Лабковский психология жертвы: Как перестать быть жертвой Психология жертвы Михаил Лабковский — YouTube

Как перестать быть жертвой: практические советы от психолога

Опубликовано:

31 августа 2021, 07:30

Иллюстративное фото: pexels.com

В отношениях с родными, друзьями, коллегами по работе, и даже сами с собой мы предстаем в определенной роли. Какова эта роль — жертвы или победителя, зависит от индивидуальных черт характера, воспитания и пережитого опыта. Интересно, что роли участников, принимающих участие в коммуникации, распределяются за считанные секунды до начала взаимодействия, и происходит это, чаще всего, на бессознательном уровне.

Психология личности напрямую связана с тем, насколько хорошо человек способен переживать негативный опыт и состояние стресса, какие прикладывает усилия для решения проблем.

Именно от этого зависит, какую роль он будет играть — победителя или жертвы. Часто этот выбор зависит от характера стресса, силы воли и темперамента личности.

Подробнее о позиции жертвы в своем Instagram-блоге рассказывает психолог Анна Гуськова.

По словам специалиста, психотип жертвы – это позиция человека, который страдает от проявлений других людей или внешних факторов.

Такой человек считает, что виноваты все, кроме него (люди, события, воздействия среды, мир и так далее). Жертва постоянно ищет сочувствия, понимания, жалости.

«Там, где есть жертва, нет места ответственности. Человек, находящийся в позиции жертвы, ждет, что окружающие спасут его — ведь он совсем беспомощный и не способен справиться даже с незначительными трудностями.

Часто, по мнению таких людей, мир, высшие силы, другие люди отвернулись от них. В связи с чем они постоянно пребывают в страхе за свое будущее, обижены на всех и сомневаются в правильности своих действий», — пишет Анна Гуськова (здесь и далее орфография и пунктуация автора сохранены — прим. ред.)

Чувства, которые регулярно испытывает жертва:

• вина;
• ревность;
• зависть;
• стыд;
• злость, направленная на себя.

Признаки жертвы:

• постоянные жалобы;
• мученичество;
• обвинения;
• сравнение;
• преувеличение;
• обвиняющий стыд;
• изоляция;
• противоречивость.

«Благодаря всему этому жертва имеет определенные «плюшки и бонусы», среди которых — повышенное внимание и устойчивую позицию.

Жертва полностью снимает с себя ответственность за свою жизнь и решения, повышает самооценку за счет внимания и сочувствия окружающих. А самое главное — жертва манипулирует и у нее есть власть», — предупреждает специалист.

Как избавиться от позиции жертвы?

По словам эксперта, первое, что нужно сделать — это взять ответственность за собственную жизнь. Это означает глубокое понимание того, что вы сами в ответе за все происходящее в вашей жизни.

«И хотя жертвенные наклонности — родом из детства, даже взрослый человек, осознав их наличие, вполне способен от них избавиться.

Главное, что нужно сделать, — это поменять точку опоры в оценке себя и своих действий — с внешнего мира на свой внутренний.

Для этого нужно научиться себя уважать. Что значит уважать? Подсказка находится в самом слове. То есть, найти в себе что-то, что для вас важно. И ориентироваться на это, строить на этом отношение к самим себе. Это может быть что угодно.

Например, у вас красивые волосы, приятный голос, вы умеете делать яркие вышивки, разбираетесь в литературе, истории, хорошо знаете и легко осваиваете иностранные языки. Умеете красиво говорить, рисовать, лечить животных.

А если вы еще и красивы, умны и при этом имеете красивых и достойных родителей, вам вообще есть чем гордиться.

Главное — не спешите по привычке бежать за оценкой своих качеств к другим.

Ориентируясь на себя, вы таким образом получите иммунитет к нелицеприятным мнениям о вас со стороны кого бы то ни было, что раньше было столь невыносимым», — говорит специалист.

