Искрометные цитаты из пьесы Про Федота-стрельца, удалого молодца
LiveInternetLiveInternet
Огромную популярность ему как поэту принесла пьеса в стихах «Про Федота-стрельца, молодого удальца», основанная на известной русской народной сказке «Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
В одном интервью отвечая на вопрос, почему решил написать эту пьесу, Филатов отшутился:
В нашей пишущей стране
Пишут даже на стене.
Вот и мне пришла охота
Быть со всеми наравне!
Впервые сказку опубликовали в 1987 году в журнале «Юность» и она настолько полюбилась читателям, что колкие реплики персонажей давно стали крылатыми.
/avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1878668/pub_5d0ffae09b067b00ae2ff6fb_5d10511ca692c900afdbb331/scale_1200″ target=»_blank»>https://avatars.
mds.yandex.net/get-zen_doc/1878668…11ca692c900afdbb331/scale_1200 2x» />
«Сознаю свою вину.
Меру. Степень. Глубину.
И прошу меня направить
На текущую войну. Нет войны — я все приму —
Ссылку. Каторгу. Тюрьму.
Но желательно — в июле,
И желательно — в Крыму» (Генерал)
«А у нас спокон веков нет суда на дураков!» (Нянька)
«Утром мажу бутерброд —
Сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло,
И компот не льется в рот!»(Царь)
/avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/233051/pub_5d0ffae09b067b00ae2ff6fb_5d10509095065500b1716b61/scale_1200″ target=»_blank»>https://avatars.mds.
yandex.net/get-zen_doc/233051/…09095065500b1716b61/scale_1200 2x» />
«Ну и ушлый вы народ —
Ажно оторопь берет!
Всяк другого мнит уродом,
Несмотря, что сам урод.» (Федот)
«Ты у нас такой дурак по субботам али как?» (Царь)
«Хороша ль, плоха ли весть, —
Докладай мне все как есть!
Лучше горькая, но правда,
Чем приятная, но лесть!
Только если энта весть
Снова будет — не Бог весть,
Ты за эдакую правду
Лет на десять можешь сесть!» (Царь)
«Вот не стану есть икру,
Как обычно, по ведру,
И на почве истощенья
Захвораю и помру!» (Царевна)
https://zen.
yandex.ru/media/id/5bfece9acd7ace0bc1ec8907/samye-smeshnye-citaty-i-aforizmy-iz-skazki-leonida-filatova-pro-fedotastrelca-5d0ffae09b067b00ae2ff6fb https://zen.yandex.ru/media/id/5bfece9acd7ace0bc1ec8907/samye-smeshnye-citaty-i-aforizmy-iz-skazki-leonida-filatova-pro-fedotastrelca-5d0ffae09b067b00ae2ff6fb
Хороша ль, плоха ли весть, — / Докладай мне все как есть! / Лучше горькая, но правда, / Чем приятная, но лесть! / Только если энта весть / Снова будет — не Бог весть, / Ты за эдакую правду / Лет на десять можешь сесть! (Царь) Сознаю свою вину. / Меру. Степень. Глубину. / И прошу меня направить / На текущую войну. / Нет войны — я все приму — / Ссылку. Каторгу. Тюрьму. / Но желательно — в июле, / И желательно — в Крыму. (Генерал) Коли шансы на нуле, / Ищут злата и в золе! / Девка тоже в смысле рожи / Далеко не крем-брюле! (Царь) Что касается ума — / Он светлехонек весьма: / Слава Богу, отличаем / Незабудку от дерьма! (Федот) Энто как же, вашу мать, / Извиняюсь, понимать? (Царь) Чудес в мире — как мух в сортире, а нужного чуда — не видать покуда. Целый день генерал ум в кулак собирал. Все кумекал в поте лица — как избавиться от стрельца. Да в башке мысли от напряга скисли.
yandex.ru/media/id/5bfece9acd7ace0bc1ec8907/samye-smeshnye-citaty-i-aforizmy-iz-skazki-leonida-filatova-pro-fedotastrelca-5d0ffae09b067b00ae2ff6fb https://zen.yandex.ru/media/id/5bfece9acd7ace0bc1ec8907/samye-smeshnye-citaty-i-aforizmy-iz-skazki-leonida-filatova-pro-fedotastrelca-5d0ffae09b067b00ae2ff6fb
Новое в блогах
Смешно. Мощно. Талантливо. Это я все про нее – сказку Леонида Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца».
И мне не страшно использовать столь громкие эпитеты. Они абсолютно заслужены. Для читателей, кто помоложе, поясню – это «годный контент» и «угарный стих». С момента первой публикации прошло более 30 лет (журнал «Юность», 1987 год), а сказка звучит так, будто в ней говорится про сегодняшний день.
Чтоб худого про царя
Не болтал народ зазря,
Действуй строго по закону,
То бишь действуй… втихаря.
Все в «Федоте» было неожиданно. Страна знала Леонида Филатова как хорошего актера, а тут сказка собственного сочинения, да еще в стихах. Стилизация под народный фольклор.
В телеверсии 1988 года Филатов в кадре один, един во всех лицах. Хронометраж – без малого час времени. При таких вводных данных добиться успеха мог только безусловный талант. В итоге пьеса мгновенно стала популярной, поистине народной.
Утром мажу бутерброд —
Сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло,
И компот не льется в рот!
Ночью встану у окна
И стою всю ночь без сна —
Все волнуюсь об Расее,
Как там, бедная, она?
Филатову удалось написать нечто такое, что не просто запоминается, а что раз и навсегда западает в душу. Становится частью культурного кода русского человека. Сказку хочется выучить наизусть, потому что всегда найдется повод привести к месту нужную цитату.
Сознаю свою вину.
Меру.
Степень. Глубину.И прошу меня направить
На текущую войну.
Нет войны — я все приму —
Ссылку. Каторгу. Тюрьму.
Но желательно — в июле,
И желательно — в Крыму.
