Что то нравитесь вы мне больно хорошо молчите: Что-то нравитесь вы мне, больно хорошо молчите. Борис Акунин «Азазель»

Содержание

Цитаты из книги «Азазель» Борис Акунин

Москва, 1876 год. В Александровском саду на глазах у гуляющей публики кончает жизнь самоубийством молодой человек. Ситуация становится еще более запутанной после показаний свидетелей, которые, как выяснилось, в этот день видели еще одного мужчину, пытавшегося убить себя. Двадцатилетний Фандорин, способный и неотразимый письмоводитель Сыскного отделения, начинает расследование. Ему предстоит выяснить, почему два молодых человека поднесли к виску револьвер и спустили курок? Почему в барабане был…

Найти свой путь — самое главное в жизни любого человека. Я глубоко убеждена, что каждый человек неповторимо талантлив, в каждом заложен божественный дар. Трагедия человечества в том, что мы не умеем, да и не стремимся этот дар в ребенке обнаружить и выпестовать. Гений у нас — редкость и даже чудо, а ведь кто такой гений? Это просто человек, которому повезло. Его судьба сложилась так, что жизненные обстоятельства сами подтолкнули человека к правильному выбору пути. Классический пример — Моцарт. Он родился в семье музыканта и с раннего детства попал в среду, идеально питавшую заложенный в нем от природы талант. А теперь представьте себе, дорогой сэр, что Вольфганг Амадей родился бы в семье крестьянина. Из него получился бы скверный пастух, развлекающий коров волшебной игрой на дудочке. Родись он в семье солдафона — вырос бы бездарным офицериком, обожающим военные марши. О, поверьте мне, молодой человек, каждый, каждый без исключения ребенок таит в себе сокровище, только до этого сокровища надобно уметь докопаться!

Опыт подсказывает мне, что таланты, заложенные в женскую натуру, часто бывают такого свойства, что мораль современного общества не готова их должным образом воспринимать. Мы живем в век мужчин, и с этим приходится считаться. В обществе, где заправляют мужчины, незаурядная, талантливая женщина вызывает подозрение и враждебность. (баронесса Эстер Эрасту Фандорину)

—Тебя как зовут?

— Эраст.

— Пойдем, Эраст Роттердамский, посидим у меня в кабинете, выпьем коньяку. Надоели мне эти рожи.

— Эразм, — механически поправил Фандорин.

— Что?

— Не Эраст, а Эразм.

— Виноват, не дослышал. Пойдем, Эразм.

Нам, молодым, в вашем мире тошно. Ваши идеалы — карьера, деньги, почести — для многих из нас ничего не стоят. Не о том нам теперь мечтается. Вы что же думаете, спроста пишут про эпидемию самоубийств? Лучшие из образованной молодежи уходят, задохнувшись от нехватки духовного кислорода, а вы, отцы общества, уроков для себя ничуть не извлекаете! (коллежский регистратор, чиновник 14 класса Эраст Петрович Фандорин Ксаверию Феофилактовичу Грушину, следственному приставу Сыскного управления при московском обер-полицеймейстере)

Эраст Петрович слегка поклонился, решая сложную моральную проблему: порядочно ли будет воспользоваться ослабленным состоянием Ахтырцева, чтобы выведать у него необходимые сведения, благо «зутулый», кажется, и сам не прочь пооткровенничать.

– Вы, Фандорин, меня, верно, трусом считаете? – чуть заплетаясь языком проговорил Ахтырцев. – Что я графа-то не вызвал, оскорбление снес да пьяным притворился? Я не трус, я вам, может, такое расскажу, что вы убедитесь… Ведь он нарочно провоцировал. Это, поди, она его подговорила, чтобы от меня избавиться и долг не отдавать… О, это такая женщина, вы ее не знаете!.. А Зурову человека убить, что муху раздавить. Он каждое утро по часу из пистолета упражняется. Говорят, с двадцати шагов пулю в пятак кладет. Разве это дуэль? Ему и риска никакого. Это убийство, только называется красиво. И, главное, не будет ему ничего, выкрутится. Он уж не раз выкручивался. Ну, за границу покататься поедет. А я теперь жить хочу, я заслужил.