Оригинал статьи: https://www. nur.kz/family/self-realization/1929524-kak-perestat-byt-zhertvoy-prakticheskie-sovety-ot-psihologa/

Как понять, что вы — жертва в отношениях: пройдите простой тест и узнайте

Образ жизни

Фото

IStockphoto

Как понять, что вы играете роль жертвы в повседневной жизни? Проявления синдрома жертвы будут видны в том, как вы реагируете на сложности, неприятности, испытания и болезни, а в отношениях — как противостоите абъюзу, хамству, негативу, обвинениям.

Продолжать быть жертвой — прямая дорога к несчастливым отношениям, неврозам, проявлению самых разных болезней, даже алкоголизму.

Если вас всерьез беспокоит вопрос вашей психической стабильности, надо понимать, что для выхода из состояния жертвы требуется масштабное изменение психических реакций и поведения. Но главное — начать движение в этом направлении. И понять — на самом ли деле вам нужна помощь?

Тест для определения — жертва вы на самом деле или вам только так кажется, подготовила психотерапевт.

Психиатр, психотерапевт, сексолог

Личный сайт

— Жертвам изменяют, не доплачивают, пользуются, на жертв орут начальники, у жертв нет личных границ и нет сепарации от внешнего мира или родителей, у жертв много психосоматики и других неврозов, — говорит врач-психиатр, психотерапевт Анна Дусалиева. — Что с этим делать? Идти на психотерапию. Выявить и осознать патологический сценарий поведения жертвы и переформатировать «базовые настройки».
Абсолютно любая «жертва» способна в итоге изменить свою жизнь и взять ответственность на себя. Вопрос желания и готовности. Исключительно!

А чтобы окончательно понять для себя, не занимаете ли вы позицию вечной жертвы, пройдите простой тест. Только отвечайте честно!

Психолог, писатель, теле- и радиоведущий.

Личный сайт

— Только поняв, что у вас ЕСТЬ ПРОБЛЕМА, вы сможете с ней справиться, — уверен и психолог Михаил Лабковский. — Очень многие жертвы не находят в себе сил дойти до терапевта, потому что им кажется так: если это ОНИ лечат голову, значит, ВИНОВНЫ ИМЕННО ОНИ. А не тот урод, который поднимает на них руку, орет и ругается. Но это замкнутый круг: если вы жертва, то только ВЫ сможете это исправить. И работа с ситуацией, к сожалению, потребует ВАШИХ усилий, а не усилий того, кто причиняет вам боль. Это ни в коем случае не делает вас виноватыми. Потому что жертвой вы стали НЕ ДОБРОВОЛЬНО.

Обычно жертвами становятся дети агрессивных родителей. Или родителей, которые на глазах у детей устраивали разборки между собой. Никто не выбирал такого детства. Никто не просил для себя травмирующего опыта, чтобы однажды жертвой стать. Но увы, если вы не решите проблему — никто её не решит. А это значит, что, уйдя от одного психопата, вы непременно встретите следующего.

Дорогие друзья, сделайте ПЕРВЫЙ ШАГ навстречу свободе. Для большинства жертв лучшее решение — это серьезная терапия в кабинете психолога. Но надо с чего-то начать. Понять и распознать (а может быть, даже РЕШИТЬ) проблему, которая не позволяет вам жить свободно.

Анна Майская

Теги

• Психология

Сегодня читают

Половинки одного целого: 3 признака, что ваши отношения будут длиться долго

До неузнаваемости: как пластическая хирургия может изменить жизнь человека

Выжили самые гибкие: как частные клиники прошли проверку на прочность в 2022 году

Клуб трех часов ночи: 8 болезней, которые заставляют нас просыпаться ни свет ни заря

Люди с этой группой крови чаще всего страдают от инсульта, выяснили ученые Университета Мэриленда

Личность жертвы | Psychology Today

Источник: via Pixabay

Мы все знаем этого человека. Все плохое, что с ними происходит. Они кажутся поглощенными собой, но странно негативным образом. Мир хочет их получить. Это не паранойя, но это может показаться бредом из-за того, как они постоянно интерпретируют вещи как намерение причинить им вред и наказать их. На самом деле они ни в чем не виноваты из-за всего плохого, что с ними происходит. И они не несут ответственности за то плохое, что они делают, потому что они прошли через многое, и они просто получают часть своего обратно. В 2014 году я писал о росте культуры жертвы, которая стимулирует и усиливает восприятие себя как вечной жертвы.