Сказать, что пьеса Филатова разошлась на цитаты – это не сказать ничего. Ее действительно учили наизусть! Как минимум, у каждого кто слышал, обязательно найдется свой любимый отрывок, который он и сейчас процитирует без запинки.
Хватит делать дураков
Из расейских мужиков!
Мне терять теперя неча,
Кроме собственных оков!
Гениальность произведения определяется еще и тем, как оно способно пережить время. «Федот-стрелец» доказывает, что является творением на все времена. Сатирическая сказка о тяжелой доле русского народа, который страдает под гнетом глупых и тщеславных правителей.
Русский Федот – неугодный острослов, дерзкий, находчивый, его стараются извести, поставить на колени, чтобы он молчал и беспрекословно подчинялся. Судите сами, насколько это актуально.
Вот министр мне не враг,
Все как есть сказал без врак,
А ведь он мужик неглупый,
Не гляди, что он дурак.
Отдельных слов заслуживает язык сказки – живой и выразительный. Колкие рифмы, сочные, точные реплики. Сатира в ярчайшем своем проявлении. Никаких пророчеств. Просто тончайшее понимание жизни российского народа. Нет уже той страны, сменилось политическое устройство, приходили и уходили генсеки и президенты. Мы живем в другом мире. Казалось бы… Потому что читаешь, слушаешь Филатова и понимаешь: ничего не поменялось. Мы какими были, такими и остались.
Там собрался у ворот
Энтот… как его… народ!
В обчем, дело принимает
Социяльный оборот!
Произведение пережило несколько экранизаций.
В 2001 году свет увидел художественный фильм, через семь лет – мультфильм. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, как исполнил свою сказку сам Леонид Алексеевич. А вы говорите «театр одного актера»… Это, смотря какой актер и кто автор. Короче говоря, гений.
Что касается ума,
Он светлехонек весьма:
Слава богу, отличаем
Незабудку от дерьма!
Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца
А ышшо в царстве был Волокушечный Аграмадный Завод, приносящий какой-никакой, а всё же доход. Волокуша — вещь нехитрая, два бревна да настил, лошадь впряг — и поташшыл. Пусть архаично, зато патриотично, а что медленно и тряско — дык это не на рессорном ходу коляска. А повозок в царстве отродясь делать не умели, да вопчем не очень-то и хотели. Пробовали топором срубить, но как ни тщились — квадратные колёсы сразу отвалились. Много раз ещё пытались, анжынерно напрягались — один хрен в итоге волокуши получались. Вобчем, цари и алигархи жили — не тужили, по дорогам волокуши пылили, керосин басурманам — денежки по карманам. А внутренние откаты — на мелкие траты. Раз к царю на променад пришёл транспортный магнат… ЦАРЬ: Как тебя я видеть рад, Волокушечный магнат! Што ж ты мордою наморщен Как сушёный виноград? ВОЛОКУШЕЧНЫЙ МАГНАТ: Разрешите докладать! Наш продукт не хочут брать! Заграничные повозки Норовят все покупать! ЦАРЬ: Что за чушь ты говоришь? Чую, жулик, ты юлишь! Аль откат платить не хочешь? Аль нарочно меня злишь? Кстате, дядя, где мой куш? Симбиёз ты наш не рушь — Я купил же для пожарных Целых десять волокуш! ВОЛОКУШЕЧНЫЙ МАГНАТ: Дык откат платить с чаво? Производство-то мертво… Покупателей не стало — Прям как будто колдовство.
Волокуш уже штук сто — Не хотит их брать никто. То цена великовата, То им качество не то! Волокуша — что мосток, Два бревна и пять досо́к Ну а что гнилые доски — То терпимый косячок… Из-за моря-окияна Навезли от басурмана Кэбов, бричек и карет. Вот такой вот винегрет… Демпингует басурман, И залазит к нам в карман, Грабит прямо на ходу! Вот принёс же чорт беду… Я придумал, как нам быть — Импорт надо бы прикрыть! За цену́ пяти колясок Волокушу не купить… ЦАРЬ: Энто, паря, не беда. Значить — пошлина худа. Мы её в разы подымем Вот и поглядим тада! Сей же час издан был указ. Пошлины на коляски стали как в страшной сказке. Но пошлины царя всем до фонаря — знай везут себе коляски, как и до встряски… ВОЛОКУШЕЧНЫЙ МАГНАТ: Вот же ушлый наш народ, Ить придумали ж обход — Разбирают их на части Вот такой вот подлый ход! А на части пошлин нет! Надо бы ввести запрет. И чтоб никаких лазеек! Царь, садись, пиши декрет! Сделай умное лицо, Али почеши яйцо, И влупи ТАКУЮ ставку — Мулиён за колесо! ЦАРЬ: Эт ты дело говоришь — Можешь ведь, когда хотишь! Я им покажу конструктор! Понавыдумали, ишь! Я им дам, япономать! Нех от пошлин убегать! Вот теперь свои кареты Перестанут разбирать! С полной пошлиной — карет Не наввозишься уж, неееет! А родная волокуша Сто́ит, как кабриолет.
И потянется народ В волокушечный завод, Чтоб купить своё, родное… Енто — гениальный ход! Загрустил народ, но на поводу царя так и не идёт. Морщится, но за повозки платит, а на волокуши денег не тратит. ВОЛОКУШЕЧНЫЙ МАГНАТ: Царь, что делать? Вот бяда, Наш народ — такой балда! Не поймёт, что мы печёмся Ведь об ём же завсегда! Ну совсем продажи встали. Волокуша в день — едва ли… Ну, короче — я в печали… Не об энтом мы мечтали! ЦАРЬ: Видно, пошлина мала, Раз хватает им бабла. В десять раз ышшо подымем. Для их пользы! не со зла! ВОЛОКУШЕЧНЫЙ МАГНАТ: Энто — царский разговор! Энто — правильный террор! Раз не чуют своей пользы, Мы возьмём их на измор! А пока суть да дело — в столицу известие прилетело. Ломится к царю генерал, что армию до нитки обокрал. Зенки выпучены, чо-то лопочет — вобчем, не понять, чаво конкретно хочет. ЦАРЬ: (спросонке) Ето хто?.. А, генерал… Помню… я с тобой бухал… Ты ишшо тогда нажралси И за шторою нассал. Так какая же нужда Привела тебя сюда? Ты, надеюсь, срать не хочешь? Тут тебе не борозда! ГЕНЕРАЛ: Царь, проснись, в стране буза́! Масса стала так борза́ — Взбунтовалась против пошлин! (Ежли чо — я лично ЗА!) На окраине страны Шибко все возбуждены.