Они свернули со Сретенки в другой переулок, невидный собой, но все-таки уже не с керосиновыми, а с газовыми фонарями, и впереди показался трехэтажный дом с ярко освещенными окнами. Должно быть, это и есть «Крым», с замиранием сердца подумал Эраст Петрович, много слышавший про это известное на Москве злачное заведение.

У широкого, с яркими лампами крыльца их никто не встретил. Ахтырцев привычным жестом толкнул высокую узорчатую дверь, она легко подалась, и навстречу дохнуло теплом, кухней и спиртным, накатило гулом голосов и визгом скрипок.

Эраст Петрович, впервые попавший в настоящий вертеп разврата, крутил головой во все стороны. Публика тут была самая пестрая, но трезвых, кажется, не наблюдалось совсем. Тон задавали купчики и биржевики с напомаженными проборами – известно, у кого нынче деньги-то, но попадались и господа несомненно барского вида, где-то даже блеснул золотом флигель-адъютантский вензель на погоне. Но главный интерес у коллежского регистратора вызвали девицы, подсаживавшиеся к столам по первому же жесту. Декольте у них были такие, что Эраст Петрович покраснел, а юбки – с разрезами, сквозь которые бесстыдно высовывались круглые коленки в ажурных чулках.

– А мне двадцать три, я уже много чего повидал. Не пяльтесь вы на продажных, не стоят они ни денег, ни времени. Да и противно потом. Уж если любить, так царицу! Хотя что я вам толкую… Вы ведь неспроста к Амалии заявились? Приворожила? Это она любит, коллекцию собирать, и чтоб непременно экспонаты обновлялись. Как поется в оперетке, elle ne pense qu’a exciter les hommes[9]… Но всему есть цена, и я свою цену заплатил. Хотите расскажу одну историю? Что-то нравитесь вы мне, больно хорошо молчите. И вам полезно узнать, что это за женщина. Может, опомнитесь, пока не засосало, как меня. Или уж засосало, а, Фандорин? Что вы ей там нашептывали?

– Так слушайте, – приступил к рассказу Ахтырцев. – Вы вот давеча меня в трусости подозревали, что я Ипполиту спустил, на поединок не вызвал. А у меня такая дуэль была, что Ипполиту вашему и не снилось. Слыхали, как она про Кокорина говорить не велела? Еще бы! На ее совести кровь, на ее. Ну, и на моей, разумеется. Только я свой грех смертным страхом искупил. Кокорин – это однокурсник мой, тоже к Амалии ходил. Дружили мы с ним когда-то, а из-за нее врагами стали. Кокорин поразвязней меня, да и на лицо смазлив, но, entre nous[10], купчина всегда купчина, плебей, хоть бы и в университете учился. Довольно Амалия с нами натешилась – то одного приблизит, то другого. Зовет Nicolas да на «ты», вроде как в фавориты к ней попадаешь, а потом за какую-нибудь ерунду в опалу отправит: запретит неделю на глаза казаться, и снова на «вы», снова «Николай Степаныч». Политика у нее такая, кто на удочку попал, не сорвется.

Он замолчал, потому что за соседним столиком шумно загалдела компания подвыпивших коммерсантов – собирались уходить и заспорили, кто будет платить. Официанты в два счета унесли грязную скатерть, застелили новую, и через минуту за освободившимся столом уже сидел сильно подгулявший чиновник с белесыми, почти прозрачными (должно быть, от пьянства) глазами. К гуляке подпорхнула сдобная шатенка, обхватила за плечо и картинно закинула ногу на ногу – Эраст Петрович так и загляделся на туго обтянутую красным фильдеперсом коленку.

