Стихи цветаевой бог не суди ты не был женщиной на земле: В гибельном фолианте… — Цветаева. Полный текст стихотворения — В гибельном фолианте… — КРАЕВОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

Содержание

прекрасные строки Марины Цветаевой в потрясающем исполнении Тамары Гвердцители

Тамара Гвердцители – живой идол эстрады на просторах постсоветского пространства. Ее глубокое контральто пленяет душу с первой же ноты, а простота образа и характера завораживает и восхищает.

Ее путь к сценическому Олимпу начался еще в детстве со знаменитого ансамбля «Мзиури», далее были учеба в консеватории, участие в вокальных конкурсах и блистательная победа на престижном конкурсе «Золотой орфей». После этого об одаренной певице узнали в Европе. Сам Мишель Легран, восхищенный талантом Тамары, пригласил ее в Париж для выступления в «Олимпии».

Тамара Гвердцители и Мишель Легран

В 90-х годах певица больше выступала за рубежом, чем на родине. Она пела во Франции, Канаде, выступала на сцене «Ассембли-холл» в Нью-Йорке, провела в США тур по городам и жила там несколько лет, забрав с собой сына и позже маму.

В конце 90-х годов певица вернулась в Москву, продолжает выступать, выпускает альбомы, которые становятся настоящими хитами. Каждый ее концерт собирает тысячи поклонников.

В 22 года певица вышла замуж за режиссера тбилисского театра Георгия Кахабришвили, который был старше своей жены на 14 лет. Семья невесты была против брака, но постепенно приняла это. В 1986 году у пары родился сын Сандро, а в 1995 году супруги развелись.

На этой свадьбе присутствовала сама Маргарет Тэтчер, которая на тот момент была для певицы кумиром.

Вторым мужем Тамары стал адвокат-миллионер из Бостона. Пара прожила в браке три года, все это время они жили в США.

Певица до сих пор не может без слез вспоминать о возлюбленном — он неожиданно скончался от остановки сердца.

Тамара Гвердцители сегодня

Тамара Михайловна — счастливая мама, хотя причине занятости редко видит и единственного сына. «Саша учится в Лондоне, он выбрал профессию историка, рассказала Гвердцители. – Ему уже 32 года, но о свадьбе пока не думает, да и как жениться, когда у него наука на первом месте. Я думаю, что буду хорошей свекровью, бабушкой. Хотя невестки с розовом ирокезом мне бы, наверное, не хотелось (смеется)».

18 января Тамаре Гвердцители исполнилось 57. У певицы много планов. Она по-прежнему готова чаще появляться на сцене, а поклонники ждут все новых композиций в ее исполнении, которые вновь будут завораживать сердца миллионов.

Мы же решили вспомнить в ее потрясающем исполнении песню на стихи Марины Цветаевой «Посвящение женщине»

Многие исполнители пели эти строчки, но у Тамары получилось душевнее, искреннее, глубже, чем у всех остальных. Ощущается, что она прочувствовала каждое слово.

Это действительно гениальное исполнение, свидетельство редкого исполнительского таланта, глубины ее личности.

В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. — Ars Amandi*
Женщине — вся земля.

Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.

Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле…
— Бог, не суди! — Ты не был
Женщиной на земле!

Марина Цветаева

Подпишись на наш Instagram

что почитать, посмотреть и послушать

Гибель Цветаевой ее дочь Ариадна Эфрон перенесла крайне болезненно, а позже стала собирать письма, дневниковые записи и воспоминания своей матери. Книга «‎Вторая жизнь Марины Цветаевой» — сборник писем Али (как называли девочку в семье), адресованных Анне Саакянц, редактору первых посмертных изданий Цветаевой. Только ей Ариадна доверяла биографические и литературоведческие исследования жизни и творчества мамы, давала доступ к архиву (для всех он был закрыт до 2000 года), поскольку знала, как искренне та относилась к Марине Ивановне. В письмах Али много искреннего и личного о жизни ее матери, ее стихах и прозе, о непростом быте в голодное время и возвращении в СССР после семнадцати лет эмиграции.

Документальный роман Сергея Белякова «Парижские мальчики в сталинской Москве» вышел летом 2022 года и уже попал в шорт-лист премии «Ясная Поляна». Это книга про про сына Цветаевой, Георгия «Мура» Эфрона и его друга, Дмитрия Сеземана, будущего известного переводчика. История только что вернувшихся из Европы молодых ребят на фоне сталинского непростого времени, внушавшего и большие надежды, и чувство страха — доносы, преследования НКВД, репрессии. Из книги можно узнать подробности не только об этой эпохе, но и, конечно, о последних годах жизни Марины Цветаевой и ее семьи.