Перекрыли все дороги, Знать, объелись белены! ЦАРЬ: Беспорядки — прекратить!!! Их у нас не могет быть! У нас ВСЕ и ВСЕМ довольны… Как подавишь — доложить. И чтоб впредь такое дело ВАШИ пресекали смело! На просторах всей страны Мне протесты не нужны. ГЕНЕРАЛ: Я всё понял. Так и быть — Все стрельцы проявят прыть. Не извольте сумлеваться — Будут носом землю рыть! Неделя не прошла — опять такие же дела. Снова на востоке бунтуют буяны — разбойники и смутьяны. Наш генерал опять к царю прискакал… ГЕНЕРАЛ: Разрешите доложить! Ентого не могет быть, Но с утра в Дальневостоке Начал вновь народ бузить! ЦАРЬ: Али слышу я баян Про бунтующих мирян? Али в ухе приключился Акустиццкий обман? А возьми-ка ты стрельцов, Отмороженных бойцов, Без моралев и сомненьев, В-обчем, полных подлецов. Пусть намнут бока смутьянам, Взбунтовавшимся крестьянам, Всех в темницу побросать! Покажи им кузьки мать! Мне ж закон пора писать — Пошлины опять поднять. Побегут тогда все сразу Волокуши покупать. Буянам бока намяли, новые пошлины приняли.
Народ в печали, но это всё детали… ВОЛОКУШЕЧНЫЙ МАГНАТ: Вести есть, итихумать, Прям не знаю, как сказать. Начинать тебе с хорошей Аль с плохою докладать? ЦАРЬ: Опосля того бунта́ Одолела тошнота. Мне бы надо позитиву Для здоровья жывота! ВОЛОКУШЕЧНЫЙ МАГНАТ: Как мы пошлины подняли Брать коляски перестали! Такшта всё-таки в финале Мы их, иродов, дожали! Только видишь ли, майн хер, Я, как твой функционер, От тебя скрывать не буду Бесполезность наших мер. Вот такой вот поворот — Скоро стану я банкрот. Потому что волокуши Не берут, вельбот им в рот! ЦАРЬ: Чтоб продвинуть наш товар Нужен грамотный пияр. При активной пропаганде Мы получим свой навар. Как спасти нам волокуши? — Надо всем присесть на Уши! Речь толкнёшь перед народом. Тезисы такие — слушай: На дорогах сей страны. Мол, колёсы не нужны. Ведь дороги — грязь да ямы, И асфальту лишены! Ты, дурында, не забудь Особливо подчеркнуть, Что повозков нам не надо — Волокуши — вот наш путь! А кареты, мол, опасны, С этим все спецы согласны. Ихни скорости ужасны — Бьются насмерть ежечасно.
Мол, кто ежли не дурак, Самому себе не враг — Пересядет в волокушу. Вот примерно как-то так… Провели среди населения агитацию — никакого толку, окромя всплеска эмиграции. Все предпочитают старую карету, пересаживаться в новую волокушу резону нету… Пошёл тогда царь за советом к Бабе Яге, проживающей в тайге. По части пакостев бабка была большая мастерица, Кощеева ученица. БАБА ЯГА: Что ты кислый, мой царёк? Али кто тебя допёк? Али климакс наступает? Али не сдают оброк? ЦАРЬ: Это, бабка, всё не то! Всё сурьёзнее зато — Задолбал меня народец, Я не знаю делать что! Поразъездились в каретах, Сил моих уж больше нету! Волокуши не берут! Я нищаю! Мне капут! В рот не лезет мне шартрез, Обострился энурез — В волокушечном заводе Есть мой личный антирес! Ввоз карет мы пресекли, Но их столько навезли, На сто лет их людям хватит… Как залезть в йих кошели?! БАБА ЯГА: Щас решим всё, как с куста, Ведь башка, чай, не пуста!.. — Запретить колёсы можешь? Аль религия не та? ЦАРЬ: Запретить-то я бы смог На какой угодно срок, Но не вышло б революций — Я боюсь их до изжог! БАБА ЯГА: Ты, мой голубь, не баись, И напрасно не грузись! У тебя стрельцов орава — Это ж просто зашыбись! Ведь на кажного жнеца У тебя по два стрельца.
Для поддержки диктатуры Хватит сабель и свинца. ЦАРЬ: (светлея лицом) Царь я, али я не царь?! Буду править я, как встарь! Будет делать, что я хо́чу, Кажная жывая тварь! Чую я, народ созрел Для больших и важных дел! Кстате, я таку корону В армитажэ приглядел! Демократий нам не надо — Наш народ, по сути, стадо, Надо их доить, пасти, И держать их взаперти! Ох, Ягуша, ты умна! Щас наполнится казна! Так давай за энто дело Выпьем доброго вина! …Пьяный царь запел куплету, взгромоздился на карету, и погнал что было сил, словно сказошный дебил. На мосту его мотнуло, повело, перевернуло… и с моста в реку́ — БУЛТЫХ! Вот и нет его в живых… *** И такое резюме: ежли ты в своём уме, будь ты царь или шпана — ЗА РУЛЁМ НЕ ПЕЙ ВИНА! Такшта если не дурак, то смекнёшь, чаво и как… Вот такой пердимонокль, вот такой вот лапсердак! © У-2, 2009 г.03:57 pm: Леонид Филатов «Про Федота Стрельца». … Вышел царь на крыльцо, Царь Энто как же, вашу мать, Кто хотит на Колыму — Федот Что касается ума — Ты пошто меня скорей . Царь Утром мажу бутерброд — Ночью встану у окна А виновник — генерал! Пусть он выйдет! Где он там? Генерал Что вы, братцы?..Я ж за вас Оправдаю.Отслужу. Царь Только не на Магадан, Генерал Сознаю свою вину. Нет войны — я все приму — Федот Мы посадим вас в бадью, И неси вас окиян Правда он — моя вина!- ……………………. 13 комментариев | Оставить комментарий
очень хорошая сказка, особенно в исполнении автора)
Такой разносторонний талант!