Исследователи опубликовали исследование, в котором предполагается, что восприятие себя как жертвы на самом деле может быть отчетливым и стабильным аспектом личности. Израильские исследователи Габай, Хамейрио, Рубель-Лифшиц и Надлер провели серию из восьми отдельных исследований, чтобы выявить, протестировать и измерить личностный конструкт, который они назвали «склонностью к межличностной жертве» или TIV.

Они определяют TIV как «устойчивое чувство того, что я является жертвой различных видов межличностных отношений». Исследователи выделяют несколько основных компонентов TIV, в том числе:

• Потребность в признании – когда люди испытывают высокий уровень потребности в том, чтобы их виктимизация была замечена и признана другими
• Нравственный элитизм – считать себя нравственно чистым или «безупречным», а тех, кто выступает против, критикует или «виноват» себя, считать полностью и полностью аморальными и несправедливыми
• Недостаток сочувствия — мало сочувствия или беспокойства по поводу страданий других, потому что ваша собственная жертвенность намного больше, чем страдания других. Также включает право действовать эгоистично или вредно по отношению к другим, не признавая их боль или опыт
• Размышление — сильная склонность размышлять и оставаться чрезвычайно зацикленными на временах, путях и отношениях, когда они испытали на себе виктимизацию и использование в своих интересах

Исследователи обнаружили, что конструкция TIV воспроизводилась в разных популяциях и образцах и оставалась стабильной во времени. Кроме того, они обнаружили, что люди с высоким уровнем TIV обращали внимание на негативные аспекты межличностных отношений гораздо больше, чем другие. Они гораздо чаще приписывали негативные намерения или злонамеренность действиям других и гораздо чаще вспоминали или запоминали негативные вещи по сравнению с позитивными. Они были склонны приписывать негатив другим людям и редко себе.

В лабораторной модели, которая исследует межличностные отношения с использованием теории игр, участники играли в «Игру в диктатора» на компьютере, где они думали, что играют против другого человека, но на самом деле играли против компьютера. В одном из тестовых условий участникам сказали, что их «оппонент» поступил эгоистично, оставив почти все деньги в игре себе и лишив участника. Когда у людей был высокий TIV, они проявляли более высокие уровни мести своему противнику, забирая деньги у своего противника, даже когда они знали, что сами не «получат» деньги в игре. Чем сильнее негативные эмоции испытывали участники, тем больше вероятность того, что они будут вести себя как месть.

Источник: via Pixabay

Люди, которые были склонны видеть себя жертвами, чувствовали боль более интенсивно, чувствовали эту боль дольше и с большей вероятностью вспоминали эту боль позже. Они сильнее реагировали на негативные раздражители. Люди, которые считали себя стойкими жертвами, с большей вероятностью затаивали обиды, стремились отомстить и чувствовали себя вправе совершать аморальные поступки, чтобы наказать других. Они, кажется, видят в людях, которые их «виктимизируют», «полностью плохих», что оправдывает отмеренную месть.

Люди с высоким показателем TIV, как правило, имеют более тревожные стили привязанности, но менее склонны к избеганию в отношениях. Таким образом, они могут беспокоиться о том, что им причинят вред или будут эксплуатировать в отношениях, но не избегают отношений или межличностных связей. Связь между восприятием себя как жертвы и фактической травмой в анамнезе в этом исследовании неясна.

Клиническое применение этого исследования может быть ценным, потенциально помогая распаковать и бросить вызов основным предположениям и сосредоточить внимание на негативе, который лежит в основе и питает самоидентификацию жертвы. Позитивная психология, мотивационное интервьюирование, а также стратегии терапии принятия и приверженности — все они предлагают вмешательства, помогающие людям исследовать поведение и ценности, а также закреплять положительные моменты. Возможно, помогая людям, которые чувствуют себя жертвами, сосредоточиться на потенциальных положительных интерпретациях или даже признать их, а также сопереживать другим, негативные последствия личности жертвы могут быть опосредованы.

