Похожи ли томления влюбленного мужчины на поведение романтического героя почему обоснуйте свой ответ: Конспект урока И. А. Бунин. Краткая биография. «Кавказ»

Содержание

Вопросы по рассказу Бунина «КАВКАЗ»

1. — Расскажите, кто главные герои этого рассказа.
2. — Как вы думаете, почему автор не дает ни имен своим персонажам, ни их портретных описаний? 
3. — Как описывает свою влюбленность главный герой рассказа И. Бунина «Кавказ».
4. — Как пейзаж отражает настроение героев рассказа? Соотнесите состояние природы и пейзаж с внутренним миром персонажей рассказа.
5. — Кого боится герой рассказа? И почему?
6. — Как вы думаете, откуда вдруг возникла мечта героев уехать на Кавказ? Почему именно Кавказ, а не Крым?
7. — Похожи ли томления влюбленного мужчины на поведение романтического героя? Почему? Обоснуйте свой ответ.
8. — Собирается ли главный герой что-то кардинально решать в своей жизни и в жизни своей возлюбленной? Почему вы так думаете?
9. — Похож ли бунинский герой на Алехина из рассказа А. П. Чехова «О любви»? Почему?
10. — Похожа ли героиня рассказа «Кавказ» на Анну Алексеевну? Обоснуйте свой ответ.
11. — Что вы можете рассказать о муже главной героини? Почему и ему автор не дает имени?
12. — Так ли он был жесток, как о нем говорит жена? Обоснуйте свой ответ.
13. — Значит, у мужа героини рассказа были причины для того, чтобы следить за своей женой? Или муж так в ней не уверен?
14. — Опишите жизнь героев на Кавказе.
15. — От чьего имени ведется все повествование? Как вы думаете, почему?
16. — На чем постоянно делает акцент герой-рассказчик?
17. — Как вы думаете, почему такой сухой, четкий и лаконичный конец рассказа Бунина «Кавказ»? Почему нет никаких авторских выводов и комментариев?
18. — Объясните, почему автор ничего не говорит о дальнейшей судьбе двух влюбленных героев? Домыслите продолжение их жизни.
19. — Что говорят о любви герои рассказов Чехова и Бунина? Процитируйте.
20. — Что вы можете сказать любви, прочитав рассказы Бунина и Чехова?

КАВКАЗ

Приехав в Москву, я
воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил
томительно, затворником — от свидания до свидания с нею. Была она у меня за эти
дни всего три раза и каждый раз входила поспешно со словами:

— Я только на одну
минуту…

Она была бледна
прекрасной бледностью любящей взволнованной женщины, голос у нее срывался, и
то, как она, бросив куда попало зонтик, спешила поднять вуальку и обнять меня,
потрясало меня жалостью и восторгом.

— Мне кажется, — говорила
она, — что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, — может быть,
прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу… Я думаю, что
он на все способен при его жестоком, самолюбивом характере. Раз он мне прямо
сказал: «Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и
офицера!» Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы
наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпустить
меня, так внушила я ему, что умру, если не увижу юга, моря, но, ради бога,
будьте терпеливы!

План наш был дерзок:
уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там в
каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал это побережье, жил
когда-то некоторое время возле Сочи, — молодой, одинокий, — на всю жизнь
запомнил те осенние вечера среди черных кипарисов, у холодных серых волн… И
она бледнела, когда я говорил: «А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях,
у тропического моря…» В осуществление нашего плана мы не верили до последней
минуты — слишком великим счастьем казалось нам это.

________

В Москве шли холодные
дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернется, было грязно,
сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми,
дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролеток. И был темный, отвратительный
вечер, когда я ехал на вокзал, все внутри у меня замирало от тревоги и холода.
По вокзалу и по платформе я пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу и уткнув
лицо в воротник пальто.

В маленьком купе первого
класса, которое я заказал заранее, шумно лил дождь по крыше. Я немедля опустил
оконную занавеску и, как только носильщик, обтирая мокрую руку о свой белый
фартук, взял на чай и вышел, на замок запер дверь. Потом чуть приоткрыл
занавеску и замер, не сводя глаз с разнообразной толпы, взад и вперед сновавшей
с вещами вдоль вагона в темном свете вокзальных фонарей. Мы условились, что я
приеду на вокзал как можно раньше, а она как можно позже, чтобы мне как-нибудь
не столкнуться с ней и с ним на платформе. Теперь им уже пора было быть. Я
смотрел все напряженнее — их все не было. Ударил второй звонок — я похолодел от
страха: опоздала или он в последнюю минуту вдруг не пустил ее! Но тотчас вслед
за тем был поражен его высокой фигурой, офицерским картузом, узкой шинелью и
рукой в замшевой перчатке, которой он, широко шагая, держал ее под руку. Я
отшатнулся от окна, упал в угол дивана, рядом был вагон второго класса — я
мысленно видел, как он хозяйственно вошел в него вместе с нею, оглянулся, —
хорошо ли устроил ее носильщик, — и снял перчатку, снял картуз, целуясь с ней,
крестя ее. .. Третий звонок оглушил меня, тронувшийся поезд поверг в
оцепенение… Поезд расходился, мотаясь, качаясь, потом стал нести ровно, на
всех парах… Кондуктору, который проводил ее ко мне и перенес ее вещи, я
ледяной рукой сунул десятирублевую бумажку…

________

Войдя, она даже не
поцеловала меня, только жалостно улыбнулась, садясь на диван и снимая, отцепляя
от волос шляпку.

— Я совсем не могла
обедать, — сказала она. — Я думала, что не выдержу эту страшную роль до конца.
И ужасно хочу пить. Дай мне нарзану, — сказала она в первый раз говоря мне
«ты». — Я убеждена, что он поедет вслед за мною. Я дала ему два адреса,
Геленджик и Гагры. Ну вот, он и будет дня через три-четыре в Геленджике… Но бог
с ним, лучше смерть, чем эти муки…

________

Утром, когда я вышел
в коридор, в нем было солнечно, душно, из уборных пахло мылом, одеколоном и
всем, чем пахнет людный вагон утром. За мутными от пыли и нагретыми окнами шла
ровная выжженная степь, видны были пыльные широкие дороги, арбы, влекомые
волами, мелькали железнодорожные будки с канареечными кругами подсолнечников и
алыми мальвами в палисадниках… Дальше пошел безграничный простор нагих равнин
с курганами и могильниками, нестерпимое сухое солнце, небо подобное пыльной
туче, потом призраки первых гор на горизонте…

Из Геленджика и Гагр
она послала ему по открытке, написала, что еще не знает, где останется.Потом мы
спустились вдоль берега к югу.