Отправиться на день или два в тихую Тарусу, чтобы застать солнечные осенние деньки на даче Цветаевых. Вообще семью Цветаевых часто называют первыми тарусскими дачниками, ведь дед Цветаевой купил здесь дом еще в 1899 году, за несколько лет до того, как Таруса стала центром притяжения писателей и поэтов.

В эмиграции ежегодные летние поездки в Тарусу она вспоминала с неизменной теплотой. Сам музей сейчас находится в доме второй жены деда Цветаевых, которую сестры Марина и Александра называли Тьо. Сходите на экскурсию в музей и по маршруту «Цветаевская Таруса», а потом зайдите в кафе «Где-то здесь» — за знаменитым Цветаевским пирогом по обновленному ребятами рецепту.

Марина Ивановна была страстной и свободолюбивой: стихи она посвящала не только мужу Сергею Эфрону, но и Мандельштаму, и Пастернаку, и Константину Родзевичу — с ним у нее был бурный роман. Его результатом стал диптих — «Поэма горы» и «Поэмы конца».

Режиссер Женя Беркович придумала аудиоспектакль «Рас-стаемся», основанный на этих произведениях. В 2021 году он был номинирован на премию «Золотая маска». Чтобы понять суть, нужно отправить на Воробьевы горы, подключить наушники и, слушая голоса актеров и музыку, повторить путь героев «Поэмы конца»: мост, набережная, гора. Роли озвучили Анна Чиповская и Вадик Королев из группы OQJAV.

Отношения Цветаевой и Пастернака были, кажется, поверх барьеров и вне условностей. Абсолютное родство душ, но не тел. Эпистолярный роман поэтов длился 13 лет, и ближе этих двух людей, которые так и не встретились лично, у них никого не было. Их общим другом и свидетелем взаимоотношений был Райнер Мария Рильке, с ним они оба состояли в теплой переписке. Цветаева и Пастернак даже хотели вместе поехать к Рильке в 1927 году (и там, наконец, встретиться), но немецкий поэт умер в 1926, а встреча так и не состоялась. Несмотря ни на что Бориса Леонидовича Цветаева считала своим единственным современником:

В фильме Вера Полозкова, Людмила Улицкая, Николай Солодников (он же ещенепознер), Константин Хабенский и другие актеры, писатели и музыканты читают стихи и письма Цветаевой, рассуждают о ее трагической судьбе и непростых решениях, которые приходилось принимать во времена революции и эмиграции. Из важного — обсуждают смерть младшей дочери, Ирины Эфрон, и клевету вокруг этого жуткого события (поэтессу засыпали обвинениями уже в 2000-е, после обнародования ее личного архива). Слушая реальные подробности о непростой жизни в то время, читая подлинные письма к родным сложно не проникнуться сочувствием к судьбе Цветаевой.

Любимым местом Марины Цветаевой в Москве был «дивный дом в Трехпрудном», где поэтесса провела детство и юность. Он не сохранился, но сестры Цветаевы так часто, с теплом и в деталях вспоминали его в своих дневниках, что по ним и еще четырем фотографиям современным исследователям и художникам удалось воссоздать обстановку дома. Теперь у нас есть возможность пройтись по старинным комнатам на виртуальной прогулке: в интерактивных интерьерах вещи по-прежнему хранят истории — достаточно навести мышку.

После можно посмотреть видеогид Марии Сурвилло «Арбатский маршрут Цветаевой» и использовать его для своей прогулки по центру. По пути встретятся знаковые для Марины Ивановны места, а приведет дорога к дому-музею в Борисоглебском переулке.

В нем Цветаева жила в годы революции и Гражданской войны, пока не уехала в эмиграцию. Сейчас здесь собраны личные вещи поэтессы и ее семьи — их истории обязательно расскажут на экскурсии. Кстати, недавно экспозиция пополнилась единственным написанным маслом прижизненный портретом Марины Цветаевой — кисти Магды Нахман.

Серьги или тринкет из коллекции «‎Август — астры», созданной по мотивам одноименного стихотворения Цветаевой. Тут не только астры, но и серебряные звезды, грозди винограда и рябины, и — сердце! Тринкеты разных форм можно носить как подвески на цепочке или браслете, а можно собрать из них целое стихотворение-колье!

Мы с Чарльзом Симиком оба выросли в Белграде — тогда в Югославии, а теперь в Сербии — он позже и труднее меня. Иммигрировав, он стал известным американским поэтом и прозаик, получивший множество наград, в том числе Пулитцеровскую премию и стипендию Макартура. Он опубликовал 20 томов стихов и несколько томов прозы, а также переводы стихов с различных югославских диалектов. До недавнего времени он преподавал в Университете Нью-Гемпшира. Он появляется сейчас с Безумец , сборник стихов, и Жизнь образов , избранная проза. На обложке первого изображены две мужские фигуры в костюмах, пожимающие друг другу руки, но без головы и с шишками на суставах, что делает его сюрреалистом, в чем он уступает только своим самым ранним работам.