Изображение Facebook: Prostock-studio/Shutterstock

Разгадка мышления жертвы

Быстро: Оцените, насколько вы согласны с каждым из этих пунктов по шкале от 1 («совсем не я») до 5 (« это такой я»):

• Мне важно, чтобы люди, которые меня обидели, признали, что по отношению ко мне поступили несправедливо.
• Я думаю, что я гораздо более добросовестный и нравственный в своих отношениях с другими людьми по сравнению с их отношением ко мне.
• Когда мои действия задевают близких мне людей, мне очень важно разъяснить, что справедливость на моей стороне.
• Мне очень трудно перестать думать о несправедливости, которую другие сделали по отношению ко мне.

Если вы набрали высокие баллы (4 или 5) по всем этим пунктам, у вас может быть то, что психологи определили как «склонность к межличностной жертве».

СОЦИАЛЬНАЯ НЕОДНОЗНАЧНОСТЬ

Социальная жизнь полна неоднозначностей. Свидания не всегда отвечают на ваши текстовые сообщения, друзья не всегда улыбаются вам в ответ, когда вы улыбаетесь им, а лица незнакомцев иногда выглядят расстроенными. Вопрос: Как вы интерпретируете эти ситуации? Принимаете ли вы все на свой счет или считаете, что скорее всего у вашего друга просто плохой день, ваше новое свидание все еще заинтересовано, но хочет прикинуться крутым, и что незнакомец на улице был чем-то рассержен и не даже не заметили, что вы были там?

В то время как большинство людей склонны относительно легко преодолевать социально неоднозначные ситуации, регулируя свои эмоции и признавая, что социальная неопределенность является неизбежной частью социальной жизни, некоторые люди склонны считать себя вечными жертвами. Рахав Габай и ее коллеги определяют эту склонность к межличностной жертве как «постоянное ощущение себя жертвой, которое распространяется на многие виды отношений. В результате виктимизация становится центральной частью личности человека». Те, у кого постоянное мышление жертвы, как правило, имеют «внешний локус контроля»; они верят, что жизнь человека полностью находится под контролем внешних сил, таких как судьба, удача или милость других людей.

Основываясь на клинических наблюдениях и исследованиях, исследователи обнаружили, что склонность к межличностной жертвенности состоит из четырех основных аспектов: (а) постоянный поиск признания своей жертвенности, (б) моральный элитаризм, (в) отсутствие сочувствия к боли и страдания других и (г) частые размышления о прошлой виктимизации.

Важно отметить, что исследователи не отождествляют переживание травмы и виктимизации с мышлением жертвы. Они отмечают, что мышление жертвы может развиться без серьезной травмы или виктимизации. И наоборот, переживание тяжелой травмы или виктимизации не обязательно означает, что у кого-то разовьется мышление жертвы. Тем не менее, мышление жертвы и виктимизация действительно имеют определенные психологические процессы и последствия.

Кроме того, хотя выявленные ими четыре характеристики мышления жертвы были исследованы на индивидуальном уровне (на выборке израильских евреев) и не обязательно применимы к уровню групп, обзор литературы показывает, что существуют некоторые поразительные параллели. на коллективный уровень (который я укажу ниже).

Отбросив эти предостережения, давайте углубимся в основные характеристики мышления вечной жертвы.

МЫШЛЕНИЕ ЖЕРТВЫ

Постоянный поиск признания своей жертвы. Те, у кого высокие баллы в этом измерении, постоянно нуждаются в признании своих страданий. В целом это нормальная психологическая реакция на травму. Переживание травмы, как правило, «разрушает наши представления» о мире как о справедливом и нравственном месте. Признание себя жертвой является нормальной реакцией на травму и может помочь восстановить уверенность человека в своем восприятии мира как справедливого и справедливого места для жизни.

Кроме того, жертвы обычно хотят, чтобы преступники взяли на себя ответственность за их проступки и выражали чувство вины. Исследования, проведенные на основе показаний пациентов и терапевтов, показали, что подтверждение травмы важно для терапевтического восстановления после травмы и виктимизации (см. здесь и здесь).