_________

Мы нашли место
первобытное, заросшее чинаровыми лесами, цветущими кустарниками, красным
деревом, магнолиями, гранатами, среди которых поднимались веерные пальмы,
чернели кипарисы…

Я просыпался рано и,
пока она спала, до чая, который мы пили часов в семь, шел по холмам в лесные
чащи. Горячее солнце было уже сильно, чисто и радостно. В лесах лазурно
светился, расходился и таял душистый туман, за дальними лесистыми вершинами
сияла предвечная белизна снежных гор… Назад я проходил по знойному и
пахнущему из труб горящим кизяком базару нашей деревни: там кипела торговля, было
тесно от народа, от верховых лошадей и осликов, — по утрам съезжалось туда на
базар множество разноплеменных горцев, — плавно ходили черкешенки в черных
длинных до земли одеждах, в красных чувяках, с закутанными во что-то черное
головами, с быстрыми птичьими взглядами, мелькавшими порой из этой траурной
запутанности.

Потом мы уходили на
берег, всегда совсем пустой, купались и лежали на солнце до самого завтрака.
После завтрака — все жаренная на шкаре рыба, белое вино, орехи и фрукты — в
знойном сумраке нашей хижины под черепичной крышей тянулись через сквозные
ставни горячие, веселые полосы света.

Когда жар спадал и мы
открывали окно, часть моря, видная из него между кипарисов, стоявших на скате
под нами, имела цвет фиалки и лежала так ровно, мирно, что, казалось, никогда
не будет конца этому покою, этой красоте.

На закате часто
громоздились за морем удивительные облака; они пылали так великолепно, что она
порой ложилась на тахту, закрывала лицо газовым шарфом и плакала: еще две, три
недели — и опять Москва!

Ночи были теплы и
непроглядны, в черной тьме плыли, мерцали, светили топазовым светом огненные
мухи, стеклянными колокольчиками звенели древесные лягушки. Когда глаз привыкал
к темноте, выступали вверху звезды и гребни гор, над деревней вырисовывались деревья,
которых мы не замечали днем. И всю ночь слышался оттуда, из духана, глухой стук
в барабан и горловой, заунывный, безнадежно-счастливый вопль как будто все
одной и той же бесконечной песни.

Недалеко от нас, в
прибрежном овраге, спускавшемся из лесу к морю, быстро прыгала по каменистому
ложу мелкая, прозрачная речка. Как чудесно дробился, кипел ее блеск в тот
таинственный час, когда из-за гор и лесов, точно какое-то дивное существо,
пристально смотрела поздняя луна!

Иногда по ночам
надвигались с гор страшные тучи, шла злобная буря, в шумной гробовой черноте
лесов то и дело разверзались волшебные зеленые бездны и раскалывались в
небесных высотах допотопные удары грома. Тогда в лесах просыпались и мяукали
орлята, ревел барс, тявкали чекалки… Раз к нашему освещенному окну сбежалась
целая стая их, — они всегда сбегаются в такие ночи к жилью, — мы открыли окно и
смотрели на них сверху, а они стояли под блестящим ливнем и тявкали, просились
к нам… Она радостно плакала, глядя на них.

_______

Он
искал ее в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи, он
купался утром в море, потом брился, надел чистое белье, белоснежный китель,
позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского,
пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лег
на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов.

12
ноября 1937

Философия любви | Интернет-энциклопедия философии

В этой статье исследуется природа любви и некоторые этические и политические последствия. Для философа вопрос «что такое любовь?» порождает множество вопросов: любовь — это абстрактное существительное, что означает для некоторых это слово, не связанное с чем-либо реальным или разумным, вот и все; для других это средство, с помощью которого наше существо — наше «я» и его мир — подвергается необратимому воздействию, когда мы «прикасаемся к любви»; одни пытались проанализировать его, другие предпочли оставить его в сфере невыразимого.

Тем не менее нельзя отрицать, что любовь играет огромную и неизбежную роль в наших культурах; мы находим его обсуждаемым в песнях, фильмах и романах — с юмором или всерьез; это постоянная тема взросления жизни и яркая тема для молодежи. С философской точки зрения природа любви со времен древних греков была опорой философии, порождая теории, варьирующиеся от материалистической концепции любви как чисто физического явления — анималистического или генетического побуждения, определяющего наше поведение, — до теорий. любви как интенсивно духовного дела, которое в своей высшей степени позволяет нам прикоснуться к божественному. Исторически сложилось так, что в западной традиции платоновский «Пим» представляет собой начальный текст, поскольку он дает нам чрезвычайно влиятельное и привлекательное представление о том, что любовь характеризуется серией возвышений, в которых животное желание или низменное вожделение заменяется более интеллектуальной концепцией любви. любовь, которую также превосходит то, что может быть истолковано теологическим видением любви, превосходящей чувственное влечение и взаимность. С тех пор появились недоброжелатели и сторонники платоновской любви, а также множество альтернативных теорий, включая теорию ученика Платона Аристотеля и его более светскую теорию истинной любви, отражающую то, что он описал как «два тела и одна душа».0003

Философская трактовка любви выходит за рамки различных субдисциплин, включая эпистемологию, метафизику, религию, человеческую природу, политику и этику. Часто утверждения или аргументы, касающиеся любви, ее природы и роли в жизни человека, например, связаны с одной или всеми центральными теориями философии и часто сравниваются или исследуются в контексте философии пола и гендера, а также тела. и преднамеренность. Задача философии любви состоит в том, чтобы убедительно изложить соответствующие вопросы, опираясь на соответствующие теории о человеческой природе, желаниях, этике и т. д.

Содержание

1. Природа любви: Эрос, Филия и Агапе
   1. Эрос
   2. Филия
   3. Агапе
2. Природа любви: дальнейшие концептуальные соображения
3. Природа любви: романтическая любовь
4. Природа любви: физическая, эмоциональная, духовная
5. Любовь: этика и политика
6. Ссылки и дополнительная литература

1.

Природа любви: Эрос, Филия и Агапе

Философская дискуссия о любви логически начинается с вопросов о ее природе. Это подразумевает, что любовь имеет «природу», утверждение, против которого некоторые могут возразить, утверждая, что любовь концептуально иррациональна в том смысле, что ее нельзя описать в рациональных или осмысленных предложениях. Для таких критиков, выдвигающих метафизический и эпистемологический аргумент, любовь может быть выбросом эмоций, не поддающихся рациональному рассмотрению; с другой стороны, некоторые языки, например папуасский, даже не допускают этого понятия, что отрицает возможность философской экспертизы. В английском языке слово «любовь», происходящее от германских форм санскрита lubh (желание) имеет широкое определение и, следовательно, неточен, что порождает проблемы первого порядка определения и значения, которые в некоторой степени решаются ссылкой на греческие термины, eros , philia и agape . .

а. Эрос

Термин эрос (греч. erasthai ) используется для обозначения той части любви, которая представляет собой страстное, сильное желание чего-то; его часто называют сексуальным желанием, отсюда и современное понятие «эротика» (греч. 9).0012 эротика ). Однако в трудах Платона eros рассматривается как обычное желание, стремящееся к трансцендентной красоте — особая красота индивидуума напоминает нам об истинной красоте, существующей в мире Форм или Идей ( Федр 249E: «он кто любит прекрасное, называется любящим, потому что он причастен к нему» (пер. Джоуэтт). Платоновско-сократическая позиция утверждает, что любовь, которую мы порождаем к красоте на этой земле, никогда не может быть по-настоящему удовлетворена, пока мы не умрем; но в то же время мы должны устремляться от конкретного возбуждающего образа перед нами к созерцанию красоты самой по себе.

