Жизнь истинная начинается только тогда когда начинается самоотречение автор: , (4 ()) – Dslov.ru

Лев Толстой — Круг чтения. Афоризмы и наставления » Страница 108 » Онлайн книги всех жанров читать бесплатно

Возмездие

Мы ищем возмездия совершенного нами добра и зла во времени и часто не находим его. Но добро и зло совершается в духовной области вне времени, и в этой области, хотя мы и не видим явных признаков этого возмездия, мы, несомненно, в нашей совести сознаем его.

1

…

Кажется, что бесстыдному человеку, хвастуну, хитрецу, хулителю, дерзкому и бездельнику живётся легко; что тяжела жизнь того смертного, который непрестанно стремится к непорочному, всегда кроток, разумен, бескорыстен; но это только кажется. Первый всегда тревожен, второй всегда спокоен.

[Дхаммапада] Буддийская мудрость

2

…

Спеши к доброму делу, хотя и незначительному, и беги от всякого греха, ибо одно доброе дело влечет за собой другое, а один грех порождает другой: награда добродетели – добродетель, наказание порока – порок.

Талмуд

3

Наказание только в сознании того, что не воспользовался тем великим благом, которое ты мог получить. Не ожидай больших наказаний: тяжелее этого не может быть никакого.

4

…

Ты ищешь причину зла. Она только в тебе.

Руссо

5

…

То, что вы делаете другим, вы делаете себе. Вот почему всякое дело милосердия заставляет вас чувствовать в себе доброту, а дело жестокости – злобу.

Люси Малори

6

Делай добро, не разбирая кому. Добро, которое ты сделал, не пропадет, хотя бы ты и забыл про него.

7

Делать добро есть единственный поступок, наверное дающий нам благо.

8

…

Что посеешь, то и пожнешь. Ударь, и ты пострадаешь. Служи, и тебе будут служить. Если ты в жизни своей служишь людям, то никакою хитростью не можешь избежать вознаграждения.

Эмерсон

9

. ..

Когда ты сделал кому-нибудь добро и это добро принесло плоды, зачем ты домогаешься еще похвалы и награды за свое доброе дело?

Марк Аврелий

__________________________________

Не ищи видимого возмездия за добро, оно дано тебе одновременно с поступком. И не думай, что если ты не видишь возмездия за совершенное зло, то его не будет. Оно уже есть в твоей душе. Ты ошибаешься, относя боль твоей души к другим причинам.

4 августа

Самоотречение

Самоотречение не есть отречение от себя, а только отречение от своего животного.

1

…

Каждый человек содержит в себе сознание жизни всего человечества.

Оно лежит глубоко в душе человека, но оно есть. И рано или поздно человек должен прийти к сознанию этой более обширной жизни.

Отречение от своих личных целей, которое совершается в нем, тотчас же вознаграждается более сильной жизнью, в которую он вступает.

Только отрекаясь от своей исключительной личности, человек делается настоящей живой личностью и, признавая своею жизнь других, сознает в себе жизнь, не имеющую ни пределов, ни конца.

Карпентер

2

Человек, который думает только о себе и ищет во всем своей выгоды, не может быть счастлив. Хочешь жить для себя, живи для других.

Сенека

3

Величайшее благо, которое только может знать человек, состояние полнейшей свободы и счастья, есть состояние самоотвержения и любви. Разум открывает человеку единственно возможный путь к этому благу, и чувство устремляет человека по этому пути.

4

Многим кажется, что если исключить из жизни личность и любовь к ней, то ничего не останется. Им кажется, что без личности нет жизни. Но это только кажется людям, которые не испытывали радости самоотвержения. Откинь от жизни личность, отрекись от нее, и только тогда ты узнаешь лучшее благо жизни – любовь.

5

Жизнь истинная начинается только тогда, когда начинается самоотречение.

6

…

Когда потухает свет в твоем сердце, то мрак скрывает от тебя путь твой. Остерегайся этого ужасного мрака. Никакой свет твоего разума не может уничтожить мрак, исходящий из твоего сердца до тех пор, пока не будут изгнаны из него все себялюбивые мысли.

Браминская мудрость

1

…

Стремление к личному благу есть только продолжение в нас животности; человеческая жизнь начинается только с отречением от него.

Амиель

8

Чем больше человек дает людям и меньше требует себе, тем он лучше; чем меньше дает другим и больше требует себе, тем он хуже. Но люди нашего времени рассуждают не так. Они придумывают самые разнообразные и хитрые рассуждения, но только не то, которое естественно представляется всякому простому человеку. По их рассуждениям, воздерживаться от предметов роскоши совсем не нужно. Можно соболезновать положению рабочих, говорить речи и писать книги в их пользу и вместе с тем продолжать пользоваться теми трудами, которые мы считаем для них губительными.

__________________________________

То, что мы называем самоотречением, есть только последствие перенесения сознания из своего животного в свое духовное «я». Если это изменение сознания совершилось, то то, что казалось отречением до этого изменения, представляется уже не отречением, а только естественным удалением от ненужного.

Недельное чтение

Большая Медведица (ковш)

Была давно-давно на земле большая засуха: пересохли все реки, ручьи, колодцы, и засохли деревья, кусты и травы, и умирали от жажды люди и животные.

Раз ночью вышла девочка из дома с ковшиком поискать воды для больной матери. Нигде не нашла девочка воды и с усталости легла в поле на траву и заснула. Когда она проснулась и взялась за ковшик, она чуть не пролила из него воду. Он был полон чистой, свежей воды. Девочка обрадовалась и хотела было напиться, но потом подумала, что недостанет матери, и побежала с ковшиком домой. Она так спешила, что не заметила под ногами собачки, споткнулась на нее и уронила ковшик. Собачка жалостно визжала. Девочка хватилась ковшика.

Она думала, что разлила его, но нет, он стоял прямо на своем дне, и вся вода была цела в нем. Девочка отлила в ладонь воды, и собачка все вылакала и повеселела. Тогда девочка взялась опять за ковшик, он из деревянного стал серебряным. Девочка принесла ковшик домой и подала матери. Мать сказала: «Мне все равно умирать, пей лучше сама» – и отдала ковшик девочке. И в ту же минуту ковшик из серебряного стал золотой. Тогда девочка не могла уже больше удерживаться и только хотела приложиться к ковшику, как вдруг в дверь вошел странник и попросил напиться. Девочка проглотила слюни и поднесла страннику ковшик. И вдруг на ковшике выскочило семь огромных брильянтов, и из него полилась большая струя чистой, свежей воды.

А семь брильянтов стали подниматься выше и выше и поднялись на небо и стали Большой Медведицей.

С английского

Воробей

Я возвращался с охоты и шел по дорожке сада. Собака бежала впереди меня.

Вдруг она уменьшила свои шаги и начала красться, как бы зачуяв перед собою дичь. Я глянул в даль дорожки и увидал молодого воробья

с желтизной около клюва и пухом на голове. Он упал из гнезда (ветер сильно качал березы) и сидел неподвижно, беспомощно растопырив едва прораставшие крылышки.