Чувство моральной элитарности. Те, кто набирает высокие баллы по этому параметру, считают себя обладателями безупречной морали и считают всех остальных аморальными. Моральный элитизм можно использовать для контроля над другими, обвиняя других в аморальности, несправедливости или эгоизме, при этом считая себя в высшей степени нравственным и этичным человеком.

Моральный элитизм часто развивается как защитный механизм от глубоко болезненных эмоций и как способ поддержания положительного образа самого себя. В результате люди, находящиеся в бедственном положении, склонны отрицать свою агрессивность и деструктивные импульсы и проецировать их на других. «Другой» воспринимается как угроза, тогда как «я» воспринимается как преследуемое, уязвимое и морально превосходящее.

Хотя разделение мира на тех, кто является «святыми», и тех, кто является «чистым злом», может защитить человека от боли и ущерба их самооценке, в конечном итоге это задерживает рост и развитие и игнорирует способность видеть себя и мир во всей его сложности.

Отсутствие сочувствия к боли и страданиям других. Люди, набравшие высокие баллы по этому параметру, настолько озабочены собственной жертвой, что не обращают внимания на боль и страдания других. Исследования показывают, что люди, которые только что были обижены или которым напомнили о том времени, когда они были обижены, чувствуют себя вправе вести себя агрессивно и эгоистично, игнорируя страдания других и беря больше для себя, оставляя меньше другим. Эмили Зитек и ее коллеги предполагают, что такие люди могут чувствовать себя так, как будто они достаточно настрадались, чтобы больше не чувствовать себя обязанными заботиться о боли и страданиях других. В результате они упускают возможность помочь тем, кто, по их мнению, находится в их чужой группе.

На групповом уровне исследования показывают, что повышенное внимание к виктимизации своей группы снижает сочувствие к противнику, а также к противникам, не связанным с ними. Было показано, что даже просто подготовка к роли жертвы увеличивает текущие конфликты, при этом подготовка приводит к снижению уровня сочувствия к противнику и к тому, что люди более склонны принимать на себя меньшую коллективную вину за текущий вред. На самом деле, исследование «конкурентной виктимности» показывает, что члены групп, вовлеченных в насильственные конфликты, склонны рассматривать свою виктимизацию как нечто исключительное и склонны преуменьшать, преуменьшать или прямо отрицать страдания и боль своего противника (см. здесь и здесь).

Группа, полностью поглощенная своими страданиями, может развить то, что психологи называют «эгоизмом жертвы», когда члены не могут смотреть на вещи с точки зрения соперничающей группы, не могут или не хотят сопереживать страдания соперничающей группы и не желают брать на себя никакой ответственности за вред, причиненный их собственной группой (см. здесь и здесь).

Часто размышляет о прошлой виктимизации. Те, у кого высокие баллы по этому параметру, постоянно размышляют и говорят о своих межличностных обидах, их причинах и последствиях, вместо того, чтобы думать или обсуждать возможные решения. Это может состоять из ожидаемых будущих преступлений прошлых преступлений. Исследования показывают, что жертвы склонны размышлять о своих межличностных обидах, и что такие размышления снижают мотивацию к прощению, усиливая стремление отомстить.

На групповом уровне анализа виктимизированные группы склонны часто размышлять о своих травмирующих событиях. Например, с годами увеличилось широкое распространение материалов о Холокосте в еврейских израильских школьных программах, культурных продуктах и ​​политических дискуссиях. Хотя современные израильтяне-евреи, как правило, не являются непосредственными жертвами Холокоста, израильтяне все больше озабочены Холокостом, зацикливаются на нем и опасаются, что это может повториться.

ПОСЛЕДСТВИЯ МЫШЛЕНИЯ

В межличностном конфликте все стороны заинтересованы в поддержании положительного морального образа себя. В результате разные стороны, скорее всего, создадут две совершенно разные субъективные реальности. Правонарушители склонны преуменьшать тяжесть проступка, в то время как потерпевшие склонны воспринимать мотивы правонарушителей как произвольные, бессмысленные, аморальные и более серьезные.