моя любимая!
Общий любимец…
Все же какой талантливый человек Филатов!
Разнообразие талантов поражает!
Замечательно 🙂 Слушала в его в исполнении, когда Филатов приезжал в Тбилиси .
Завидую. Мне не довелось…
Обожаю! У меня есть и аудио и видео, засмотрела до дыр. 🙂
Неудивительно!
Спасибо, Ликуша.
Спасибо! Разработано LiveJournal. com | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
..
…………………….
..
Теперь я знаю, откуда многие крылатые выражения. Да, надо мне прочитать, а еще лучше- послушать.обменов заключенными: стимулирование принудительного труда заключенных на оккупированных территориях Украины?
ОТ ALICE MEE
С 2014 года части Донецкой и Луганской областей Украины оккупированы поддерживаемыми Россией сепаратистами в ходе затяжного конфликта, который часто называют «забытой в Европе войной». Эти территории контролируются в основном негосударственными вооруженными формированиями, так называемыми Донецкой Народной Республикой (ДНР) и Луганской Народной Республикой (ЛНР), которые остаются непризнанными международным сообществом. Около 14 000 человек уже погибли, но что делать с теми, кто оказался в нерегулируемых тюрьмах, находящихся в ведении вооруженных групп ДНР и ЛНР?
С 2019 года между Украиной и Россией состоялось три обмена пленными. Многие хвалят их за кажущийся позитивным шаг в зашедших в тупик дипломатических попытках урегулировать конфликт, но за фасадом они играют значительную, глубоко тревожную роль в увековечивании нарушений прав человека на оккупированных территориях, а именно: принудительный труд заключенных и сопутствующая система принуждения, пыток и произвольного лишения свободы.
Тюремные администрации неоднородны по территориям, но их использование принудительного труда можно рассматривать как принципиально тройственное: для получения экономической выгоды, для оказания психологического давления и для достижения военных целей. Сообщается, что до конфликта украинское государство зарабатывало 100 000 долларов в месяц на продуктах, производимых заключенными на его территории; в 2016 году прибыль оккупационных режимов — всего от 7 процентов территории Украины — оценивалась в районе 300 000–500 000 долларов, что свидетельствует о значительном увеличении масштабов.
Помимо экономической выгоды, заключенных заставляют выполнять задачи, представляющие собой психологические пытки, такие как рытье могил для себя, в то время как доступ к еде, воде, медицинскому обслуживанию и юридической помощи становится зависимым от труда заключенных. Но и это еще не все: бывшие задержанные свидетельствуют о том, что их заставляли участвовать в военных действиях режимов, рытье траншей, ремонтировать военную технику и строить баррикады, а также заставляли воевать на стороне ДНР и ЛНР.
И это не судьба избранных: источники от УВКПЧ до правозащитных НПО и бывшего задержанного Станислава Асеева сходятся во мнении, что все заключенных вынуждены работать в таких изоляторах.
Наказания за отказ от участия суровы, но даже те, кто не сопротивляется принудительному труду, регулярно подвергаются пыткам, включая имитацию казни и изнасилование. В результате бывшие заключенные заявляют, что они были «счастливы» выйти из камеры на работу, а ложные признания, полученные в этих условиях, служат оправданием — хотя бы для охранников — дальнейшего содержания заключенных под стражей и принудительного труда.
Помимо ежедневных нарушений прав человека, что, возможно, больше всего беспокоит использование принудительного труда на этих территориях, так это его системный характер. Из-за официального отрицания Россией своей роли в конфликте и международного тупика вокруг Минских соглашений международные организации по-прежнему лишены неограниченного доступа на оккупированные территории.
Это делает обмен пленными привлекательной перспективой, являясь одним из очень немногих способов достижения «прогресса».
И все же представления о прогрессе — не более чем принятие желаемого за действительное. УВКПЧ, Amnesty International и Хьюман Райтс Вотч в первую очередь обеспокоены тем, что обмены пленными служат мотивацией для сохранения большого количества заключенных и для произвольных арестов гражданских лиц. Поскольку у непризнанных режимов нет валюты большинства других типов, гражданские лица фактически становятся разменной монетой. Это, наряду с экономическими факторами, такими как гарантия занятости тюремных надзирателей и возможность получать прибыль от продуктов труда заключенных, эффективно стимулирует самопровозглашенные республики к содержанию большой рабочей силы заключенных.
Непосредственно затрагивается отправление правосудия, поскольку ложные признания вымогаются в попытке узаконить дальнейшее содержание заключенных под стражей, закрепляя применение пыток в этих целях.
Большое количество заключенных также представляет собой потенциальную угрозу авторитету тюремной администрации, создавая дополнительный стимул для применения пыток и принудительного труда для поддержания заключенных в состоянии истощения и постоянного страха. Таким образом, обмены заключенными, несомненно, способствуют нежеланию самопровозглашенных властей сотрудничать с наблюдательными миссиями международных организаций: не только ДНР и ЛНР получают от этой системы денежную выгоду, но и обмены подпитывают порочный круг, в котором злоупотребление заключенные становятся все более укоренившимися, а власти все более виновными.