Да, я убил его, и ничуть об этом не жалею. По-честному убил, на дуэли. Да, по-честному! Потому что дуэли честнее нашей испокон веку не бывало. Когда двое стоят у барьера, тут почти всегда обман – один стреляет лучше, другой хуже, или один толстый и в него попасть легче, или ночь провел бессонную и руки трясутся. А у нас с Пьером все было без обману. Она говорит – в Сокольниках это было, на кругу, катались мы втроем в экипаже – говорит: «Надоели вы мне оба, богатые, испорченные мальчишки. Хоть бы поубивали друг друга, что ли». А Кокорин, скотина, ей: «И убью, если мне за это награда от вас будет». Я говорю: «За награду и я убью. Награда такая, говорю, что на двоих не поделишь. Стало быть, одному прямая дорожка в сырую землю, если сам не отступится». Вот до чего у нас с Кокориным уже доходило-то. «Что, будто так уж любите меня?» – спрашивает. Он: «Больше жизни». И я тоже подтвердил. «Ладно, – говорит она, – я в людях одну только смелость ценю, прочее все подделать можно. Слушайте мою волю. Если один из вас и вправду убьет другого, будет ему за смелость награда, сами знаете, какая». И смеется. «Только болтуны, говорит, вы оба. Никого вы не убьете. Нет в вас ничего интересного кроме родительских капиталов». Я вспылил. «За Кокорина, сказал, не поручусь, а только я ради такой награды ни своей, ни чужой жизни не пожалею». А она, сердито так: «Ну вот что, надоели вы мне своим кукареканьем. Решено, будете стреляться, да не на дуэли, а то потом скандала не оберешься. И неверная она, дуэль. Продырявит один другому руку, да и заявится ко мне победителем. Нет, пусть будет одному смерть, а другому любовь. Как судьба рассудит. Жребий бросьте. Кому выпадет – пусть застрелится. И записку пусть напишет такую, чтобы не подумали, будто из-за меня. Что, струсили? Если струсили, так хоть бывать у меня от стыда перестанете – всё польза». Пьер посмотрел на меня и говорит: «Не знаю, как Ахтырцев, а я не струшу»… Так и порешили…

У всех нас были ядовитые люди, которые посыпали нас своим ядом. Иногда это больше похоже на обливание. Трудные люди тянутся к разумным, и у всех нас, вероятно, был (или есть) по крайней мере один человек в нашей жизни, который заставляет нас сгибаться вокруг себя, как колючая проволока, в бесконечных попытках угодить им — только чтобы никогда не добиться этого.

Их вред заключается в их тонкости и в том, как они могут вызвать классический ответ: «Это не они, это я». Они могут заставить вас усомниться в вашей «чрезмерной реактивности», вашей «сверхчувствительности», вашей «склонности к неверному толкованию». Если вы тот, кому постоянно причиняют боль, или тот, кто постоянно корректирует свое поведение, чтобы избежать боли, то, скорее всего, это не вы, а они.

Способность выявлять их вредоносное поведение — первый шаг к минимизации их воздействия. Возможно, вы не сможете изменить то, что они делают, но вы можете изменить то, что вы делаете с этим, и любая идея, которая может возникнуть у кого-то в вашей жизни, может сойти с рук.

В один прекрасный день они будут совершенно прекрасны, а на следующий день вы будете задаваться вопросом, что вы сделали, чтобы их расстроить. Часто нет ничего очевидного, что могло бы объяснить изменение отношения — вы просто знаете, что что-то не так. Они могут быть колкими, грустными, холодными или раздражительными, и когда вы спросите, что-то не так, ответ, скорее всего, будет «ничего», но они дадут вам ровно столько, чтобы вы знали, что что-то не так. «Достаточно» может быть тяжелым вздохом, поднятой бровью, холодным приемом. Когда это происходит, вы можете искать для них оправдания или делать все возможное, чтобы сделать их счастливыми. Видите, почему это работает для них?
Хватит пытаться им угодить. Токсичные люди давно поняли, что порядочные люди пойдут на все, чтобы сделать людей, которые им небезразличны, счастливыми. Если ваши попытки угодить не работают или длятся недолго, возможно, пришло время остановиться. Уходите и возвращайтесь, когда настроение изменится. Вы не несете ответственности за чужие чувства. Если вы сделали что-то по незнанию, чтобы навредить кому-то, спросите, поговорите об этом и, если нужно, извинитесь. Во всяком случае, вы не должны гадать.

