Татьяна Черниговская: «Вижу апокалиптические черты со всех сторон, но не вижу прогресса»
Наука и образование
Мы живем в эпоху технологического прогресса, когда искусственный интеллект может придумывать анекдоты и сочинять стихи, но какими будут последствия? В эфире шоу Николая Солодникова «Ещенепознер» нейролингвист, профессор СПБГУ и номинант премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга» Татьяна Черниговская рассказала, к чему приводит прогресс и кто сможет к нему адаптироваться. «Собака.ru» записала самые интересные цитаты.
Мысль – это одиночество?
Мой первый ответ: «Да!». Беру наглость на себя сказать, что Пятигорский и Мамардашвили с этим бы согласились. С другой стороны — лучшее, что человечество сделало — изобрело внешнюю память.
Это, разумеется, не про флешки, а про то, что какому-то гению пришло в голову информацию записать, зарисовать, слепить — вынести за пределы мозга бренного. Благодаря письменности и музыке ты можешь общаться с авторами: читаешь, что написано 3000 лет назад, и отвечаешь. Это страшно интересная вещь! А диалог меняется в течение жизни, поскольку меняются твои позиции и взгляды на вещи.
О психосоматике
Мысль — это облако. И это так влияет! Ваше плохое психологическое состояние может повлиять на физическое драматическим образом. Это как выходит? Студентам задаю вопрос: «Я сейчас подумала, что нужно согнуть палец, а теперь согнула. Как так получилось?» Они на это ответят: «Мозг послал сигнал, нервы, пошло, пришло, палец согнулся». Это я понимаю. А мне интересно, что произошло в промежутке между тем, как я подумала и мозг послал сигнал.
О том, умеют ли люди думать
Большинство людей вообще не думают. Думанье — это страшный труд, невероятно сложно, напряжение всей личности, я бы даже сказала, всего организма.
Это не всем доступно.
Какие сейчас студенты?
У нас в магистратуре сильные студенты. Если они будут проходить тесты на интеллект, то наберут максимальное количество из возможных баллов. У них прекрасная работающая вычислительная машина в голове. Они очень умны по формальным показателям: выигрывают все конкурсы, получают отличные оценки. Не многие из них обладают «второй частью интеллекта», то есть немногие из них чувствительны. Сложилось впечатление, что наиболее способные из этих людей как будто искусственные или с другой планеты к нам завезены и им дали хорошую инструкцию. Они себя ведут, как будто они всамделишные, им написали, какие юбки на Земле носят, какую литературу читают. Я допускаю, что через 10-20 лет им в другой инструкции напишут, что нужно интуицию подключить. Они все знают, только для них это теория, учебник.
Эйнштейн сказал: «Интуиция — это священный дар, а рациональный ум — верный слуга». И это говорил физик! Именно поэтому он гений. Крупные прорывы не делаются с помощью логарифмической линейки.
Это неизвестно откуда берется — откуда-то сваливается. Именно человек с большим полем ассоциаций, но при этом профессионал в своей области, может сделать открытие. А по правилам игры он должен получить двойки по всем предметам.
Однажды была в центре для одаренных детей «Сириус». Сидя за обедом с профессорами петербургской консерватории, назвала имя одного пианиста, с которым познакомилась незадолго. У него 50 высших наград в разных конкурсах, что меня уже насторожило. Я поинтересовалась, как им пианист. Они поменялись в лице и сказали: «Ну да, он играет очень быстро и очень громко». И тут я заткнулась. Интересный век, когда люди играют со скоростью, с которой не может двигаться биологический объект. До чего дошла эволюция!
Есть такое замечательный пианист Владимир Мищук. Когда я была на его концерте, меня поразила скорость в обратную сторону. Он делал, кажется, недопустимые паузы. А потом я прочитала, в Гарварде или в Стэнфорде обратили внимание на то, что у искушенного слушателя музыки особенные процессы в мозгу идут именно во время паузы.
Отчего тогда быстро бежим? Куда собрались? Интересное время сейчас, какой-то интеллектуальный слом.
Математика – это продукт нашего мозга?