Более того, обмен пленными позволяет избежать ответственности виновным в серьезных преступлениях. Среди заключенных, освобожденных Украиной на сегодняшний день, есть несколько задержанных по обвинению в гибели протестующих во время украинской Революции Достоинства в 2013 и 2014 годах, а также лица, подозреваемые в крушении рейса Mh27 в 2014 году. Напротив, те, кто вернулся в Украину включают журналистов, задержанных Россией по сфабрикованным и сфабрикованным обвинениям.
Благонамеренный и полезный для победы над публичными обменами пленными. Но мы должны спросить себя, действительно ли они являются тем полезным инструментом, которым они должны быть, когда они подпитывают цикл, закрепляющий использование принудительного труда заключенных и нарушение прав человека в самой ткани оккупационных режимов.
Однако зависимость оккупационных властей от принудительного труда заключенных дает возможность устанавливать более жесткие условия обмена пленными. Необходимо требовать, чтобы миссии по наблюдению за соблюдением прав человека продолжали свою работу, поскольку только при наличии исчерпывающей и беспристрастной информации жертвы получат правосудие, а будущие нарушения будут предотвращены от незамеченных. Помимо рекламных трюков, приоритетом в будущем должно быть обеспечение прав многих задержанных на оккупированном Донбассе, а не только немногих счастливчиков.
Полный отчет о принудительном труде заключенных на оккупированных территориях Украины можно найти здесь.
Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат исключительно авторам и не отражают точку зрения Института Кеннана.
Новое изобретение прощения в неумолимые времена
Людям, совершившим преступление и представшим перед судом для вынесения приговора, грозит тюремный срок или, по крайней мере, испытательный срок, а возможно, и штраф. Если это их первое столкновение с системой правосудия, у них есть общее ощущение, что они испытают определенную степень общественного порицания, так называемое клеймо осуждения. Но для большинства американцев это символ веры в то, что люди, нарушающие закон, со временем выплатят свой долг обществу и снова будут встречены его благосклонностью.
Президент Джордж Буш-младший назвал нас «страной второго шанса», а президент Барак Обама, как известно, поздравил «Филадельфию Иглз» с тем, что Майкл Вик вышел из тюрьмы и вернулся в стартовый состав команды. Но реальность для людей с обычными способностями совсем другая. Следующая история (взято из моей статьи, опубликованной весной 2011 года в Howard Law Journal) иллюстрирует новую норму американского наказания, при которой так называемые сопутствующие последствия осуждения многочисленны, суровы, и их очень трудно избежать или смягчить.
История второго шанса
В то время, когда Даррелл Лэнгдон привлек внимание общественности летом 2010 года, ему только что отказали в приеме на работу инженером котельной в Чикагских государственных школах (CPS) в соответствии с законом штата, запрещающим любому лицу, осужденному за наркотики, работает в системе общеобразовательных школ. Осуждение Лэнгдона за хранение наркотиков было незначительным и устаревшим, и он получил постановление суда об устранении юридического препятствия. Тем не менее, CPS отказалась дать ему шанс. Лэнгдону повезло, что репортер из Chicago Tribune заинтересовался его историей: «Даррелл Лэнгдон совершил ошибку более двух десятилетий назад. Судья округа Кук считает, что Лэнгдон заслуживает второго шанса. До понедельника чиновники чикагских государственных школ этого не делали, но, отвечая на мои вопросы, они еще раз присматриваются». Доун Тернер Трайс, CPS: Сертификат о хорошем поведении недостаточно хорош, Чи. Триб., 29 июля, 2010, в 10.
Что делало дело Даррелла Лэнгдона необычным, так это то, что он много лет назад успешно работал в CPS.
Фактически, он работал в CPS в 1985 году, когда его поймали с половиной грамма кокаина и приговорили к шести месяцам условно. Тогда он сохранил свою работу, но боролся со своей зависимостью. Наконец, в 1988 году CPS направила его в свою программу помощи сотрудникам для лечения от наркозависимости. Это был поворотный момент. Позже Лэнгдон сообщил: «Я справился так хорошо, что в конце концов меня призвали рассказать свою историю и помочь другим избавиться от их зависимостей».
Восстановление Лэнгдона было замечательным, и он стал ответственным семьянином и уважаемым членом своего сообщества. В 1995 году он ушел из CPS, чтобы работать в сфере недвижимости, но тринадцать лет спустя спад на рынке заставил его повторно подать заявку на свою старую работу в школьной системе. К тому времени он был трезв уже два десятилетия, воспитывал двух сыновей в одиночку и обучал многих других через Анонимных Алкоголиков. CPS провела с ним три собеседования в течение шестнадцати месяцев, провела различные тесты, чтобы определить его инженерные способности и навыки, и, наконец, предложила ему работу.
Затем последовала проверка биографических данных. Не было бы никакой возможности нанять его с его послужным списком.
Преисполненный решимости вернуться на прежнюю работу, Лэнгдон обратился за помощью в юридическую помощь Cabrini Green, где он нашел адвоката, который был знаком с различными положениями законодательства штата Иллинойс. Бет Джонсон посоветовала ему не пытаться добиться помилования губернатора, потому что рассмотрение его просьбы займет слишком много времени. Хотя он имел право на опечатывание своего дела, это не принесло бы ему пользы при подаче заявления о приеме на работу в школу. Но суды штата Иллинойс недавно были уполномочены выдавать Свидетельство о хорошем поведении, которое снимало установленные законом барьеры для трудоустройства, в том числе применимые к трудоустройству в CPS, для лица, признанного судом «законопослушным гражданином и…». . . полностью реабилитирован». Имея всего одну судимость так давно и успешную реабилитацию, Лэнгдон был отличным кандидатом на это облегчение.