Смысл платоновской теории эроса заключается в том, что идеальная красота, которая отражается в конкретных образах красоты, которые мы находим, становится взаимозаменяемой между людьми и вещами, идеями и искусством: любить — значит любить платоновскую форму красота — не конкретный индивидуум, а элемент истинной (идеальной) красоты, которым они обладают. Взаимность не является необходимой для взгляда Платона на любовь, поскольку желание направлено на объект (Красоты), а не, скажем, на компанию другого и общие ценности и стремления.

Многие сторонники платонической философии считают, что любовь является более высокой ценностью, чем вожделение или физическое желание. Они отмечают, что физическое желание имеет общее с животным царством. Следовательно, это реакция и стимул более низкого порядка, чем рационально вызванная любовь, то есть любовь, порожденная рациональным дискурсом и исследованием идей, что, в свою очередь, определяет стремление к идеальной красоте. Соответственно, физическая любовь к предмету, идее или человеку сама по себе не есть надлежащая форма любви, любовь есть отражение той части предмета, идеи или лица, которая причастна идеальной красоте.

б. Филия

В отличие от желания и страстного стремления эроса , филия влечет за собой любовь и признательность другого. Для греков термин philia включал не только дружбу, но и привязанность к семье, а polis — политическую общность, работу или дисциплину. Philia для другого может быть мотивировано, как объясняет Аристотель в Никомаховой этике , книга VIII, ради агента или ради другого. Мотивационные различия проистекают из любви к другому, потому что дружба полностью полезна, как в случае деловых контактов, или потому, что их характер и ценности приятны (подразумевая, что если эти привлекательные привычки меняются, то меняется и дружба), или для другого в том, кто они сами по себе, независимо от их интересов в этом вопросе. Английское понятие дружбы приблизительно отражает аристотелевское понятие дружбы.0012 philia , как он пишет: «Дружбу вызывают следующие вещи: добрые дела; делать их без спроса; и не провозглашать факт их совершения» ( Rhetoric , II. 4, пер. Риса Робертса).

Аристотель уточняет, чего мы ищем в настоящей дружбе, предполагая, что надлежащее основание для philia объективно: те, кто разделяет наши взгляды, кто не таит обиды, кто ищет того же, что и мы, кто умеренный и справедливый , которые восхищаются нами так же, как мы восхищаемся ими, и так далее. Philia не может исходить от сварливых, сплетников, агрессивных в манерах и характере, несправедливых и так далее. Из этого следует, что лучшие характеры могут породить наилучшую дружбу и, следовательно, любовь: действительно, как быть хорошим персонажем, достойным philia , является темой Никомахенской этики . Самый разумный человек тот, кто хотел бы быть самым счастливым, а потому тот, кто способен к наилучшей форме дружбы, которая между двумя «хорошими и одинаковыми добродетелью» бывает редко (9).0012 NE , VIII.4 пер. Росс). Мы можем предположить, что любовь между такими равными — разумными и счастливыми людьми Аристотеля — была бы совершенной, с кругами убывающего качества для тех, кто нравственно удален от лучших. Он характеризует такую ​​любовь как «своего рода избыток чувства». ( NE , VIII.6)

Дружба более низкого качества может также основываться на удовольствии или пользе, получаемых от общества другого человека. Деловая дружба основана на пользе – на взаимной взаимности сходных деловых интересов; как только бизнес подходит к концу, дружба распадается. Это похоже на дружбу, основанную на удовольствии, получаемом от общества другого человека, и это не удовольствие, которым наслаждается тот, кто находится в самом себе, а поток удовольствия от его действий или юмора.

Первым условием высшей формы аристотелевской любви является любовь человека к самому себе. Без эгоистической основы он не может проявлять симпатию и привязанность к другим ( НЭ , IX.8). Такое себялюбие не является гедонистическим или прославленным, в зависимости от стремления к непосредственным удовольствиям или лести толпы, это вместо этого отражение его стремления к благородному и добродетельному, кульминацией которого является стремление к рефлексивной жизни. Требуется дружба с другими, «поскольку его цель состоит в том, чтобы созерцать достойные действия… жить приятно… участвовать в обсуждениях и размышлениях», что подобает добродетельному человеку и его другу (9).0012 NE , IX.9). Нравственно добродетельный человек, в свою очередь, заслуживает любви тех, кто ниже его; он не обязан давать равную любовь взамен, что подразумевает, что аристотелевская концепция любви является элитарной или перфекционистской: «Во всех дружеских отношениях, подразумевающих неравенство, любовь также должна быть пропорциональной, т. е. лучший должен быть любим больше, чем он любит». ( СВ , VIII, 7,). Взаимность, хотя и не обязательно равная, является условием аристотелевской любви и дружбы, хотя родительская любовь может включать в себя одностороннюю нежность.

в. Агапе

Агапе относится к отеческой любви Бога к человеку и человека к Богу, но расширено до братской любви ко всему человечеству. (Еврейское ахев имеет несколько более широкий семантический диапазон, чем агапе ). Agape , возможно, опирается на элементы как eros , так и philia в том смысле, что он ищет совершенный вид любви, который одновременно является нежностью, выходом за пределы частного и страстью без необходимости взаимности. Эта концепция расширяется в иудео-христианской традиции любви к Богу: «Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими» (Второзаконие 6:5) и «люби ближний, как ты сам» (Левит 19:18). Любовь к Богу требует абсолютной преданности, напоминающей любовь Платона к Красоте (и христианские переводчики Платона, такие как св. Августин, использовали связи), которая включает в себя эротические эротические страсть, благоговение и желание, превосходящие земные заботы и препятствия. Фома Аквинский, с другой стороны, воспользовался аристотелевскими теориями дружбы и любви, чтобы провозгласить Бога самым разумным существом и, следовательно, наиболее заслуживающим любви, уважения и внимания.

Универсалистская заповедь «возлюби ближнего своего, как самого себя» отсылает субъекта к тем, кто его окружает, кого он должен любить в одностороннем порядке, если это необходимо. Команда использует логику взаимной взаимности и намекает на аристотелевскую основу, согласно которой субъект должен любить себя каким-то подходящим образом: ибо неловкие результаты последовали бы, если бы он любил себя особенно неподходящим, извращенным образом! Философы могут спорить о природе подразумеваемой здесь «любви к себе» — от аристотелевского представления о том, что любовь к себе необходима для любого вида межличностной любви, до осуждения эгоизма и бедных примеров того, что гордыня и самовосхваление, от которых основывать свою любовь к другому. Св. Августин отказывается от спора — он утверждает, что человеку не нужно приказывать любить себя (9).0012 De bono viduitatis , xxi). По аналогии с логикой «лучше давать, чем получать», универсализм агапе требует от кого-то первоначального воззвания: в противоположность аристотелевской позиции бремя христианина лежит на морально превосходящем распространять любовь. другим. Тем не менее, это повеление также влечет за собой равноправную любовь — отсюда и христианский кодекс «возлюби врагов твоих» (Матфея 5:44-45). Такая любовь выходит за рамки любых перфекционистских или аристократических представлений о том, что некоторые люди (или должны быть) более привлекательными, чем другие. Agape находит отголоски в этике Канта и Кьеркегора, утверждающих моральную важность беспристрастного уважения или любви к другому человеку qua человека в абстрактном смысле.