Математика и музыка — это человеческое или нет? Я говорю студентам: «Представьте себе ситуацию, что люди доигрались, и больше их на Земле нет. Математика при этом есть, музыка есть, но это не тетрадки, в которых написаны формулы, и не партитуры, в которых написаны ноты. Есть или нет?» Крупные математики и музыканты отвечали на этот вопрос по-разному. Галилей говорил: «Книгу природы создатель написал языком математики. Будешь знать математику — поймешь книгу природы». Есть и другие взгляды. Наш мозг умеет так, а какая математика вне Солнечной системы или в другой комнате, мы не знаем. Может быть, есть другой тип математики? Так и музыка: мы разговариваем, идет физический сигнал, ударяется о барабанную перепонку, косточки, молоточки, на нерв слуховой и приехало в мозг. Оно стало музыкой, только если мы владеем этим языком. Если мы им не владеем, тогда это просто физический сигнал, запятая.
Математика — это продукт нашего мозга или во Вселенной так есть, а наш мозг оттуда кое-что вырвал? Физик-теоретик Людвиг Фаддеев без секундной паузы сказал: «Конечно, это человеческое».
Когда мы говорим о том, что творится в мозге, то встает вопрос: «Это же все описывается алгоритмами?». Там не только алгоритмы, там есть часть, про которую Эйнштейн говорил: «Интуиция сильнее разума». Неизбежность такова, что встает вопрос: «А есть ли математика такая, которая описывает функции мозга?». Ответ: «Нет, пока у нас нет математического аппарата, который бы описывал то, что делается в мозгу». С одной стороны — математика — это продукция мозга, а с другой стороны — там такое, что математика, созданная этим мозгом, описать его не может.
Какое будущее с искусственным интеллектом нас ждет?
Роджер Пенроуз говорит: «Ничего у нас не получается с описанием того, что такое сознание, потому что сознание — не только вычисление, там есть проблема понимания». Что такое понимание — это не вычисляется никак.
Предположим, перед вами программа искусственного интеллекта, которая библиотеку в три минуты прочтет, все запомнит и выводы сделает. А если задать вопрос «Поняла ли она, что сделала?», наступает пауза. Нужно задать еще вопрос: «А понимание — это что?». Сейчас те, кто понимают, боятся, что программы, доиграются до того, что у них появится рефлексия и «я». Они станут личностями, и тогда нам конец. И вот рефлексия будет, а это возможно? А мы узнаем про это?
Техника может разгуляться. Я часто в подобных диспутах участвую. Мне говорят: «Что вы панику в людей вселяете? Мы создали, мы и выключим». Смешно это слышать от людей такого высокого уровня. Вы не сможете выключить! Мы зачем в эту игру играем? Если техника нужна для того, чтобы свою лень удовлетворить, то я согласна полностью. Если исчезнет стиральная машина, я отказываюсь продолжать эту жизнь. А вот чтобы машины вместо нас делали все остальное… Много вопросов возникает.
О жизни в мире прогресса без религии
Вижу апокалиптические черты со всех сторон, но не вижу прогресса.
Прогресс виден в том, что я не ношу коромыслом воду с Фонтанки, — это да, но если всерьез, то Шопенгауэров я не встречала и Платонов не видно. Все за нас будут делать! Читать ничего не надо: «Окей, гугл, расскажи, как щи варить». Физически ощущается ускорение времени. Это большая проблема. Мы не выдержим, пойдут неврозы, психозы. Их количество уже растет! Здесь можно играть в игру, в которую часто играют. А именно: «Раньше самолеты падали с такой же частотой, просто о них не рассказывали, поэтому нам кажется, что авиакатастроф стало больше». Так и про болезни говорят: «Раньше было столько же аутистов, просто никто не знал, что такое аутисты». У нас нет статистики. Мы не знаем, стало больше психически больных или каждый в себе больше копается? Это невозможно выдержать! Если у тебя толстая кожа, нет внутреннего мира, ты весь набит попкорном и чупа-чупсами, условно говоря, тогда, может, с тобой все в порядке будет, но чем ты отличаешься от стула?
Об электронных и бумажных книгах
Я много статей читаю в электронном виде, но что это? Это техническое чтение.