Моя собака медленно приближалась к нему, как вдруг, сорвавшись с близкого дерева, старый черногрудый воробей камнем упал перед самой ее мордой и, весь взъерошенный, искаженный, с отчаянным и жалким писком прыгнул раза два в направлении зубастой раскрытой пасти.

Он кинулся спасать, он заслонил собою свое детище, а все его маленькое тело трепетало от ужаса, голосок одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою! Каким громадным чудовищем должна была ему казаться собака! И все-таки он не мог усидеть на своей высокой, безопасной ветке… Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда.

Собака остановилась, попятилась… Видно, и она признала эту силу.

Я поспешил отозвать смущенного пса и удалился, благоговея.

Да, я благоговел перед той маленькой великодушной птицей, перед любовным ее порывом.

Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и двигается жизнь.

И.С. Тургенев

5 августа

Внушение

Большая часть ложных и вредных мнений распространяется и поддерживается внушением.

1

Мы склонны усваивать те взгляды и мысли, которые разделяются людьми, живущими с нами, а не стараемся дальше и глубже развить их. От этого ничтожество наших характеров и жизней.

2

Душа поддается влиянию другой души. И человек вполне свободен, только когда один.

3

…

Легко жить в мире, следуя общественному мнению, а в уединении только своему. Силен тот человек, кто в толпе удерживает кротость и независимость уединения.

Читать онлайн «Об истине, жизни и поведении», Лев Толстой – Литрес, страница 8

12 ФЕВРАЛЯ (Бессмертие)

Нет ничего более несомненного, чем то, что смерть ожидает каждого из нас, а между тем все мы живем так, как будто ее никогда не будет.

1

Кончается ли наша жизнь со смертью, это вопрос самой большой важности, и нельзя не думать об этом. Смотря по тому, верим ли мы или нет в бессмертие, и поступки наши будут разумны или бессмысленны.

Поэтому главная наша забота должна быть в том, чтобы решить вопрос: совсем или не совсем умираем мы в плотской смерти, и если не совсем, то что именно в нас бессмертно. Когда же мы поймем, что есть в нас то, что смертно, и то, что бессмертно, то ясно, что и заботиться мы в этой жизни должны больше о том, что бессмертно, чем о том, что смертно. Люди же обыкновенно поступают как раз обратно.

По Паскалю

2

Это ужасный мир, если страдания в нем не производят добра. Это какое-то злое устройство, сделанное для того, чтобы духовно и телесно мучить людей. Если это так, то мир невыразимо безнравственен, так как он делает зло не для будущего добра, но праздно, бесцельно. Он как будто нарочно заманивает людей только для того, чтобы они страдали. Он бьет нас с рождения, подмешивает горечь ко всякой чаше счастия и делает смерть всегда грозящим ужасом. И, конечно, если нет Бога и бессмертия, то понятно высказываемое людьми отвращение к жизни: оно вызывается в них существующим порядком или, скорее, беспорядком – ужасным нравственным хаосом, как его следует назвать.

Но если только есть Бог над нами и вечность перед нами, то изменяется все. Мы прозреваем добро в зле, свет в мраке, и надежда прогоняет отчаяние.

Какое же из двух предположений вероятнее? Разве можно допустить, чтобы нравственные существа – люди – были поставлены в необходимость справедливо проклинать существующий порядок мира, тогда как перед ними выход, разрешающий их противоречие. Они должны проклинать мир и день своего рождения, если нет Бога и будущей жизни. Если же, напротив, есть и то и другое, жизнь сама по себе становится благом и мир – местом нравственного совершенствования и бесконечного увеличения счастья и святости.

Эразм

3

Чем глубже сознаешь свою жизнь, тем меньше веришь уничтожению в смерти.

4

Мы часто стараемся изобразить себе смерть и переход туда, но это совершенно невозможно, как невозможно изобразить себе Бога. Все, что можно, это то, чтобы верить, что смерть есть, как и все исходящее от Бога, – добро.

5

Что бы такое ни было то начало в человеке, которое чувствует, понимает, живет и существует, оно свято, божественно и потому должно быть вечно.

Цицерон

Не верит в бессмертие только тот, кто никогда серьезно не думал о смерти.

13 ФЕВРАЛЯ (Вера)

Религия – это всем понятная философия.

1

Человек может угодить Богу только хорошей жизнью. И потому все, чем, кроме хорошей, чистой, доброй, смиренной жизни, человек думает угодить Богу, все это один обман и ложное служение Богу.

По Канту

2

Особенность христианского учения в том, чтобы представлять себе нравственно-хорошее и нравственно-дурное отличающимися одно от другого не как небо и земля, а как небо от ада. Представление ада с его вечными мучениями возмущает душу, но по смыслу своему это представление верно. Оно служит нам предостережением от того, чтобы мы не думали, что добро и зло, царство света и царство тьмы стоят рядом и что есть между ними постоянные переходные ступени. Представление это указывает на то, что добро и зло отделены друг от друга неизмеримой бездной.

По Канту

3

Первое и самое древнее мнение в отвлеченных вещах – всегда самое вероятное, потому что здравый человеческий ум тотчас же напал на него. Таково существование всемирного начала – Бога.

По Лессингу

4

Религия – это упрощенная и обращенная к сердцу мудрость. Мудрость – это разумом оправданная религия.

5

Из того, что люди называют религией, вытекают их правила воспитания, их политика, социальная экономия и искусство.

Иосиф Мадзини

6

Человек без религии, т.  е. без какого-либо отношения к миру, так же невозможен, как и человек без сердца. Человек может не знать, что у него есть сердце; но как без сердца, так и без религии человек не может существовать.

7

Надо правила доброй жизни (не убивай, не сердись, не блуди, не плати злом и другие) считать истинными и обязательными для нас не потому, что это Божьи заповеди, а надо считать их Божьими заповедями потому, что мы чувствуем, что они внутренно обязательны для нас.

По Канту

8

«Как же жить, не зная, что будет, не зная, что нас ожидает?»

Только тогда и начинается настоящая жизнь, когда не знаешь, что нас ожидает. Только тогда творишь жизнь и исполняешь волю Бога. Он знает. Только такая деятельность служит свидетельством веры в Бога и в Его закон. Только тогда и свобода и жизнь.

Религия может осветить философские рассуждения. Философские рассуждения могут подтвердить религиозные истины. И потому ищите общения с истинно религиозными людьми и с истинными философами, как живыми, так и умершими.

14 ФЕВРАЛЯ (Божественная природа души)

В человеке живет дух Божий.

1

Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия.

Ин. гл. 3, ст. 3

2

Разум может проясняться только в добром человеке. Человек может быть добрым, только когда в нем прояснен разум. Для доброй жизни нужен свет разума, для света разума нужна добрая жизнь. Одно помогает другому. И потому, если разум не помогает доброй жизни, это не настоящий разум. И если жизнь не помогает разуму, то это не добрая жизнь.

Китайская мудрость

3

Купец, женившись на царевне, построил ей дворец, накупил ей дорогих нарядов, приставил к ней сотни слуг, всячески стараясь веселить ее. Но царевна скучала и все думала о своей царской породе. Так и душа в человеке. Окружи ее человек всеми земными удовольствиями, она скучает по своему дому, по тому началу – Богу, от которого она вышла.