Если вам кажется, что вы единственный, кто способствует отношениям, вы, вероятно, правы. У токсичных людей есть способ создать впечатление, что вы им что-то должны. У них также есть способ брать у вас или делать что-то, что причиняет вам боль, а затем утверждать, что они делали все это для вас. Это особенно распространено на рабочих местах или в отношениях, где нарушен баланс сил. — Я оставил для вас документы за шесть месяцев. Я думал, вы оцените этот опыт и возможность научиться обращаться с картотечными шкафами». Или: «У меня званый ужин. Почему бы тебе не принести ужин. За 10. Это даст вам возможность продемонстрировать свои кулинарные навыки. К?»

Вместо того, чтобы владеть своими чувствами, они будут вести себя так, как будто эти чувства принадлежат вам. Это называется проекцией, то есть проецированием своих чувств и мыслей на вас. Например, кто-то, кто злится, но не берет на себя ответственность за это, может обвинить вас в том, что вы злитесь на него. Оно может быть тонким, например: «Ты в порядке со мной?», или чуть более резким: «Почему ты злишься на меня» или «У тебя весь день было плохое настроение» 9.0003
Вы будете оправдываться и защищаться, и часто это будет ходить по кругу, потому что это не о вас. Четко определите, что ваше, а что их. Если вы чувствуете, что слишком много раз защищаете себя от обвинений или вопросов, которые не подходят, возможно, на вас проецируют. Вам не нужно объяснять, оправдываться или защищать себя или иметь дело с необоснованным обвинением. Помните это.

Они будут регулярно ставить вас в положение, когда вам придется выбирать между ними и чем-то еще — и вы всегда будете чувствовать себя обязанным выбирать их. Токсичные люди будут ждать, пока у вас появится обязательство, и тогда они развернут драму. «Если бы ты действительно заботился обо мне, ты бы пропустил уроки физкультуры и проводил время со мной». Проблема в том, что этого никогда не будет достаточно. Немногие вещи фатальны — если это не жизнь или смерть, скорее всего, это может подождать.
Людям не нужно извиняться за то, что они неправы. И вам не нужны извинения, чтобы двигаться дальше. Просто двигаться вперед — без них. Не отказывайтесь от своей правды, но и не продолжайте спор. Просто нет смысла. Некоторые люди хотят быть правыми больше, чем быть счастливыми, и у вас есть дела поважнее, чем кормить борцов за права.

Они найдут причины, по которым ваши хорошие новости не являются хорошими. Классика: О повышении — «Деньги не такие уж и большие за тот объем работы, который ты будешь выполнять». Об отдыхе на пляже — «Ну, будет очень жарко. Ты уверен, что хочешь пойти?» О том, что тебя сделали Королевой Вселенной: «Знаешь, Вселенная не такая уж большая, и я почти уверен, что у тебя не будет перерывов на чай». Понял? Не позволяйте им ослабить вас или уменьшить вас до их размеров. В любом случае вам не нужно их одобрение — или чье-либо еще в этом отношении.
Они не берут трубку. Они не будут отвечать на сообщения или электронные письма. А в промежутках между раундами их сообщения голосовой почты вы можете снова и снова проигрывать разговор или спор в своей голове, догадываясь о статусе отношений, задаваясь вопросом, что вы сделали, чтобы расстроить их, или они мертвы, живы или просто игнорируют вас — что иногда может ощущаться одинаково. Люди, которые заботятся о вас, не позволят вам продолжать чувствовать себя мусором, не пытаясь разобраться в этом. Это не значит, что вы разберетесь, конечно, но, по крайней мере, они попытаются. Воспринимайте это как знак их вклада в отношения, если они оставляют вас «там» на длительные сеансы.
Сообщение может быть достаточно невинным, но тон передает гораздо больше. Что-то вроде «Что ты сегодня делал?» может означать разные вещи в зависимости от того, как это сказано. Это может означать что угодно: от «Спорим, ты ничего не сделал — как обычно» до «Я уверен, что твой день был лучше моего». Мой был ужасен. Просто ужасно. И вы даже не заметили достаточно, чтобы спросить ». Когда вы сомневаетесь в тоне, они ответят: «Все, что я сказал, это то, что вы делали сегодня», что правда, отчасти, не совсем.
Когда вы пытаетесь решить что-то важное для вас, токсичные люди приведут не относящиеся к делу подробности из споров пятилетней давности. Проблема в том, что прежде чем вы это узнаете, вы спорите о том, что сделали шесть месяцев назад, все еще защищая себя, а не разбираясь с проблемой. Почему-то всегда кажется, что все заканчивается тем, что ты с ними сделал.
Возможно, вы пытаетесь решить проблему или получить разъяснения, и, прежде чем вы это узнаете, разговор / аргумент переместился от проблемы, которая была важна для вас, к тому, как вы говорили об этом – есть ли какая-либо проблема с твоей манерой или нет. Вы обнаружите, что защищаете свой тон, свои жесты, свой выбор слов или то, как ваш живот двигается, когда вы дышите — это даже не должно иметь смысла. Между тем, ваша первоначальная потребность исчезла в куче незавершенных разговоров, которая, кажется, становится все больше с каждым днем.
«Ты всегда…» «Ты никогда…» Трудно защититься от этой формы манипуляции. У токсичных людей есть способ использовать один раз, когда вы этого не сделали или один раз, когда вы сделали, как доказательство ваших недостатков. Не соглашайтесь на спор. Вы не выиграете. И вам не нужно.
Все мы иногда ошибаемся, но ядовитые люди позаботятся об этом. Они осудят вас и ударят по вашей самооценке, предполагая, что вы хуже, чем потому, что вы совершили ошибку. Нам всем позволено ошибаться время от времени, но если мы не сделали что-то, что затронет их, никто не имеет права судить.