А мне важен весь набор: и как страница шелестит, и какая обложка. Время замедляется в этот момент. Сколково говорит: «Мы вам сейчас новых Дюреров исполним». Имеется в виду не копии, а «мы заложим в машину все, и она этих Дюреров будет выплевывать». Вопрос: «Зачем она выплевывать будет?» Отвечают: «Да посмотри, до чего мы доработали, искусственный интеллект и анекдоты, и стихи пишет, он тебе и Бродский, и Пушкин». Да вы с ума сошли? Для чего вы это делаете? Если вы этим демонстрируете свои технические успехи, молодцы! А теперь мой вопрос искусствоведам: «Перед вами лежит оригинал и совершенно феерическая копия, об которую эксперты все зубы сломали. Вы поймете, где оригинал?» Они говорят: «Конечно, да. Я же вижу». Это очень важный ответ. «Я же вижу», «Я же слышу», «Не знаю почему, но это так» — не все вкладывается в формулу.
О людях, которые сдают ЕГЭ
Профессор, нейропсихолог Меерсон, когда учился в школе, отправился на тестирование вместе с классом. Его спросили: «Что быстрее движется: гусь или автомобиль?».
Он, будучи умным мальчиком, думает: «Не может быть, чтобы мне задали такой вопрос, потому что ответ очевиден». Решил, что есть подвох, и отвечает: «Гусь». Ему говорят: «Ты, мальчик, не волнуйся. Ты в специальную школу пойдешь». Он идет домой и рассказывает это интеллигентным родителям. Они ползут на животе переэкзаменовку устраивать. Это к вопросу о людях, которые не сдали бы ЕГЭ. Они пошли бы по этой дороге.
Что будет после смерти?
Думаю, будем расплачиваться долго. Чего точно не будет? Пустоты. Не будет «ничего». Мне задают иногда вопрос «Как же так, Татьяна Владимировна, вы ученый, а говорите, что верующий человек?» Это вопрос в никуда. Это не конкурирующие вещи. Мы муравьишки, и нам кажется, что это так устроено.
Записала Мария Агафонова
«Музыке нужно учить всех» — Татьяна Черниговская о том, как Бах и Моцарт развивают мозг
Следите за нашими новостями в Telegram
Автор:
Морозова Ксения,
Люди:
Татьяна Черниговская
Пришло время решить, как жить дальше
Как соблюсти баланс между техническим прогрессом и человеческой самобытностью, рассказала нейро- и психолингвист, доктор биологических и филологических наук, профессор СПбГУ Татьяна Черниговская.
Современный
мир меняется ежеминутно, ученые могут клонировать человека, а «восстание машин»
уже далеко не всем кажется литературной фантастикой. Как соблюсти баланс между
техническим прогрессом и человеческой самобытностью, рассказала нейро- и
психолингвист, доктор биологических и филологических наук, профессор СПбГУ
Татьяна Черниговская.
Будущего
нет
Свое выступление Татьяна
Черниговская начала с неутешительных слов.
Для человечества будущее не наступит, пока оно не разберется в своем
внутреннем мире. И речь не о том, что нужно читать побольше книг, смотреть хорошие
фильмы и спектакли… По мнению Татьяны Черниговской, мы попали в тяжелый мир,
в котором всем и каждому нужна внутренняя опора, которая должна помочь выжить в
нем.
«Бессмысленное дело – совершать
научные прорывы, если при этом мы все тронемся умом, – рассуждает Татьяна
Черниговская. – Кроме того, количество людей с психическими заболеваниями
растет. Например, согласно статистике США, каждый шестой человек в мире
получает подобное заболевание».
В
мире знаковых систем
Сейчас мы живем в
информационном мире. Помимо материальных вещей, с которыми люди сталкиваются
каждый день, будь то кружки, стаканы, сумки, люди живут в
мире знаков. Например, какая-либо идея – это знак. И она лежит, например, в основе многих религиозных войн.
Люди научились оперировать различными человеческими языками. И
речь не об английском, немецком или
французском. Люди изучили язык математики, язык музыки и пластики. Все они
сейчас составляют нашу жизнь. То есть прыжок от простых языковых систем до
знаковых оказался очень сильным.