Однако беспристрастная любовь к ближнему (Иакова 2:9) вызывает серьезные этические опасения, особенно если ближний якобы не заслуживает любви. Таким образом, начинаются дебаты о том, какие элементы поведения соседа следует включить в агапе , а какие следует исключить. Ранние христиане задавались вопросом, применим ли этот принцип только к ученикам Христа или ко всем. В споре победили беспристрастные, утверждавшие, что человечность ближнего обеспечивает первичное условие любви; тем не менее его действия могут потребовать критики второго порядка, поскольку логика братской любви подразумевает, что это моральное улучшение братской ненависти. Для метафизических дуалистов любовь к душе, а не к телу или делам ближнего обеспечивает полезную оговорку о спасении — или, в свою очередь, оправдание для наказания тела другого за грехи и моральные проступки, освобождая при этом истинный объект любви — душу — от ее мирского существования. мучает. Для христиан-пацифистов «подставить другую щеку» агрессии и насилию подразумевает надежду на то, что агрессор со временем научится постигать высшие ценности мира, прощения и любви к человечеству.

Универсализм агапе противоречит партикуляризму Аристотеля и влечет за собой множество этических следствий. Фома Аквинский допускает пристрастность в любви к тем, с кем мы связаны, утверждая при этом, что мы должны быть милосердны ко всем, в то время как другие, такие как Кьеркегор, настаивают на беспристрастности. Недавно Хью ЛаФаллот (1991) заметил, что любовь к тем, к кому человек неравнодушен, не обязательно является отрицанием принципа беспристрастности, поскольку беспристрастность может допускать любовь к тем, кто ближе к человеку, как беспристрастный принцип, и, используя аристотелевскую концепцию любви к себе , повторяет, что любовь к другим требует близости, которую можно получить только от частичной близости. Другие утверждали бы, что концепция всеобщей любви, любви ко всем одинаково, не только неосуществима, но и логически пуста — Аристотель, например, утверждает: «Нельзя быть другом многим людям в том смысле, что дружба совершенного типа с ними, как нельзя быть влюбленным во многих людей сразу (ибо любовь есть некий избыток чувства, и таковым свойственно испытывать только к одному лицу)» (9). 0012 NE , VIII.6).

2. Природа любви: дальнейшие концептуальные соображения

Предполагая, что любовь имеет природу, она должна хотя бы в какой-то степени быть описана в рамках концепций языка. Но то, что имеется в виду под соответствующим языком описания, может быть таким же философски привлекательным, как и сама любовь. Подобные рассуждения взывают к философии языка, релевантности и уместности значений, но они также обеспечивают анализ «любви» с ее основными принципами. Существует ли он, и если да, то познаваем, постижим и описываем? Любовь может быть познаваема и понятна другим, как она понимается во фразах «я влюблен», «я люблю тебя», но то, что означает «любовь» в этих предложениях, может не анализироваться далее: то есть понятие «любовь» «нередуцируемо — аксиоматическое или самоочевидное положение дел, не требующее дальнейшего интеллектуального вторжения, возможно, аподиктическая категория, которую может признать кантианец.

Эпистемология любви спрашивает, как мы можем познать любовь, как мы можем ее понять, возможно ли или правдоподобно делать заявления о любви других или о себе (что затрагивает философский вопрос о личном знании и публичном поведении). Опять же, эпистемология любви тесно связана с философией языка и теориями эмоций. Если любовь является чисто эмоциональным состоянием, то правдоподобно утверждать, что она остается частным явлением, недоступным для других, кроме как через выражение языка, а язык может быть плохим индикатором эмоционального состояния как для слушателя, так и для слушателя. предмет. Эмотивисты считали бы, что такое утверждение, как «Я влюблен», несводимо к другим утверждениям, потому что это непропозициональное высказывание, следовательно, его правдивость не подлежит проверке. Точно так же феноменологи могут представить любовь как некогнитивный феномен. Шелер, например, играет с идеальной любовью Платона, которая является познавательной, утверждая: «сама любовь… вызывает постоянное появление все более высокой ценности в объекте — точно так же, как если бы она вытекала из объекта сама по себе, без всякого усилия (даже желания) со стороны любовника» (1954, с. 57). Любящий пассивен перед возлюбленным.

Утверждение о том, что «любовь» не может быть исследована, отличается от утверждения о том, что «любовь» должна не подлежать исследованию, что ее следует поставить или оставить за пределами досягаемости разума из должного уважения к ее загадочности, ее удивительная, божественная или романтическая натура. Но если согласиться с тем, что существует такая вещь, как «любовь», концептуально говоря, когда люди высказывают утверждения о любви или предостерегают, например, «она должна проявлять больше любви», то философское исследование кажется уместным: является ли оно синонимом определенных паттернов? поведения, интонаций в голосе или манере или очевидным стремлением и защитой определенной ценности («Посмотрите, как он без ума от своих цветов — он должен любить их»)?

Если любовь действительно обладает «природой», которую можно идентифицировать каким-то образом — личным выражением, различимой моделью поведения или другой деятельностью, все же можно спросить, может ли эта природа быть должным образом понята человечеством. Любовь может иметь природу, но у нас может не быть надлежащих интеллектуальных способностей, чтобы понять ее — соответственно, мы можем мельком увидеть ее сущность, как утверждает Сократ в «Симпозиуме », но ее истинная природа навсегда остается за пределами интеллектуального понимания человечества. Соответственно, любовь может быть частично описана или намекнута в диалектическом или аналитическом изложении понятия, но никогда не понята сама по себе. Таким образом, любовь может стать эпифеноменальной сущностью, порожденной человеческими действиями в любви, но никогда не постигаемой разумом или языком. Любовь может быть описана как Платоническая Форма, принадлежащая к высшему царству трансцендентальных понятий, которые смертные едва могут постичь в их чистоте, улавливая лишь проблески концептуальных теней Форм, которые логика и разум раскрывают или раскрывают.

Другая точка зрения, опять-таки заимствованная из философии Платона, может допустить, что любовь понимается одними людьми, а не другими. Это вызывает иерархическую эпистемологию, согласно которой только посвященный, опытный, философский, поэтический или музыкальный может понять ее природу. На одном уровне это допускает, что только опытный может знать ее природу, что предположительно верно для любого опыта, но также может подразумевать социальное разделение понимания — что только цари-философы могут знать истинную любовь. Согласно первому выводу, те, кто не чувствует и не переживает любовь, неспособны (если только они не инициированы через обряд, диалектическую философию, художественные процессы и т. д.) понять ее природу, тогда как второй вывод предполагает (хотя это и не является логически необходимым выводом). ), что непосвященные или неспособные к пониманию испытывают только физическое желание, а не «любовь». Соответственно, «любовь» принадлежит либо к высшим способностям всех, для понимания которых необходимо быть в той или иной форме образованным, либо она принадлежит к высшим слоям общества — к жреческому, философскому или художественно-поэтическому сословию. Непосвященные, неспособные или молодые и неопытные — те, кто не является романтическими трубадурами, — обречены только на физическое желание. Это отделение любви от физического желания имеет дополнительные последствия, касающиеся природы романтической любви.