Талмуд

4

Хотя люди не знают, что такое добро, но они имеют его в себе.

Конфуций

5

Жил в древности в Риме мудрец Сенека. Он не знал Христа и его учения, но понимал жизнь так же, как Христос. Вот что писал своему другу: «Ты хорошо делаешь, любезный Люцилий (так звали друга), что стараешься сам своими силами держать себя в хорошем и добром духе. Всякий человек всегда может сам себя так настроить. Для этого не нужно подымать руки к небу или просить сторожа при храме, чтоб он пускал нас поближе к Богу, чтобы он нас лучше расслышал. Бог всегда близко к тебе, он внутри тебя. Да, милый Люцилий, я утверждаю, что в нас Святой Дух, свидетель и страж всего хорошего и дурного. Он обходится с нами, как мы обходимся с Ним. Если мы бережем Его, Он бережет нас.

В каждом добром человеке живет Бог».

6

Так же, как ты не видишь души человека, ты не видишь Бога, но ты познаешь Его в Его творениях. Так же не можешь ты не признать божественную силу души, проявляющуюся в ее вечном стремлении к совершенству.

Сенека

В каждом из нас живет Бог. Ничто так не удерживает человека от зла и поможет делать доброе, как память об этом.

15 ФЕВРАЛЯ (Простота)

Есть простота естественная, и есть простота мудрости. И та и другая вызывают любовь и уважение.

1

Большинство жизненных задач решаются как алгебраические уравнения: приведением их к самому простому виду.

2

Слова истины всегда без украшений и просты.

Марцеллин

3

Величайшие истины – самые простые.

4

Простота всегда привлекательна. От этого привлекательность детей и животных.

5

Природа ничего не знает о том ненавистном разделении, которое люди устроили между собою. Она оделяет людей душевными свойствами, не предпочитая благородных и богатых. Естественные добрые чувства, кажется, даже чаще встречаются среди простых людей.

Лессинг

6

Когда люди говорят мудрено, хитро и красиво, то они либо хотят обмануть, либо хотят величаться. Таким людям не надо верить, не надо подражать им.

Хорошие речи просты, понятны всем и разумны.

7

Простота есть сознание своего человеческого достоинства.

Буаст

8

Простота всегда бывает следствием возвышенности чувств.

 

Д’Аламбер

9

Слово сближает людей, и потому надо стараться говорить так, чтобы все могли понимать тебя и чтобы все, что ты говоришь, была правда.

Избегай всего искусственного, исключительного, всего могущего обратить на тебя внимание. Ничто так, как простота, не содействует сближению людей.

16 ФЕВРАЛЯ (Духовная природа)

Чем моложе и маломысленнее человек, тем больше он верит в то, что сущность его жизни в теле. Чем старше и разумнее, тем все более и более понимает он основу жизни и своей и всего мира в духовном.

1

Хорошо почаще вспоминать о том, что наша истинная жизнь – не одна та наружная, телесная, какую мы проживаем здесь, на земле, но что вместе с этой жизнью есть в нас и другая, внутренняя жизнь – духовная.

Видимая телесная жизнь наша – это то же, что леса для постройки здания. Леса сами по себе нужны только до тех пор, пока строится здание. Когда же здание кончено, они не нужны и их снимают. То же и с нашей телесной жизнью. Она нужна только для постройки здания духовной жизни, а когда это здание построено, тело уничтожается.

Когда мы видим огромные, высокие, скрепленные железом леса, тогда как самое здание только чуть поднимается над фундаментом, нам кажется, что все дело в лесах, а не в здании. То же нам кажется, когда мы всю свою жизнь видим в нашем теле.

Хорошо напоминать и себе и друг другу, что как леса только затем, чтобы можно было построить здание, так и тело наше только затем, чтобы выросла жизнь духовная.

2

Взгляни на небо и на землю и подумай: все это преходяще, все эти и горы, и реки, и различные формы жизни, и произведения природы. Все это проходит. Как только ты ясно поймешь это, тотчас явится просветление, и ты узнаешь то, что есть и не преходит.

Буддийское изречение

3

Мы удивляемся на величину зданий гор, небесных тел, высчитываем в них миллионы кубических футов, пудов, а все эти кажущиеся столь великими вещи – ничто в сравнении с тем, что знает про все это. Самое могущественное в мире то, что не видно, не слышно и чего нельзя ощупать.

4

Помни, что смертен не ты, а твое тело, что живо не твое тело, а дух в теле. Не тело твое заставляет твой дух понимать твою жизнь и жизнь мира, а дух, живущий в тебе, двигает, чувствует, вспоминает, предвидит, управляет и руководит твоим телом и твоими поступками. И как невидимая сила управляет твоим телом, так должна быть и та невидимая сила, которая управляет всем миром.

По Цицерону

Только освободившись от обмана чувств, признающих действительно существующим и важным мир телесный, человек может понять свое истинное назначение и исполнить его.

17 ФЕВРАЛЯ (Равенство)

Все люди мира имеют одинаковые права на пользование естественными благами мира и одинаковые права на уважение.

1

Мы удивляемся на то, как извращено было христианство, как оно мало, даже совсем не осуществлено в жизни, а между тем разве это могло быть иначе с учением, которое своим требованием поставило истинное равенство людей: все – сыны Бога, все – братья, жизнь всех одинаково священна. Истинное равенство требует не только уничтожения каст, званий, преимуществ, но уничтожения главного орудия неравенства – насилия. Равенство не может быть осуществлено, как это думают, гражданскими мероприятиями, оно осуществляется только любовью к Богу и людям. Любовь же к Богу и людям внушаются не гражданскими мероприятиями, а истинным религиозным учением.

То, что люди могли впасть в грубое заблуждение о том, что свобода, братство и равенство могут быть введены казнями, угрозами казней, насилием, не показывает того, чтобы то, к чему стремились люди, было неверно, а только то, что был неверен тот путь, которым заблуждающиеся люди пытались осуществить свободу, братство и равенство.

2

Говорят, равенство невозможно, потому что всегда будут одни люди сильнее, умнее других. Именно поэтому-то, потому что одни люди сильнее, умнее других, говорит Лихтенберг, особенно и нужно равенство прав людей. Угнетение слабых сильными оттого-то и так ужасно теперь, что кроме неравенства ума и силы есть еще и неравенство прав.

3

Стоит взглянуть на жизнь христианских народов, разделенных на людей, проводящих всю жизнь в одуряющем, убивающем, ненужном им труде, и других, пресыщенных праздностью и всякого рода наслаждениями, чтобы быть пораженным той ужасной степенью неравенства, до которой дошли люди, исповедующие закон христианства, и в особенности той ложью проповеди равенства при устройстве жизни, ужасающей самым жестоким и очевидным неравенством.