Джонсон подал петицию в Окружной суд округа Кук, приложив письма, свидетельствующие о двух десятилетиях трезвости Лэнгдона и самоотверженном служении другим в процессе выздоровления, его непоколебимой приверженности родителя, несмотря на многие трудности, уважении и привязанности его соседей и деловых партнеров, а также даже его таланты повара. На слушаниях перед судьей Полом Бибелем Лэнгдон трогательно рассказал о своем пути к трезвости в 1980-х и о том, как он сохранял трезвость на протяжении многих лет. Судья Бибель, убедившись, что он соответствует установленным законом стандартам, выдал ему сертификат.
Это должно было стать концом истории Лэнгдона, потому что CPS больше не было запрещено законом нанимать его. Но он столкнулся с тем чиновничьим отвращением к риску, с которым часто сталкиваются люди с судимостью. Чиновник CPS объяснил Chicago Tribune: «Мы должны убедиться, что нанимаем людей, которые не подвергнут опасности наших детей». Политика полного отказа была безопасной и простой в применении.
Но внимание средств массовой информации побудило CPS более серьезно рассмотреть заявление Лэнгдона, и в конце концов ему снова предложили его старую работу в соответствии с новой политикой найма, разработанной с учетом его дела.
Во многих отношениях история Даррелла Лэнгдона довольно типична с точки зрения трудностей, с которыми сталкиваются люди с криминальным прошлым, ищущие работу: даже там, где нет дисквалифицирующих правовых барьеров, и даже при наличии убедительных доказательств способностей и хорошего характера, они могут быть исключены без рационального объяснения. С другой стороны, история Лэнгдона, к счастью, нетипична: у него был опытный защитник своего дела, правовая система, которая хорошо подходила для его конкретных нужд, и сочувствующий и целеустремленный репортер, который рассказал свою историю и пристыдил не склонного к риску работодателя. в делать правильные вещи. Большинству людей не так повезло.
Борьба Лэнгдона за возвращение на прежнюю работу в CPS показывает, как трудно в наши дни преодолеть судимость, даже устаревшую и незначительную.
И если закон не препятствует продвижению по службе, остаются страх и ненависть, которые внушает судимость. Но история Лэнгдона также показывает, что система способна меняться. Следующее обсуждение помещает историю в более широкий контекст.
Современная гражданская смерть
С колониальных времен американская правовая система признавала пониженный статус осужденного преступника, происходящий от древнегреческого понятия «infamia», или «вне закона», у германских племен. Идея отделения преступников от остального общества привела к «гражданской смерти» в Средние века и к изгнанию путем перевозки в эпоху Просвещения. Полвека назад председатель Верховного суда Эрл Уоррен заметил, что «[c]осуждение за уголовное преступление налагает на человека статус, который не только делает его уязвимым для будущих санкций в соответствии с новыми законами о гражданской инвалидности, но и серьезно влияет на его репутацию и экономические возможности». ». Именно этот полу-преступный статус в большей степени, чем любой тюремный срок или штраф, часто является самым серьезным наказанием обвиняемого по уголовному делу.
В 1960 году явление, которое Нора Демлейтнер описала как «внутреннее изгнание», имело ограниченное влияние на американское общество, поскольку обвинительные приговоры случались сравнительно редко, сведения о судимости были труднодоступны, а официальное прощение было относительно легко получить. Руководители по-прежнему рассматривали помилование как неотъемлемую часть своей работы, и Типовой уголовный кодекс отразил новое увлечение судебным восстановлением прав путем освобождения или лишения свободы. Реформаторы той эпохи считали постоянный брендинг бесчеловечным и неэффективным.
В 1967 году Комиссия по расследованию преступлений при президенте призвала к полной реформе «разросшейся системы инвалидности и дисквалификации», поскольку она мешала реабилитационным усилиям. Другие группы реформаторов, в том числе Американская ассоциация юристов (ABA), призвали к отмене обязательных санкций, обусловленных статусом, отдавая предпочтение «осознанному и сдержанному осуществлению свободы действий».
Еще в 1981 году ABA уверенно предсказывало, что «побочные последствия» находятся на пути к исчезновению: «По мере того, как количество инвалидностей уменьшается, а их применение становится более рационально обоснованным и ограниченным в охвате, потребность в аннулировании и исключении законов уменьшается». Мы увидим, насколько неверным был этот прогноз.
Современная эпоха роста числа заключенных, начавшаяся в середине 1980-х годов, ознаменовалась отступлением от духа всепрощения более раннего периода. За последние два десятилетия статус, налагаемый осуждением, становится все более публичным, порождаемые им санкции становятся все более суровыми и трудно поддающимися смягчению, а число людей, застрявших в этом статусе — обычно на всю жизнь, — резко возросло. Провозглашались без разбора в течение трех десятилетий войны с преступностью и жестко применялись в пост-9/11 сопутствующие санкции теперь требуют исключения людей с судимостью из широкого спектра льгот и возможностей.
Незначительная судимость за наркотики, как, например, у Даррелла Лэнгдона, может лишить человека права на получение социальных пособий, государственного жилья, водительских прав, студенческих кредитов, страховки, голосования, государственной службы и сотен различных видов работ, требующих лицензии.
Это также может привести к обязательной депортации негражданина. Сексуальным преступникам может быть фактически запрещено жить в городских районах, потому что они не могут жить рядом со школами, детскими площадками или даже автобусными остановками, где собираются дети. Повторные правонарушения могут привести к признанию «профессиональным преступником» и суровому рецидиву или приговору к трем ударам. В августе 2010 года в рамках исследования, финансируемого из федерального бюджета, Секция уголовного правосудия ABA выявила 38 000 законов и постановлений, налагающих побочные наказания.
Помимо юридических препятствий, существует социальная стигматизация. Недавнее исследование онлайн-объявлений о вакансиях, размещенных на Craigslist в пяти крупных городах, показало широкое использование общей политики, исключающей из рассмотрения всех с какой-либо судимостью на начальных должностях, таких как складские работники, водители по доставке и продавцы. Люди со средствами не освобождаются от этого холода, поскольку чиновники государственных закупок и частные страховые компании избегают предприятий, в которых работают люди с послужным списком.