Теперь мне кажется, что сюрреализм был полезен для того, чтобы пробудить поэзию и искусство из упадка, созданного эпигонами символизма. Но он изжил себя в наше время, когда все барьеры сняты. Тем не менее Симич, несмотря на опровержения, похоже, остался в этом режиме. Рассмотрим пару стихотворений, которые хотя и короткие, но отличаются от более длинных только длиной. Вот «Наша банда».

Анонимный Незаметный кто-то, Меньший, чем блоха, Прошлым вечером прокрался ко мне на подушку, Не обращая на меня внимания. Низкий и смиренный, И в спешке, бьюсь об заклад, Чтобы добраться до церкви И поблагодарить своих святых.

В этом есть абсурдизм сюрреалистов, но он не поражает, не веселит и не бросает вызов воображению. Некоторым это может показаться забавным, хотя я считаю, что это хуже, чем человек, поскользнувшийся на банановой кожуре. И гораздо более претенциозный. Всего 70 стихотворений, и ни одно из них нас не привлекает.

Итак, перейдем к прозе Жизнь образов , которая счастливо противоположна. Он предлагает проницательность и остроумие, вдумчивость и актуальность, а также живую коммуникабельность. И стиль, своеобразный, но разговорный, литературный в лучшем смысле этого слова. Это правда, что многие из этих статей являются рецензиями на книги; но даже если их назначают, а не просят, они тем не менее в высшей степени индивидуалистичны, выходят за пределы случайности. Во всем есть какая-то балканская жизненная сила, напоминающая нам, что слова «энтузиазм» и «вдохновение» по сути являются синонимами даров богов или муз.

Чем увлекается Симик? Поэзия и философия, еда и вино, искусство, хорошая компания, города, семья, но также и сочувствие к хорошо наблюдаемым чужакам, даже к животным, и ненависть и презрение к тем, кто этого заслуживает, даже если они сильные мира сего — особенно затем. Эротика тоже нравится, но не в избытке: «Честное слово, что бы вы предпочли, — спрашивает он, — описание первого поцелуя или доведенных до совершенства голубцов?» Соответственно, два самых ярких эссе — «Жареные колбаски» и «Роман о колбасе». Иногда любовь к поэзии и еде сливаются воедино: «Из самых простых и часто кажущихся несовместимыми ингредиентов и специй, либо по проверенным рецептам, либо придумывая что-то на скорую руку, получаются незабываемые или запоминающиеся блюда. Поэту остается только украсить свои стихи петрушкой и подать их гурманам поэзии».

Таймс-сквер субботним вечером — самое подходящее место. Город с его толпами, уличным движением, кино, салунами, джаз-клубами, попрошайками, грабителями и да, запахом жареной колбасы всегда привлекал меня больше. Природа — это место, где жили деревенщины, идиотикосы, как древние греки называли несчастных за пределами полиса. . . . [Я] совершенная природа всегда казалась мне раем для дураков.

Вот где секс как посредник вступает в игру: «Любая философия Природы, которая не включает в себя обнаженные пикники и катание на сене, оставляет меня равнодушным». И еще: «Большая часть лирической поэзии есть не что иное, как огромная многовековая попытка напомнить нашим бессмертным душам о существовании половых органов». Или короче: «Настоящий поэт специализируется на своего рода метафизике спальни и кухни. Я мистик сковородки и розовых пальцев моей любви». Он также является проповедником иконоборчества: «Я считаю почти идеальным любое общество, в котором практиковалось искусство высшей непочтительности, а Рассел Эдсон был поэтом-лауреатом». Эдсон — один из малоизвестных писателей, которых отстаивает Симик, чем бунтарнее, тем лучше: «Нет такой радости, как та, которую доставляет поистине возмутительный образ на грани богохульства».

Превосходны его оценки выдающихся, но не столь известных писателей, таких как польский писатель Витольд Гомбрович: «Его никогда не беспокоило, что мы можем жить в бессмысленной вселенной. Притворяться иначе означало убегать от правды. Ему не нужна была религия или Бог, чтобы лучше спать». Или это о все еще малоизвестной русской поэтессе Марине Цветаевой: «Так же хороша, как Паунд и Элиот, [у которой] может быть больше хитростей в рукаве как у поэта».

Он находит в поэте странную концентрированную строчку, олицетворяющую его (или ее) сущность. Так, у Цветаевой самоубийца: «Боже, не суди! Ты никогда не была женщиной на этой земле. Или это, от франко-румынского философа Э. М. Чорана: «Бог боится людей. . . человек — чудовище, и история доказала это». И снова из итальянского поэта Сальваторе Квазимодо: «Черный вой матери, идущей навстречу сыну, распятому на телефонном столбе». Симич называет это «одной из самых ужасающих строк поэзии 20-го века» и размышляет, что «возможно, только в лирике этот вой матери может быть слышен так громко, как это должно быть».