4

Никто так, как дети, не осуществляет в жизни истинное равенство. И как преступны взрослые, нарушая в них это святое чувство, научая их тому, что есть императоры, короли, богачи, знаменитости, к которым должно относиться с уважением, и есть слуги, рабочие, нищие, к которым можно относиться с пренебрежением! «И кто соблазнит одного из малых сих…»

Христос открыл людям то, что они всегда знали: то, что все люди равны между собой, равны потому, что один и тот же дух живет во всех них. Но люди с давних времен так разделились между собой на царей, вельмож, богачей, рабочих и нищих, что, хотя и знают, что они все равны, живут, как будто не зная этого, и говорят, что на деле равенство людей не может быть. Не верь этому. Учись у малых детей. Делай так же, как они, сходись со всеми людьми с любовью и лаской и со всеми одинаково. Если одним людям говоришь «ты», то всем говори «ты», если «вы», то всем говори «вы». Если люди возвышают себя, не уважай их больше других. Если же людей унижают, то этих-то унижаемых особенно старайся уважать, чтобы не поддаться дурному примеру.

18 ФЕВРАЛЯ (Самоотречение)

Личность каждого человека есть покров, скрывающий живущее в нем Божество. Чем больше отрекается человек от своей личности, тем больше проявляется в нем это Божество.

1

Нужно любить только Бога и ненавидеть только себя.

Паскаль

2

Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее.

Никто не отнимет ее у Меня, но я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего.

Ин. гл. 10, ст. 17—18

3

Чем больше человек заботится о себе, занят собой, чем больше он бережет свою жизнь, тем слабее он делается и тем больше он связан. А напротив: чем меньше человек заботится о себе, чем меньше занят собою и бережет себя, тем он сильнее и тем свободнее.

4

Все будет легко и хорошо, если будет сделано с отречением от себя, от своей воли.

5

Слова учения истины прочны у того только, кто отрицает в себе личность.

Талмуд

6

Кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу (жизнь) свою ради меня и Евангелия, тот сбережет ее.

Мф., гл. 8, ст. 35

7

Кто в своем преходящем, в своем имени и в своей телесности не видит себя, тот знает истину жизни.

Буддийская мудрость^[11]

8

У человека нет никаких данных для оценки, а тем более права для суждения о результатах жизни, полной безусловной самоотверженности, пока у него не явится смелости самому испытать такую жизнь, по крайней мере на время; но я думаю, что ни один разумный человек не пожелает и ни один честный человек не посмеет отрицать то благотворное влияние, какое имели на его душу и тело хотя те случайные минуты, когда он забывал себя и отрекался от своей личности.

Джон Рёскин

Стоит вспомнить о себе в середине речи – и теряешь нить своей мысли. Только когда мы совершенно забываем себя, выходим из себя, только тогда мы можем плодотворно общаться с другими, служить им и влиять на них.

I. Самоотречение

И для самых твердых людей бывают часы уныния. Видишь добро, стремишься к нему, хочешь осуществить его – и все усилия кажутся тщетными, и чувствуешь себя оставленным теми, ради которых пожертвовал собой. Терпишь ненависть, клевету, гонения. Вот тогда-то из сердца и вырывается крик: «Отче, избавь Меня от часа сего…» Это испытывал Христос. Один среди мира больного, слепого, глухого, среди учеников, которые не понимали его, среди толпы грубой и равнодушной, среди беспощадных врагов, предвидя казнь, которая должна была быть первым плодом его дела, Христос сказал: «Отче, спаси Меня от часа сего», но тут же прибавил, предчувствуя и мучения и крестную смерть: «Но на сей час Я пришел».

Да, именно на это, на то, чтобы страдать и умереть и победить страданием, победить смертью.

Вечный пример для тех, кто хочет продолжить его дело! Он учит их, что оно плодоносно лишь чрез самопожертвование, что тот, кто сеет, не жнет, что если он не умрет, то останется один, а если умрет, то разовьется, как зерно, брошенное в землю, и принесет много плода.

Вы, которые чувствуете, что душа ваша смущается, потому что ваше слово отвергнуто, потому что вы не видите его действия, и что будущее, которое должно было из него выйти, будет, как вам кажется, вместе с вами брошено в могилу, в которую сыны сатаны хотели бы схоронить самую правду, – верьте, напротив, что в это-то именно время и начнется работа жизни, что на сей час вы пришли.

Ученики Христа, вы не больше своего учителя, вы должны следовать за Ним по пути, который Он проложил вам, исполнить долг для самого долга и, ничего не прося на сей земле, ничего больше не ожидая, сказать, как Дидим: И мы тоже идем и умираем с Ним. Сейте и сейте под палящим солнцем, под ледяным дождем; сейте всюду, в судилищах и в тюрьмах, на самых местах казни; сейте, жатва придет в свое время.

Ламенэ

Для того чтобы точно, не на словах, быть в состоянии любить других, надо не любить себя – тоже не на словах, а на деле. Обыкновенно же бывает так: других мы думаем, что любим, уверяем в этом себя и других, но любим только на словах, себя же любим на деле. Других мы забудем покормить и уложить спать, себя же никогда. И потому для того, чтобы точно любить других на деле, надо выучиться забывать покормить себя и уложить себя спать, так же как мы забываем это сделать относительно других.

Чем больше жертва, тем больше любви, а чем больше любви, тем плодотворнее дела, тем больше пользы людям.

Есть два предела: один тот, чтобы отдать жизнь за други своя; другой тот, чтобы жить, не изменяя условий своей жизни. Между этими двумя пределами находятся все люди: одни на степени учеников Христа, оставивших все и пошедших за Ним; другие на степени богатого юноши, тотчас же отвернувшегося и ушедшего, когда Ему сказали об изменении жизни. Между этими двумя пределами находятся различные Закхеи, отчасти только изменяющие свою жизнь. Но для того чтобы быть даже Закхеем, надо не переставая стремиться к первому пределу.

Л.Н.Толстой

II. Свободный человек

Нехлюдов стоял у края парома, глядя на широкую, быструю реку. Из города донесся по воде гул и медное дрожание большого охотницкого колокола. Стоявший подле Нехлюдова ямщик и все подводники один за другими сняли шапки и перекрестились. Ближе же всех стоявший у перил невысокий, лохматый старик, которого Нехлюдов сначала не заметил, не перекрестился, а, подняв голову, уставился на Нехлюдова. Старик этот был одет в заплатанный озям, суконные штаны и разношенные, заплатанные бродни. За плечами была небольшая сумка, на голове высокая меховая вытертая шапка.

– Ты что же, старый, не молишься? – сказал ямщик Нехлюдова, надевая шапку. – Аль некрещеный?

– Кому молиться-то? – решительно наступающе и быстро выговаривая слог за слогом, сказал лохматый старик.

– Известно кому – Богу, – иронически проговорил ямщик.

– А ты покажи мне, где он? Бог-то?

Что-то было такое серьезное и твердое в выражении лица старика, что ямщик, почувствовав, что он имеет дело с сильным человеком, несколько смутился, но не показывал этого и, стараясь не замолчать и не осрамиться перед прислушивающейся публикой, быстро отвечал:

– И где? Известно, на небе.

– А ты был там?

– Был не был, а все знают, что Богу молиться надо.

– Бога никто же видел нигде же. Единородный сын, сущий в недре Отчем. Он явил, – строго хмурясь, той же скороговоркой сказал старик.