Знание любимых приемов для токсичных людей обострит ваш радар, благодаря чему манипуляции будет легче обнаружить и назвать. Что еще более важно, если вы знаете характерные признаки токсичного человека, у вас будет больше шансов поймать себя, прежде чем вы свяжете себя двойными узлами, пытаясь угодить ему.

Некоторым людям нельзя угодить, а некоторые люди не будут вам полезны — и во многих случаях это не будет иметь к вам никакого отношения. Вы всегда можете сказать нет ненужному безумию. Будьте уверены в себе и признавайте свои недостатки, свои причуды и то, что заставляет вас сиять. Вам не нужно чье-либо одобрение, но помните, если кто-то усердно пытается манипулировать, это, вероятно, потому, что ему нужно ваше. Вы не всегда должны давать это, но если вы это делаете, не позволяйте цене быть слишком высокой.

Что вы делаете, когда по-настоящему, я имею в виду по-настоящему, злитесь на что-то или на кого-то? Вы из тех, кто громко обращается к проблеме или открыто сталкивается с ней (или с обидчиком)? Вы пишете гневные сообщения, высказываетесь в Facebook или Instagram или бежите в дом своего лучшего друга, чтобы выпить бокал вина и выплеснуть гнев из своей груди? Может быть, вы хлопаете дверью, топаете из комнаты или швыряете пару вещей, чтобы выплеснуть свое раздражение.

Или, может быть, вы похожи на меня, и когда вы злитесь, вы становитесь самым молчаливым человеком в мире. Вы сдерживаете свой гнев и снова и снова прокручиваете в голове то, что вызывало у вас гнев, пока не проанализируете ситуацию или человека до смерти. Вы ведете себя так, как будто все в порядке, но любой, кто вас знает, может сказать, что вас что-то разъедает. Впрочем, это не имеет значения, потому что вы будете прокляты, если когда-нибудь позволите кому-то проникнуть в ваши мысли и дадите им понять, почему вы так злы. Ваши близкие умоляют вас сказать им, что они сделали не так, или как они могут помочь вам исправиться, но их мольбы остаются глухими.

И почему мы молчим? Почему мы не можем просто рассказать людям, в чем наша проблема, и на мгновение впустить их в свои головы? Почему некоторые люди способны так хорошо озвучивать свой гнев, а другие, вроде меня, просто сдерживают его?

Если вы похожи на меня, то это потому, что вы боитесь кого-либо расстроить в своей жизни. Независимо от того, что было сделано с вами или как сильно любимый человек причинил вам боль или разочаровал вас, в вашем уме чувство гнева стоит на втором месте после того, что чувствует ваш любимый человек. Вы действительно хотите знать, что происходит у меня в голове, когда я злюсь и сижу на диване, свернувшись клубком, в углу и молчу, как мышь?