По словам Татьяны
Черниговской, человечество очень сильно разогналось и продолжает ускоряться. Сначала ускорение измерялось в миллионах лет, затем в тысячах, сотнях и десятках, сейчас изменения в мире рассчитываются в минутах. Нейролингвист видит большую опасность в скорости, в частности в
скорости изменений. Сейчас, по ее мнению, мы разогнались очень быстро, так что просто
не успеваем приспособиться к той ситуации, к тому времени, в котором живем, а
вокруг уже все опять меняется.
И главный вопрос: способна ли выдержать такую
нагрузку наша психика?
pixabay.com
Искусство
небезопасно
«Я никогда не понимала,
зачем мы делаем копии. Например, я – простой обыватель, зачем мне изображать
копию чашки или вазы? А получается, что
таким образом мы в своем мозгу удваиваем реальность. Но зачем? Ответа на вопрос
«зачем?» у меня нет», – говорит нейролингвист.
Известный советский и
эстонский литературовед и семиотик Юрий Лотман утверждал, что искусство не копирует
жизнь, оно ее порождает. Не существует Анны Карениной, Наташи Ростовой, Рахметова
и других персонажей. Люди, читая эти
произведения, сопоставляют свою жизнь с судьбой героев, которых нет. Получают положительные или отрицательные эмоции.
Все это влияет на психику.
Например, герой романа
Николая Чернышевского «Что делать?» Рахметов ложился на гвозди, тем самым
испытывая себя. А тургеневским барышням было свойственно постоянно падать в
обморок. Практически сразу после того, как эти произведения были написаны,
девушки охотно начинали падать в обморок, а многие люди – испытывать себя.
Мозг
все решает сам
Всем нам кажется, что мы
управляем свои мозгом, своим сознанием, контролируем мысли. Более того, мы уверены, что у нас есть ум.
Американский психолог Дэниел Вегнер в
своей статье «Лучшая уловка мозга» утверждал, что мозг все решает сам, в то же
время он посылает нам сигнал: успокойся, все нормально, ты сам принял решение.
«Если это действительно
так, то это очень страшно. Получается, что матрица и все, что о ней говорят,
снимают и пишут, – это просто игрушки», – констатирует Татьяна Черниговская.
Еще
один вопрос, которым задаются ученые со всего мира, – зависит ли судьба человека
от его генов и наследственности или все-таки от воспитания и окружающей среды. Можно ли определить, родится ребенок гением
или нет, зависит ли судьба человечества от них. А главное – можем ли мы
контролировать собственный мозг, общество и интеллектуальные машины,
которые создаем?
«В Америке уже было несколько судебных процессов, во
время которых обвиняемый говорил: это не я, это мой мозг.
Это значит, что
ответственность за поступки переносится на мозг. Получается, что любой убийца может сказать, что он совершил
преступление, потому что у него гены плохие и ничего он с этим сделать не может»,
– рассуждает Черниговская.
Никого
там нет
Во многих научных пособиях пишется о том, что человек должен оставить
свой мозг в покое. Не нужно давать ему определенные команды и просить о чем-то бесконечно думать.
«Когда я ищу в свою лабораторию научного сотрудника
или стажера, меня в последнюю очередь интересует отличник. Мне нужен умный
троечник, который взрывает все и не верит ничему. Для меня отличник – это мой
компьютер, который с помощью гугла найдет все, что мне нужно».
Кроме того, люди уверены, что если вскрыть черепную
коробку, то в ней по полочкам будут разложены совесть, мудрость, этика,
нравственность, мораль и бог. Но дело в том, что мозг – это нейронная сеть:
нервные клетки живого организма, которые
переплетаются между собой, и не больше.
«Это все мне напоминает историю с полетом Юрия
Гагарина в космос.
Когда он вернулся, многие атеисты с возбужденными глазами кинулись
к нему с вопросом, видел ли он там бога. Конечно, он ответил, что его там нет.
А на что они рассчитывали? Что он увидит, как на облаке сидит старец с
окладистой бородой? Важно понимать, что при трепанации мы не увидим всех этих
персонажей», – констатирует Татьяна Черниговская.
Ответы на вопросы, которые нейролингвист подняла,
ученые по всему миру ищут много лет. Сегодня практически ни на один из них
однозначного ответа нет.