– Ты, видно, нехристь, дырник. Дыре молишься, – сказал ямщик, засовывая кнутовище за пояс и оправляя шлею на пристяжной.

Кто-то засмеялся.

– А ты какой, дедушка, веры? – спросил немолодой уже человек, с возом стоявший у края парома.

– Никакой веры у меня нет. Потому никому я, никому не верю, окроме себе, – так же быстро и решительно ответил старик.

– Да как же себе верить? – сказал Нехлюдов, вступая в разговор. – Можно ошибиться.

– Ни в жисть, – тряхнув головой, решительно отвечал старик.

– Так отчего же разные веры есть? – спросил Нехлюдов.

– Оттого и разные веры, что людям верят, а себе не верят. И я людям верил и блудил, как в тайге; так заплутался, что не чаял выбраться. И староверы, и нововеры, и субботники, и хлысты, и поповцы, и беспоповцы, и австрияки, и молокане, и скопцы. Всякая вера себя одна восхваляет. Вот все и расползлись, как кутята^[12] слепые. Вер много, а дух один. И в тебе, и во мне, и в нем. Значит, верь всяк своему духу, и вот будут все соединены. Будь всяк сам себе, и все будут за едино.

Старик говорил громко и все оглядывался, очевидно, желая, чтобы как можно больше людей слушали его.

– Что же, вы давно так исповедуете? – спросил Нехлюдов.

– Я-то? Давно уж. Уж они меня двадцать третий год гонят.

– Как гонят?

– Как Христа гнали, так и меня гонят. Хватают да по судам, по попам – по книжникам, по фарисеям и водят; в сумасшедший дом сажали. Да ничего мне сделать нельзя, потому я свободен. «Как, говорят, тебя зовут?» Думают, я звание какое приму на себя. Да я не принимаю никакого. Я от всего отрекся, нет у меня ни имени, ни места, ни отечества – ничего нет. Я сам себе. «Зовут как?» – Человеком. – «А годов сколько?» – Я говорю, не считаю, да и счесть нельзя, потому что я всегда был, всегда и буду. – «Какого, говорят, ты отца и матери?» – Нет, говорю, у меня ни отца, ни матери, окроме Бога и земли. Бог – отец, земля – мать. – «А царя, говорят, признаешь?» – Отчего не признавать? Он себе царь, а я себе царь.  – «Ну, говорят, с тобой разговаривать». Я говорю: я и не прошу тебя со мной разговаривать. Так и мучают.

– А куда же вы идете теперь? – спросил Нехлюдов.

– А куда Бог приведет. Работаю, а нет работы – прошу, – закончил старик, заметив, что паром подходит к тому берегу, и победоносно оглянулся на всех, слушавших его.

Паром причалил к другому берегу. Нехлюдов достал кошелек и предложил старику денег. Старик отказался.

– Я этого не беру. Хлеб беру, – сказал он.

– Ну, прощай.

– Нечего прощать. Ты меня не обидел. А и обидеть меня нельзя, – сказал старик и стал на плечо надевать снятую сумку.

Между тем перекладную телегу выкатили и запрягли лошадей.

– И охота вам, барин, разговаривать, – сказал ямщик Нехлюдову, когда он, дав на чай паромщикам, взлез на телегу. – Так, бродяжка непутевый.

Л.Н.Толстой. Из романа «Воскресение»

Что Библия подразумевает под «умереть для себя»?

HomeContent IndexДуховная жизньБог в наших сердцах умирает для себя

Вопрос

Ответ

Концепция «умереть для себя» встречается во всем Новом Завете. Он выражает истинную сущность христианской жизни, в которой мы берем свой крест и следуем за Христом. Умереть для себя — это часть рождения свыше; старое «я» умирает, а новое «я» оживает (Иоанна 3:3–7). Христиане не только рождаются свыше, когда приходят к спасению, но и продолжают умирать для себя как часть процесса освящения. Таким образом, смерть для себя — это и разовое событие, и процесс на всю жизнь.

Иисус неоднократно говорил Своим ученикам о том, чтобы взять свой крест (орудие смерти) и следовать за Ним. Он ясно дал понять, что если кто-то хочет следовать за Ним, он должен отречься от себя, что означает отказ от своей жизни — духовной, символической и даже физической, если это необходимо. Это было необходимым условием для того, чтобы быть последователем Христа, который провозгласил, что попытка спасти нашу земную жизнь приведет к тому, что мы потеряем свою жизнь в Царстве. Но те, кто отдал бы свою жизнь ради Него, обретут жизнь вечную (Матфея 16:24–25; Марка 8:34–35). Действительно, Иисус даже зашел так далеко, что сказал, что те, кто не желает пожертвовать своей жизнью ради Него, не может быть Его учениками (Луки 14:27).

Обряд крещения выражает обязательство верующего умереть для старого, греховного образа жизни (Римлянам 6:4–8) и возродиться для новой жизни во Христе. В христианском крещении действие погружения в воду символизирует смерть и погребение со Христом. Действие выхода из воды изображает воскресение Христа. Крещение отождествляет нас со Христом в Его смерти и воскресении, символически изображая всю жизнь христианина как умирание для себя и жизнь для и в Нем, умершем за нас (Галатам 2:20).

Павел объясняет галатам процесс умирания для себя как того, в котором он был «распят со Христом», и теперь уже не Павел живет, но живет в нем Христос. Старая жизнь Павла с ее склонностью грешить и следовать путям мира мертва, а новый Павел является жилищем Христа, живущего в нем и через него. Это не означает, что, когда мы «умираем для себя», мы становимся бездеятельными или бесчувственными, и при этом мы не чувствуем себя мертвыми. Скорее, смерть для себя означает, что вещи старой жизни преданы смерти, особенно греховные пути и образ жизни, которыми мы когда-то вели. «Те, кто принадлежит Христу Иисусу, распяли греховную природу с ее страстями и желаниями» (Галатам). 5:24). Там, где мы когда-то преследовали эгоистичные удовольствия, теперь мы с такой же страстью преследуем то, что угодно Богу.

Умирание для себя никогда не изображается в Писании как нечто необязательное в христианской жизни. Это реальность нового рождения; никто не может прийти ко Христу, если он не желает увидеть, как его старая жизнь распята со Христом, и начать жить заново в послушании Ему. Иисус описывает теплых последователей, которые пытаются жить частично старой жизнью, а частично новой, как тех, кого Он выплюнет (Откровение 3:15–16). Такое теплое состояние было характерно для Лаодикийской церкви, а также для многих церквей сегодня. Быть «теплым» — это признак нежелания умереть для себя и жить для Христа. Смерть для себя не вариант для христиан; это выбор, ведущий к вечной жизни.

Подпишитесь на

Вопрос недели

Получите наш Вопрос недели, доставленный прямо на ваш почтовый ящик!