3. Природа любви: Романтическая любовь

Считается, что романтическая любовь имеет более высокий метафизический и этический статус, чем просто сексуальная или физическая привлекательность. Идея романтической любви изначально проистекает из платоновской традиции, согласно которой любовь — это стремление к красоте — ценности, выходящей за пределы особенностей физического тела. Для Платона любовь к красоте достигает кульминации в любви к философии, предмету, который преследует высшие способности мышления. Романтическая любовь рыцарей и девиц зародилась в раннем средневековье (11 9 г. до н.э.).0171 th Век Франция, Fine amour ) философское эхо как платоновской, так и аристотелевской любви и буквально производное от римского поэта Овидия и его Ars Amatoria . Романтическая любовь теоретически не должна была быть завершена, поскольку такая любовь трансцендентно мотивировалась глубоким уважением к даме; однако его следовало активно преследовать в рыцарских подвигах, а не созерцать, что контрастирует с настойчивым чувственным стремлением Овидия к завоеваниям!

Современная романтическая любовь возвращается к аристотелевской версии особой любви, которую два человека находят в добродетелях друг друга — одна душа и два тела, как он поэтически выразился. Считается, что она имеет более высокий статус в этическом, эстетическом и даже метафизическом плане, чем любовь, которую описывают бихевиористы или физикалисты.

4. Природа любви: физическая, эмоциональная, духовная

Некоторые могут считать, что любовь является физической, т. е. что любовь есть не что иное, как физический ответ другому, к которому субъект испытывает физическое влечение. Соответственно, действие любви охватывает широкий спектр поведения, включая заботу, слушание, внимание, предпочтение другим и так далее. (Это было бы предложено бихевиористами). Другие (физикалисты, генетики) сводят все исследования любви к физической мотивации сексуального влечения — простому сексуальному инстинкту, общему для всех сложных живых существ, который у людей может быть направлен сознательно, подсознательно или дорационально. к потенциальному партнеру или объекту сексуального удовлетворения.

Физические детерминисты, те, кто верят, что мир полностью физический и что каждое событие имеет предшествующую (физическую причину), считают любовь расширением химико-биологических составляющих человеческого существа и объяснимой в соответствии с такими процессами. В этом ключе генетики могут ссылаться на теорию о том, что гены (индивидуальная ДНК) формируют определяющие критерии любого сексуального или предполагаемого романтического выбора, особенно при выборе партнера. Однако проблема для тех, кто утверждает, что любовь сводится к физической привлекательности потенциального партнера или к кровным узам семьи и родственников, которые создают узы сыновней любви, заключается в том, что она не охватывает чувства между теми, кто не может или не может желание не воспроизводиться — то есть физикализм или детерминизм игнорируют возможность романтической, идеологической любви — может объяснить эрос , но не филия или агапе .

Бихевиоризм, проистекающий из теории разума и утверждающий отказ от картезианского дуализма между разумом и телом, предполагает, что любовь представляет собой серию действий и предпочтений, которые, таким образом, можно наблюдать самому себе и другим. Бихевиористская теория, согласно которой любовь поддается наблюдению (в соответствии с распознаваемыми поведенческими ограничениями, соответствующими актам любви), предполагает также, что она теоретически поддается количественной оценке: что А действует определенным образом (действия X, Y, Z) вокруг В в большей степени, чем он сам. делает вокруг C, предполагает, что он «любит» B больше, чем C. Проблема с бихевиористским видением любви состоит в том, что оно восприимчиво к критике, что действия человека не обязательно должны выражать его внутреннее состояние или эмоции — A может быть очень хорошим актер. Радикальные бихевиористы, такие как Б. Ф. Скиннер, утверждают, что наблюдаемое и ненаблюдаемое поведение, такое как психические состояния, можно исследовать с точки зрения бихевиоризма с точки зрения законов обусловленности. С этой точки зрения случайный наблюдатель может не заметить, что кто-то влюбляется, но акт влюбленности можно исследовать с помощью того, какие события или условия привели к убеждению агента в том, что он влюблен: это может включать теорию о том, что влюбленность любовь — это откровенно сильная реакция на набор весьма позитивных условий в поведении или присутствии другого человека.

Экспрессионистская любовь похожа на бихевиоризм в том, что любовь считается выражением состояния дел по отношению к возлюбленному, которое может быть передано посредством языка (слова, поэзия, музыка) или поведения (принесение цветов, отказ от почки, погружение в пресловутое горящее здание), но которое является отражением внутреннего, эмоционального состояния, а не проявлением физических реакций на раздражители. Другие в этом ключе могут утверждать, что любовь является духовным откликом, признанием души, которая завершает собственную душу, дополняет или увеличивает ее. Спиритуалистическое видение любви включает в себя как мистические, так и традиционные романтические представления о любви, но отвергает бихевиористские или физикалистские объяснения.

Те, кто считает любовь эстетической реакцией, считают, что любовь познается через эмоциональное и сознательное чувство, которое она вызывает, но которое, возможно, не может быть схвачено рациональным или описательным языком: вместо этого ее следует схватить, насколько это возможно. , метафорой или музыкой.

5. Любовь: этика и политика

Этические аспекты любви включают в себя моральную уместность любви и формы, которые она должна или не должна принимать. Предметная область поднимает такие вопросы, как: этически приемлемо любить объект или любить себя? Является ли любовь к себе или к другому долгом? Должен ли этически мыслящий человек стремиться любить всех людей одинаково? Является ли частичная любовь нравственно приемлемой или допустимой (то есть не правильной, а простительной)? Должна ли любовь касаться только тех, с кем у агента могут быть значимые отношения? Должна ли любовь стремиться выйти за пределы сексуального желания или внешности? Могут ли представления о романтической сексуальной любви применяться к однополым парам? Часть предметной области естественным образом перетекает в этику секса, которая касается уместности сексуальной активности, репродукции, гетеро- и гомосексуальной активности и так далее.

В области политической философии любовь можно изучать с разных точек зрения. Например, некоторые могут рассматривать любовь как воплощение социального господства одной группы (мужчин) над другой (женщинами), в котором социально сконструированный язык и этикет любви предназначены для расширения прав и возможностей мужчин и лишения прав женщин. Согласно этой теории, любовь является продуктом патриархата и действует аналогично взглядам Карла Маркса на религию (наркотик для народа), согласно которой любовь — это опиум для женщин. Подразумевается, что если бы они отбросили язык и понятия «любовь», «влюбленность», «любовь к кому-то» и т. д., они бы обрели силу. Эта теория часто привлекательна для феминисток и марксистов, которые рассматривают социальные отношения (и всю совокупность культуры, языка, политики, институтов) как отражение более глубоких социальных структур, разделяющих людей на классы, полы и расы.

