъехали новые автобусы, и дети бросились в объятия родителей. Шли часы, и Кирос с сестрой заметили, что нигде не видно двух учителей: мисс Гарсия и мисс Мирелес.

Сын Каролины прибыл на последнем автобусе, но сын их двоюродной сестры все еще отсутствовал: десятилетний Джейс Кармело Луэванос. «Мы оставались с моей кузиной до полуночи, разыскивая ее сына, — вспоминал Кирос. Две сестры ездили туда и обратно между школой и административным центром, пока их двоюродный брат ждал в больнице. Оставались надежды. Возможно, думали они, его доставили в больницу в Сан-Антонио на вертолете. «Все это время мы не знали, что у них все еще были тела детей, которые вообще не выжили», — сказал Кирос. «Как только они попросили ее ДНК-тест, она знала».

Полицейские разоблачения преследовали Куирос и ее семью. Можно ли было бы спасти Джейса, если бы полицейские ворвались в класс раньше? Учитывая, что отделение милиции находилось в полутора милях от школы, почему офицерам потребовалось двенадцать минут, чтобы добраться до школы? В ресторане Кирос бурлил вместе с Каролиной и женой их двоюродного брата Эмбер, которая является совладелицей ресторана. «Они сказали, что ждут ключей, чтобы открыть двери», — сказала Каролина. «Он» — стрелок — «прошел прямо через двери, так как же0014 они ждут ключей?» Кирос добавил: «Родители разбивали окна. Как копы могли не разбить окна? Полиция — это гребаная шутка».

«Они полны дерьма», — ответила Эмбер.

— Он всего один парень с AR-15, — сказал Кирос. «Если кого-то из вас застрелят в процессе входа, о, ну, это ваша клятва. Вы дали клятву служить и защищать. Но ты ничего не делаешь. Ты стоишь там и позволяешь этим детям быть убитыми».

Употребление метамфетамина, скудная заработная плата и расовая напряженность беспокоили Увальде годами, говорят местные жители.

Закончив смену в ресторане, Кирос и Каролина привели своих детей на семейный сбор в дом их матери, одноэтажный дом с пышным садом и коллекцией музыкальных инструментов. Сидя на крыльце, четверо мальчишек в возрасте от семи до десяти лет вспоминали, как они пережили расправу. Орландо, десятилетний сын Каролины, остался в своем классе, а Рубен, девятилетний сын Кироса, сидел в столовой.

Рубен отметил, что учителя приняли все возможные меры. «Они выключили весь свет и закрыли жалюзи», — сказал он. Через несколько минут его класс ворвался в актовый зал школы. Через час учитель вывел его из школы, а затем привел в дом пожилой соседки. «Она дала нам воды, — вспоминал Рубен с полуулыбкой. Вскоре после этого он воссоединился со своей матерью в общественном центре.

Райан, младший брат Рубена, первоклассник соседней школы, сказал, что его забрали из класса в аудиторию. «Мы посмотрели три фильма, — сказал он с гордостью. «Немо», «История игрушек 1» и «История игрушек 2», но мы не закончили их».

Их двоюродный брат Орландо сказал, что хотел бы, чтобы полиция действовала раньше. «Они могли застрелить его до того, как он кого-нибудь убил», — сказал он. А потом хвалил своих учителей. «У всех учителей были ножницы, поэтому, если бы он вошел, они могли бы его зарезать».

«Заколоть его до смерти!» — сказал Райан.

Мальчики рассказали о виденных ими видах огнестрельного оружия. «Там был парень, который помогал полиции с винтовкой, — сказал Орландо. «Пистолет, как у меня».

Тетя поправила его. — О, верно, такой же пистолет, как у тебя? — сказал Кирос.

— У меня дробовик, — сказал Орландо, — но он мне больше не нужен.

Мальчик восхищался мужеством сотрудников школы. «Учителя ложатся на детей, чтобы защитить их», — сказал Орландо. После небольшой паузы он стал эмоциональным и заговорил о Джейсе, своем десятилетнем родственнике, который был убит. «Мой двоюродный брат умирал, — сказал он. — Все мои друзья обнимали меня, и я говорил им: «Ребята, теперь мы вдали от опасности». Мальчики молчали, пока Райан не начнет посещать Робба. Элементарно, как второклассник осенью, сказал, что не ждет этого. Когда я спросил, почему, он ответил просто: «Из-за стрельбы».

Прибыл Николас, еще один из сыновей Каролины. Мальчик, четвероклассник начальной школы Робба, тихо стоял вокруг своих двоюродных братьев с полузабытым взглядом. Прошло несколько минут, а он не сказал ни слова. Из четырех выживших двоюродных братьев он был ближе всего к смерти. Стрелявший стрелял через окно в двери своего класса, и Консепсьон, бабушка мальчиков, сказала, что он не описал точно, что произошло. «Он говорит, что его класс наполнен дымом», — сказала она. — Я думаю, они были под столами. Консепсьон сказала, что первое, что сделал мальчик, благополучно добравшись до ее дома, запер все двери и окна. «Они будут такими еще долгое время», — сказала она. «В конце концов, мы должны просто двигаться дальше и снова быть Увальде.