Однако сейчас, по мнению Татьяны Черниговской, пришло
время, когда нужно остановиться и поразмышлять о месте человека в этом мире и о
том, как он будет жить дальше.
Офис Его Святейшества Далай-ламы
Нью-Дели, Индия. Его Святейшество Далай-лама приветствовал нескольких старых друзей, когда он достиг зала, в котором российские ученые и мыслители встречались с буддийскими учеными. Затем он с интересом осмотрел выставку, посвященную Агвану Доржиеву. Этот бурятский монах впервые попал в Тибет со своим учителем в 1873 году.
Он продолжил обучение в монастыре Дрепунг Гоманг, где получил степень геше-лхарампы. Его назначение помощником по дебатам Тринадцатого Далай-ламы стало началом тесных отношений, которые переросли в далеко идущие связи между Тибетом и Россией.
В своем вступительном слове к первой сессии этого диалога профессор Константин Анохин объяснил, что многие участники были заинтересованы в том, чтобы посетить встречу из-за ощущения, что Россия и российская наука занимают положение как в культурном, так и в географическом отношении между восточной и западной наукой. По его словам, цель состояла в том, чтобы обсудить природу сознания, чтобы лучше понять самих себя и облегчить страдания. Он добавил, что российские участники приехали из разных дисциплин. К ним присоединился десяток монахов, которые являются не только высококвалифицированными буддийскими учеными, но и приобрели большой опыт в науке.
Когда Его Святейшество спросили, есть ли у него вступительное слово, он объяснил, что его детский интерес к технологиям и стремление понять, как работают механические устройства, переросли в интерес к науке.
«Более 30 лет я вел полезные дискуссии с учеными, преследуя две цели. Во-первых, расширить наши знания. До конца 20 века ученые в основном исследовали внешние явления, в том числе и мозг. Это были вещи, которые они могли измерить и с которыми мог согласиться третий человек. Однако в конце 20-го и начале 21-го века все больше и больше ученых начали находить доказательства того, что такой опыт, как медитация и тренировка ума, влияет на наш мозг ранее непредвиденным образом — это называется нейропластичностью.
«Вторая цель связана с печальной реальностью, что хотя мы мирно сидим здесь вместе, наслаждаясь обществом друг друга, в других местах людей убивают, пропасть между богатыми и бедными продолжает расти, а дети в таких местах, как Йемен, умирают от голодание. Организованное насилие — война — включая гражданские войны в России и Китае, заняло большую часть 20-го века. Историки утверждают, что в результате насильственной смертью погибло 200 миллионов человек. Если бы в результате был создан более счастливый и мирный мир, кто-то мог бы сказать, что это того стоило, но это не так.
В поисках решения разногласий люди прибегают к применению силы. Последующее насилие только способствует дальнейшему насилию.
«Мы должны учиться на опыте и вступать в диалог, помня, что другие — наши человеческие братья и сестры. Мы должны жить вместе. Мировая экономика и последствия изменения климата не ограничиваются национальными границами. Это представление о «нас» и «их» мы должны сдерживать, потому что оно так легко становится основой для насилия. Мы должны научить людей понимать, что все мы являемся частью человечества.
«Страх и подозрительность не помогут нам жить вместе. Мы должны развивать сердечность. Так что другая цель — привлечь внимание к важности душевного спокойствия и к тому факту, что мы не можем построить мир на основе гнева».
Его Святейшество также признал полезность того, что Россия признает буддизм, который особенно распространен в Бурятии, Калмыкии и Туве, в качестве национальной религии. Его Святейшество затронул вопрос о сознании и упомянул буддийское мнение о том, что существуют разные уровни — чувственное сознание обычного бодрствования, более тонкое сознание, когда мы мечтаем, и тончайшее сознание, проявляющееся в момент смерти.
Модератор Татьяна Черниговская пригласила проф. Константина Анохина из Института нормальной физиологии им. П.К. Анохина, Москва, начать презентацию на тему «Единство разума и мозга: холистические подходы российской нейробиологии высших функций мозга». Он описал основной проект, в котором участвует M(ind & Br)AIN, пытающийся включить разум с точки зрения первого лица (M1), разум с точки зрения третьего лица (M3) и мозг с точки зрения третьего лица (B3). Он пришел к выводу, что разум — это структура, а сознание — это процесс внутри нее.