В этой статье затронуты некоторые из основных элементов философии любви. Он проникает во многие философские области, особенно теории человеческой природы, личности и разума. Язык любви, как и в других языках, а также в английском, столь же широк и заслуживает большего внимания.

6. Ссылки и дополнительная литература

• Аристотель Никомахова этика.
• Аристотель Риторика . Рис Робертс (пер.).
• Августин De bono viduitatis.
• ЛаФаллот, Хью (1991). «Личные отношения». Питер Сингер (редактор) Компаньон по этике . Блэквелл, стр. 327-32.
• Платон Федр.
• Платон Симпозиум.
• Шелер, Макс (1954). Природа симпатии . Питер Хит (пер.). Нью-Хейвен: Издательство Йельского университета.

Информация об авторе

Александр Мозли
Электронная почта: [email protected]
Соединенное Королевство

Станция Emiles от Emily St John Mandel

Содержание

1. Резюме

2. символы

3. Темы

4. Символы

5. Образец Эссе ТЕХОДИКИ

6. A+ ESSAY. Тематическая разбивка

Станция Одиннадцать обычно изучается в австралийской учебной программе в рамках Области изучения 1 — Текстовый ответ. Чтобы получить подробное руководство по Text Response, ознакомьтесь с нашим Ultimate Guide to VCE Text Response.

Сводка

«Спустя двадцать лет после прекращения авиаперевозок караваны Странствующей Симфонии медленно двигались под раскаленным добела небом».

Когда вы думаете о постапокалиптических научно-фантастических рассказах, что первое приходит на ум? Может быть, инопланетное вторжение, возможно, монстры в стиле Тихоокеанского рубежа , и почти всегда безумная борьба главного героя за накопление ресурсов и защиту своих близких от неминуемого хаоса и разрушения — это тропы, которые испытаны и испытаны в этом жанре.

Что сразу не приходит на ум, так это история о странствующей шекспировской труппе, странствующей по североамериканскому континенту спустя десятилетия после того, как разразился настоящий апокалипсис.

В то время как постапокалиптические рассказы, как правило, сосредоточены на действиях, связанных с воздействием вымышленной катастрофы, роман Манделя говорит об отношении и характеристиках людей, которые управляют любым происходящим действием. Она задается центральными вопросами о человеческом обществе, предлагая читателям подумать, какие человеческие качества могут выдержать даже апокалипсис, какие качества вне времени.

Персонажи

История о двух линиях времени: часть первая

«…как только нас увидят, этого уже недостаточно. После этого мы хотим, чтобы нас помнили».

Часть амбиций романа заключается в том, что, хотя действие происходит через 20 лет после апокалиптического гриппа в Джорджии, он постоянно обращается на десятилетия в прошлое в поисках смысла. В частности, центральным героем романа является Артур Леандер , актер, смерть которого совпадает с эпидемией гриппа. Прослеживая свое происхождение от безвестности к славе, Мандель сопоставляет свое развратное и ненадежное поведение с неоднократными попытками стать лучше или, возможно, просто быть более верным себе перед смертью. В конце концов мы увидим, что многие из его действий будут иметь последствия в будущем.

Возможно, не менее важную роль в наследии играет его первая жена, Миранда Кэрролл , чьи комиксы дали название роману. Отнеситесь к этому с долей скептицизма — она вроде как мой любимый персонаж, — но время и энергия, которые она вкладывает в комиксы «Одиннадцатая станция », возможно, являются самым ценным вложением в роман. Ее комиксы пережили ее годы после гриппа и стали источником бегства и цели для других, как и для нее самой.

Оба этих персонажа вступают в контакт с Дживан Чаудхари , папарацци и журналист, который регулярно следит за Артуром на протяжении всей его карьеры, фотографирует Миранду в момент уязвимости перед ее разводом и берет интервью у Артура годы спустя, когда он планирует расстаться со своей второй женой Элизабет Колтон . Мы видим, как Дживан борется со своей жизненной целью на протяжении всего романа, хотя можно сказать, что он в конечном итоге находит ее после гриппа, когда работает медиком.

Наконец, Кларк Томпсон , друг Артура по колледжу, который остается верным, хотя и не обязательно некритичным, по отношению к нему на протяжении всей его жизни. Когда грипп впервые прибывает в Америку, Кларк как раз уезжает в Торонто, но из-за вспышки гриппа его рейс перенаправляют в аэропорт Северн-Сити, где он и другие чудесным образом выживают в том, что станет ключевым местом действия романа.

История о двух линиях времени: часть вторая

‍ «Я стоял, глядя на свой разрушенный дом, и пытался забыть сладость жизни на Земле».

Все это, наконец, дает нам возможность аналитически мыслить о персонажах в «настоящей» временной шкале, то есть через 20 лет после гриппа. Мы воспринимаем настоящее в основном с точки зрения Кирстен Рэймонд , исполнительницы, пережившей грипп в детстве. Поскольку она была так молода, когда это произошло, многие травмы, которые она пережила, были стерты из ее памяти, и она изо всех сил пытается собрать воедино то, что потеряла в поисках идентичности и смысла, в значительной степени движимая ее смутными воспоминаниями об Артуре. Она путешествует с Traveling Symphony с другими, такими как Александра , Август и кондуктор — они коллективно приняли девиз «выжить недостаточно».

По сюжету их преследует пророк , позже выяснилось, что это Тайлер Леандер , ребенок Артура и Элизабет, который выжил и вырос в течение десятилетий после вспышки гриппа. Религиозный экстремист, он становится лидером культа фанатиков, которые накапливают оружие и захватывают города силой. И Кирстен, и Тайлер преследуют 9Комиксы 0012 Station Eleven , процитированные выше, — у каждого из них есть копия, и они сильно перекликаются с борьбой персонажей, созданных Мирандой.

(CW: самоубийство) Также важен брат Дживана, Фрэнк , автор с параличом нижних конечностей, который писал о филантропе в последние дни перед его смертью, в результате чего он убивает себя, чтобы дать своему брату больше шансов на выживание. Хотя он не особо важный персонаж, его сочинения о морали и смертности (цитируемые с первой группой персонажей) символически и тематически важны.

‍

______

Кстати, чтобы загрузить PDF-версию этого блога для печати или автономного использования, нажмите здесь !

______

‍

Темы

Часть 1

«Вот что проходит для жизни … что проходит к счастью, для большинства людей… они такие же Эти персонажи уже говорят о некоторых основных темах, которые формулируют роман. С одной стороны, Мандель исследует различные значения числа 9.0249 современная или современная цивилизация . Мы живем в эпоху технологий, где ограничения во времени и пространстве значат меньше, чем когда-либо прежде. Например, люди мобильны в космосе благодаря самолетам и телефонам, а Интернет означает, что любая и вся информация доступна всем и всегда. Мандель постоянно оглядывается на это общество и описывает его с точки зрения наших технологий: например, «эпоха, когда можно было нажать ряд кнопок на телефоне и поговорить с кем-то на дальнем конце земли». На одном уровне она комментирует, как многие из этих маленьких чудес воспринимаются как должное в нашей повседневной жизни.