Подписывайтесь на нас:

Самоотречение — Работы Джорджа Макдональда

Некоторые вещи, которые человеку, возможно, придется оставить, следуя за Христом, он не должен оставлять из-за того, чем они являются сами по себе. Ни природа, ни искусство, ни наука, ни правильное общество не относятся к тем вещам, которые человек потеряет, отказавшись от самого себя: они принадлежат Богу и не имеют отношения к миру зла, ложным суждениям, низким желаниям и нереальностям, составляющим сознание. жизнь самости, которую нужно отвергнуть. Но, отказываясь от себя, чтобы делать то, что Бог требует от него, человек может обнаружить, что он должен оставить некоторые из Божьих вещей не для того, чтобы отвергнуть их, а потому, что они отвлекают его разум от абсолютных потребностей истинной жизни в себе или в других. Тогда тот, кто знает Бога, обнаружит, что знание открывает дверь его пониманию для всего остального. Он сможет созерцать их изнутри, вместо того чтобы утомительно искать их снаружи. Тогда то, что он должен был оставить, будет возвращено ему во сто крат. Так будет и в оставлении друзей. Это не значит перестать любить их, «ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» Не позволять их любви отбрасывать даже тень между нами и нашим Учителем; довольствоваться потерей их одобрения, даже привязанности, когда Мастер говорит одно, а они другое. Это значит научиться любить их гораздо выше, глубже, нежнее, истиннее, чем раньше, — так, чтобы сохранить все, что было настоящим, и потерять все, что было ложным. Мы будем любить их самих и пренебрегать своими.

Комментарий

СТАРОЕ Я: ПОДАВИТЬ ИЛИ УБИТЬ?

Дэйв Рони

Когда наш Господь сказал слова «Если кто хочет идти за Мною, да отвергнется себя…», мы должны понять, что означают эти слова и к кому они обращены. Есть два типа людей, которые будут слышать слова, и они, по сути, могут только понимать их по-разному. Его фразы «иди после», «возьми крест свой» и «следуй за Мною» указывают на ту группу, к которой принадлежат Его слова «отрекись от себя»; вся структура предложения указывает только на Его учеников.

Возможно, присутствовали и другие, когда Господь говорил эти слова, и Он не откажет им в слышании, ибо наш Бог постоянно открывает Себя, но поймите: миру Его предложение: «Приди ко Мне», для Его людей это «Приходи после Меня»; те, кто ежедневно несут свой крест, должны сначала прийти к Ему, затем Он научит их, как следовать за Ним . Миру Он говорит: «Придите к Мне, и Я дам вам покой»; Своим людям Он говорит: «Придите после Я и я дадим тебе работу». Миру Он говорит: «Придите ко Мне , чтобы вы могли иметь жизнь», но Своим ученикам: «Придите после Меня , чтобы вы могли умереть!» А умирающих Он еще больше ободряет, в Луки 9:24, контрастом: если человек сохранит свое старое Я, он потеряет свое истинное Я, но если он предаст старое Я смерти, то он будет жить; «Тот, кто потеряет свою жизнь ради меня, найдет ее».

Однако здесь есть туман, наброшенный на Его смысл английскими переводами. Ибо фраза « потеряет свою жизнь »ужасно неадекватно. Интерпретируемая таким образом фраза происходит от слова « ἀπολέσει » (apol-les-ee), которое происходит от корня, означающего «, я уничтожаю » или «, я убиваю ». Это то, что «я» должен сделать, чего за меня не может сделать ни Бог, ни кто-либо другой. Таким образом, старое Я не является чем-то, что я могу «потерять», и его не следует понимать таким ненасильственным образом; это вещь, которую я должен намеренно уничтожить — даже ближе к истине я должен уничтожить это. Поэтому «если» я должен следовать за Христом, я должен убить старое «Я», сделать это через ежедневное, мгновенное, продолжающееся его распятие, сделать это сознательно, обдуманно и добровольно. А если я этого не делаю, то я не следую за Христом.

И еще одно необходимо сказать об этом убийстве Самости. Ибо, поскольку наш мир — это мир насилия, а наша культура всегда настроена на войну, и мы пришли к пониманию того, что сила должна быть сравнима с силой, мы можем думать, что убить старое Я — значит практиковать искусство. войны, что благодаря какой-то внутренней силе или стойкости характера, проистекающей из внутренней решимости или же с помощью Бога, мы станем, как часто учат, «победителями». Это неправильно, но это служит для представления другого аспекта того, что я говорю; два типа понимания того, что значит «отрицать Я».

Есть два средства, с помощью которых люди пытаются справиться с этим «миром беззакония», который является пульсирующей гнойницей старого Я. Первый из них состоит в том, чтобы подавить старое; второй убить его. Мир способен только на первое из них, верующий способен на второе; пусть никто не думает, что, следуя за Христом, человек еще не пытается подавить свои наклонности. Церковь пронизана прихожанами, которые все еще пытаются укротить зверя внутри, обуздать его и положить ему удила в рот или же запереть во внутренней клетке. Но этот зверь, который есть Атман, действующий изнутри человека и проявляющий себя вовне в его настроениях, мыслях, словах и делах, обладает такой же разрушительной силой, как и самый страшный демон, действующий извне внутрь. Его нельзя посадить в клетку, но убежит, бросит удила, восстанет на человека — пока у него есть смерть-жизнь в itSelf — мучить его и удерживать от Изобильной Жизни, для которой Бог сотворил его, — это сделает его несчастным, сделает его побежденным; он посмотрит вокруг и увидит других, которые излучают радость своего спасения и жаждут его иметь, но не могут найти, как это сделать.

Верующий, который продолжает обращаться со своим старым Я так же, как мир обращается со своим старым Я, произведет те же самые мирские результаты в дитя Отца. И в самом деле, если под «отречением от себя» Господь имел в виду, что Его последователи должны лучше справляться с подавлением старого «Я», Ему не нужно было говорить то, что Он сделал, ибо весь мир полон хороших людей, и они считаются хорошими, потому что они в значительной степени смогли с помощью дисциплины сдерживать Атман и держать его более или менее под контролем. Они делают это с помощью самодисциплины, этикета и утонченных манер, приобретенных социальных граций, культурных обычаев, сотнями различных средств они проявляют лучшие качества, которые можно найти в людях. Тем не менее, в любом случае все эти благородные усилия никоим образом не устраняют причину их борьбы — ибо Я само по себе не улучшилось; это одна и та же жалкая старая вещь, которая бурлит в сердце и разуме как лучшего человека, так и худшего из грешников.

Конечно, мир стал бы непригодным для жизни, если бы добрые люди не подавляли свои темные импульсы; но это не победа, а в лучшем случае только противостояние, где старая поговорка «выиграй несколько, проиграй несколько» является реальностью; постоянные качели решающей битвы; поле битвы, сама жизнь, принося жертвы, когда мы причиняем людям боль и причиняем им боль, где (если мы честны) наши лучшие побуждения являются нашими главными интересами, где мы не можем по-настоящему любить ближнего как самого себя, потому что мы по-настоящему не любить наше старое Я и не может, ибо оно некрасиво и непривлекательно. Даже великий Апостол боролся с подавлением Я. Послушайте его в 7-м Послании к Римлянам, как он признает тщетность этого: « но грех, воспользовавшись случаем через заповедь, произвел во мне всякую алчность ». Это св. Павел говорит о слабости «Я», записывая свою неспособность поступать так, как должно, силою «Я», которая только подавляет зло в себе, насколько это возможно.