Таким образом, образ мышления, который развивается у человека — как у жертвы или как у преступника, — оказывает фундаментальное влияние на то, как ситуация воспринимается и запоминается. Габай и ее коллеги определили три основных когнитивных искажения, которые характеризуют склонность к межличностной жертве: искажения интерпретации, атрибуции и памяти. Все эти три предубеждения способствуют отсутствию желания прощать других за их предполагаемые проступки.

Давайте углубимся в эти предубеждения.

Предвзятость интерпретации

Первая предвзятость интерпретации связана с предполагаемой оскорбительностью социальной ситуации. Исследователи обнаружили, что люди с более высокой тенденцией к межличностной жертве воспринимали как несерьезные правонарушения (например, отсутствие помощи), так и более серьезные правонарушения (например, оскорбительные высказывания в отношении их честности и личности) как более серьезные.

Второе искажение интерпретации связано с ожиданием боли в двусмысленных ситуациях. Исследователи обнаружили, что люди с большей тенденцией межличностной жертвы с большей вероятностью предполагали, что новый менеджер в их отделе проявит меньше внимания и готовности помочь им еще до того, как они на самом деле встретились.

Атрибуция вредоносного поведения

Лица со склонностью к межличностной жертве также чаще приписывали негативные намерения со стороны правонарушителя, а также чаще ощущали большую интенсивность и продолжительность негативных эмоций после обидного события. .

Эти результаты согласуются с работой, показывающей, что степень, в которой люди считают взаимодействие вредным, связана с их восприятием того, что причиняющее боль поведение было преднамеренным. Люди со склонностью к межличностной жертве могут более интенсивно переживать правонарушения, потому что они приписывают правонарушителю более злой умысел, чем те, у кого склонность к межличностной жертве ниже.

Было обнаружено, что эта предвзятость существует и на коллективном уровне. Социальный психолог Ноа Шори-Эйал и ее коллеги обнаружили, что у тех, кто набрал более высокие баллы по шкале «Постоянная ориентация на жертву внутри группы», измеряющей убежденность в том, что члены своей группы постоянно подвергаются преследованиям и преследованиям со стороны разных врагов и в разные периоды времени, большая тенденция классифицировать чужие группы как враждебные своей группе и быстрее реагировать на такую ​​​​категоризацию (предполагая, что она была более автоматической). Лица с высокими показателями по этой шкале также чаще приписывали злонамеренные намерения членам чужой группы в 9 случаях.0057 неоднозначных ситуаций; а когда им напоминали об исторической групповой травме, они с большей вероятностью приписывали чужой группе злонамеренные намерения.

Также следует отметить, что в их исследовании, несмотря на то, что большинство его участников были израильтянами-евреями, по-прежнему существовала небольшая вариабельность в степени, в которой люди одобряли постоянную ориентацию жертвы внутри группы. Это еще одно свидетельство того, что тот факт, что кто-то стал жертвой, не означает, что он должен считать себя жертвой. Мышление жертвы — это не то же самое, что действительное переживание коллективной и/или межличностной травмы, и существует ряд людей, которые испытали ту же травму, но отказались воспринимать себя как постоянных жертв внутри группы.

Предвзятость памяти

Те, у кого больше склонность к межличностной жертве, также имели большую склонность к негативной памяти, вспоминая больше слов, представляющих оскорбительное поведение и чувство обиды (например, «предательство», «гнев», «разочарование»). ), и легче вспоминать отрицательные эмоции. Тенденция к межличностной жертвенности не была связана с позитивными интерпретациями, атрибуциями или воспоминаниями позитивных эмоциональных слов, что позволяет предположить, что именно негативные стимулы активировали мышление жертвы. Эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, в которых было установлено, что размышления способствуют усилению негативных воспоминаний о событиях и узнаванию в различных психологических ситуациях.

На групповом уровне группы, как правило, одобряют и помнят события, которые оказали на них наиболее эмоциональное воздействие, включая события, в которых одна группа стала жертвой другой группы.

Прощение

Исследователи также обнаружили, что люди с высокой склонностью к межличностной виктимности были менее склонны прощать других после обиды, выражали повышенное желание мести, а не простое избегание, и на самом деле были более склонны вести себя в мстительный образ. Исследователи утверждают, что одним из возможных объяснений низкой склонности к избеганию может быть более высокая потребность в признании среди тех, у кого высокие баллы по склонности к межличностной жертве. Важно отметить, что этот эффект был опосредован принятием точки зрения, что отрицательно коррелировало с тенденцией к межличностной жертве.