Юридические фирмы и консультанты по персоналу советуют своим клиентам («просто на всякий случай») не нанимать кого-либо, чье прошлое связано с законом.
По мере увеличения количества сопутствующих наказаний в правовых кодексах и административных правилах механизмы их преодоления (например, исполнительное помилование) атрофировались. Проверка биографических данных является обычной процедурой даже для волонтеров в сообществе, а сведения о судимости доступны в Интернете всего за 15 долларов. (Теперь на удивление легко анонимно копаться в чьем-то прошлом: поиск по имени в Google может выдать незапрошенное предложение от частной компании по проверке на наличие криминального прошлого у соседа, коллеги или учителя за номинальную плату.)
И, конечно же, все больше и больше людей попадают в сети системы уголовного правосудия. Большинство не попадает в тюрьму, но всем грозит современная гражданская смерть, по закону и по факту. Особую тревогу вызывает тот факт, что цветных людей непропорционально клеймят и подвергают остракизму.
Это была новая реальность, с которой столкнулся Даррел Лэнгдон, когда он пытался вернуться на свою старую работу.
Сегодня более 90 миллионов американцев с судимостью не могут надеяться выплатить свой долг обществу. Если нам все еще нравится представлять нашу страну как «страну второго шанса» и радоваться искуплению Майкла Вика, на практике наши законы и взгляды указывают в противоположном направлении.
Уравновешивающие тенденции и влияния
Начинается сопротивление режиму исключительных законов и политик, поскольку политики понимают, что пониженный статус и упущенные возможности требуют высокой цены общественной безопасности и бремени налогоплательщиков, совершенно независимо от соображений честной игры для затронутых лиц. Когда люди, вернувшиеся из тюрьмы, лишены работы и жилья, они с большей вероятностью снова вернутся к преступной жизни. Цель программ повторного входа — убедиться, что этого не происходит. Когда такие люди, как Даррелл Лэнгдон, продолжают сталкиваться с дискриминацией спустя десятилетия после того, как их реабилитация прошла успешно, они могут разумно задаться вопросом, какой смысл был в попытках.
Верховный суд стал неожиданным проводником перемен, дав юристам и судьям новый повод задуматься о том, как налагаются побочные санкции и как их можно избежать. В своем новаторском решении по делу Падилья против Кентукки (130 S. Ct. 1473 (2010)) Суд постановил, что адвокат по уголовным делам по конституции обязан консультировать своего клиента-негражданина при рассмотрении заявления о признании вины, что он почти наверняка будет депортирован как результат. Охарактеризованный совпадающими судьями как «серьезный переворот в законе о Шестой поправке», обоснование Падильи трудно ограничить только последствиями депортации, но оно потенциально распространяется на другие наказания, порожденные статусом, которые достаточно важны для обвиняемого по уголовному делу, чтобы повлиять на его готовность признать себя виновным. .
Благодаря Падилье компетентные адвокаты защиты теперь будут консультировать своих клиентов по поводу сопутствующих наказаний и включать их в переговоры по рассмотрению уголовных обвинений.
Судебные прокуроры предпримут шаги для защиты от оспаривания приговора после вынесения обвинительного приговора, основанного на последствиях, о которых никто не знал, и могут быть более открыты для альтернативных решений, которые не приводят к судимости. И суды больше не будут объявлять побочные последствия «не нашим делом» только потому, что они не контролируют их наложение.
Решение Падильи предполагает, что прощение также имеет конституционное измерение. Находя конституционное обязательство предупреждать, Суд подчеркнул, что депортация является «практически неизбежным» следствием признания вины, поскольку Конгресс упразднил судебные и административные механизмы для дискреционных средств правовой защиты. Суды низшей инстанции постановили, что возможность освобождения от сопутствующих санкций в судопроизводстве после вынесения обвинительного приговора имеет значение в конституционных обжалованиях наложения этих санкций в первой инстанции в соответствии с положениями о постфактум и надлежащей правовой процедуре.
Таким образом, компетентные юристы должны знать не только, какие побочные санкции будут применяться к их клиентам после вынесения обвинительного приговора, но и как их избежать или смягчить, в том числе при вынесении приговора. Прокуроры и судьи также нуждаются в этой информации, чтобы понять свои собственные обязательства в отношении основных принципов соразмерности и справедливости — принципов, которые теперь следует понимать как применимые не только к назначенному судом приговору, но и к сопутствующим санкциям, затрагивающим важные частные интересы, которые в противном случае на всю жизнь.
В одном из дел, которые в настоящее время находятся на рассмотрении в Верховном суде Пенсильвании, школьный учитель со стажем невольно лишился пенсии после того, как признал себя виновным в правонарушении с участием одного из своих учеников. Справедливость особенно актуальна в тех случаях, когда такие наказания практически не связаны с лежащим в их основе преступным деянием или когда с течением времени ослабла любая связь, которая могла когда-то существовать.
Не будет преувеличением предположить, что разрешение, предусмотренное Свидетельством о хорошем поведении в деле Даррелла Лэнгдона, требовалось конституцией.
Наконец, при разработке и обеспечении соблюдения законов государственные чиновники должны учитывать, являются ли санкции, порожденные статусом, формой разумного регулирования или просто дополнительным наказанием, которое снижает способность к самообеспечению в законной экономике и увековечивает социальное отчуждение. Исследования в области социальных наук показывают, что последнее может быть ближе к истине.
Альфред Блюмштейн и Киминори Накамура показали, что «наступает некоторый момент времени, когда лицо с судимостью, которое не контактировало с системой уголовного правосудия, подвергается не большему риску, чем его коллега того же возраста — указание на искупление от клейма преступления». Немного смущает, что закон, якобы являющийся воплощением самых просвещенных ценностей общества, отстает от холодной науки в признании достоинств прощения.
Если прощение для осужденных за преступление найдет поддержку как в государственной политике, так и в формирующейся правовой доктрине, остается подумать, как его лучше всего упаковать для современной аудитории.