Решение проблемы со старым Я состоит не в том, чтобы овладеть им, и если это то, что вы пытались сделать, вы знаете, что терпели неудачу на протяжении всей своей христианской жизни, предпринимая бесконечные попытки подавить его, тогда признайте безуспешность попыток себя; и вы должны также признать для себя, что из-за подавления вы продолжите терпеть неудачу и будете несчастны — вы будете продолжать исповедовать свои грехи и молиться, чтобы Бог помог вам преодолеть ваше старое Я — но Он этого не сделает и не может: Он в таком случае только прибавьте к своей слабости некоторую дополнительную силу, чтобы подавить свое зло — когда Господь говорит «отвергни себя», Он имеет в виду «умертвить свое старое Я; распни его; ты должен убей его и прекрати попытки подавить его!»

Когда человек приходит к пониманию этой разницы между подавлением и убийством «Я» и, кроме того, знает, что это то, что он или она должен делать сам, добровольно, в послушании Богу, а затем начинает действительно делать это в результате псевдо-Я умирает, а истинное Я начинает жить. Сделать это — дело не силы, а слабости, уже не борьбы, а капитуляции, — это воплощено в метафоре Самораспятия 9.0051 с Христос, Который Своим крестом умер за грех, как и мы должны умереть за грех. Несчастный апостол нашел в этом единственное решение своей агонии 7-го Послания к Римлянам и победы, провозглашая: «Я распят со Христом» и говоря правду от своего эмансипированного сердца: «Я живу, несмотря на то, что я претерпел смерть на кресте, что моя старое жалкое Я — я живу, как живет мой Искупитель, — и жизнь, которой я теперь живу, мое истинное я, моя истинная жизнь, я живу силой Сына Божия, возлюбившего меня и отдавшего Себя за меня!»

Естественную, то есть старую Самость нельзя приручить; оно должно умереть, и подобно семени, которое падает в землю, затем, умирая, оно производит росток, из которого выходит стебель, затем цветок и, наконец, плод. Так было и с Божественным, Который во Христе Иисусе с самого начала умер для «Я» и этим ежедневным умиранием приготовил Себя к тому, чтобы умереть настолько, насколько Бог может умереть на кресте. Он наш Образец; мы также должны умереть для Я, чтобы мы могли жить для Бога. Итак, мы знаем, что Он был искушаем во всех отношениях, кроме как без греха. И чем больше мы вырастаем в Его подобие, чем больше мы приходим к привычному умерщвлению Себя, тем больше мы также будем искушаемы, как Он, то есть:0051 без греха ».

А смысл таких безгрешных искушений таков: Мы будем искушены делать добро, которое Бог не намеревается делать для нас, — добро будет делаться в любом случае до истечения времени, но все в своем порядке. Во многих случаях мы, намереваясь сделать добро, могли бы помочь другому, но то, что мы намереваемся сделать как помощь, вполне может навредить. Когда Господь искушался в пустыне, это было к добру; хорошо, что голодный человек ест, хорошо, что Он правит миром, хорошо, что проявляется сила Божья, спасающая Его, — но для лучший Он всегда пожертвовал бы хорошим и был бы доволен в любом состоянии, в котором Он находился. Итак, при распятии смерти Самости приходит искушение иного рода, которое также должно быть убито; искушение к добру, когда это может помешать работе Бога:

«Но, отказываясь от того, что Бог требует от него, человек может обнаружить, что он должен оставить некоторые из Божьих вещей не для того, чтобы отвергнуть их, а потому, что они отвлекают его разум от абсолютных потребностей истинной жизни в нем самом или в других».

И я говорю вам, что когда человек жаждет поделиться Христом, у него будет искушение дать человеку рыбу, тогда как иногда Господь будет учить того человека, как ловить рыбу, — возникает вопрос: «Может ли человек пережить Бог?» и ответ состоит в том, что он может, если на самом деле Бог по какой-то причине не желает, чтобы что-то должно было быть дано в этот момент или при определенных обстоятельствах; Бог часто удерживает добро на какое-то время, чтобы потом дать самое лучшее. И то, что здесь обнаруживается, — это конфликт в верующем, который, с одной стороны и в соответствии со старым Я, будет продвигаться вперед, в то время как, с другой стороны, его истинное Я будет стоять в вере и не позволит ничему, кроме Духа, вести его. делать или не делать добро. Это трудно понять, но мы должны знать, что старое Я иногда появляется как ангел света.

«Я» манипулирует, проницательно и лживо — Писание описывает его в определенном месте как «отчаянно испорченное, кто может знать это?» Старое «Я» пойдет на все, что только можно вообразить, чтобы проложить себе путь в нас, будет рационализировать немыслимое, будет открыто или неявно требовать от нас, чтобы мы жили согласно его воле, а не воле Бога, чтобы искать свое, а не Его, идти своим путем, как мятежник без причины, и требовать от нас повиновения. С ним нельзя договориться, с ним нельзя заключить мир, он сильнее и умнее нашего собственного разума, способен обманывать нас, искажать действительность в попытке подогнать ее, мир, наших соседей и нас самих под себя. это, его желания, его самовозвеличивание и удовлетворение. «Природный человек», как св. Павел называет Атман, на самом деле был бы настоящим богом; вершить суд, выносить приговоры, преследовать или иным образом оправдывать других в зависимости от того, как и в какой степени они служат и нравятся ему.

Зная эти вещи очень хорошо и лучше, чем мы знаем сами, когда Господь сказал, что, чтобы следовать за Ним, человек должен сначала «отвергнуть» себя, Он имел в виду не подавление Самости, а уничтожение ее, добровольное самораспятие. И когда Он молился и жил молитвой: «Не Моя воля, но Твоя да будет», Он указал нам Путь. Не бороться со старым Я, а предать его смерти. Когда мы вступаем в этот завет Само-умирания с нашим Господом, мы будем, чем больше мы будем стараться, открывать, насколько могущественна в действительности старая Самость. Мы потерпим неудачу, будем непоследовательны, особенно вначале; благодаря постоянному сознательному применению дисциплины, исповеди и растущей любви к нашему Господу мы будем становиться лучше в этом с течением времени. Никакая дисциплина не овладевает ни прихотью, ни новичком, а практикой: Поэтому вместе с Апостолом мы должны предать Себя смерти на постоянной основе, чтобы, как он сказал, «умирать ежедневно». И в смерти «Я» приходит жизнь истинного «я», «я», которое теряет себя, чтобы найти себя, «я», которое живет силой Сына Божьего… 

ПОКИНУТЬ И НАЙТИ…
Дэйв Рони

«…пусть отречется от себя». (Луки 9:23)

«Но, отказываясь от того, что Бог требует от него, человек может обнаружить, что он должен оставить некоторые из Божьих вещей не для того, чтобы отвергнуть их, а потому, что они отвлекают его ум от абсолютной необходимости истинной жизни в себе или в других».