На вопрос Его Святейшества о начале разума и верит ли он в один большой взрыв или в несколько, Анохин ответил, что разум появился тогда, когда возникла жизнь. Что касается того, можем ли мы сказать, что существа с разумом встречаются только здесь, он ответил, что мы не можем, но существа в других местах могут быть не такими, как мы. Один из буддийских ученых спросил, есть ли у машин с искусственным интеллектом эмоции.
Юрий Александров из Института психологии, Москва, начал свою презентацию «Недизъюнктивный подход к сознанию и эмоциям: культурно-специфический взгляд», объяснив, что, хотя все мы люди и похожи в этом отношении, мы тоже разные.
Он обратил внимание на ряд культурно-специфических различий между российским и американским подходами. Один реактивный, другой активный. Для одного определенные вещи запрещены, для другого обязательны, где один занимает аналитическую позицию, другой более целостный. Предполагалось даже, что при наличии трех изображений — коровы, курицы и травы — у американца корова и курица будут ассоциироваться как животные, а у русского — корова с травой. Его вывод заключался в том, что эти различия не представляют собой правильный и неправильный подходы. Наоборот, поскольку они дополняют друг друга, они полезны и заслуживают внимания.
Собрание прервалось на обед. Его Святейшество ел вместе с ведущими и поддерживал беседу на протяжении всей трапезы.
Продолжая свою презентацию о сознании и эмоциях, профессор Александров показал видеоклипы мыши, строящей гнездо, и человека, который смотрит видео, включая сцены из Симпсонов, которые указывают на способность отслеживать возбуждение нейронов в связи со знакомыми и любимыми ситуациями.
Татьяна Черниговская из СПбГУ занимательно рассказала о «Чеширской ухмылке кота Шредингера: язык и разум». От Нильса Бора, заметившего, что «наблюдатель является участником квантового мира», до замечания Эйнштейна о том, что «тело и душа — это не две разные вещи, а два разных способа восприятия одной и той же вещи», — она цитировала от Канта до Витгенштейна. Она обсуждала язык и время с точки зрения того, что они могут рассказать нам о разуме.
Его Святейшество понял из упоминания о том, что наблюдаемый объект существует только до тех пор, пока существует наблюдатель, ссылку на взаимозависимость и отголосок буддийской мысли о том, что вещи существуют посредством обозначения. Он вспомнил Вольфа Зингера, немецкого нейрофизиолога, которого упомянула Черниговская, указав на мозг и заметив, что отсутствие у него центральной власти отражает буддийское представление об отсутствии независимого «я».
В то время как дискуссии между учеными и буддийскими учеными продолжались до позднего вечера, Его Святейшество ушел на покой, сказав, что с нетерпением ждет возможности снова послушать их беседу завтра.
Трансгуманизм может быть ключом к вечной жизни, наряду с многочисленными предостережениями и этическими дилеммами
Некоторые люди надеются обмануть смерть, сохраняя свое сознание в цифровом виде. Наука еще не совсем готова, но мы провели достаточно исследований мозга и памяти, чтобы иметь немедленные выводы и начать задавать неудобные вопросы.
Идея достижения бессмертия де-факто путем перевода вашего мозга в код и сохранения вашей личности в виде цифровой копии в сети уже давно будоражит воображение людей. Он особенно популярен среди трансгуманистов, людей, которые выступают за улучшение человеческого интеллекта и физиологии с помощью самых сложных доступных технологий.
По мере того, как самые технологически развитые страны мира вкладывают ресурсы в исследования мозга, а вчерашняя научная фантастика становится реальностью, может показаться, что человечество приближается к прорыву в этой области. Может ли возможность стать «призраком в доспехах» — как в культовой японской манге о киберпанке или фильме 2017 года — не за горами?
Как обстоят дела?
Прежде чем мы сможем оцифровать человеческий мозг, мы должны полностью понять его, и ученые усердно работают, пытаясь это понять.