Новое изобретение помилования
В «Федералисте» № 74 Александр Гамильтон утверждал, что «гуманность и разумная политика вступают в сговор, чтобы диктовать, что благородная прерогатива помилования должна как можно меньше сковываться или смущаться». Он говорил о «необходимой строгости» уголовного кодекса, который требовал «легкого доступа к исключениям в пользу досадной вины». Как и ожидал Гамильтон, помилование функционировало как полноценная часть системы правосудия с первых дней Республики. Помилование было полезно не только для сокращения сроков обязательного тюремного заключения, но и для устранения юридической инвалидности и обозначения хорошего характера человека. До недавнего времени обычная доступность помилования после отбытия наказания означала, что осужденный мог рассчитывать на полную и скорейшую реинтеграцию в свободное общество — с теми же благами и возможностями, которые есть у любого другого члена общества — без необоснованных сопутствующие наказания и клеймо судимости.
Законы об исключении и отмене, принятые вместо помилования, избавили несовершеннолетних правонарушителей от необходимости сообщать о своих судимостях.
За последние тридцать лет старые пути к официальному прощению стали непроходимыми. Помилование стало считаться надоедливым и политически опасным анахронизмом. Помощь, основанная на сокрытии, становится все более ненадежной и непопулярной перед лицом технического прогресса и стремления общественности к полному раскрытию информации. Системные усилия, направленные на то, чтобы избежать порогового отклонения, такие как законодательство о «запрете коробки» или ограничения на запросы перед приемом на работу, загнали свободу действий в подполье.
Тем не менее, как мы видели, идея официального прощения находит новую политическую поддержку в усилиях по сокращению рецидивизма с помощью программ повторного входа и новую юридическую поддержку в обосновании решения по делу Падильи. Если власть помилования не может быть возрождена, как призвал судья Верховного суда Энтони Кеннеди на ежегодном собрании ABA в 2003 году, возможно, ее можно заново изобрести.
Случилось так, что всего через два дня после того, как судья Кеннеди произнес свою ставшую культовой речь, Палата ABA приняла ряд стандартов, в которых предлагался новый шаблон для ограничения и рационализации побочных последствий осуждения. Среди прочего, в Стандартах уголовного правосудия в отношении побочных санкций и дискреционного дисквалификации предлагалось, чтобы прощение было важной обязанностью суда, налагающего наказание. Заимствуя структуру, предложенную сорока годами ранее в § 306.6 Типового уголовного кодекса, Стандарты ABA предусматривали, что «своевременное и эффективное» освобождение от обязательных побочных санкций должно быть доступно уже после вынесения приговора, чтобы устранить препятствия на пути к успешной реабилитации. Предпочтительным распределителем прощения является суд, выносящий приговор. Должна быть и более поздняя возможность для более полного восстановления законных прав и социального статуса, в том числе в суде, выносившем приговор (хотя мог бы служить и специализированный административный орган).
Шесть лет спустя Единый закон о побочных последствиях осуждения (UCCCA) принял двухуровневую схему защиты Стандартов ABA, добавив защиту от ответственности за небрежность для любого, кто готов рискнуть в отношении лица, признанного реабилитированным. Идея этой послабления состоит в том, чтобы устранить обязательные юридические барьеры и позволить лицу, принимающему решения, справедливо рассматривать человека по существу. Осуждение должно быть основанием для дисквалификации только в том случае, если преступное поведение разумно и существенно связано с рассматриваемой выгодой или возможностью.
Потребность во внутреннем механизме помилования уменьшится благодаря другим положениям Стандартов ABA и UCCCA, которые вносят определенную степень прозрачности в процесс, посредством которого в первую очередь налагаются сопутствующие санкции и дисквалификации. Если выяснится, что таких законов и правил действительно 38 000, как показывает вышеупомянутое исследование, финансируемое из федерального бюджета, возможно, шок приведет к некоторому сокращению расходов.
Кроме того, более полная интеграция побочных санкций в переговоры о признании вины и вынесение приговора, ускоренное решением по делу Падильи, со временем уведет от карательной модели побочных наказаний, которая сложилась за последние три десятилетия. Если (как требуют как Стандарты ABA, так и UCCCA) суды должны убедиться, что ответчики проинформированы о применимых побочных санкциях до того, как они примут заявление о признании вины, чрезмерная строгость может нарушить систему переговоров, от которых стала зависеть система уголовного правосудия. Когда обвинителям становится труднее подготовить приемлемые предложения о признании вины из-за сопутствующих санкций, когда обвиняемые готовы рискнуть предстать перед судом, чтобы избежать их, и когда судьи вынуждены отклонить заявления, потому что согласованная сделка позже кажется несправедливой, система побочные последствия, которые удерживают столь многих в униженном социальном статусе, должны измениться. Как утверждал Стефанос Бибас относительно влияния решения Падильи на процессуальные аспекты процесса признания вины, переход к модели защиты прав потребителей теперь кажется неизбежным.
Результатом станет более справедливая, безопасная и эффективная система правосудия.
Заключение
Сопутствующие санкции были признаны препятствием для успешного повторного въезда и реинтеграции лиц с судимостью, но очень немногие юрисдикции разработали эффективный способ избежать или смягчить их. Спустя много лет после осуждения эти правовые барьеры часто служат лишь иррациональным наказанием, а не разумным регулированием. Даже если осужденный юридически не лишен права на какую-либо выгоду или возможность, лица, принимающие решения, часто не хотят рисковать в отношении кого-то с судимостью, даже при наличии доказательств того, что осуждение является плохим предсказателем будущей преступности после длительного периода отбывания наказания. законопослушное поведение.
Закон мало чем поощряет или поддерживает тех, кто желает признать искупление. Это системно недальновидно и несправедливо по отношению к вовлеченным лицам. Вот почему, спустя столько лет, наблюдение Гамильтона о заговоре человечества и хорошей политики все еще звучит правдоподобно.