Есть мясо хорошо, но Апостол не будет есть мяса, если оно оскорбляет его брата. Есть хлеб – это хорошо для голодающего человека, но Господь скорее умрет, чем «хлебом единым будет жить». В случае со св. Павлом он отказывается, потому что не соблазнит брата; в случае с Господом Он отказывается, чтобы не соблазнить Себя. Каждый человек склонен грешить. Чем больше человек является истинным чадом своего Отца, чем больше Бога и, следовательно, Добра пребывает в нем, тем чаще его искушение будет приноситься ему в виде добра, а не зла; такой человек «…может обнаружить, что ему придется оставить некоторые из Божьих благ» иногда, на время, может быть, на неопределенный срок, если не навсегда.

Это не ложный аскетизм, которым мы искушаемы, как ярмо рабства, возложенное на наши шеи, которое является гордыней; это проявление истинной сердечной любви к ближнему и к себе в соответствии с заповедью Господа «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».   Если мы хотим «возлюбить ближнего нашего», мы ставим его благополучие выше собственного; если мы хотим любить себя, «как самого себя» Он говорит, что благо Христово ставится выше себя. Мы также не должны допустить, чтобы какая-либо другая или какая-либо группа заставляла нас возлагать на нашу шею это ярмо ложного аскетизма, как это делают некоторые из наших священнослужителей и их паствы, те современные фарисеи, которые настаивают на том, чтобы «не прикасаться, не вкушать, не справляйся!» Я говорю, что это гордость; это гордыня ложного смирения: «Если ты умер со Христом… , почему ты подчиняешься уставам?» Павел спрашивает Колоссянам; «да не вздумает осудить тебя, настаивая на подвижничестве, напрасно надмеваясь своим чувственным умом, и не держась Главы, из Которой произрастает ростом в Боге».

Тогда сразу видно, что Самоотречение , что хорошо, может совершаться как от сердца или от плоти, по христоподобию или как фарисей, как аскет или как истинное чадо Отца ; один способ возбуждает гордыню самовозвеличивания, надменность и осуждение других, темный дух, который внутренне говорит, как фарисей, стоящий сам по себе, не связываться с смиренными: «Боже, благодарю Тебя, что я есть не так, как другие мужчины». Или, не задумываясь о воздержанных ограничениях, что Самодовольство, «все считать тщетою из-за превосходящей ценности познания Христа Иисуса, Господа моего. Ради него я отказался от всего и почитаю это за сор, чтобы приобрести Христа».   Именно с этим «превосходным достоинством познания Христа» я понимаю слова Макдональда:

«Тогда тот, кто знает Бога, обнаружит, что знание открывает дверь его разумению ко всему остальному. Он сможет созерцать их изнутри, вместо того чтобы утомительно искать их снаружи. Тогда то, что он должен был оставить, будет возвращено ему во сто крат».

Воистину «познать Бога» — это первое, и Он познается не интеллектом, а сердцем; и истинная вера в Него — это не академическое предприятие, а послушание. И если человек послушается, то он начнет знать. Но послушание само по себе не есть аскетическое самоотречение; это вполне может начаться там, но не может остановиться на этом. Ибо в таком случае человек делает то, что он должен делать, только потому, что он должен это делать. Мы должны устремляться к тому, что выше, страдать от потери того, что мы можем, и считать это пустяком ввиду превосходящего превосходства перед нами; мы должны прийти к тому, что делаем так, как должны, потому что хотим делать то, что должны. Чем меньше «я» остается внутри нас, тем больше мы, как Христос, будем стремиться от чистого сердца исполнять Волю, поскольку эта Воля становится и нашей собственной волей.

В нашем старом «я» (которое должно умереть по нашей воле, через ежедневную смерть на кресте) мы бы оставили друга, потому что мы выиграем от того, что оставим его, или потому, что он оскорбил нас, или по какой-то другой эгоцентричной причине; теперь, если мы должны оставить его, это для его же блага, даже к разрыву наших искренних сердец, любящих его; хотя в любви мы можем ради его благого дела оставить его; мы никогда не оставим его. Если мы должны оставить нашего брата, то это будет не менее, чем его благо, которое лучше всего послужит, когда:

«Не позволять их любви отбрасывать даже тень между нами и нашим Мастером; довольствоваться потерей их одобрения, даже привязанности, когда Мастер говорит одно, а они другое. Это значит научиться любить их гораздо выше, глубже, нежнее, истиннее, чем раньше, — так, чтобы сохранить все, что было истинным в прежнем виде, и потерять все ложное. Мы будем любить их самих и пренебрегать своими».

Наконец: В чтении, на котором основано это примечание, используются два конкретных слова, которые относятся ко всему объему чтения; одно слово оставить , а другой отвергнуть ; хотя слова могут употребляться тезаурально, т. е. сходным образом, они ни в коем случае не являются синонимами. Отвергнуть вещь, человека или идею — значит отказаться принять их; оставить, в смысле койне, значит отвернуться или оставить позади. Окончательное Отрицание или Отречение от себя есть распятый Иисус, страдающий, истекающий кровью, умирающий за грех; это не было Отречением от Себя ни Им, ни Его Отцом; возглас с креста: «Почему, Боже, Ты покинутый Меня» не является, как учили бы некоторые богословы, указанием на отречение Бога от Христа.

Бог отвергает зло, но не злодея; Он может отвернуться от мужчины, но никогда не отнимет руки от того, кто является Его ребенком, независимо от состояния ребенка. То, что Бог отвергает, Он никогда не примет; то, что Он оставит, Он вернет, примирившись с Собой во Христе. Мы также должны отвергать всякое зло в себе, но никогда не отвергать самих себя; мы должны делать то же самое с другими, и в любом случае, когда они, даже когда они не грешат, встанут между нами и Богом, должны оставить; мы не должны позволять ничему встать между нами и нашим Отцом. Как наш Отец, мы отворачиваем лицо, но никогда не убираем руки от ближнего. И когда он примирится с Богом, мы обретем его; до тех пор мы не будем отвергать, то есть осуждать, но оставим дверь между нами широко открытой, чтобы принять его через порог, когда он сможет и будет готов. Отказ является постоянным; оставление на время. Господь оставил хлеб в пустыне; Он не отверг его:

» Некоторые вещи [такие как хлеб] человеку, возможно, придется оставить, следуя за Христом [в Его случае следуя Воле Его Отца], он не должен отказываться из-за того, чем они являются сами по себе ».

Но следующее предложение, следующее за этим, представляет для меня особый интерес, потому что оно частично гласит:

«Ни природа, ни искусство, ни наука, ни подходящее общество не относятся к тем вещам, которые человек потеряет, отказавшись от самого себя. ”

Здесь Макдональд разъясняет мне, что отказ от людей и вещей на самом деле является отказом от Я; «…в оставлении себя» говорит он. Это не сами вещи, потому что «Они Божьи и не имеют части в мире зла».   Все то, что «в мире зла» мы отвергаем; все, что принадлежит Богу, мы принимаем, наслаждаемся, но можем оставить для служения Ему, когда нас к этому призывают. Нам мало вреда от оставления, это временное и переходное оставление позади. Через оставление мы найдем ; мы найдем нашего Бога, как мы не могли бы сделать иначе, если мы будем верны, мы в конце концов снова найдем то, в чем сейчас себя отвергаем, мы найдем других, и они будут нашими, и мы найдем свое истинное я.