Симич верит в спонтанность поэзии: «Мне потребовались годы, чтобы признать, что стихотворение умнее меня. Теперь я иду туда, куда он хочет». Более того, «только литературоведы не знают, что стихи большей частью пишут сами». Но он в равной степени уважает прекрасных артистов, о которых много пишет, — Босха, Одилона Редона и Джозефа Корнелла — и, кроме того, отдает дань уважения Бастеру Китону и ряду исполнителей блюза: «Я слышал почти все записи популярной музыки. и джаз, сделанный между 1920 и 1950. Это, наверное, самое эзотерическое знание, которым я владею».

Симич заработал свой успех нелегким путем, пережив гражданскую войну и бомбардировки НАТО в Сербии. В Нью-Йорке «я годами питался супами и супами, приготовленными греком жирной ложкой на 8-й Восточной улице». В Чикаго «по вечерам я учился в Чикагском университете, а днем работал в Chicago Sun-Times. » Тем не менее, «моими величайшими учителями как в искусстве, так и в литературе были улицы, по которым я бродил». А поддерживало его чувство юмора: «У подлости и глупости всегда радужное будущее. Миру еще не хватает нескольких зол, но они придут».

И на ее любимой земле, в России, постоянно появляются памятники, скульптуры и мемориальные доски, увековечивающие память о поэтессе. И один из самых известных, пожалуй, памятник на берегу Оки в Тарусе. Вот Марина Цветаева – блудная дочь, босая, согбенная, как всегда виноватая, стоит спиной к реке. Тем не менее памятники Цветаевой украшают не каждый парк и не каждый сквер, не каждую улицу города. И это правильно.
«Слава! – Я не хотел тебя:
И я не мог с тобой справиться.
М. Цветаева.
Даже при жизни она не была подконтрольна никому и ничему. 31 августа 1941 года Цветаева покончила жизнь самоубийством. Похоронили поэтессу в городе Елабуге, на Петропавловском кладбище.

Помимо памятников, чум и скульптур, ей посвящены музеи. Среди них – музей на Сретенке в Москве, два музея во Владимирской области, Феодосии и Башкортостане.
Из «Флорентийских ночей»:
«Люби меня сильно, люби меня красиво, люби меня всякою! Что касается меня, то я всегда хотел и даже требовал, чтобы меня любили такой, какая я есть. Не за то, чем, по вашему мнению, я мог бы или должен быть. Не суди меня хуже, чем меня создала природа – или сделай зеркало – вот все, о чем я смиренно прошу у художника и любителя. Взгляни на меня всем твердым взглядом и «сотвори» женщину, которая рядом… Что касается меня, то я уже создан, и создан Богом. Лучший создатель. Это я. Если я тебя огорчу — прости меня за то, что я есть».

Совсем недавно в Одессе появилась скульптурная композиция, изображающая двух знаменитых поэтесс «Серебряного века» – Анну Ахматову и Марину Цветаеву. Но, на самом деле, их образ далек от реальности. На пьедестале — две очаровательные египетские бронзовые дамы, а у ног этих красавиц — два леопарда. На боковой части монумента изображен коптский крест – магический знак, символизирующий вечную жизнь.

20 октября 2016 года в Ратуше города Ванв (Иль-де-Франс) был установлен бюст Марины Цветаевой (скульптор Андрей Тыртышников), который позже будет перенесен в сад Ратуши. Марина жила в Ванве на улице Жан-Батиста Потена, 65 с 1934 по 1938 год, писала автобиографическую прозу, стихи и стихи…

Стихи цветаевой бог не суди ты не был женщиной на земле: В гибельном фолианте… — Цветаева. Полный текст стихотворения — В гибельном фолианте…

прекрасные строки Марины Цветаевой в потрясающем исполнении Тамары Гвердцители

что почитать, посмотреть и послушать

Прочитать книги «Вторая жизнь Марины Цветаевой» и «Парижские мальчики в сталинской Москве»

Провести выходные в Тарусе

Следовать за героями «Поэмы конца»

Сходить на спектакль «Цветаева и Пастернак: история одной невстречи»

Посмотреть фильм «‎Цветаева. Open»

Совершить прогулку по несуществующему дому

Купить украшение от AVGST

Читайте также:

слов на улице | Washington Examiner

Поэтесса Серебряного века Марина Цветаева

Related Posts

Жидкий стул у новорожденного при искусственном вскармливании: причины, лечение, профилактика

Капли детские от соплей: мифы и реальность об эффективности и безопасности

Добавить комментарий Отменить ответ