Аналогичные результаты были обнаружены на групповом уровне. Сильное чувство коллективной жертвы связано с низкой готовностью прощать и повышенным стремлением к мести. Этот вывод повторялся в различных контекстах, включая размышления о Холокосте, конфликте в Северной Ирландии и израильско-палестинском конфликте.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ МЫШЛЕНИЯ

Откуда берется мышление жертвы? На индивидуальном уровне, безусловно, играют роль многие различные факторы, в том числе реальная виктимизация в прошлом. Однако исследователи обнаружили, что тревожный стиль привязанности был особенно сильным предшественником склонности к межличностной жертве.

Тревожно привязанные люди склонны зависеть от одобрения и постоянного подтверждения со стороны других. Они постоянно ищут уверенности, проистекающей из сомнений в собственной социальной значимости. Это приводит к тому, что тревожно привязанные люди видят других весьма амбивалентно.

С одной стороны, тревожно привязанные личности ожидают отказа от других. С другой стороны, они чувствуют себя зависимыми от других, чтобы подтвердить свою самооценку и ценность. Что касается прямой связи между тревожной привязанностью и тенденцией к межличностной виктимности, исследователи отмечают, что «с мотивационной точки зрения тенденция к межличностной виктимности, по-видимому, предлагает тревожно привязанным индивидуумам эффективную основу для построения своих ненадежных отношений с другими, что включает в себя привлечение их внимания, сочувствия и оценки и в то же время переживание сложных негативных чувств и их выражение в отношениях».

На групповом уровне Габай и ее коллеги указывают на потенциальную роль процессов социализации в развитии коллективной жертвенности. Они отмечают, что убеждениям жертвы, как и любым другим человеческим убеждениям, можно научиться (см. здесь и здесь). Через множество различных каналов, таких как образование, телевизионные программы и онлайн-социальные сети, члены группы могут узнать, что жертвенность может быть использована как силовая игра, и что агрессивность может быть законной и справедливой, если пострадала одна сторона. Люди могут узнать, что усвоение менталитета жертвы может дать им власть над другими и защитить их от любых последствий онлайн-моббинга и стыда, которые они могут навязать членам предполагаемой чужой группы.

ОТ ЖЕРТВЫ К РОСТУ

По правде говоря, в настоящее время мы живем в культуре, в которой многие политические и культурные группы и отдельные лица подчеркивают свою идентичность жертвы и соревнуются в «Олимпийских играх жертвенности». Чарльз Сайкс, автор книги «Нация жертв: упадок американского характера» , , отметил, что это частично связано с правом групп и отдельных лиц на счастье и удовлетворение. Опираясь на работу Сайкса, Габай и ее коллеги отмечают: «Когда это чувство обладания правами сочетается с высокой тенденцией к межличностной жертве на индивидуальном уровне, борьба за социальные изменения, скорее всего, примет агрессивную, пренебрежительную и снисходительную форму».

Но вот в чем дело: если процессы социализации могут привить людям мышление жертвы, то, несомненно, те же самые процессы могут привить людям мышление личностного роста. Что, если бы мы все узнали в молодом возрасте, что наши травмы не должны определять нас? Что возможно пережить травму и быть жертвой, чтобы не формировать ядро ​​​​нашей идентичности? Что даже возможно вырастить из травмы, стать лучше, использовать опыт, который мы получили в нашей жизни, для работы, чтобы вселить надежду и возможности в других, которые были в похожей ситуации? Что, если бы мы все узнали, что можно иметь здоровую гордость за свою группу без ненависти к чужой группе? Что, если вы ожидаете доброты от других, стоит быть добрым самому? Что никто ни на что не имеет права, но все мы достоин того, чтобы с ним обращались как с человеком?

Это было бы настоящим сдвигом парадигмы, но оно соответствовало бы последним достижениям социальных наук, которые ясно показывают, что постоянное мышление жертвы заставляет нас смотреть на мир через розовые очки.