С 2013 года международный проект Brain Initiative занимается картографированием мозга, чтобы революционизировать наше понимание самого загадочного органа тела с целью улучшения того, как мы «лечим, предотвращаем и лечим расстройства головного мозга». Швейцарский проект Blue Brain занимается цифровой реконструкцией мозга грызунов, чтобы можно было использовать эту технологию на человеческом мозгу.
Тем временем американское военное агентство DARPA вкладывает деньги в исследования интерфейсов мозг-машина, которые могли бы позволить солдатам делать такие вещи, как управление дронами с помощью своего разума, а Neuralink Илона Маска работает над созданием «читающих мысли» ИИ-имплантатов, что позволит человеческому и машинному интеллекту работать в «симбиозе».
И тем не менее ученые до сих пор не знают некоторых основных вещей, которые им необходимо знать, если в какой-то момент дело дойдет до копирования и вставки мозга. Например, сколько места это займет?
Несмотря на все наши ограничения, у людей не «исчерпается» память, как у простого компьютера, и существуют самые разные оценки того, сколько места потребуется, причем верхний предел составляет где-то около 2,5 петабайт (один петабайт равен 1000 терабайт).
Проще говоря, этого достаточно, чтобы вместить около трех миллионов часов шоу Netflix. «Чтобы израсходовать всю эту память, телевизор должен работать непрерывно более 300 лет», — написал Пол Ребер, профессор психологии Северо-Западного университета, в журнале Scientific American.
Манипулирование памятью
Воспоминания — большая часть того, что делает нас теми, кто мы есть, и нейробиологи выясняют, как они работают… и, возможно, как их изменить.
Стирание плохих воспоминаний вызывает видение другого фильма, «Вечное сияние чистого разума» 2004 г. Ольга Ивашкина, исполняющая обязанности заведующей лабораторией неврологии Российского национального исследовательского центра «Курчатовский институт» – одного из ведущих научно-исследовательских центров страны – рассказала RT, что ее лаборатория добилась прогресса в понимании процессов памяти и даже в прямом вызове некоторых воспоминаний… хотя пока только у мышей.
Другое направление исследований связано с противоположным — как заставить мозг забыть одни воспоминания, не влияя на другие.
«Мы изучаем различные формы памяти. Травматический, например, когда у человека развивается посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) после участия в боевых действиях или проживания в чрезвычайной ситуации», — рассказала Ивашкина. Ее коллеги из Курчатовского института «ищут способы выборочно его стереть».
Хотя такие методы могут стать благословением для многих современных ветеранов войны, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством, они, очевидно, могут иметь гораздо более гнусные применения.
«Химическое, физическое или технологическое воздействие на память? Да, это возможно», — призналась Татьяна Черниговская, известный нейробиолог РАО. Она также говорила о достаточно хорошо изученном явлении ложных воспоминаний – ситуациях, когда человек или даже группа людей вспоминают о чем-то, чего не было, или произошло не так, как они это помнят. Никаких цифровых манипуляций не требуется.
Мы еще не достигли того момента, когда сможем имплантировать чипы памяти, способные заменить наши воспоминания какими-то другими.
Тем не менее, завтра или послезавтра это, безусловно, может стать реальностью.
Тем не менее, завтра или послезавтра это, безусловно, может стать реальностью. Без этических гарантий, предупреждает Ивашкина, человечество однажды может оказаться в антиутопии, как в культовом фильме «Бегущий по лезвию», где невозможно будет сказать, какие воспоминания имплантированы, а какие подлинные.
От концепции к реальности
В конечном счете, Ивашкина считает, что цифровое бессмертие теоретически возможно, хотя и в «отдалённом будущем».
«У нас нет технологий, позволяющих копировать личность где-то, чтобы она жила в цифровом мире», — сказала она. Однако она весьма оптимистично смотрит на развитие такой технологии в будущем.
В какой-то момент мы сможем понять, что именно в нашем мозгу делает нас «нами» и как мы можем перенести это на электронный носитель.
Возможно, все, что для этого нужно, — это взглянуть на вещи по-другому. Но, несмотря на огромное количество данных о деятельности человеческого мозга и все передовые аналитические инструменты, которыми располагают сегодняшние исследователи, Татьяна Черниговская настроена скептически.