Я сижу и думаю о том, что меня так разозлило, и в итоге у меня в голове тысяча разговоров о том, как сказать об этом обидчику. Я сижу и думаю, как бы я мог рассказать о том, что меня так разозлило, не расстроив собеседника. Я проигрываю то, что я сказал бы, что они могли бы сказать, и любые последствия, которые будут исходить от того, что я скажу им то, что у меня на уме. К тому времени, как я придумал абсолютно идеальную вещь, которую можно было бы сказать, мой гнев утих, и я даже не хочу больше решать эту проблему. Разливаю по бутылкам и иду дальше.

Я знаю, почему я сдерживаю свой гнев, почему я больше беспокоюсь о том, чтобы задеть чьи-то чувства, чем о том, чтобы почувствовать себя лучше: все это уходит корнями в мое детство. Насилие, которому я подвергалась, эмоциональные потери от постоянных попыток сделать мою жестокую мать счастливой, взросление, когда я слишком боялась говорить или постоять за себя из-за страха быть побитой; Я точно знаю, почему я слишком боюсь противостоять людям или постоять за себя во взрослой жизни. Я все еще живу прошлым и предполагаю, что мои потребности уступают всем остальным. Я все еще предполагаю, что выражение разочарования или гнева по поводу чего-либо будет иметь для меня серьезные последствия.

Печально то, что меня окружают люди, которые любят меня и готовы на все ради меня. Людей, которые расплакались бы, если бы узнали, что причинили мне боль или задели мои чувства. Людей, которые бы из кожи вон лезли, чтобы сделать меня счастливой, если бы я просто открылась и впустила их. Но я продолжаю быть упрямой, упрямой и сдерживаю свой гнев, как будто я одиннадцатилетняя маленькая девочка. снова жить в мамином доме.

Я думаю, что мой самый большой страх, как бы неловко это ни звучало, заключается в том, что если я скажу кому-то, что злюсь на него, он больше не будет меня любить. Я боюсь, что если я выпущу что-нибудь из своей груди, это отпугнет от меня людей, которых я люблю больше всего. Я боюсь, что, увидев свой гнев, люди, которых я люблю, будут несчастны, и я в конце концов оттолкну их от себя.

Борьба в моей голове за то, чтобы думать о своем счастье раньше других, продолжается, и иногда я боюсь, что эта битва никогда не закончится. Я прочитал бесчисленное количество блогов, статей и эссе, в которых подчеркивается важность того, чтобы ставить себя на первое место и делать себя счастливым, прежде чем кто-либо другой, но ничто из того, что кто-либо когда-либо написал, не смогло мне помочь. Советы друзей и профессионалов не сработали, в основном потому, что я все еще был упрям и отказывался слушать их советы. Казалось, что абсолютно ничего не работает и не помогает мне преодолеть мою проблему.

Когда я стала матерью, я очень быстро поняла, что нельзя сдерживать свой гнев, когда дело касается детей. Я не призываю бросать в них предметы, хлопать дверями или проявлять другие формы незрелости; я говорю о том, что с детьми вы должны дать им понять, если что-то, что они сделали, было неправильным или вредным, иначе они никогда не будут учиться на своих ошибках.

Цитаты из книги «Азазель» Борис Акунин

Читать «Азазель» — Акунин Борис «Чхартишвили Григорий Шалвович» — Страница 11

Токсичные люди: 12 вещей, которые они делают, и как с ними справляться

Они заставят вас гадать, какую версию вы получаете.

Они будут манипулировать.

Они не хотят владеть своими чувствами.

Они заставят тебя проявить себя.

Они никогда не извиняются.

Они будут рядом в кризисной ситуации, но никогда не разделят с тобой радости.

Они оставят разговор незаконченным, а затем отключатся.

Они будут использовать нетоксичные слова с ядовитым тоном.

Они привносят в разговор ненужные детали.

Они поймут, как вы говорите, а не о чем вы говорите.

Они преувеличивают.

Они осуждают.

Учимся говорить через гнев

Related Posts

Кисломолочные смеси для новорожденных: полный обзор и рекомендации педиатров

Лечение кашля у грудничка: советы Комаровского и эффективные методы

Добавить комментарий Отменить ответ