На другом уровне эти элементы общества также порождают культуру знаменитостей в нашей жизни, поскольку высокопоставленные лица подвергаются все большему давлению, чтобы всегда поддерживать внешний вид и вести все более «идеальную» жизнь как результат. Это было давление, с которым Артур изо всех сил пытался справиться, и его «неудачные браки» сопровождали его карьеру на всех этапах. Оборотной стороной этого является то, что люди, которые следуют за знаменитостями, такими как Дживан, ведут все более пустую и бессодержательную жизнь — и Дживан прекрасно об этом знает, говоря Миранде, что он не ищет большей цели в жизни, кроме зарабатывания денег. Это отсутствие цели, эта скука — то, что окрашивает большую часть общества глазами Манделя.

Еще одна важная тема, которую начинают исследовать жизни этих персонажей, ценность искусства как источник цели. В то время как цивилизация изображается как хрупкая и бессмысленная, искусство — во всех его формах, включая создание, воспроизведение, исполнение и потребление — это способ для таких людей, как Миранда, понять, обработать и убежать от своей жизни. Эта тема, пожалуй, самая важная, поскольку она связывает воедино разные части романа; даже после апокалипсиса люди обращаются к искусству как к способу понимания и связи с другими, а также с самими собой.

Часть 2

‍ «Чем больше вы помните, тем больше вы теряете».

Неизбежно в этом жанре выживание и смертность являются основными темами, поскольку огромное количество людей умерло и продолжает умирать из-за воздействия гриппа Джорджии. В какой-то степени чувство вины выжившего побуждает многих искать более глубокий смысл своего выживания, отсюда и девиз Симфонии. Это также побуждает их обращаться к искусству, как мы выяснили, поскольку одного лишь существования недостаточно, чтобы придать своей жизни тот смысл, который они желают. Может быть, это и означает быть человеком.

С другой стороны, грипп также обращает других в религиозную крайность , как в случае с Элизабет, Тайлером и остальными членами их культа. Это говорит о более широких представлениях о вере , судьбе и духовности — существуют ли более великие силы, которые манипулируют событиями в нашем мире? Конечно, в романе достаточно совпадений, чтобы эта теория была верной; даже просто Кирстен и Тайлер, у которых есть копии Station Eleven и оба действуют под влиянием Артура, настолько совпадение.

Однако, пожалуй, самая важная тема здесь память . В конечном итоге Мандель ставит этот вопрос перед читателями как центральный: память — это больше благословение или бремя? Что предпочтительнее помнить обо всем, что вы потеряли, или не знать обо всем этом? Честно говоря, я не уверен, что она действительно отвечает на этот вопрос. Различные символы — и даже постоянно меняющаяся повествовательная перспектива — вызывают эпическое чувство потери в апокалипсисе, и все же встреча с такими персонажами, как Александра, которая никогда не знала, что такое интернет, заставляет вас переосмыслить эту потерю; возможно, лучше вообще иметь опыт работы в Интернете.

Символы

‍ «Люди хотят лучшего в мире»

В романе есть категория символов, которые представляют воспоминания о технологиях. Рассмотрим выброшенных телефонов и кредитных карт в Музее цивилизаций, все напоминания о том, что потерял мир. Обратите внимание, что, учитывая амбивалентный комментарий Манделя о современном обществе, не все, что было потеряно, плохо — кредитная карта олицетворяет материализм и потребительство, которые управляют нашим сегодняшним миром, и отказ от нее может быть фактически истолкован как форма свободы.

Это самолетов , однако, которые служат самым большим напоминанием. Их внезапное исчезновение с неба становится постоянным напоминанием о том, как изменился мир, и люди до сих пор смотрят вверх в надежде увидеть летящий самолет; они цепляются за надежду, что, может быть, только может быть, все это можно как-то обратить вспять. Последние полеты человечества — пилоты, пытающиеся вернуться домой, чтобы быть со своими близкими, — также совершаются в надежде, хотя их результаты неизменно неясны.

В этом смысле самолеты тоже можно рассматривать как источник угасающей надежды, вернее, отчаяния. Во-первых, именно мобильность, обеспечиваемая самолетами, стала причиной столь быстрого распространения гриппа по миру. Теперь, навсегда прикованные к земле, они олицетворяют неподвижность людей в настоящем. Они также приобретают значение смерти, и, в частности, последний самолет, приземлившийся в аэропорту Северн-Сити, помещенный в карантин с людьми, все еще находящимися на борту, представляет собой трудные решения, которые необходимо принять, чтобы выжить. Самолет-мавзолей также подталкивает Тайлера к религиозному экстремизму, поскольку он читает библию ныне ставшему артефактом, пытаясь оправдать смерть всех на борту.

Эти символы подчеркивают резкое различие между миром до и после гриппа, но, с другой стороны, есть также символы, соединяющие два мира; здесь нельзя недооценивать важность print . Все, что было напечатано — фотографии, комиксы, телегиды, книги — все это непреходящие источники знаний и утешения для переживших грипп, и, по сути, становится единственным способом для детей, родившихся после гриппа, помнить наш мир, мир, в котором они никогда не жили. в.

Примеры тем для эссе

Следующие темы для эссе взяты из нашего Учебного пособия по одиннадцатой станции: Убойное текстовое руководство:

1. «Во-первых, мы хотим, чтобы нас видели, но как только нас увидят, уже недостаточно. После этого мы хотим, чтобы нас помнили». Персонажи из Station Eleven , умершие от гриппа Джорджии, увековечены в памяти, что также сильно повлияло на события, произошедшие два десятилетия спустя. Обсуждать.
2. Ознакомьтесь с перспективами, предлагаемыми в Одиннадцатая станция относительно выживания.
3. Как Сент-Джон Мандель подчеркивает степень потерь, вызванных гриппом в Джорджии?
4. Кирстен и Тайлер больше похожи, чем отличаются. Насколько вы согласны?
5. Использование сдвига повествовательной перспективы в Station Eleven имеет решающее значение для эффекта повествования. Обсуждать. ‍
6. Станция Одиннадцать предполагает, что красоту можно найти в неожиданных местах. Ты согласен?
7. Некоторые виды технологий стали непригодными для использования в Одиннадцатая Станция Год Двадцатый — обсудите новые цели этих видов технологий.
8. Воспоминания персонажей Одиннадцатая Станция Год Двадцатый со временем исказились. Это правда?
9. Невозможно испытывать симпатию к пророку. Насколько вы согласны?
10. «Боже, почему наши телефоны не работают? Я так хочу, чтобы я мог твитнуть это… просто отдыхаю с ребенком Артура Леандера на краю света». Station Eleven — это критика одержимости современного общества знаменитостями. Обсуждать.
11. Как различные формы искусства играют центральную роль в Одиннадцатая станция ?
12. Известность и анонимность одинаково опьяняют в Station Eleven . Ты согласен? ‍
13. Одиннадцатая станция демонстрирует, что события, которые кажутся незначительными, могут иметь примечательные последствия в будущем. Обсуждать.
14. На всей территории Одиннадцатая станция 9В различных временных рамках 0013 невинность всегда неизбежно теряется. Это справедливое заявление?
15. Артур Леандер и его сын столь же презренны, но в то же время трагичны. Ты согласен?

Перейдите к нашему Учебному пособию Station Eleven , чтобы узнать больше примеров тем для эссе, чтобы вы могли попрактиковаться в написании эссе, используя анализ, который вы узнали из этого блога!

Разбивка темы эссе A+

Всякий раз, когда вы получаете новую тему эссе, вы можете использовать LSG’s ДУМАЙТЕ И ВЫПОЛНЯЙТЕ стратегию , метод, который поможет вам лучше писать эссе VCE. Эта разбивка темы эссе будет сосредоточена на ДУМАЙ части стратегии. Если вы не знакомы с этой стратегией, ознакомьтесь с ней в Как написать убийственный текстовый ответ .

В рамках стратегии THINK у нас есть 3 шага, или ABC. Эти компоненты ABC :

Шаг 1: A nalyse

Шаг 2: B rainstorm

Шаг 3: C составить план

Посмотрите это видео, чтобы увидеть, как мы разбили тему эссе:

[Видеозапись]

Хотя это может быть немного больше зависит от текста, главный вывод сегодняшнего видео — быть гибким в том, как вы мысленно организуете сюжет текста. Это особенно удобно в нелинейных историях, то есть в историях, которые переключаются между точками зрения или временными рамками, как в этой. Работа с таким текстом даст вам большую гибкость в объединении ваших идей. Я думаю, что это может быть яснее, если я просто покажу вам!

А пока давайте немного поговорим о тексте.

Станция Одиннадцать — это интерпретация Эмили Сент-Джон Мэндел проверенного поджанра постапокалиптической научной фантастики. Только ее попытка на самом деле не исследует новые формы технологий, ни немедленный экшн-хват и рывок, который мы обычно ассоциируем с апокалипсисом. Вместо этого она ведет нас на два десятилетия вперед, чтобы посмотреть, как в результате изменилось человеческое общество. Она также выделяет некоторые элементы общества, которые вечны и неподвластны времени, которые выживают и упорствуют, несмотря ни на что.

Сегодняшняя тема:

Несмотря на свои достоинства, Артур Леандер, по сути, плохой человек. Ты согласен?

Если вы знакомы с тем, чем мы занимаемся в LSG, возможно, вы знакомы с нашей стратегией пяти типов. По сути, это метод, с помощью которого учащиеся группируют подсказки по типам, и таким образом вы сразу же получаете представление о том, как подходить к вопросу эссе, и о некоторых вещах, которые вы должны включать, а также о вещах, которые вы не должны включать.

И из 5 типов это приглашение основано на символах, насквозь. Это ставит перед нами трудную задачу расшифровки этики и морали индивидуума в тексте. Сразу же, если вы пишете в этой подсказке, вы должны чертовски хорошо знать Артура! Стоит быть стратегическим — если вы не знаете Артура всего этого в SAC или на экзамене, выберите другой вопрос, если это возможно.

Ключевые слова здесь говорят сами за себя. У вас есть « добродетелей », с одной стороны, что в основном относится к хороший или имеющий хорошие нравы , а « плохой человек » с другой. Важно то, как мы определяем их в контексте эссе, поэтому нам нужно рассмотреть, в чем Артур одновременно и добродетелен, и плох, и убедиться, что это понятно во вступлении.

Кроме того, подсказка предполагает, что Артур Леандер «плохой» по своей сути из-за слова « по существу ». Это та часть, где есть немного места для оспаривания, поскольку есть много доказательств, которые могут предположить, что он не так уж плох.

Прежде чем мы углубимся в план, вы можете остановиться на минуту и ​​записать, что вы считаете двумя главными достоинствами Артура и двумя худшими недостатками. Давай, делай!

Для меня я думаю, что он амбициозный и целеустремленный в своей карьере, и он может быть добр к другим в личной жизни. Тем не менее, у него также есть развратная или распутная сторона , и он может быть пренебрежительным своей семьей и друзьями. Я бы также подумал, стоит ли его наследие было благоприятным , нелестным или смешанным . Оставил ли он после своей смерти больше позитива в мире или меньше?

Давайте разобьём это на абзацы.

Первый абзац

У Артура есть недостатки в том, как он относится к другим, что проявляется в его необдуманных действиях, женоненавистнических наклонностях и воспитании Тайлера.

Думаю, будет сложно утверждать, что Артур — безупречный персонаж, которого было бы несправедливо называть «плохим». Мы знаем, что Артур был неверен, и многие считали его жизнь » подвел итог череде неудачных браков. » Мы знаем, что он относится к женщинам как к взаимозаменяемым объектам, а не как к людям, причем не только своим женам, но и подруге детства Виктории. Мы также знаем, что он пренебрегает своими детьми, пропуская день рождения Тайлера из-за работы, а также своих друзей из-за его все более лицемерных и натянутых отношений с Кларком.

С точки зрения мысленной перестановки элементов истории, возможно, стоит отметить, как его плохие черты проявились в его сыне, Тайлере. Установление связи между этими двумя временными линиями может помочь нам понять, что во многих отношениях Тайлер — просто более извращенная версия своего отца — он тоже относится к женщинам как к собственности и на самом деле имеет не столько семью, сколько сообщество последователей.

Второй абзац

Возможно, эгоистичные черты Артура проистекают из его голливудской славы, карьеры и образа жизни.

По сути, он никогда не был таким чудаковатым, ненадежным человеком, пока его не унесла слава. С юных лет он был полон решимости «стать актером и… стать хорошим», и стремление, с которым он продолжает эту карьеру, несомненно, добродетельно и достойно восхищения. По пути он предлагает Миранде выход из ее оскорбительных и односторонних отношений, подтверждая ее собственные «стремление к счастью».

Итак, глядя на «форзацы» жизни Артура, можно утверждать, что он на самом деле хороший человек. До того, как Голливуд испортил его, и после того, как он понял, насколько он был испорчен, Артур действительно демонстрирует много добродетели.

Абзац третий

Однако в целом Артур оставляет после себя положительное наследие, отражающее то, что, несмотря на его недостатки, он в основе своей хороший человек, запятнанный аморальными привычками и взглядами.

Здесь обсуждают наследие Артура — помнят ли его как хорошего человека? Чем живет Артур? Фотографии, которые Кирстен находит во время своего путешествия, изображают Артура, защищающего Миранду от папарацци и проводящего время со своим сыном, и это непреходящие воспоминания о его достоинствах, которые не были уничтожены гриппом. Подумайте также о « шепотах » и « взглядах », которые преследовали его в течение всей его жизни, и мы не можем не задаться вопросом, каким человеком он был бы в мире с меньшим количеством людей и меньшим вниманием.

Вот оно! Надеюсь, вы понимаете, что я имел в виду в начале, говоря о перестановке фрагментов книги. Например, эти фотографии относятся к временной шкале Кирстен и обнаружены с ее точки зрения, но нет никаких причин, по которым вы не можете связать их с элементами характера Артура в более широком смысле. Кроме того, даже простое рассмотрение начала и конца жизни Артура без середины меняет то, как мы интерпретируем его как персонажа.